Глава 9. Сердце леса
Говорят, самое темное время ночи – перед рассветом. Наверное, так и есть. Или просто сам лес стал средоточием тьмы – густой, непроглядной, почти осязаемой. Жалкие пятна света от наших фонарей, кажется, еще больше съежились под её натиском. Едва можно было разглядеть лица сидящих рядом и неясные очертания ветвей над головами.
Повозка остановилась, напоследок скрипнув колесами. В предрассветной тиши каждый звук был отчетливым, резким.
– Да куда она могла деться? – шепнул Стинг.
– Тсс!
– Может, сама Возвратом телепортнулась куда-то?
– Да тихо!
Мордекай напряженно вслушивался в тишину, и мы невольно последовали его примеру.
Я запустил цикл медитации. Звуки, запахи, все остальные ощущения сразу же обострились. Лес вокруг звенел какой-то странной энергией – будто потревоженные струны невидимой гитары. К северо-западу от нас я почуял очаг сильной вибрации Ци. Источник! И, похоже, очень мощный – я с такими еще не сталкивался.
Еще сквозь тихий перестук медитативных барабанов я отчетливо различал женские голоса, которые пели на разный лад. Единой мелодии не получалось – какие-то едва уловимые обрывки. Голоса были тонкие, шелестящие, как сухая листва на ветру. А потом услышал вскрик. Тоже женский, но другой – полный жизни.
И боли.
– Кажется, Ката! – встрепенулся Данила, выпрямляясь в полный рост и всматриваясь в темноту.
– Я ничего не слышу, – отозвался Терехов. – Только вроде бы пение какое-то…
– Да, точно!
Мордекай обвел нас взглядом расширившихся от ужаса глаз. В них, как бесовские огоньки, плясали отражения факелов.
– Нам кранты, – сдавленно прошептал он. – Заболтался я с вами. И мы, похоже, прозевали поворот.
– Ну, так разворачиваем колымагу! – прорычал Кейн.
– Поздно! Нас окружают. Это арсури, девы леса. И их только солнце отпугнет.
Я машинально коснулся медальона, вызывая интерфейс. Взглянул на внутриигровые часы.
– Так до рассвета всего полчаса! Ну, может, минут сорок.
– Да, отобьемся!
В руках у Терехова появился щит. Новый, чуть больше прежнего и, судя по толщине, крепче и тяжелее.
– Не продержимся мы сорок минут! – замотал головой Мордекай. – Но можно попробовать проскочить. Солт, погоняй ящеров!
– Эй, а как же Ката? – угрожающе прорычал Данила.
– Забей! Как рассветет – попробуем поискать ее возле менгиров. А может, ее даже не успеют высосать полностью, и до рассвета протянет.
– В смысле – высосать?!
– Вы про арсури вообще не слышали, что ли? Это лунные дриады. Они стаскивают жертв к своему древу, чтобы питать его жизненной силой. Солт, ну ты чего там копаешься?!
– Не едет, господин! Мешается что-то!
Ящеры натужно хрипели, пытаясь сдвинуть повозку с места, но её будто что-то удерживало.
– Слышь, ты, мы без Каты все равно никуда не поедем! – мрачно процедил Данила.
– Да, тем более, если она еще жива!
– Док, давай светлячков! Не видно же ни хрена! Док!
– Эй, а где Док?!
– Да света дайте больше, мать вашу!
Данила поднял над головой еще один зажженный факел, но его тут же выбило ударом какой-то длинной плети. А потом и самого воина окутало гибкими щупальцами, похожими на лианы. Вот только быстро сдернуть его с повозки не получилось – он оказался слишком тяжел, да еще и успел уцепиться за борт.
Из тьмы за краем повозки, будто из воды, вынырнула женская фигура – так быстро, и так бесшумно, что мы опешили.
