Ян
Спать пришлось в комнате на четыре койко-места. Хорошо хоть, никто не храпел и не пердел. Главное – никто не лез. Я спокойно закрылся одеялом с головой, как в детстве, и вылез в Интернет, благо сеть все-таки есть. Еще раз прочитал все, что уже нашел. Попытался отыскать что-то новое – с этим плохо.
С соседями по комнате говорить о чем-то бесполезно. Типичные сектанты с промытыми мозгами. На все мои вопросы либо хмурятся, либо загадочно улыбаются и что-то бубнят про эссенцию и восход. Надо искать таких, как Дима, недообработанных.
Небольшая зарядка на площадке. Персонал разбивается на небольшие группы, с каждой работает один наставник. Он показывает упражнения, мы повторяем. Угадайте, какой наставник достается нашей группе. Да-да, тот самый, лысый. Нарочно придумывал упражнения позаковыристее, думал, что я не справлюсь. Даже как-то неловко было его обламывать.
Потом – короткий утренний Резонанс.
После завтрака и блестящего выступления Никиты идем работать. Меня опять поставили грузчиком – видимо, это на все дни. Так и не узнаю, что в этих огромных коробках. Шальная мысль: а вдруг это действительно спектакль, и я тупо таскаю какой-нибудь мусор, который ради меня одного перекладывают из коробки в коробку?
Пытаюсь разговорить остальных насчет «Стеклорезов». За этим меня и застает лысый наставник и начинает на меня наседать:
– Что опять за разговорчики?
– Кто такие «Стеклорезы»? – спрашиваю я у него как ни в чем не бывало.
– Не твоего ума дело, пачкун! – Он толкает меня ладонью в грудь.
Приближаю свое лицо к его лицу и спокойно говорю, так тихо, чтобы слышал только он:
– Еще раз до меня дотронешься – твоя рука окажется у тебя же в жопе.
Он меняется в лице:
– Да ты!.. Ты у меня в карцер пойдешь!
– Да с удовольствием. Хоть твоей рожи видеть не буду. И вообще, я могу отсюда уйти, когда захочу.
– Да что ты говоришь!
– А щас увидишь…
Я обеими руками вцепляюсь в ворот комбинезона и рву ткань со смачным треском.
Грузчики смотрят на меня, рты разинув от священного ужаса.
– Вот! Я испортил униформу! Дисквалифицируйте меня!
Во дурак-то… что я делаю и зачем? Спокойно, Яник, спокойно. Тебе еще рано отсюда уходить. Но очень уж бесит лысая балда этого урода.
– Так, я все понял, – произносит наставник совсем другим, примиряющим тоном. – Ты устал с непривычки. Иди отдохни. Давай, шагом марш! – Он кивает в сторону выхода, уже не решаясь до меня дотронуться.
Что ж делать, иду. Мысленно готовлюсь к любому исходу событий. Хотя и догадываюсь, что меня не выгонят.
Наставник открывает для меня дверь в зону отдыха – небольшую комнату, где есть мягкие сиденья, бачок с водой и даже апельсины на тарелке. Надо же, какие удобства.
– Сиди здесь, – приказывает он и уходит.
Вскоре возвращается с иголкой и катушкой ниток:
– Сам зашьешь. А то ходи как оборванец, мне плевать.
Что и требовалось доказать. Я нарушил Правила, но выгонять меня никто не торопится.
– Все это не игра! – заявляю я наставнику.
Он глядит на меня, как сердобольная нянечка – на чересчур буйного пациента психушки. Лицемерный урод!
– Конечно-конечно, не игра. Все, сиди. У тебя пятнадцать минут.
Справляюсь за восемь. Есть время почистить и съесть апельсин. Заодно осмотреть комнату. Догадываюсь даже подвинуть тарелку с апельсинами и заглянуть под нее. Так я и думал: на столе нацарапано: «Стеклорезы».
Когда наставник возвращается, я по-прежнему сижу на месте и жую очередной апельсин.
Лысый придирчиво смотрит на комбинезон. Затем нехотя говорит:
– Ну, неплохо.
Он слегка удивлен. Откуда ему знать, что я большую часть детства рос без отца и с малых лет приучился помогать маме по дому – в том числе и стирать, и шить. По мне не скажешь, знаю. Собственным внешним видом я не озабочен.
– Вставай, – говорит наставник.
– Не хочу, – отвечаю я.
– Ну чего ты все время нарываешься? – говорит он устало. – Дождешься ведь.
– Чего – карцера?
– Нет. По-настоящему.
Наставник выразительно смотрит мне в глаза, будто хочет что-то важное сказать, но сдерживается. На что намекает, интересно?
Неужели на дисквалификацию? То есть все это – и правда квест, так, что ли?
Или он хочет, чтобы я думал, что это и правда квест.
Даже если этот человек мне сейчас открытым текстом скажет, что это квест, я ему не поверю.
Но он не скажет. Не хочет нарушать Правила Игры.
Наставник стоит, замерев в напряжении. Ждет, что я еще выкину.
Я встаю и спрашиваю:
– Что такое «стеклорезы»?
– Не знаю, – с явным облегчением отвечает он. Видимо, и правда не знает. И обрадовался, что не пришлось врать или изворачиваться.
