Глава 21. Золотой голем
Крепостная стена Гаракса была сложена из огромных гладких плит и в свое время, наверное, представляла собой величественное сооружение. Но сейчас она была наполовину разрушена, как и большинство крупных зданий в городе. Относительно целым оставался участок рядом с главными воротами, окаймленными массивной полукруглой аркой. По бокам от ворот застыли с полдюжины огромных десятиметровых статуй из коричневого, похожего на бронзу металла. По крайней мере, я думал, что это статуи. И вытаращил глаза, когда увидел, как одна из них зашевелилась, поворачивая голову.
– Это алантские осадные големы, – пояснил Док. – Еще на ходу. Главная причина, по которой Империя не пытается захватить Гаракс силой. Хотя Банды у нее в печенках сидят.
– Да уж, серьезная техника, – одобрительно кивнул Берс, разглядывая огромные секиры, которыми были вооружены големы.
Полосы отточенной стали были продолжением их рук – шли по внешней стороне предплечья от самых локтей и выступали метра на три за кончики пальцев. Когда големы стояли с опущенными руками – острия клинков почти касались земли. У некоторых вместо секир в руках были моргенштерны с навершиями размером с двухсотлитровую бочку.
Силуэты самих железных воинов были человекообразными, разве что пропорций не совсем привычных – головы большие, без шей и почти сливаются с туловищами. Точнее, даже не головы, а глухо закрытые шлемы, в забралах которых оставлены лишь узкие прорези для глаз.
Мы прошли под сводами величественной арки и оказались на вымощенной потрескавшимися плитами улице, ведущей к главной площади. Город оказался хоть и поменьше Золотой гавани, но уж точно таким же многолюдным – игроки и неписи наводняли его улицы, как в метро в час пик. Вот только сама атмосфера в городе была совершенно иной.
Возможно, дело было в мрачноватых остовах древних строений. Они торчали из полуразрушенной мостовой, будто обломки исполинских зубов, зияли черными пробоинами в стенах, зеленели бахромой каких-то наростов, похожих на мох. Новые жители даже не пытались их реставрировать – просто заселяли их, как крысы селятся в проржавевшей насквозь машине, выброшенной на свалку. Вокруг останков былого величия ютились жалкие хибары, выстроенные из камней, рассохшихся от времени досок, костей каких-то огромных животных.
Да и большинство попадавшихся нам по пути типов – что игроков, что неписей – выглядели настоящими головорезами. Даже по сравнению с нами. В Золотой Гавани новичок может целый день бродить по городу, раскрыв рот от восхищения, как второклассник в Диснейленде. Здесь такой мечтатель, похоже, рискует завершить свою прогулку в ближайшей подворотне с кинжалом под ребрами.
Мы направились прямиком к Великому менгиру – здоровенной каменной стеле, которую было видно от самых ворот. Верхушка у него была явно обломана, и если бы не это, он был бы высотой, пожалуй, с десятиэтажный дом. Расположился менгир на площади между здоровенной бойцовской ямой и рынком, больше похожим на стоянку цыганского табора.
– Уф, ну наконец-то мы сюда добрались! – с облегчением выдохнул Док, касаясь ладонью менгира, чтобы активировать его.
Мы по очереди последовали его примеру.
– Ну, что дальше? Прошвырнемся по местным достопримечательностям? – усмехнулся Берс. – Или завалимся куда-нибудь побухать?
– Побухать мы всегда успеем, – строго отозвался Терехов. – Мы здесь надолго не задержимся. Сегодня свалим обратно в Гавань. Надо заняться, наконец, нашим логовом на Сером пике. Док, присмотри тут оборудование, про которое ты говорил. Для обустройства выходов. Замки, ловушки, маскировка…
– Понял.
– Но пока – разделимся. У меня встреча в «Расколотом черепе». Это где-то здесь, неподалеку. Побродите пока по рынку. Или вон бои посмотрите. Я скоро вернусь. Костя, ты за старшего.
Рыжий кивнул.
