Нам хорошо известно о существовании мистических движений демонического, сатанинского направления. Немало чудовищных исторических событий издавна объясняется их существованием, а не научными изысканиями. В настоящее время бытует мнение, что нацизм нельзя объяснить только манией власти психопата Гитлера, садизмом кучки невротиков — нацистских вождей — и рабским повиновением большой и предельно запуганной толпы немецкого народа.

Под понятиями «сатанинский», «демонический» люди привыкли подразумевать нечто чуждое им, враждебное, нечто такое, что направлено против их свободы, независимости, против человеческих и гражданских прав, — и вместе с тем нечто скрытое, боящееся света дня. Вроде тайного заговора, цель которого — захватить власть над человечеством.

Попытаемся здесь осветить некоторые исторические страницы, которые в той или иной степени привели к феномену, имя которому — Адольф Гитлер.

Конечно, основание такой идеологии закладывается не сразу. Общепризнано, что фундамент идеологии фашизма был заложен секретными обществами задолго до возникновения нацистского государства, активной же силой это мировоззрение стало после поражения Германии в Первой мировой войне. Но начинать изучать это явление следует с конца XIX века, когда Теодор Хаген, настоятель бенедиктинского монастыря в австрийском городе Ламбах, совершил длительное путешествие на Ближний Восток и Кавказ. Целью был поиск эзотерических знаний, которые можно было бы использовать для создания тайного ордена. Хаген привез огромное количество древних манускриптов, однако содержание свитков мало кто мог расшифровать. Известно только, что настоятель дал заказ местным мастерам сделать в аббатстве барельефы, основой которых стала свастика — древний языческий знак кругообразного движения эволюции.

С этого момента начинаются любопытные совпадения: как раз в период появления свастики на стенах ламбахского монастыря в его церковном хоре пел один худенький мальчик. Звали его Адольф Шикльгрубер…

Теодор Хаген ушел из жизни в 1898 году, и тут в аббатство прибыл цистерцианский монах Йорг Ланц фон Либенфельс. Непонятно почему, но загадочные манускрипты Хагена монастырская братия предоставила фон Либенфельсу без малейшего ропота. Очевидцы вспоминали, что Либенфельс несколько месяцев провел в монастырской библиотеке, лишь изредка выходя для приема скудной пищи. При этом цистерцианец, последователь святого Бернарда Клервоского ни с кем не разговаривал. Он выглядел крайне возбужденным, как человек, находящийся во власти поразительного открытия. Материалы, полученные Либенфельсом, позволили ему основать духовное тайное общество. Оно получило название «орден Нового Храма».

Много позже, в 1947 году Либенфельс станет утверждать, и, видимо, небезосновательно, что это он привел Гитлера к власти. Но это будет потом. А пока, на рубеже веков, орден Нового Храма становится одним из центров оккультного течения «виенай». В переводе со старонемецкого это слово означает «посвящение». В кругах эзотериков это понятие трактуется как мистическое постижение знаний, остающихся для профанов объектом слепой веры.

Та же идея была заложена и в орден Гвидо фон Листа, основанный в Вене в 1908 году. В обществе Листа был создан внутренний круг, называемый Арманенорден. Его Лист считал преемником целой цепочки организаций, веками передававших друг другу эстафету тайны. В работе «Мистериальный язык индогерманцев» Лист писал о германской традиции как исключительной носительнице духовности и мудрости предков, обитавших на древнем континенте Арктогея. В книге была помещена карта этой легендарной земли со столицей Туле.

Там, в Вене, они и познакомились — Лист и Гитлер. И вот снова совпадение: одной из активисток ордена Листа была Матильда Людендорф, супруга начальника немецкого генштаба в годы Первой мировой войны. Среди сохранившихся документов Арманенордена найдена многозначительная резолюция о распространении идеи «виенай» в германском генералитете.