Она была обнажена. Бледная зеленоватая кожа, кажется, светящаяся в темноте. Длинные спутанные волосы, тоненькая талия, изящные холмики груди. Лицо – маленькое, треугольное. Почти человеческое, но слишком уж кукольное – с огромными блестящими глазами, как в японских мультиках. Замерла на пару секунд, чуть покачиваясь из стороны в сторону, как кобра в боевой стойке. Что у нее ниже живота – было не разглядеть из-за темноты. Но туловище слишком длинное – похоже, тянется от ближайшего дерева.
А еще она светилась изнутри ровным чистым сиянием зеленой Ци. Даже обычной диаграммы с разделением на стихии не появилось. Похоже, она полностью состоит из стихии Дерева.
Первым опомнился Стинг. Стрела с оранжевым опереньем вонзилась девице прямо в левый глаз. Вторая, с белым, с секундной задержкой – во второй. Вреда этой ей, впрочем, не причинило – она лишь с некоторым запозданием мотнула головой из стороны в сторону и взвизгнула. А потом бросилась вперед, на Даню.
В крике её кукольное личико растянулось, обнажая круглую пасть с рядами острых треугольных зубов – как у пиявок. Сквозь тонкую кожу проступили узловатые бугры – будто древесные корни. Маленькие ладони вытянулись, разделились на несколько плетей, которыми она захлестнула Данилу, опутала его плечи и лицо, потянула к себе.
Еще одна арсури возникла из темноты прямо напротив меня, и древесные щупальца тут же обвились у меня вокруг ног. Хотя они были тоненькие – буквально в палец – ощущения были такие, будто стальным прутом обжало.
Хвост ящерицы!
Ага, куда там! Щупальца соскользнули немного, но тут же еще сильнее обвили лодыжки и потянули меня вверх, к кронам деревьев. Помочь мне было некому – судя по разразившимся вокруг крикам, наши вовсю отбивались от других тварей.
Водяной столб!
Удар стихии Воды ненадолго оглоушил чудовище. Я успел достать чакрам и разделить его на кастеты. Резанул по лианам-щупальцами. Они оказались упругими, как резиновые шланги, но серебряные лезвия легко рассекли их, оставив светящиеся следы на срезах. Я снова брякнулся спиной на повозку, откатился.
Данила ревел, как медведь – его опутали уже три зеленых девки, и кирасу его едва можно было разглядеть сквозь переплетение лиан. Я подскочил к ему и несколькими взмахами разрубил путы на груди – кастеты чиркнули по нагруднику, оставляя царапины. Арсури дружно завизжали – похоже, серебряные клинки не только отлично их рубили, но и причиняли жуткую боль. Даня, частично освободившись, отшвырнул орущих тварей от себя и принялся раздирать оставшиеся путы.
Вторая группа арсури теснила Стинга, Терехова и наших попутчиков на передней половине повозки. Бестий было не меньше десятка, но нашим удавалось отпугивать их факелами. Берса не было видно – похоже, его тоже уже утащили.
– Да подавись ты! – заорал лучник, пихая горящий факел прямо в пасть схватившей его древесной деве. Та завизжала, кожа ее вокруг рта мгновенно обуглилась и пошла огромными волдырями.
– Мангуст, Данила, к нам! В круг! – крикнул Терехов.
– Факелов, факелов больше зажигайте! Они огня боятся!
Еще у двух тварей удалось поджечь волосы. Это внесло панику в ряды нападавших – чудовища заметались, пытаясь потушить огонь, но лишь еще больше разнесли его.
– Так им! Так!
– Да толку-то? – взвыл Мордекай. – Вы не видите, что ли? Они бессмертны. Мы их не убиваем, только отгоняем ненадолго. За них даже опыта не дают!
– А как их убить-то тогда?
– Древо их надо рубануть или сжечь! Там у него что-то типа сердца, оно уязвимо. Но его еще найти надо! Оно может быть где угодно в радиусе метров ста.
– Оно там! – уверенно показал я на северо-запад. Источник Ци, располагавшийся там, был таким мощным, что я чувствовал его даже без медитации. Если это не древо – то что тогда?
– Нам нельзя бросать груз! – рявкнул Кейн. – Смотрите, они сейчас всю повозку раздербанят!
