Когда затмилось счастье Ардавана,
Стал Ардашир владыкой — сын Сасана.
И Ардавана дочь к себе он взял;
Та знала, где отец казну скрывал.
Два сына Ардавана в Хинд бежали,
Деля в скитаньях радость и печали.
А двое младших братьев под замком
Томились в заточении глухом.
Сын старший в Хиндустане укрывался;
Бахманом этот муж достойный звался.
Избрал он среди верных слуг своих
Посланца расторопнее других.
Вручил посланцу перстень с каплей яда,
Сказал: «К коварству нам прибегнуть надо.
Как дым, лети в Иран и перстень сей —
Тайком от всех — вручи сестре моей.
Скажи ей: «Лживы вражьи обещанья!
Твои два брата в горестном изгнанье.
Другие два — в узилище, в цепях.
В их сердце — мука, слезы на глазах.
Ты отреклась от нас, ты нас забыла,
Не даст тебе добра господня сила!
Но если ты царицей хочешь стать
И нашу преданность завоевать,
Брось Ардаширу в чашу каплю яда,
А большего нам от тебя не надо».
Гонец в Иран, как ветер, поспешил,
Письмо царевне тайно он вручил.
Прочла царевна братское посланье,
И обожгло ей душу состраданье.
Яд у гонца из рук она взяла
И мыслью мщенья с этих пор жила.
Собрался как-то шах в степях раздольных
Порыскать, пострелять онагров вольных.
Но истомил коней полдневный зной,
И к полдню воротился он домой.
Вошел в чертоги шах, не сняв кафтана,
Навстречу вышла дочерь Ардавана,
Топазовую чашу поднесла,
Воды студеной в чашу налила,
Фисташки, сахар в воду опустила,
Фисташки эти ядом отравила.
Взял чашу Ардашир, но уронил
Из рук ее — и вдребезги разбил.
Затрепетала дочь царя, как волос.
Помнилось ей — в ней сердце раскололось.
В сомненье царь в лицо ей поглядел,
Помыслил: «Жалок смертного удел!»
Сомнения проверить захотел он,
И четырех цыплят принесть велел он.
Стал за цыплятами он наблюдать;
Они фисташки принялись клевать.
Цыплята живо все фисташки съели,
Попадали — и тут же околели.
Хосров благословенный сел на трон,
Мобедов и старейших созвал он.
И вопросил дастура: «Что ты скажешь?
Когда врага, как друга, ты уважишь,
Согреешь на груди своей змею
И посягнет змея на жизнь твою,
Как быть с таким неслыханным коварством?
Скажи, каким мы исцелим лекарством
От угрызений и сердечных мук
Врага, который был нам прежде друг?»
Дастур ответил: «Если враг презренный
Поднимет руку на царя вселенной,
Немедля надо в корне зло пресечь —
И отделить главу его от плеч».
Царь приказал: «Дочь Ардавана-шаха
Прочь уведи от нас, казни без страха!»
Дастур, царевну за руку держа,
Увел ее. Пошла она, дрожа.
Потом взмолилась: «О рожденный светом!
И ты и я не вечны в мире этом.
Откроюсь пред тобой, пока дышу:
Плод Ардашира в чреве я ношу.
Печаль моя мне разум омрачила,
И пусть я виселицу заслужила,
Ты с казнью лютою повремени,—
Рожу дитя, тогда меня казни!»
Дастур вернулся, пред царем предстал он;
Все рассказал ему, что услыхал он.
А царь: «Не слушай ты ее речей!
Вези ее подальше и убей».