– Если хотите небольшую экскурсию – то я проведу, – снисходительно улыбнулась Эдж. – Например, вон там, за вашими спинами – знаменитая Мясорубка. Самая большая арена в окрестностях. А это – самый большой в Артаре Блошиный рынок. Тут торгуют только тем, что сами игроки сдали торговцам. Много краденого, лута из подземелий…
– Кстати, может, взглянем на арену? – перебил ее Берс. – Судя по тому, какой ор там стоит, там что-то интересное. А ставки там принимают?
– Еще бы!
Псы, одобрительно загудев, дружно двинулись к бойцовой яме. Стинг похлопал меня по плечу, подбадривая.
– Чего ты притих, Мангуст? Выше нос – такое дело провернули! Ты теперь у Лео точно будешь на хорошем счету.
Я фыркнул, давая понять, что я вовсе не выслуживаюсь перед паладином. Стинг в ответ усмехнулся и как-то странно на меня взглянул, будто смерил взглядом.
– Слушай, а ты никак выше ростом стал, а?
– Отстань!
– Да я серьезно тебе говорю! На полголовы, точно!
– Не преувеличивай.
– Я скорее преуменьшаю. Из зависти. Это сколько же ты опыта хапнул с Дахамеша, а?
Я шикнул на него, и Берс тоже развернулся, давая знак держать язык за зубами. Стинг виновато закивал, но тут же продолжил, понизив голос:
– Да ты вон и в плечах раздался – аж ремни твои еле сходятся!
– Да-да, – нехотя признался я. – Здорово поднял статов. Я б за неделю столько не наколотил. А экипировку надо бы обновить.
Стинг поцокал языком и, наклонившись ко мне ближе, шепнул:
– А это… хрен тоже вырос, небось? Сантиметров на пять?
– Отвали ты уже! – пихнул я его локтем.
Лучник захихикал и, наконец, оставил меня в покое.
Мясорубка представляла собой большую бойцовскую яму, настолько глубокую, что больше походила на колодец. Точнее, на каменную воронку – стены у нее были укреплены массивными темными плитами, идущими чуть под углом. В центре арены квадратом установлены четыре толстых каменных колонны, изрядно побитых в нижней части. Расстояния между ними метров по пять. На колоннах крепятся блочные механизмы, поднимающие несколько тяжелых ржавых решеток в полу. Через эти решетки на арену выпускают монстров или других игроков. Помимо этого, в стенах двое больших железных ворот, тоже решетчатых.
По внешней кромке арены установлены деревянные трибуны разной степени комфортабельности. Мы подошли с южной стороны, которая, судя по всему, была самой плебейской – здесь только стоячие места вдоль железных перил, огораживающих яму. На противоположной же от нас стороне возвышались богато обставленные ложи. Над ними колыхались полотняные навесы от солнца, а между рядами зрителей сновали гурии, разносящие подносы с едой и длинные узкие кувшины с вином. Ложа распорядителя боев была там же и выделялась большой грифельной доской и круглым медным гонгом высотой в человеческий рост.
Сейчас на арене было пусто. Похоже, нас угораздило подойти в аккурат в промежутке между боями. Но зрители не расходились, так что, похоже, скоро объявят следующую схватку.
Стинг был прав – на убийстве Дахамеша я сорвал такой куш опыта, что это сказалось даже на внешнем облике моего аватара. Больше всего мне досталось Силы и Живучести – больше чем по полторы сотни пунктов, но и остальные немного подросли – видимо, пропорционально тому, как эти характеристики были распределены у самого ящера. Базовая Сила выросла до 308, Ловкость – до 211, Живучесть – до 327, Интеллект – до 134.
В итоге я, действительно, основательно подрос и раздался в плечах, а мускулатура стала гораздо массивнее и рельефнее. Конечно, до Данилы мне было далеко, да и слава богу. К тому же, у воинов, похоже, влияние Силы и Живучести на внешний вид проявляется гораздо сильнее. Либо это зависит от пропорций характеристик, а не только от их значений. Скажем, было бы у меня меньше Ловкости – я бы, и правда, превратился в этакого мускулистого увальня.
Я впервые за все время игры наблюдал за другими Псами не снизу вверх. Просто настолько привык, что они гораздо сильнее меня по всем параметрам из-за солидной форы, что поневоле смирился с ролью «малОго», которому предстоит долго догонять старших. Но сейчас, поглядывая на их диаграммы Ци, я понимал, что уступаю им только в отдельных показателях. Даниле – в силе, Берсу – в живучести, Доку – в интеллекте. Но и то – не особо критично. По сумме же параметров я, кажется, даже обогнал остальных членов отряда.
