Славка
Спохватившись, я отвел глаза и столкнулся взглядами с Данилом.
– Красивая, да? – спросил он с тихой гордостью и еле заметным движением подбородка приказал мне смотреть дальше. – Маленькая грудь – это трогательно. Когда выкладывают фото девушки с огромной грудью, то в комментариях все ругаются: фу, какая пошлятина. А если с маленькой – то все пишут: ах, какая красота! Мила, повернись спиной. Изящнее, изящнее! Учись, ты теперь часто будешь перед незнакомыми людьми раздеваться.
Он вновь обернулся ко мне:
– Ну как тебе?
Я не знал, что сказать. Да если бы знал – не смог бы. Во рту пересохло.
Данил понимающе улыбнулся:
– Давай за тебя скажу: это самая прекрасная девушка, которую ты видел в своей жизни? Я с тобой полностью согласен. И собираюсь сделать из нее успешный проект. У Милы есть все данные, чтобы стать моделью. Еще она талантливый музыкант. Но моделей сейчас много – весь Интернет забит одинаковыми портфолио. А талантливых музыкантов ты в любом подземном переходе найдешь. А вот если и то и другое – уже интересно, как считаешь?
Мила повернулась к нам и замерла с покорным выражением лица, опустив руки вдоль туловища.
– Ну все, Мил, одевайся, а то замерзнешь, – велел Данил. – Ты понял мою мысль? Завтра будешь ее снимать в этой беседке, на берегу озера, среди всей этой золотой осени. Мне нравится, как ты работаешь. Так понимаю, ню ты еще ни разу не снимал – заодно потренируешься. Гонорара пока дать не могу. Раскрутимся – будут деньги. Пока что мы с тобой работаем на результат. Работой я тебя обеспечу. Вернемся в город – будешь снимать, как мы пишемся в студии. Мила будет альбом записывать – с диджеем и с рэпером.
– А ты, значит, теперь еще и продюсер?
– Да. Давно хотел себя попробовать в этом деле.
Данил вошел в беседку, уселся на лавочку. Мила устроилась рядом. Я двинулся к ним, на ходу сунув руку в карман, чтобы проверить – не возбудился ли я, а то будет невежливо. К счастью – нет, даже странно. Наверное, это называется «шок».
Данил вытащил из маленького рюкзака – брендового, разумеется, – маленький термос, тоже явно не на рынке купленный, достал три пластиковых стакана.
Мила пила мелкими глоточками, на глазах розовея и веселея, как человек, который пережил визит к зубному или трудный экзамен и наконец-то осознал, что самое страшное позади. Данил обнимал ее, глядя вдаль. Он был уже не здесь.
Я жалел, что не взял фотоаппарат. Их бы запечатлеть сейчас.
– Слава, а это твой дом?
Голос Милы слегка не соответствовал внешности. Я ожидал сладкого журчания, а услышал писк персонажа убогого совкового мультика.
– Не совсем, – сказал я.
– Это дом его отца, – добавил Данил и еле заметным движением бровей подал мне сигнал: все, мол, под контролем.
– А он не против, что мы приехали?
– Если узнает, то будет против. Но он не узнает, – сказал Данил.
– Значит, мы нехорошо делаем… У Славы могут быть неприятности.
– У меня уже неприятности, – сказал я. – Я на грани отчисления. Пересдачу завалил. Если мои родители узнают, то убьют на месте. Лучше я пока здесь поторчу.
Мила даже не кивнула. Что ей мои детские проблемы – пересдачу завалил, родители убьют… Они с Данилом обитают в куда более интересном мире.
– Я немного прогуляюсь, – сказала она.
– Пойдем!
– Одна, – уточнила Мила.
– Как скажешь. Только не заблудись! – Данил коротко поцеловал ее.
Я смотрел вслед удаляющейся Миле и не мог поверить, что несколько минут назад видел ее без одежды.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – серьезно сказал Данил, когда фигурка девушки пропала за деревьями. – Так вот: ты ошибаешься. У меня с ней еще ничего не было. И пока что не будет.
– Почему? Она против?
– Я против.
Глупо было бы спрашивать почему. Наверное, для Данила невинность – это еще одна фишка, которую можно продать.