Из темноты лезли все новые чудовища. Большинство из них не обращали на нас внимания, а пытались своими руками-плетьми опутать саму повозку, а то и оторвать часть обшивки. Странно, похоже, груз этот интересовал их даже больше, чем живое свежее мясо.
– Жгите их! Еще факелов!
– Экономьте факелы, блин! У нас их не так много!
– Ч-черт, мага огня бы сюда!
– Да хотя бы Дока! У него зажигательные зелья были, кажется!
Я окинул взглядом обстановку, и вдруг пришло четкое, ясное осознание того, что Мордекай прав. Нам кранты. Полчаса до рассвета мы не продержимся – уже троих из нас эти твари утянули во тьму. Пробиваться к древу – самоубийственно. У нас попросту не хватит силенок на это.
В голове снова зазвучал размеренный голос Бао. Вспомнились его очередные философские нравоучения во время тренировок.
«Будь как вода. От нее сложно скрыться. Она всегда найдет путь, просочится через малейшую трещинку. Будь как вода. Её не удержишь голыми руками – она ускользает сквозь пальцы».
Стиснув ребристые рукояти кастетов, я напружинился.
Прыжок лягушки!
– Мангуст! Ты куда?!
Я сиганул во тьму поверх голов своих соратников, поверх кольца окруживших нас арсури. В паркуре бывают прыжки, в начале которых ты не видишь точку приземления – их называют блайндами, то есть прыжками вслепую. Но по сравнению с тем, что я сделал сейчас, любой блайнд в реале – просто детский лепет. Потом что точку приземления я не увижу в любом случае – темно вокруг, хоть глаз выколи.
Но я и не рассчитывал приземляться. Гибкие хлесткие плети перехватили меня еще в полете, опутывая туловище и ноги. Я не сопротивлялся, только крепче стискивал кастеты, чтобы не выронить. Невидимые в темноте твари поначалу окутали меня своими путами плотно, стягивая, будто в кокон. Но, почувствовав, что я обмяк и не барахтаюсь, ослабили хватку. Просто потащили сквозь кроны деревьев – я только морщиться успевал от хлещущих по лицу листьев.
По крайней мере, я точно знал, куда меня тащат. Я отчетливо чувствовал приближение источника Ци. Кажется, я даже видел его – сквозь тьму, сквозь гущу зарослей. Только не глазами, а каким-то иным зрением. Видел светящийся изумрудным светом тугой пульсирующий сгусток, от которого, как круги по воде, исходили вокруг эманации стихии Дерева.
А потом я услышал наших. Берс рычал и матерился – отчаянно, яростно, так, что сразу было понятно, что бой, который он ведет, заведомо проигран. Док что-то рокотал на незнакомом языке – не то заклинания, не то бурятские ругательства. Каты почти не было слышно, лишь изредка доносился слабый стон.
Наконец, волочащие меня арсури выскочили на большую, круглую, как зрачок, поляну, посреди которой стояло оно.
Древо.
Оно больше напоминало сплетение щупальцев морского чудовища, выросших из земли и одеревеневших от какого-нибудь заклятья. Невысокое, но толстенное, не охватишь и впятером. Кроны не было – голые изогнутые ветви тянулись к небу, будто в мольбе. Чуть выше середины ствола, метрах в четырех от земли, пульсировало зеленым светом здоровенное уродливое утолщение. Будто сердце. И часть лиан, опутывавших древо, были похожи на вены, по которым к этому утолщение стекалась Ци – это было видно по светящимся следам.
Да нет, не сердце. Скорее, насос. Потому что движение жизненных сил по этим венам-лианам одностороннее. Утолщение на стволе лишь всасывает все в себя, но ничего не отдает.
Меня подтащили ближе, и я, наконец, увидел, откуда эта древесная тварь сосет соки. К нижней части ствола гибкими лианами было приковано десятка полтора существ. Я разглядел пару некрупных оленей, волка. Кажется, был еще какой-то хищник покрупнее, с массивной квадратной головой и клыками размером с добрый кинжал. Подробнее не разглядишь – бедняги так опутаны, что почти срослись со стволом дерева. Кто-то еще отчаянно бьется в путах, кто-то едва трепыхается. А кто-то и вовсе похож на высохшую оболочку какой-нибудь личинки – одна шкура осталась, все высосано досуха.