Сами Псы, похоже, еще не успели просечь эту фишку – тот же Берс по-прежнему общался со мной в покровительственном тоне. Хотя, конечно, я и сам все еще не рискну выйти с ним на серьезный спарринг – но не из-за того, что он сильнее или ловчее, а из-за того, что он больной на всю голову. Да и опыта у него больше.
Однако причина того, что я держался немного отстраненно, была не во внезапно изменившемся статус кво. А в Глазе Дахамеша.
По словам Псов, взрывные зелья Дока шарахнули так, что они всерьез опасались, как бы не обвалились стены каньона. Облако пыли взвилось метров на тридцать в высоту и распространилось на сотню метров в обе стороны от взрыва. Добрые четверть часа вообще невозможно было разглядеть, что же происходит внизу. Мы с Псами пересеклись совершенно случайно – я, вырвавшись из каньона, дунул на север, в сторону Гаракса. Они же, подобрав у менгира Дока и Терехова, погибших в схватке с отрядом Бальдра, тоже решили двинуть в сторону бандитской столицы.
Я не сказал Терехову, что глаз у меня. Соврал, что взрывом тушу ящера разнесло на мелкие ошметки. Да меня особо и не расспрашивали – все настолько обрадовались тому, что нам удалось вырвать добычу из-под носа Легиона, что тяпнули по три кружки «Аленького цветочка» подряд. А уж после этого и вовсе было не до расспросов.
Но теперь трофей будто жег мне инвентарь изнутри.
С одной стороны, признаваться в том, что я его присвоил, было уже поздно. Да и в глубине души я считал, что вполне его заслужил – в конце концов, основную работу проделал я. Понятно, что без зелий Дока и без отвлекающего маневра остальной команды у меня ничего бы не вышло. Но идея-то была моя! И в самое пекло полез тоже я. В конце концов, я еще и умудрился сбежать от целого рейда Легиона, утащив добычу с собой. Одно это уже можно считать достижением!
Но в то же время на душе было неспокойно. Я многим обязан Псам, и затевать свою собственную игру в обход них было не очень-то правильно. Хотя, если вспомнить, сколько раз сам Терехов водил меня за нос и манипулировал мной…
Я ведь не украл у них этот чертов глаз. Просто не хочу делиться. Этот трофей для меня – реальный шанс сорвать куш и резко изменить свое положение в игре. Если уж за ним охотятся сразу несколько топовых гильдий – значит, цены он немалой. Можно попробовать этим воспользоваться.
– И снова на арене – Золотой голем! – провозгласил распорядитель боев – пузатый мужик с повязкой на правом глазу, выряженный в какое-то немыслимое вычурное одеяние в духе турецких султанов.
– И – о, боги! – нашлось еще несколько глупц… храбрецов, решивших бросить вызов древней мощи алантов! Награда прежняя – каждый, кто продержится на арене пять минут, получит пятьдесят полновесных золотых монет. Делаем ставки, господа!
– Полтинник за пять минут? – хмыкнул Берс.
– Каждому! – уточнил Данила.
– Эх, жаль, мы пропустили регистрацию на бой…
На арене тем временем прохаживались трое латников весьма внушительного вида и целитель в кожаных штанах и куртке, похожих на индейские – с бахромой по швам и орнаментом, вышитым черными нитками. Распорядитель принимал ставки, и до нас время от времени доносились его выкрики.
– Ставки на вторую минуту – два к одному! На третью – уже пять к одному! Неужели никто не рискнет? Можно выиграть целое состояние!
Ставили, надо сказать, не очень охотно. И, когда главные ворота арены с лязгом и скрежетом распахнулись, мы поняли, почему.
Из глубин гладиаторских казарм на арену выползла огромная гора металла – в полтора человеческих роста. Голем был массивный, приземистый, на двух толстых, как столбы, ногах и с дискообразным туловищем без головы. Вдоль всей кромки диска тянулась глубокая прорезь, по которой свободно передвигались две конечности, одна из которых заканчивалась массивной клешней, а вторая – чем-то, напоминающим бензопилу. Причем обе испачканы в бурых потеках, подозрительно похожих на засохшую кровь. Сквозь эту прорезь прорывался красноватый свет – будто внутри у чудовища горел фонарь.