Идея росла и ширилась. В 1912 году был основан уже Германенорден, объединивший общества, проповедующие идеи «виенай», в том числе и орден Гвидо фон Листа. А в 1918 году в Мюнхене появляется филиал ордена — общество «Туле» (по названию столицы легендарной арктической страны — якобы колыбели человечества). Официально его целью было обозначено изучение древнегерманской культуры, но истинные задачи залегали значительно глубже…

Осенью 1923 года в Мюнхене скончался основатель общества «Туле» Дитрих Эккарт — журналист, поэт, драматург, человек бесспорно незаурядных способностей. Во время Первой мировой войны он был отравлен ипритом на Западном фронте. Эккарт оставил этот мир, но созданное им тайное общество «Туле» продолжало жить и вскоре попыталось изменить весь мир.

В 1920 году маляр и отставной ефрейтор Адольф Гитлер знакомится с Дитрихом Эккартом и еще одним членом «Туле», архитектором Альфредом Розенбергом. Первую по-настоящему деловую встречу с Гитлером, этим тогда еще малоизвестным, но многообещающим человеком, члены «Туле» назначили в «доме Вагнера» — знаменитого немецкого композитора, который среди прочих музыкальных шедевров создал оперную версию германского эпоса — «Песнь о Нибелунгах». В течение трех последующих лет Гитлер подвергся тщательной обработке: члены «Туле» руководили его мыслями и поступками. Эккарт учил Гитлера излагать свои мысли письменно и выступать перед массами. Как вспоминает Конрад Гейден, «Эккарт духовно лепил Адольфа Гитлера». При этом упор делался на ведение пропаганды в массах, с передачей им в зажигательной форме определенных догм, и на усвоение главного — тайной доктрины, учения для избранных. Умирая, Эккарт завещал друзьям и соратникам: «Идите за Гитлером. Он поведет танец, музыку к которому написал я. Мы научили его способам общения с Ними… Не стоит оплакивать меня. Я сумел воздействовать на историю больше, чем любой другой немец».

В германском эпосе действительно есть легенда о Туле. Якобы где-то на севере находился остров с таким названием. Туле, как и легендарная Атлантида, был одним из центров древней мистической цивилизации. Для людей, подобных Эккарту и его соратникам, не все тайны Туле были безвозвратно утеряны. Они свято верили в то, что до сих пор существуют маги, которые способны выступать в роли посредников между людьми нынешними и «теми, кто находится там». А там лежит хранилище сил космического, запредельного происхождения. Посвященные в эту тайну могут черпать их, чтобы наделить Германию властью над миром и сделать ее первой страной, где поднимутся ростки сверхчеловеческой расы. Придет день — и из Германии двинутся в бой легионы, которые сметут все препятствия на духовном пути землян. А поведут их непогрешимые вожди, питающие силы в тайном хранилище острова Туле.

Эккарт с Розенбергом смогли вложить в будущего фюрера эти идеи, и они глубоко запали ему в душу. Однако общество «Туле» в те годы, когда им руководил Эккарт, было еще слабым механизмом для трансформации реального по законам ирреального. Лишь позже, под влиянием Карла Хаусхофера, оно приобретет окончательный вид — это будет тайное общество посвященных, имеющих контакт с запредельными силами, оно и станет магическим центром нацизма.

У оккультистов во все эпохи можно заметить общую идею фикс: их внутренние силы образуют единую цепь. Но использовать ее в целях группы можно только при наличии медиума, аккумулирующего всеобщую силу, и под руководством мага-посредника. В обществе «Туле» медиумом был Гитлер, а магом — Хаусхофер.

Мэр вольного города Данцига Раушнинг отзывался о Гитлере следующим образом: «В обычное время медиумы — это посредственные, заурядные люди. Внезапно, словно с небес, на них опускается нечто, что поднимает их высоко над общим уровнем — что-то внешнее по отношению к личности медиума, который, в свою очередь, становится одержим этим “нечто”. А затем медиум вновь превращается в обычного человека. Я уверен, что подобное происходило и с Гитлером. Персонаж, носивший это имя и это тело, был временной оболочкой демонических сил. При общении с ним в эти моменты ощущалась невыносимая двойственность, соединение банального и чрезвычайного».

Отто Штрассер, еще один сторонник «виенай», вспоминал: «Слушавший Гитлера внезапно понимал, что он присутствует при явлении вождя. Это как вспышка света в темном окне. Человек со смешной щеточкой усов вдруг превращался в архангела. Потом архангел исчезал, а на его месте оставался усатый Гитлер с угасшим взором».