Берс, Ката и Док трепыхались почти рядом, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, только Док чуть выше остальных. Меня дева леса швырнула еще выше – туда, где еще оставалось свободное место, между Доком и здоровенным рыжим вепрем, висевшим вниз башкой.
– Стас! – скаля зубы от боли, выкрикнул Док.
– Малой! – выгибая шею так, чтобы хоть немного освободиться от лиан, прохрипел Берс. – За нами идут? Наши?
– Нет!
Смысл давать им ложную надежду? Рассчитывать мы сейчас можем только на себя.
Едва арсури отпустили меня, от ствола дерева метнулось сразу с десяток гибких цепких отростков, которые начали пеленать меня в кокон. Я перекрестил руки на груди, разворачивая кастеты лезвиями наружу, напрягся, стараясь, чтобы между руками и телом осталось побольше места.
Ну же, твари, валите уже дальше по своим делам! Вам явно не понравится то, что я попробую сделать!
Арсури, опять принявшие облик стройных голых девиц с огромными глазами, какое-то время постояли возле дерева, задрав головы вверх. Они неотрывно смотрели на пульсирующее сердце древа, покачиваясь из стороны в сторону в трансе. Потом, будто вняв неслышному зову, метнулись обратно в чащу.
Напрягшись всем телом, я с отвращением и ужасом чувствовал, как десятки мелких щупальцев оплетают меня. Несколько из них, как пиявки, присосались к шее, и голова сразу слегка закружилась, начала накатывать слабость. Ну, нет, ждать больше нельзя!
За счет того, что я скукожился, перекрестив руки на груди, щупальцам не удалось распластать меня по стволу. У меня осталось чуть-чуть пространства для маневра, и я постарался его использовать.
Удар волны!
Кастеты и без того отлично резали щупальца, но усиленные стихией Воды, стали еще эффективнее. Ошметки лиан разлетелись в стороны – я одним взмахом высвободил себе руки и верхнюю часть туловища. Ко мне тут же потянулись другие, но я отчаянно полосовал их кастетами, пока не свалился к подножию древа.
– Стас, беги! – увидев, что мне удалось высвободиться, просипел Док, у которого из-под переплетения лиан было видна только часть лица.
Ага, сейчас, разбежался! Тем более, что скрыться тут некуда.
Я начал резать путы, освобождая Берса. Из чисто шкурных соображений – он выглядел пободрее остальных, и если вернутся арсури, поможет отбиться. Потом вырвал из цепкой паутины Кату. Та просто-напросто рухнула мне на руки, и мы с Берсом оттащили её подальше от древа. Рыжий засуетился, ища в инвентаре лечебные зелья. Я же бросился к Доку. С ним пришлось повозиться – он висел выше на стволе, с земли не достать. Я вскарабкался по древесным щупальцам, а они так и норовили ухватить меня снова. Отбиваться от них и заодно освобождать некроманта приходилось одной рукой, поэтому провозился я втрое дольше, чем с остальными.
Со стороны нашего каравана послышались приближающиеся вопли. Судя по особо изощренным ругательствам, это был Стинг. Голос его тонул в шелестящих кличах арсури.
– Эти шлюхи зеленые возвращаются! – крикнул мне Берс. – Заканчивайте уже! Надо валить отсюда!
– Некуда отсюда валить! – отрезал я. – Они нас везде достанут. Надо уничтожить сердце древа!
Мне, наконец, удалось рассечь последний пучок лиан, и Док мешком рухнул вниз. Заодно – так уж получилось – я резанул и по щупальцам, опутывающим висящего рядом с ним кабана. Надрезал всего часть, но туша была здоровенная, и собственным весом разорвала остальные. Падая, зверюга едва не раздавила некроманта – тот в последний момент откатился в сторону.
– Какое сердце? Ты о чем?