– Какой же он золотой? – проворчал Данила. – Он скорее ржавый.
И то верно. Голем, как и большинство механизмов алантов, был сделан из металла, похожего по цвету на медь или бронзу. Но в данном случае еще и был здорово исцарапан, а на боках его темнели вмятины и пятна не то ржавчины, не то грязи, не то остатков краски.
Гонг ударил так, что его отголоски разнеслись далеко за пределы площади, а стоявшие рядом зрители наверняка ненадолго оглохли.
Бойцы, выступившие против голема, оказались сыгранной командой. Двое латников с ростовыми щитами с первых же секунд попытались зайти железяке с флангов, пока третий, более подвижный, отвлекал его внимание на себя. Целитель же держался поодаль, занимаясь тем, чем и должен – подбадривал товарищей баффами и координировал их работу.
Выглядело это все вполне разумно и эффективно. До тех пор, пока голем не пошел в атаку.
Первым делом выяснилось, что понятия переда, зада и флангов для него весьма условны – туловище его свободно вращалось вокруг своей оси, а плечевые суставы конечностей перемещались по круговой прорези вдоль всего диска. Головы у него не было вовсе. На верхней стороне диска было несколько выступов, но на роль жизненно важных элементов конструкции они точно не подходили.
Двигался агрегат не очень быстро, но неотвратимо. Конечности оказались еще и телескопическими, так что он прекрасно контролировал пространство вокруг себя. Плюс заготовил пару неприятных трюков.
Лязгая суставами ног, голем решительно попер на обидчиков, отгоняя их ударами своей страшной пилы. Один из щитоносцев самонадеянно попытался не увернуться от атаки, а блокировать ее. Щит тут же попал в захват клешни и отлетел далеко в сторону.
Латник, вооруженный булавой на длинном древке, попробовал ударить его в колено, и даже преуспел. Но с тем же успехом мог бы долбить в каменную стену – голем даже не пошатнулся, зато здорово зацепил наглеца пилой – металл заскрежетал по металлу так, что у всех зрителей, похоже, неприятная дрожь по хребту пробежала. По крайней мере, меня аж передернуло.
И вот тут-то всплыл сюрприз – из отверстия в корпусе голема вдруг вырвалась длинная цепь с острым грузилом на конце. С ее помощью он через пол-арены достал целителя, который не то слегка расслабился, чувствуя себя на безопасном расстоянии, не то просто не сумел увернуться. Острый наконечник пробил его насквозь, а голем тут же начал втягивать цепь в себя, подсекая бедолагу, как рыбу на спиннинг.
Латники бросились было на выручку, но голем, орудуя клешнями и пилой, располовинил одного из них, а двух оставшихся отогнал к краю арены. Передышка для них была недолгой, потому что, притянув к себе целителя, железное чудовище обезглавило его одним движением и двинулось за новыми жертвами.
Большие песочные часы рядом с гонгом едва успели отсчитать первую минуту, когда страшная машина убийства закончила методично утрамбовывать последнего выжившего в песок арены. Снова прогремел гонг, и голем замер на середине движения, будто у него батарейки сели.
Толпа, во время боя отчаянно подбадривающая храбрецов, разочарованно смолкла.
– А может, и к лучшему, что мы не успели зарегистрироваться, – пробормотал Берс, наблюдая, как рабочие арены уволакивают то, что осталось от бойцов.
К этому времени как раз вернулся Терехов. Он о чем-то долго переговаривался с Доком – некромант только успевал кивать, слушая его распоряжения. Потом подошел и ко мне.
– Держи.
В руках у меня оказался небольшой свиток пергамента. Я заглянул внутрь. Знакомый оттиск печатки Молчуна. И сумма – 50 000.
– Ого! Вот это щедрость! Он скостил мой долг сразу на пятьдесят кусков?
– Ты это заслужил, – пожал плечами паладин. – Я за тебя тоже словечко замолвил, если что.
– Спасибо.
– Такими темпами ты быстро расквитаешься. Выкупишь модем, а дальше будешь уже сам по себе. Начинай придумывать, что запросишь у шефа за дальнейшие свои услуги.
