Вечер четвертого дня
В комнате, похожей на тюремную камеру, сидели четверо.
Каждый мрачно молчал в своем углу. Каждый ждал.
Первым не выдержал Никита.
– Ну что, довольны? – закричал он, сдерживая слезы. – Это все из-за вас! Зачем?! Ведь все было хорошо!
– Если ты про себя, то да – все было хорошо, – сказала Эви.
– А у тебя что – плохо, что ли? Тебе не нравилось со мной время проводить? А ты, Ян? Чего тебе не хватало? Я бы с тобой всем поделился!
– Не поделился бы, – сказала Эви. – Тебе было ни до кого. Ты услаждал свое собственное брюхо и другие органы.
Она засмеялась.
– И чего ржешь? – спросила Викусик.
– Только я одна из нас четверых знаю, что здесь творится на самом деле.
– Так расскажи, или так и будешь волынку тянуть?! – воскликнула Викусик.
– А зачем, вы скоро сами все узнаете. Но при одном условии: что вы все будете со мной.
– А мы и так с тобой, – сказал Никита. – Торчим здесь и будем торчать, пока нас не соизволят выпустить…
– Я нас вытащу, – пообещала Эви. – Один вопрос: вы со мной? Викусик?
– Я тебя ненавижу, – ответила та. – Но я с тобой. Мне почему-то кажется, что этот квест мы должны выполнить.
– Я вот ничего не хочу, – заявил Никита. – Хочу сидеть здесь, пока меня отсюда не выпустят и не отправят домой. А это будет уже завтра!
– Никит, я тебя не узнаю, – сказал Ян. – Всегда смеялся надо мной, что я такой пассивный, что ничего не хочу… и посмотри сейчас на себя!
Никита открыл рот. Тут же закрыл. И спросил:
– Ян, скажи честно: кто ты такой на самом деле?
– Выживальщик, – ответил Ян.
– А почему я не знаю?
– Тебе и не надо знать.
– Нет, правда: на фига тебе было косить под жирного ушлепка?
Ян презрительно усмехнулся:
– Все мы тут не те, кем кажемся…
– Да, Никита, – сухо произнесла Викусик. – Мне с тобой было интересно. Ты постоянно что-то придумывал, постоянно меня куда-то звал. То в страйкбол играть, то на квесты. Тебе всегда приключений хотелось. Поэтому ты и приехал сюда и нас притащил. И что теперь? Сидишь и ноешь.
– Я не ною! – Голос Никиты стал резким.
Ян и Викусик переглянулись. В их глазах мелькнула радость: тот Никита, которого они знали, возвращался к ним.
– Давайте освобождайте меня, я вам покажу приключения! – воскликнул бывший мыслитель Ганимед. – Эви, у тебя есть какой-то план?
– Да, есть. Эти придурки меня даже не обыскали. Викусик, залезь мне в сумочку.
Викусик – единственная, чьи руки были стянуты хлыстом спереди, а не сзади, – выполнила просьбу и извлекла из поясной сумки Эви сперва рацию, затем диктофон и, наконец, канцелярский нож.
– Режь, – приказала Эви. – Только не меня. Я знаю, ты этого хочешь.
– За кого ты меня принимаешь? – Викусик зло фыркнула.
Первым делом она освободила Яна и отдала нож ему. Тот оказал Викусику ответную услугу и лишь затем расправился с хлыстиками, сковывавшими руки Никиты и Эви.
Эти двое со смехом обнялись. Никита поманил было и Викусика, та отвернулась и произнесла по-прежнему сухо:
– Давайте ближе к делу!
– Ждем, когда все уснут. У меня в диктофоне есть часы. Как только пробьет полночь – действуем. Все по классике!