– Ну и как ты справляешься?
– Я? Да нормально. Знаешь анекдот: у студента-математика спрашивают, есть ли у него девушка. Он отвечает: «Зачем? Мне достаточно того, что я знаю, где ее найти».
– То есть тебе не нужен секс – тебе достаточно того, что ты можешь получить его в любой момент?
– Ага. Это все с опытом приходит. Чем больше у тебя было секса, тем спокойнее к нему относишься.
Как же я завидую этому человеку!
И как я хотел, чтобы он спросил меня про мою личную жизнь. Я бы сказал, что у меня с этим все плохо. А он бы обещал, что познакомит меня с кем-нибудь.
Познакомит он, как же…
Данил опять был где-то не здесь. А я не пытался обратить на себя его внимание – знай себе смиренно пил чай. Даже не знаю, сколько времени мы так сидели в полной безмятежности, но тут мне пришло сообщение:
«Будь осторожен, Слава!»
Вместо номера отправителя было написано «неизвестно».
Я долго и тупо пялился на экран телефона.
Кто-то предупредил меня. А перед этим засекретил номер, чтобы я не мог написать в ответ или позвонить. Если, конечно, это не чья-то дурацкая шутка.
Скорее всего, шутка. Хотя бы потому, что всем на меня плевать. А те, кому не плевать, просто не знают, где я сейчас. Да даже если кто-то и знал и искренне за меня беспокоился – то уж точно не стал бы скрывать номер. Смысл?
И тут пришло второе сообщение. Опять со скрытого номера.
«Ее ищут».
– Все нормально? – спросил Данил.
Должно быть, выражение лица меня выдало. Мне было не по себе. Но я нашел силы соврать:
– Спам пришел. Ненавижу спам.
– Я тоже… Ой, а вот и наша красавица! – Данил запел: – Летящей походкой… ты вышла из мая…
– Ненавижу, – не сдержался я.
– Ты все про спам?
– Совок ненавижу. Все эти песни, фильмы.
– Да я тоже не сказать, что люблю. Но хорошая же песня! Признайся – до сих пор в голове звучит.
– Звучит, – сознался я. – Пойдемте скорее домой.
– Пойдем, – легко согласился Данил. – На сегодня наши дела здесь окончены.
Эти двое, конечно же, шли в обнимку, медленно, наслаждаясь каждым шажком, и ворковали. Я же помчался на полной скорости. Уверен, они даже не заметили моего отсутствия.
Подбежал к двери, позвонил.
Света и Изольда вышли меня встречать.
– А где Даня? – первым делом спросила Света.
– Они там, идут… – Я махнул рукой. – У вас тут все нормально?
– А что у нас может быть ненормально? – Света посмотрела на меня как на убогого. Она всегда на меня так смотрит, если вообще смотрит.
– Никто посторонний не приходил?
– Да вроде нет…
– Ты лжешь! – неожиданно произнесла Изольда, да так резко, что Света вздрогнула:
– Чего?
– Ты сказала, что какой-то придурок спрашивал дорогу.
– Ну да, спрашивал. Но это не суть…
Вот это уже интересно.
– Почему не суть? Что конкретно он спросил?
– Да ничего! Оставьте меня в покое, чего пристали! – воскликнула Света и ушла к калитке, громко бормоча: – Слово-то какое… «лжешь».
Я принюхался:
– Ты что, пиво пила? – вот уж от кого не ожидал.
Изольда молча обняла меня и ткнулась губами в щеку. Я не сразу понял, к чему такие нежности, потом догадался: она это видела в сериале. Жена встречает мужа с работы или что-то в этом роде.
– Дорогой, я скучала, – сообщила она.
– Дорогой – так называют только очень близких людей.
– Ты теперь мой самый близкий человек, – сказала Изольда. – И единственный, кому я могу доверять.
Еще ни одна девушка мне этого не говорила. Приятно, между прочим.
Я обнял ее. Она не возражала.
– Что вы тут делали со Светой?
– Пыталась со мной подружиться. Очень настырная и неделикатная. Ты не такой.
– Спасибо, конечно…
С улицы донесся громкий визг. Это Света встречала Даню. Кинулась ему на шею, не смущаясь присутствия Милы. А вот Данилу стало неловко, и он вежливо, но настойчиво отстранил Свету.