– Скажете тоже, – криво усмехнулся я. – Я и десятой доли ему еще не вернул.
– Какие твои годы, – подбодрил меня Терехов.
Распорядитель боев тем временем распинался, агитируя бойцов на следующий раунд.
– Ну же! Неужели во всем Гараксе не найдется храбрецов, способных бросить вызов Золотому голему? Всего пять минут – и полсотни золотых в кармане!
Он ненадолго смолк, переговариваясь о чем-то с черноволосым франтом в богатой одежде. Потом заорал с удвоенной силой.
– Внимание! Внимание! Только сегодня! Дополнительный приз на бой с Золотым големом от достопочтенного господина Маверика! Сумма награды удваивается! Сто золотых за один бой! Ну же!
– Ну что, ты с нами, в Гавань? – спросил Терехов.
– Пожалуй, нет. Есть кое-какие планы на остаток сессии. Но я присоединюсь к вам завтра.
– Как знаешь, как знаешь… Эй, ты куда?
– Да так, размять косточки, – отшутился я.
Пробиться к ложе, в которой расположился Маверик, мне не удалось. До франта было рукой подать, но дорогу к нему перегораживали головорезы из охраны ямы. Я поискал взглядом Кейна или Густава – может, они бы посодействовали аудиенции. Но близнецов не было видно. В конце концов, охрана распорядителя боев начала настойчиво выталкивать меня восвояси.
– Эй, а ну-ка, лапы уберите! – рассвирепел я. – Я хочу поговорить с тем господином!
– Проход на эту трибуну – только с разрешения господина Маверика. А он запретил кого-либо к нему пускать. Без исключений.
– Так уж и без исключений?
– Ну, разве что ты выиграешь бой с големом и придешь за призом, – издевательски ухмыльнулся непись-головорез.
Я смерил его взглядом. Драться бесполезно. Один на один я его наверняка завалю, но ему на подмогу подоспеют еще как минимум с полдюжины. Конечно, наверняка Псы за меня впрягутся, но затевать массовую потасовку на главной площади Гаракса в первый же день – плохая затея.
– Я хочу записаться на бой, – заявил я распорядителю.
Толстяк, похоже, сначала решил, что ослышался. Оглядел меня с головы до ног и переспросил.
– Что-что? Молодой монах решил бросить вызов машине смерти? И где же твои напарники, что выступят с тобой плечом к плечу?
Я обернулся, будто и правда надеялся увидеть за своей спиной целый отряд бравых бойцов. Потом вздохнул и, чуть помедлив, ответил:
– Вообще-то я один.
– Один на один с големом? Это будет очень быстрый бой.
– Возможно.
– Молодой монах в курсе, что смерть в бою настоящая? Он потеряет часть своей силы.
– Молодой монах не собирается помирать! – огрызнулся я. – Так ты записываешь меня или нет?
Распорядитель дал знак одному из своих прихвостней.
– Ступай с Мелмосом. Он проводит тебя на арену.
Подготовка к бою не заняла много времени. Я вслед за молчаливым охранником спустился по каменным ступенькам в подземелья под ареной. Здесь было безлюдно и мрачновато – будто в сыром погребе, освещенном только редкими факелами. В саму яму я попал через одну из решеток, открывающихся в ее полу.
– Сенсация! Сенсация! – драл глотку распорядитель. – Смельчак выходит на бой с Золотым големом один на один! Делайте ваши ставки, господа! Кто за то, что он доживет до второй минуты? Ставки – три к одному! Десять к одному – за то, что он продержится до третьей минуты! Ну же, господа!
Снизу Мясорубка выглядела еще более мрачной и устрашающей, чем снаружи. Наверное, потому что заметнее были бурые потеки засохшей крови на нижней части стен и на песке. На голема я поглядывал с опаской, но пока он стоял абсолютно неподвижно – видимо, ждал удара гонга. Тактика на бой с ним у меня была – иначе бы я сюда не сунулся. Я кое-что заметил, наблюдая за боем с ним. Но весь вопрос в том, верно ли мое предположение. И удастся ли провернуть задуманный трюк.
