Гниль и Матильда бегали по пустому этажу и стучали в каждую дверь, крича:

– Лас, ты здесь?

И наконец в ответ донеслось:

– Да, да! Я тут! Меня заперли! Здесь электронный замок. Я бы спокойно дверь выбил, но она открывается внутрь…

– Отходи от двери!

Гниль с Матильдой полуинтимно обнялись, разбежались и, выбив дверь, упали на пол. Лас торопливо поднял их на ноги:

– Ребята! Молодцы! Вы уже знаете?..

– Знаем, – кивнул Гниль.

– Я вот только что узнал. Меня сразу после тренинга мыслитель Сатурн к себе позвал. Он прямо так себя и называет, представляете? Пригляделся к нему: а это мой старый школьный учитель психологии. Хороший дядя… был. Многому меня научил в свое время. Вот пригласил меня к себе и говорит: Сережа… это мое настоящее имя, если кто не знает… вот он говорит: Сережа, мальчик мой, рад тебя видеть. Надеюсь, и ты меня тоже. Хочу предложить тебе сотрудничество.

– Извини, перебью. Они там пока заняты – есть шанс бежать отсюда!

– Есть. Я все продумал. Пошли!

Они направились к лестнице. Лас продолжал:

– Вот, говорит: предлагаю сотрудничество. Я ему: если вы о работе, то меня это не интересует. Я свободный художник, путешествую, занимаюсь любовью. Яхт и вилл не покупаю, а на остальное хватает. Этот мыслитель, эк его, показывает мне из окна базу и говорит: это все – мое. Все эти люди – мои. Я ему говорю: с чем и поздравляю, а мне такого счастья не надо. Он мне начал что-то задвигать, я понимаю отдельные слова: эссенция, восход, вечная жизнь, деструктивное начало. Чувствую – мужика куда-то не туда уносит. Говорю: не знаю, что у вас тут за секта, и мне на это наплевать. Завтра я отработаю вторую часть тренинга и уеду. Это если мы с вами достигли понимания. Если не достигли – уеду прямо сейчас. И деньги не верну. И тут он мне с особым пафосом вещает: мы тут-де создаем особую расу людей, элиту человечества, и что скоро они захватят власть во всем мире, поэтому у меня еще есть шанс присоединиться к ним добровольно, потому что потом уже никто не спросит о моем желании. Сказал, что хочет оказать мне такую честь, потому что всегда ко мне хорошо относился и потому что ему нужны талантливые люди типа меня, а то, говорит, у нас тут талантов не хватает. Обалдеть, говорю я, Петр Михайлович, что с вами стало? Были нормальным человеком, а теперь совсем с кукушки слетели. Он аж в лице переменился, но быстро собрался и отвечает: я вернусь, когда ты будешь готов к конструктивному диалогу. И бегом выбежал из комнаты. Я за ним, а там уже заперто. Ладно, думаю. Попробовал окно высадить – не поддается. Смотрю: на улице движуха началась. Ну точно, сектанты. Стал искать, чем бы дверь расколупать, а тут и вы подоспели… спасибо, ребята!

– Делать-то что будем? – спросил Гниль. – У нас осталось минут пятнадцать, потом они закончат мычать и разойдутся по своим делам. Надо как-то вырваться наружу. Только как? Ворота открываются из будки… в будку мы не попадем без карточки… даже просто выйти наружу мы не сможем – опять же нужна карточка… хоть стену разбивай, но тут нужен отбойный молоток…

Матильда ничего не говорила, просто смотрела на лицо Ласа. Она и понятия не имела, что ее шеф может быть в такой ситуации настолько спокойным и решительным. Прямо полководец, который давно разработал план сражения и теперь идет побеждать.

– Друзья, доверьтесь мне, – бросил он на ходу. – Я уже все придумал.

Следом за ним Гниль и Матильда выбежали наружу и двинулись мимо гудящей толпы к автостоянке, где стояла одна-единственная машина.

Серебристый джип Ласа.

– У тебя пулемет в багажнике? – спросил Гниль.

– Ага. Но нам сейчас нужен не он.

– А что же тогда?

Взявшись за ручку двери, Лас обернулся к ним и голосом супергероя из американского фильма произнес:

– Пора нашей тачке оправдать свое звание бронетранспортера.

Они так и застыли. Гниль посмотрел на Матильду, выражением лица говоря: «Как это я сам не додумался?»

– Самое простое решение – обычно самое верное, запомните, дети мои. Но оно же и самое глупое, поэтому мало кто может додуматься до него, – сказал Лас. – Все, по местам. Не курить! Пристегнуть ремни!

Бронетранспортер катался по пустой автостоянке туда-сюда. Некоторые сектанты оглядывались в его сторону. Они явно не понимали, что происходит и как на это реагировать.

Наконец машина взяла курс на скопление людей в границах спирали. Лас вдавил клаксон.

Люди отпрыгивали в стороны. Мелькнула борода мужчины, стоявшего в центре, – ему тоже не хотелось быть раздавленным.

Подкатившись к крыльцу, Лас развернул бронетранспортер в сторону стены.

Сектанты, конечно же, поняли, что он хочет сделать. Многие просто стояли как вкопанные по краям площадки. Альберт и несколько других что-то кричали и махали руками. Но выходить на площадку, чтобы преградить путь джипу, они не собирались.

Матильда скрестила пальцы.

– Щас я им устрою деструктивное начало… Три, два, один… пуск! – рявкнул Лас.

Джип понесся к стене. Матильда закрыла лицо руками.

Мощный удар подбросил ее на сиденье, но ремень безопасности вернул на место. От звона и грохота у девушки заложило уши.

Спустя несколько мучительных секунд она осознала, что машина все еще едет.

Оторвала ладони от лица. Одновременно с этим вернулся и слух.

Лас и Гниль хохотали. Не веря своему счастью, Матильда обернулась: позади них в стене базы отдыха «Восход» зияла аккуратная брешь размером в одну секцию, ни больше и ни меньше.

Вскоре база исчезла за поворотом.