Приведем также представление Франсуа Понсе, тоже члена «Туле»: «Гитлер входил в подобие медиумического транса. Лицо его выражало экстатический восторг. За спиной у этого “медиума” стоял явно не один человек — но группа, магическая энергоцентраль». Сам же Гитлер вовсе не был очарован тем, что слетало с его уст перед многотысячными толпами, одурманенными простенькой внешне теорией нацизма. Его увлекали силы и учения, еще не нашедшие четкого соответствия друг с другом и оттого еще более опасные. Мозг Гитлера был до отказа набит мыслями, далеко превосходящими его скудные умственные способности.

Как-то в беседе с Раушнингом Гитлер заявил: «Вы ничего обо мне не знаете. Мои товарищи по партии не имеют ни малейшего представления о планах, которые я вынашиваю. И о том грандиозном здании, хотя бы фундамент которого будет заложен до моей смерти. Мир подошел к решающему повороту, и мы у шарнира времени. На нашей планете произойдет переворот, которого вы, непосвященные, не сможете понять… Произойдет нечто несоизмеримо большее, чем рождение новой религии».

Заметим: Гитлер здесь высказывается формулами и недоказуемыми догмами. В этих словах вполне очевидно по-человечески понятное желание высказаться. Но это отнюдь не собственные мысли Гитлера, он только выплескивает идеи, внушенные ему руководителями общества «Туле» — Дитрихом Эккартом и Карлом Хаусхофером.

Следующая интересная фигура в этой истории становления Гитлера как фюрера — Карл Хаусхофер, завкафедрой Мюнхенского университета. Одним из его ассистентов, к слову, был Рудольф Гесс, ставший одним из руководителей нацистского государства. Гесс также входил в общество «Туле». Именно он лично познакомил Хаусхофера и Гитлера, когда тот после провала путча 8–9 ноября 1923 года отбывал срок в мюнхенской тюрьме Ландшург.

На Нюрнбергском процессе Гесс уверял, что Хаусхофер совсем не прост, он называет Хаусхофера магом и тайным господином над всеми своими учениками и помощниками. В конце 1923 года Гесс, а вместе с ним и Хаусхофер почти ежедневно навещали Гитлера в тюрьме. Хаусхофер излагал свои мысли, Гитлер внимал. К 1945 году Рудольф Гесс остался единственным живым членом тайного общества «Туле».

Так что же такого особенного в этом «маге и тайном господине» — быть может, биография подскажет? Карл Хаусхофер родился в 1869 году. Жизнь его была весьма богата на события, он неоднократно путешествовал по Индии и Дальнему Востоку. Будучи командированным в Японию, Хаусхофер изучил японский язык и был принят в одно из наиболее влиятельных тайных обществ. Там он дал клятву, обязуясь в случае неудачи своей «миссии» покончить с собой согласно самурайскому ритуалу.

Любопытно, что Хаусхофер действительно обладал специфическими способностями. Во время Первой мировой войны молодой по меркам кайзеровской армии генерал Хаусхофер привлек к себе внимание необыкновенным пророческим даром. Он с удивительной точностью указывал час атаки противника, места падения тяжелых снарядов, погоду на ближайшие дни. Оказались истинными и его предсказания о предстоящих политических перестановках в лагере Антанты. Позже и у Гитлера проявится такой же дар. Есть все основания предполагать, что Хаусхофер помогал ему.

Дар Гитлера предугадывать события подтверждается неопровержимыми фактами. Когда Гитлер решился на введение войск в демилитаризованную Рейнскую область, аналитики всего мира, в том числе и немецкие, утверждали, что случится военный демарш Англии и Франции. Однако Гитлер предвидел иной ход событий — и не ошибся. Он точно предсказал дату вступления немецких войск в Париж, день прорыва блокады в Бордо и день смерти Рузвельта.