– Подходи, народ! – не унимался толстяк. – Узрите могущество древней магии алантов, воплощенное в металле! Новый бой непобедимого чемпиона Мясорубки! Золотой голем жаждет новой крови!
– Но он сломает зубы о Стального пса! – донесся выкрик из толпы.
Я разглядел Берса, который, кажется, забрался кому-то на плечи и победно воздел руки к небу.
– Малой, мы в тебя верим! Я поставил на тебя десятку!
Угу. Так трогательно. Вот только я что-то начинал нервничать. Поэтому уселся прямо на грязный песок и запустил Медитацию.
Будь, как вода. Будь холоден, спокоен и чист…
Удар гонга донесся до меня будто бы издалека, но я тут же открыл глаза и перекатом ушел в сторону. Как раз вовремя – в место, где я только что сидел, ударился наконечник длинной цепи, взметнув целый фонтан песка.
Голем, скрипя и лязгая суставами, попер на меня, замахиваясь пилой. Я снова ушел от удара длинным перекатом, направляясь в центральную часть арены, к четырем колоннам.
Оружия я не доставал – в этом совершенно не было смысла. Ни чакрамом, ни тем более деревянным посохом я эту махину не пробью. Да это и не нужно. Мне ведь не победить надо, а просто продержаться.
Шкала зарядов Ци у меня была полной, но я старался не тратить их на Хвост ящерицы и другие приемы. Пока мне хватало ловкости уворачиваться от ударов голема самому.
В каменную колонну рядом со мной вдруг один за другим ухнули два железных гарпуна длиной в руку. Один из них даже слегка зацепил мне плечо.
Вот ведь гад! Что же у него еще в арсенале припасено?
Толпа наверху ревела, свистела и улюлюкала, здорово отвлекая. Но я быстро перестал обращать на нее внимание – сосредоточился на противнике. Все остальное исчезло, отдалилось, ушло на задний план.
Колонны в центре арены были толстые, в два обхвата, и находились на таком расстоянии, что голем легко проходил между ними. Петляя от одной колонны к другой и укрываясь за ними от ударов его пилы и от выстрелов гарпунами, я выиграл почти минуту. Правда, пришлось-таки потратить пять или шесть зарядов Ци на Всплеск и Хвост ящерицы. Каждый удар голема мог стать для меня смертельным, так что надо было подстраховаться.
Железная махина гонялась за мной методично и неотвратимо. Причем надо отдать должное ее искусственному интеллекту. Поначалу я понадеялся, что смогу просто нарезать круги между колоннами, но голем был не настолько туп. Он постоянно менял траекторию, пытаясь перехватить меня, а временами совершал неожиданные рывки, почти доставая меня своей жуткой пилой или клешнями. К тому же, помимо цепи с острым наконечником и метательных гарпунов, у него было припасено еще несколько сюрпризов. Например, когда я, уворачиваясь, нырнул ему под брюхо, пытаясь проскочить между ногами, то чуть не угодил под удар длинного серповидного лезвия, выскочившего у него из голени. Я распластался на песке, и клинок скользнул у меня перед самым лицом. Пришлось откатиться в сторону и, подстегнув себя Всплеском, сигануть за колонну.
Я всеми силами старался сохранять спокойствие, а клокочущий в жилах адреналин направлять в нужное русло. Это был не столько бой, сколько танец. Я изучал противника, оценивал его скорость и маневренность. Это было нужно для главного трюка, который я задумал с самого начала.
Удобный случай представился не скоро, но я уж его не упустил. Голем в очередной раз атаковал меня клешней и угодил в колонну, как раз в то место, где на ней были закреплены механизмы подъема ворот. Ненадолго завяз в ржавых цепях, неуклюже дергаясь, чтобы вырвать застрявшую конечность.
Я взял разбег и оттолкнулся от колонны. Прыжок лягушки! Тело, будто подброшенное мощной пружиной, взмыло вверх, взлетая над големом. Еще миг – и я приземлился прямо на него, ухватился за торчащий почти в центре дисковидного туловища выступ.
Голем дернулся еще раз, высвобождая конечность, и вдруг замер. Завертелся на месте – не переступая ногами, а просто поворачивая туловище. Я вцепился в него до боли в пальцах, всеми силами стараясь удержаться на покатой поверхности.