– Вон то, очевидно! – Док, не поднимаясь с земли, ткнул пальцев в сторону светящегося отростка на стволе.
– Да! Огонь какой-нибудь есть? Они боятся огня!
– Да-да, сейчас! Я тут сварганил что-то типа коктейля Молотова. Но у меня их мало, всего несколько штук.
– Давай мне!
Я спрятал кастеты и принял из рук Док две продолговатые бутылки, заткнутые тряпками. Концы тряпок горели.
– Эй, ты уже поджег, что ли?
– Да не бойся, пока они у тебя в руках – не рванут.
Док, размахнувшись, швырнул коктейль в дерево, стараясь добросить до утолщения на стволе. Но навстречу снаряду тут же метнулись гибкие щупальца и отбили его далеко в сторону.
– Ч-черт!
Бутылка покатилась по траве, разлившийся из нее состав вспыхнул небольшим огненным озерцом. Осветив показавшихся из чащи арсури.
– Да отвалите от меня, мать вашу!!
Берс отчаянно молотил топорами по воздуху, отгоняя обступивших его дев. Злость в его голосе явно перемешивалась со страхом и отчаянием. Похоже, он очень не хотел вернуться обратно на дерево.
Из тьмы выныривали все новые зеленые бестии – их было уже десятка два, не меньше. И они, и правда, тащили с собой Стинга. А вместе с ним и Терехова, только тот почти не шевелился – похоже, был сильно ранен.
Я задрал голову вверх. Небо в просвете между кронами деревьев было чернильно-синим – ни звездочки, ни отблеска. Черт возьми, да что ж так время-то тянется? Когда уже этот долбанный рассвет?!
– Хрррр! Уууууу-иииииии!
Услышав хриплый визг за спиной, я инстинктивно активировал Хвост ящерицы и отпрыгнул в сторону. А будь дело в реале – наверняка еще и в штаны бы наложил.
Оказалось, что Док, недолго думая, поднял нежить из валявшегося под деревам трупа кабаняки. Свинозомби получился на славу – с горящими зелеными глазами, шкурой, покрытой обширными язвами, с кинжальными клыками из окровавленной пасти. Он с диким визгом понесся вперед, прямо в толпу арсури, немного отвлекая их на себя.
Док подбежал ближе к древу и швырнул в него еще одно зажигательное зелье. Но древесное ПВО было наготове – щупальца перехватили бутылку в полете и раздавили. Зелье брызнуло во все стороны, воспламенилось, и щупальца беспорядочно задрыгались в воздухе. Ага, больно?!
Огня арсури, похоже, действительно боялись сильно – от горящей в траве лужи шарахались далеко в стороны. А когда увидели, что опасность угрожает и их древу, побросали свою добычу и метнулись на защиту.
Я, стиснув в руках бутылки, бросился вперед, прямо сквозь их защитное кольцо.
Хвост ящерицы! Хвост ящерицы! Хвост ящерицы!
Эффект от хвоста длится чуть больше двух секунд, так что я кастовал его раз за разом, потратив с десяток зарядов Ци. Но зато проскользнул мимо дев леса, как обмылок между пальцами – их хлесткие плети лишь мельком задевали меня, не успевая ухватить. Я двигался зигазами, перекатывался, перепрыгивал тянущиеся к ногам щупальца, но упорно продвигался ближе к древу. И, когда был совсем рядом…
Прыжок лягушки!
Меня подпружинило снизу так, что я подлетел метра на три, и в верхней точке траектории время для меня будто бы замедлилось. Я отчетливо увидел прямо перед собой пульсирующее светящееся утолщение на стволе. Оно будто чуяло опасность – сжалось, опуталось самыми толстыми плетями. Я швырнул обе бутылки с зажигательной смесью – в упор, в самый центр сердца. Пламя вспыхнуло так ярко, что я зажмурился.
Приземлился не особо удачно – попросту шмякнулся оземь так, что искры из глаз посыпались. Вокруг стоял непрекращающийся визг – арсури орали, как резаные, беспорядочно метались по поляне. Щупальца на самом дереве застыли в причудливых изгибах, и лишь корежились от огня – кора на них вспучивалась черными волдырями.