Вернувшись с войны, Хаусхофер снова обращается к научной деятельности: он изучает политическую и экономическую географию, становится основателем журнала «Геополитика», издающегося по сегодняшний день, публикует немало научных работ. Под личиной строгого ученого, что удивительно, скрывался восторженный поклонник Игнатия Лойолы — аристократа, офицера и аскета, создателя ордена иезуитов. Увлекшись творчеством Шопенгауэра, Хаусхофер пришел и к буддизму. Где бы он ни был, каким бы предметом ни занимался, главным его интересом были «тайны», ведущие к созданию системы управления людьми. Это был разносторонний и многоликий человек с сильной психикой. Именно Хаусхофер избрал в качестве эмблемы нацистской Германии свастику.

На самом деле этого необыкновенного человека звали Адам Альфред Рудольф Глауэр. Родился он в 1873 году в Саксонии в семье железнодорожника. С детства юноша был весьма честолюбив. Выбирая для себя профессию, он решил учиться на инженера. Но это оказалось слишком сложным: после нескольких лет учебы в Технической школе Ильменау он подает прошение о поступлении в военно-морской флот.

И получает отказ. Однако грезивший морем Глауэр нанимается кочегаром на торговое судно — так ему удается побывать в самых отдаленных уголках земного шара. После нескольких лет скитаний юноша решил вернуться. По ряду причин это намерение пришлось осуществлять окружным путем — через Египет и Турцию. Молодой Глауэр еще не предполагал, что останется здесь на долгие годы.

Так в 1900 году судьба забрасывает молодого путешественника в Константинополь. На берегах Босфора он находит своего старого знакомого, богатого землевладельца Гуссейна Пашу. Молодой немец всерьез увлекался оккультными практиками, и Гуссейн, глава одного из тайных турецких орденов, взял его под свое покровительство. Немец очарован страной и ее обычаями, он жадно изучает турецкий язык и хватается за предложение Гуссейна поработать управляющим в его анатолийских поместьях. Глауэр не подозревает, что полностью находится под контролем хитрого турка.

И вот Глауэр в Анатолии. Несмотря на загруженность работой, молодой человек находит время для общения с мистиками, проживающими в округе, и быстро попадает под их влияние. Он принимает участие в тайных церемониях и, по некоторым сведениям, даже проходит посвящение. Его главными спутниками в прогулках по окрестностям становятся члены семьи греческих евреев Термуди, переехавшие из Салоник. Семья эта пользовалась недоброй славой, ее глава когда-то был раввином, но чрезмерно увлекся каббалистическими практиками и алхимией, что было недопустимо для духовного лица. Однако свои занятия он продолжил, и Глауэр на некоторое время становится сподвижником Термуди, который принадлежал, кроме того, к масонской ложе и тесно общался с розенкрейцерами.

Увидев в молодом человеке талант к развитию специфических способностей, Термуди перед смертью делает Глауэра одним из главных своих наследников. Помимо весьма приличной доли имущества (он к тому же был еще и владельцем довольно крупного банка), молодой немец получает и всю оккультную библиотеку Термуди, а также набор магических предметов, которые тот хранил у себя (и, очевидно, использовал) до конца своей жизни.

Наследство Термуди и финансовая независимость дали возможность Глауэру путешествовать, избрать любой жизненный путь. Под воздействием европейских мистиков он приобщается к получавшему все большее распространение учению о чистой арийской расе. Есть сведения о том, что в 1908 году он встречался с Либенфельсом и несколько раз подолгу беседовал с ним. Оба мистика сошлись по многим вопросам.

В Европе Глауэр знакомится с семьей барона Зеботтендорфа, одного из самых необычных людей в Европе того времени, и снова возвращается в Турцию.

Зеботтендорфы — весьма древний род. В X веке один из представителей фамилии служил при дворе германского императора, который и посвятил его в рыцари. Об этом упоминается в европейских хрониках. Впоследствии род обзавелся имением на Балтийском побережье, а двумя веками позже обрел еще одно «гнездо» — в Южной Силезии. Средние века стали временем расцвета рода, который уже делился на многочисленные могучие ветви. Одна из них — Зеботтендорфы фон дер Роз — перебралась в Австрию, ее представители служили дому Габсбургов. Может быть, именно эта ветвь потому и оказалась самой живучей. Другие линии стали теряться среди многочисленных переселенцев в Северную Америку, но фон дер Розы сумели удержаться на плаву и даже сохранить частицу былого могущества.