Толпа наверху оцепенела. В наступившей тишине явственно разносился скрип суставов голема.
Махина сделала несколько шагов в одну сторону, в другую. Обошла кругом колонны, проверяя, не укрылся ли я за одной из них. Затем голем снова замер. Будь у него лицо или хотя бы какое-то его подобие – на нем наверняка бы сейчас отразилось глубокое недоумение.
Он меня потерял! Значит, я угадал – глаза или то, что их ему заменяет, спрятаны где-то в прорези, идущей по внешней кромке его диска. Смотреть вверх он попросту не может.
Сверху донесся чей-то смех. Толпа быстро подхватила его, и вот уже десятки глоток сверху ржали, улюлюкали, свистели. Я бросил взгляд на песочные часы рядом с гонгом. Уже больше половины песка было внизу, так что мне оставалось продержаться совсем немного.
Голем, сделав еще один круг по арене и не обнаружив противника, остановился и надолго застыл. Я тоже расслабился и обнаглел настолько, что уселся на нем поудобнее, скрестив ноги.
– Это нечестно! Нечестно! – заорал распорядитель боев, вскакивая со своего места.
Толпа зрителей взревела еще сильнее. Кто-то, перегибаясь через перила, швырял в голема огрызки яблок и какой-то мусор, но снаряды лишь отскакивали от железного корпуса, не вызывая у машины смерти никакой реакции. Кто-то вовсю спорил с распорядителем – кажется, требуя своего выигрыша. Даже разразилась небольшая потасовка с его телохранителями. Песок в часах тем временем ровной струйкой ссыпался вниз, и в верхней половине колбы его почти не осталось.
Я разглядел Маверика, который поднялся со своего места и, подойдя к самому краю ложи, с усмешкой наблюдал за мной. Встретив мой взгляд, он кивнул и медленно похлопал в ладоши.
Кто-то в толпе увидел его жест и подхватил. Еще немного – и мне рукоплескала вся площадь. Гром оваций смог заглушить только финальный удар гонга.
И вот тогда я, наконец, смог вздохнуть спокойно.
В ложу Маверика меня на этот раз пропустили беспрепятственно, хотя охрана, как и сам распорядитель боев, бросали на меня косые взгляды.
– Заслуженный приз, мой бритоголовый друг, – улыбнулся франт, передавая мне увесистый кошелек с золотом.
Он был молод, черноволос, с бровями вразлет и хитрым, цепким взглядом карих глаз. Все происходящее вокруг его, кажется, забавляло – с тонких губ его не сходила легкая усмешка. Одет он был в некое подобие средневекового камзола, черного, расшитого серебром, высокие сапоги, черные штаны, плащ с алым атласным подбоем. На богато украшенной перевязи покоился хищного вида клинок из темной стали. Явно зачарованный.
– Благодарю. Я много слышал о вас. И хотел бы переговорить с вами наедине.
Он удивленно вскинул бровь.
– Вот как?
– У меня к вам… деловое предложение. Важное.
– Что ж… Здесь явно не место для серьезных разговоров. Да и бои мне уже наскучили. Приглашаю ко мне в особняк. Это недалеко, у южной стены. Прогуляемся?
– Не вопрос.
В сопровождении Маверика я направился прочь от Мясорубки. По пути к нам присоединились будто из-под земли вынырнувшие Густав и Кейн. Вот где они раньше были?
– Мангуст? – удивленно прищурившись, спросил Кейн. – Что ты здесь делаешь?
– Вы знакомы?
– Да, это тот монах из Стальных псов. Я вам про него рассказывал. Который завалил жреца в храме Черной змеи. Без него мы бы потеряли гарем.
– Ах, да, припоминаю. А ты шустрый малый. И сегодня в очередной раз это доказал.
– Угу. Распорядитель боев на меня, похоже, зуб теперь точить будет. Я показал беспроигрышную тактику против его любимого бойца.
– О, насчет этого не беспокойся. Будь уверен, что уже к следующему бою на спину голему наварят каких-нибудь острых шипов, или что-нибудь в этом духе. Вряд ли кому-нибудь удастся повторить твой фокус. Но ты молодец. Нестандартный подход.
– Странно, что до этого раньше никто не додумался.