– Она его любит, – шепнула Изольда.
– Откуда знаешь?
– Я психолог.
Она еще и психолог!
Данил и Мила прошли мимо нас, держась за руки. Мы с Изольдой посторонились, не разжимая объятий. Я просто не мог себя заставить это сделать.
Следом шла Света. Бросив на нас короткий взгляд, она еле слышно фыркнула и, закатив глаза, покачала головой. Мол, и они туда же.
Потом, откуда ни возьмись, появился Рустам, весь мокрый от пота. Сразу в душ побежал. Я тут же запер дверь, испытав прилив облегчения.
Хотел снова обнять Изольду, но она с улыбкой отшагнула, взяла меня за руку и потянула:
– Пойдем. Надо приготовить ребятам ужин.
Я крепко сжал ее руку:
– Пойдем. Что там была за история с человеком, который дорогу спрашивал?
– Я не знаю. Меня это тоже беспокоит. С ним говорила Света, я его даже не видела.
– Может быть, этот человек искал тебя?
– Я уверена на сто процентов, что да.
– Ты так спокойно об этом говоришь?
– Паника ничего не даст.
– Ну да, первое правило галактического автостопщика – не паникуй!
– Это цитата откуда-то?
– Схватываешь! Потом дам почитать.
Мы спустились в кухню.
– В понедельник с утра ребята уедут. Ты поедешь с ними.
– А ты?
– Я останусь здесь. В машине только пять мест.
– Тогда я тоже останусь.
– Эти ребята тебе помогут…
– Они мне не помогут, – произнесла Изольда с непонятной уверенностью.
– А я помогу?
– А ты поможешь, – с той же уверенностью сказала она.
– Да почему ты так думаешь? – Я почти рассердился.
– Эти люди – слабые, ненадежные. Неуверенные в себе.
– А я не такой?
– Такой. Но у тебя еще есть шанс измениться.
– Ну и то хорошо. Я, конечно, не волшебник, а только учусь… – Тьфу, опять!
– Учись, у тебя хорошо получается.
Она погладила меня по руке.
* * *
За ужином Изольда сидела рядом со мной. Наверное, чтобы остальные к ней не лезли. В первую очередь Света, которая вела себя особенно шумно, рассказывала какие– то истории из студенческой жизни и сама над ними громче всех ржала. Вместе с ней смеялся только Рустам.
– Ребята, давайте решать, кто где ляжет, – сказал я, когда Света утомилась и немного утихла. – Есть две кровати – большая и маленькая. В гостиной есть диван. Еще в подвале есть комната отдыха, там есть кресло-кровать.
– Это вся мебель? – спросила Света.
– Еще есть спальный мешок.
– Кровати надо девушкам отдать! – распорядился Данил. – Для Милы я прошу отдельную.
– Тогда мы с Изольдой на большой ляжем. Я приставать не буду, обещаю, – сказала Света и ядовито поинтересовалась: – Или ты со Славкой ляжешь?
Изольда молча посмотрела на меня. Остальные сделали то же самое.
– Все лучшее – девушкам. Спите на большой кровати, – торопливо сказал я.
– А мне дайте спальный мешок, я на чердаке окопаюсь, – попросил Рустам.
– А я, с твоего позволения, буду в гостиной спать, поближе к Миле, – завершил Данил.
Методом исключения мне досталась комната отдыха. Я ее так называю. Маленькое помещение рядом с кухней. Кроме кресла, там еще есть плазменный телевизор, DVD-плеер, игровая консоль и огромная коллекция дисков.
Все потихоньку начали расползаться по комнатам. Я остался на кухне, помыть посуду. Изольда тоже осталась.
– Что, поможешь мне? – спросил я.
– Нет. Ты мне поможешь. Подавай.
Она надраила тарелки с ножами и вилками так быстро, что я и глазом моргнуть не успел.
– Ты опять от меня отказался, – заметила она в конце этой процедуры.
– Это хорошо или плохо?
– Это факт. Который говорит о том, что у тебя хорошая эссенция… – Она осеклась и поправилась: – Хороший внутренний стержень. Но смысла в этом отказе нет. Я использую тебя – почему ты не используешь меня?