По неподтвержденным данным и косвенным свидетельствам, род Зеботтендорф принадлежал к числу древнейших масонских родов. Неизвестно, насколько эти слухи были правдивы, но в XIX веке представители семьи начали усиленно собирать все, что относилось к оккультным наукам, а Зигмунд фон Зеботтендорф был довольно близко знаком с Либенфельсом и даже некоторое время входил в число членов его ордена. Видимо, именно через него и произошло знакомство барона с Адамом Глауэром. Старик и молодой человек довольно быстро нашли общий язык. Настолько, что Зигмунд, не имевший собственных детей, решил усыновить Глауэра.

Однако по австрийским законам усыновление было невозможно, так что все пути снова вели в Турцию. Теперь Глауэр обладал дворянским титулом. В Турции он вел даже не двойное, а тройное существование: работал скромным учителем в еврейской колонии и одновременно крупным посредником швейцарских и немецких фирм. При его участии, в частности, был разработан проект знаменитой Багдадской железной дороги. А в 1910 году фон Зеботтендорф открывает свою мистическую ложу, впитав поровну и из традиций восточных дервишских орденов, и из европейского масонства.

По уставу стать членом ордена мог представитель любой конфессии: христианин, мусульманин, еврей. Но Зеботтендорф быстро понял, что так успеха ему не добиться. В 1913 году он оставляет ложу на попечение одного из учеников и возвращается в Германию. Здесь в 1915 году он женится на некоей Берте Анне Иффланд, обладательнице достаточно большого состояния. Службы в армии он смог избежать, поскольку был турецким подданным, так что с 1916 года жил себе припеваючи на прелестном баварском курорте.

Любой другой на его месте, наверное, уже не стал бы испытывать судьбу. Но Зеботтендорфу спокойная жизнь была не по нутру. Поэтому, когда ему в руки попалась газетная реклама некого Германенордена, добивающегося расовой чистоты немцев, он немедленно наладил связи с руководством этой организации.

Руководителем общества значился некто Герман Поль. Зеботтендорф сошелся с ним не раздумывая: сказалось общее увлечение эзотерическими практиками, а также древнегерманскими рунами. Руны, считал Поль, есть магические письмена древних ариев, наследниками которых он считал германцев. Но расовая чистота последних в результате смешения с семитами нарушилась, и руны оказались позабыты. Лишь немногие аристократы тела и духа хранят в своей крови гены древних ариев. Задача ордена — собрать таких людей вместе, чтобы восстановить могучую древнюю расу.

Эта задача пришлась Зеботтендорфу по душе, он по-настоящему увлекся и с радостью согласился стать главой баварского отделения Германенордена. Весь 1917 год он ездил по Баварии, приглашая и уговаривая подходящих кандидатов вступать в ряды ордена. Постепенно их набралось довольно много, так что можно было приступать к проведению регулярных встреч и лекций.

Чтобы еще расширить деятельность ордена и число его членов, Зеботтендорф предложил Полю издавать ежемесячный журнал. Успехи главы баварского отделения оказались потрясающими: численность членов отделения ордена была в шесть раз больше, чем в центральном отделении, в Берлине! Поль постепенно отходил на задний план.

Одним из членов ордена стал выдающийся летчик, знаменитый ас-истребитель Герман Геринг. Это было весьма ценное приобретение для Зеботтендорфа — он считал Геринга одним из лучших своих учеников. Именно благодаря сохранившимся бумагам Геринга мы имеем большинство сведений о деятельности Германенордена. Вот как Геринг описывает церемонию приема в орден новых членов:

«Церемония начиналась мягкими звуками фисгармонии, братья исполняли хор пилигримов из “Тангейзера” Вагнера. Ритуал начинался в сумерки, когда братья совершали жест, символизирующий свастику. Мастер отвечал им.

Затем мастер церемоний вводил в зал неофитов, одетых в мантии странников, с завязанными глазами. Здесь мастер рассказывал им о Чаше, с послушников снимали мантии и повязки.

Мастер приближался к неофиту и совершал магические действия копьем Вотана, рыцари скрещивали над ними свои мечи. Звучали вопросы и ответы, сопровождаемые музыкой “Лоэнгрина”, затем послушники приносили клятву верности.