– Тут мало додуматься. Надо еще и умудриться такой трюк провернуть. Идея и исполнение – это две стороны одной медали. Плюс ты переоцениваешь местных игроков. В массе своей они лишены всякой фантазии.
– Может быть…
– Но в одном ты прав – распорядитель на тебя жутко зол. Он немало денег потерял на этом бою. Ставки на твою победу были двадцать к одному. Его спасло только то, что максимальная ставка – не больше десяти золотых. Но те, кто поставил эту десятку, в итоге загреб две сотни.
Он хитро усмехнулся, и меня пронзила догадка.
– И вы тоже ставили на меня?
– А почему бы нет? Это всего лишь десятка.
– Заработали на мне две сотни, а мне самому всучили жалкий полтинник?
Он рассмеялся.
– Что поделать? В жизни обычно так и бывает. Кто-то пыжится, проливает кровь. А кто-то снимает сливки. А вот, кстати, и мой дом.
Особняк Маверика притулился к самой крепостной стене. Солидное двухэтажное здание с узкими стрельчатыми окнами, забранными решетками. Двери окованы железом, вместо колокольчика – массивное железное кольцо в львиной пасти.
– У меня слабость к архитектуре викторианской эпохи, – пояснил Маверик. – Но, ей-богу, в реале построить такой домик было бы дешевле. Раз в пять.
За дверями нас ждал просторный холл с мраморной лестницей и большим камином, рядом с которым стояли два массивных кожаных кресла и небольшой столик. Там мы и расположились. Близнецов Маверик отослал, зато по лестнице спустилась одна из гурий – высокая, светловолосая красавица в полупрозрачных одеяниях. Кажется, та самая Лейла, на которую положил глаз Стинг.
Гурия поднесла нам графин с рубиново-красным вином и бокалами тонкого стекла.
– Спасибо, милая. Можешь идти.
Пригубив вина, Маверик на мгновение блаженно прикрыл глаза, а потом обратился ко мне.
– Кстати, хочу лично поблагодарить тебя и твою команду за спасение этих крошек. Без них этот дом был мрачен и пуст. Они наполнили его уютом.
– Да не за что. Надеюсь, они стоили своих денег.
– О, поверь, они стоят любых денег. Ожерелье Салантиса стало украшением моей коллекции.
– Коллекции?
– Этот дом – не столько место отдыха, сколько музей. Я храню здесь свои трофеи.
– Понятно. И как вам ожерелье? Я имею в виду… уже насладились их обществом?
Он недоуменно прищурился, а потом рассмеялся.
– Ах, ты об этом? Брось, неужели ты думаешь, что я буду спать с ними? Это же гурии-девственницы! Весь их шик в том, что они нетронуты. Это как коллекция уникального вина, сохранившегося в единственном экземпляре. Оно для того, чтобы любоваться и хвастаться им, а не пить.
Я с трудом удержался от ехидного замечания и тоже пригубил вина. Оно было терпким, сладким и явственно отдавало гранатом. Вкусно, черт возьми. Этот тип точно знает толк в удовольствиях.
– Про вас ходит много слухов…
– Надеюсь, лестных?
– Вам удалось многого добиться в Артаре за очень короткий срок. Вы чуть ли не первый игрок, который обзавелся собственным домом. При этом не состоите в гильдиях и вообще держитесь особняком. Как вам все это удается?
– О, на самом деле, не так уж и многого я добился. Только того, что можно купить за деньги.
– В Артаре же нет прямого доната. Даже игровую валюту нельзя покупать.
– За деньги можно купить людей. Реальных людей за реальные деньги. Этого достаточно. Ты ведь тоже пришел ко мне именно за этим, не так ли?
Я чуть помедлил.
– Деньги мне и правда нужны. Но должен предупредить – я действую один. Мое предложение не связано со Стальными псами. И оно должно остаться в тайне.
– Хм… Затеял свою собственную игру? Ну, что ж, я готов выслушать. Только учти – меня не так-то просто заинтересовать. Только если ты сможешь предложить что-то действительно редкое. За это я готов платить – хоть золотом, хоть еврокредитами.
– Да, я примерно так и думал.
– И?
– Во сколько вы оцените, к примеру, Глаз Дахамеша?