– Давай еще! – заорал кто-то из наших, и в дерево полетело еще две бутылки с зельем.
Берс в это время с остервенением рубил зазевавшихся арсури, безжалостно разваливая им черепа, а особо удачными ударами рассекая тонкие девичьи тела от плеча до живота. Наружу из них лился зеленоватый свет, а сами арсури рассыпались на труху и щепки.
– Да всё, всё! – крикнул Док. – Спеклись они. Вон, смотрите!
Сердце древа, скукожившись, почернело и лопнуло. Тут же разом замолкли и все арсури. Застыли на мгновенье, а потом рассыпались. Медальон мой завибрировал так, что едва не выскочил из-под одежды. Я увидел скользящий по воздуху шарик Ци, летящий ко мне от дерева. Он был изумрудно-зеленого цвета. Моностихийный. Сплошная Сила. И размером с теннисный мяч. Прежде чем поглотить его, я невольно залюбовался. Сколько же в нем Силы? Специально заглянул в интерфейс. Ого! Разом добавил одиннадцать пунктов, базовая Сила поднялась до 143. Теперь почти поровну с Ловкостью – той 153.
После яростного гвалта битвы наступившая тишина показалась неестественной. Единственное, что нарушало её – какое-то хриплое сопение и шорканье. Мы дружно обернулись на источник звуков, и обнаружили Дока и его жуткого свинозомби. Кабан был ростом ему по пояс, а за счет гребня щетины на загривке казался еще выше. Но морда у него, конечно, была жуткая – шкура с нее частично облезла, так что через эти дырки были видны боковые зубы и часть костей черепа. А сквозь прорехи в шкуре на боках явственно проглядывали оголившиеся ребра и, кажется, даже требуха внутри.
– Да ты ж мой красавец! – почесывая чудовище по загривку, приговаривал некромант. – Ребят, можно я его оставлю? Я его могу еще часа три удерживать, маны хватает. А если с зельями – так, может, и до полудня дотяну.
Мы переглянулись и почти хором рявкнули:
– Нет!!
Док насупился, как ребенок, но спорить не стал.
– Ну, а вообще, не так уж и сложно было, – стряхивая с себя ошметки лиан, хмыкнул Стинг. – Всего-то и надо было, что добраться до этого дерева и сжечь сердцевину. Был бы у нас хороший маг огня в отряде – вообще бы без проблем справились.
– Ты издеваешься? – прошипела Ката. – Да мы тут чуть не сдохли! Я б на тебя посмотрела, если бы тебя тут заживо высасывали!
– Ката права. Если бы не малой, нам бы всем конец, – кивнул Берс и, подойдя ко мне, стиснул мою ладонь в своих жестких лапищах. – Считай, что я у тебя в долгу.
– Да брось. Мы же команда.
Он покачал головой, и по глазам его я понял, что он говорил совершенно серьезно.
– За мной должок, Мангуст, – повторил он негромко, так что услышал только я.
– А я вам говорил, – усмехнулся Док. – Парень себя еще покажет.
Они по очереди подходили ко мне, трепали по плечу. Ката даже обняла и чмокнула в щеку. Не то, что бы мне было важно их одобрение. Но было приятно. Особенно учитывая то, что еще неделю назад эти люди меня в грош не ставили и вообще считали, что я не достоин находиться среди них.
– Ладно, ребят, пора возвращаться к каравану, – баюкая раненую руку, сказал Терехов. – Надеюсь, есть к чему вообще возвращаться. Там его эти девки чуть по доскам не растащили.
– Ага. Дорогу только бы найти, – проворчал Стинг. – А то тут в этих дебрях заблудиться недолго, еще и в потемках.
Насчет потемок он, впрочем, преувеличивал – тьма вокруг нас стремительно рассеивалась. Я снова взглянул на небо. Оно заметно просветлело.
– А вот, наконец-то, и рассвет, – покачал головой Док. – С добрым утром, Псы!