– Использую. Я помогаю тебе, потому что… – Я замялся, подбирая слова. Она терпеливо ждала.
– Потому что чувствую себя никчемным. А вот сделаю доброе дело – мне будет немножко полегче.
– Откуда ты знаешь, что, помогая мне, ты делаешь доброе дело?
– Я ничего не знаю. Мне просто скучно. А так хоть какое-то веселье.
– Ты забавный, – сказала Изольда без тени улыбки. – Твои друзья – хотя какие они тебе друзья – тоже забавные, но их, в отличие от тебя, хочется пожалеть. Жалко смотреть, как они выделываются.
О, еще одно слово выучила!
– Данил выделывается перед Милой. Света выделывается перед Данилом. Рустам выделывается перед Светой. Один ты не выделываешься, потому что знаешь, что бесполезно. Они тебя замечают, только когда ты им зачем-то нужен.
– И это правда.
Как она разговорилась!
– Ты много выпила?
– Что? А, ты об этом. Да так, два глотка или три. Заставила себя. Как вы пьете эту мерзость?
– Сам удивляюсь. Ну что, я спать.
– Выгоняешь меня?
– Да нет. Я только подумал, что ты хочешь спать…
Я уселся на столешницу. Устал стоять.
Мог бы сесть на стул, но тогда Изольда не смогла бы сесть рядом.
Она поняла, что я имел в виду, и уселась, коснувшись меня плечом.
– Можешь меня обнять, если хочешь, – сказала она.
Я все еще не мог понять, какую игру она ведет. Сначала отказывалась от «связи», потом намекнула, что может со мной этим расплатиться, а теперь что?
– Я же сказал, что использовать тебя я не собираюсь.
– Я только хочу сделать для тебя что-то хорошее.
– Подачки мне тоже не нужны.
– Ты уже обнимал меня сегодня!
– Да.
– Почему?
– Мне так захотелось.
– А сейчас не хочется?
Мне надоел этот разговор, и я обнял Изольду. Она прижалась ко мне.
И я понял, чего она хотела. Того же, что и я. Почувствовать себя кому-то нужной.
Сидели в тишине несколько минут. Потом я спросил:
– Когда ты уже все расскажешь?
– Может быть, завтра. Мне нужны силы. Я тоже очень слабая.
– Была бы слабой – не сбежала бы.
– Я не сбежала. То есть сбежала, но не совсем. Это сложно. Потом расскажу.
– Хорошо. Давай спать, Изольда. Я бы предложил тебе остаться, но вдвоем на одном кресле будет неудобно.
– Хорошо, – шепнула она в ответ, потянувшись к моему уху, но я повернулся к ней, и она ткнулась губами мне в губы.
Попыталась отпрянуть, но я крепче прижал ее к себе.
– Я не умею целоваться, – сообщила она.
– А «вступать в связь» умеешь?
– Да, такой опыт у меня был.
– И вы при этом не целовались? А трахались, наверное, через дырку в простыне?
Она засмеялась. При мне – в первый раз.
Просто ржала до слез. Я дождался, пока она немного успокоится, и тут же, не дав опомниться, схватил за щеки и как следует поцеловал в губы.
– Ух, – сказала она.
– Еще немного, и я тебя никуда не отпущу! Так что беги спать. Продолжим завтра.
– Хорошо, Слава. Доброй ночи.
Она взбежала вверх по лестнице. Я поплелся в комнату отдыха.
Мне было очень хорошо. И вместе с тем погано. Будто в торт насрали.
Изольда, конечно, хороший психолог, но не поняла, что я, когда целовал ее, представлял совсем другую девушку.
Если бы эта девушка, а не Изольда предложила мне «связь» в обмен на помощь – я бы не стал играть в джентльмена. Изольде далеко до нее, хотя она вполне себе симпатичная.
Но та девушка смотрит на меня как на предмет мебели. А Изольду можно по-настоящему обнять, поцеловать. И все остальное. Но потом мне будет погано – хуже, чем сейчас.
Почему я такой сентиментальный? Из-за Данила вон сколько девчонок страдает, а он по этому поводу вообще не парится.
Надо скорее лечь спать. К утру должно пройти.