Посвященных окружали “лесные эльфы” и как новых братьев вели их к Чаше Грааля, где горело священное пламя певца».

Политическая ситуация в Германии начала ХХ века резко отличалась от сегодняшней. В политическом истеблишменте все большее влияние приобретали социалисты. Их Зеботтендорф рассматривал как главную угрозу национальному движению и потому считал необходимым бороться с ними всеми доступными средствами. Но вот незадача: у маленькой аристократической ложи не было никаких подручных средств, чтобы тягаться с многотысячными «красными» толпами.

К тому же из-за митингов с прославлением кайзера, вознесением до небес «великой» германской расы и одобрением ведущейся войны Германенорден попал под пристальное наблюдение вожаков просоциалистически настроенных масс. Настолько пристальное, что Зеботтендорф вынужден был сменить название своей (да, уже полностью своей!) организации. Долго думать ему, впрочем, не пришлось. Вероятно, еще ребенком Глауэр прочитал книгу легенд о таинственной стране Туле. О ней упоминали в своих исторических сочинениях еще древние греки. По их словам, страна Туле находится на самом севере Европы; климат в ней суров, населена она светловолосыми и голубоглазыми людьми высокого роста. Государственное устройство в Туле было идеальным. То же самое писали об этой стране и римляне. Впоследствии ученые усматривали Туле то в Северной Германии, то в Скандинавии, то в Исландии. Историки до сих пор спорят о том, существовала ли такая страна, и если да, то где она находилась.

Для романтиков с нацистским уклоном Туле была землей идеальных сверхлюдей, потомками которых, конечно же, являются немцы. Воображение Зеботтендорфа моментально превратило этих избранных в арийцев, и так родилось название ордена — общество «Туле». По мысли его создателя, название должно было символизировать стремление членов ордена к расовой чистоте и совершенству.

На дворе был уже 1918 год, и ничто не предвещало поражения социалистов и победы каких-то мистических орденов. После поражения в Первой мировой в Германии вспыхнула революция. Восстанием оказался охвачен и Мюнхен, в котором была провозглашена Баварская социалистическая республика. По улицам ходили патрули Красной гвардии. А в это время в парадном зале шикарного отеля проходит очередное собрание общества «Туле», где Зеботтендорф произносит одну из самых пламенных своих речей, фрагмент из которой мы можем процитировать опять же благодаря дневниковым записям Геринга:

«Вчера мы пережили гибель всего, что было нам дорого, близко и свято. Вместо наших принцев германской крови у власти находятся смертельные враги — евреи. Чем грозит нам этот хаос, мы еще не знаем. Но мы догадываемся. Время, которое придет, будет временем борьбы, горьких утрат, временем опасности… и пока я держу свой железный молот, я клянусь все силы отдать этой борьбе.

Наш орден — Германенорден, и преданность наша германская. Наш бог — Вальватер, его руна — Аг. И триединство: Вотан, Вили, Ви едины в тройственности. С сегодняшнего дня наш символ — красный орел, пусть он предупреждает нас, что мы должны умереть, чтобы выжить. Мы должны бороться, пока свастика не воссияет над холодом темноты».

Свастика упомянута не случайно. Скоро с социализмом в Баварии будет покончено, этим займутся солдаты добровольческих корпусов, которые всего через несколько месяцев не оставят от красной республики камня на камня. Свастику они уже тогда рисовали на своих шлемах. Не без участия общества «Туле» древний и глубокий по своему содержанию символ стал одним из самых известных гербов всех правых вооруженных формирований и политических течений.

«Боевой союз Туле» Зеботтендорфа стал менять свой облик: с одной стороны, начав постепенно запасать оружие для грядущего переворота, с другой — меняя свой аристократический, элитарный характер на более скромный, близкий к массам. Сын железнодорожника, он прекрасно понимает, что без простых людей получить хоть сколь-нибудь серьезное влияние ордену будет невозможно. Так что мистик в надцатом поколении стал собирать вокруг себя все небольшие националистические кружки и группы, во множестве появившиеся после поражения в войне и революции. В общий котел шло все: и масонские ложи, и аристократические общества, и союзы бывших фронтовиков.

Наверное, это не могло не сказаться на внутренней атмосфере мистического общества: слишком разнородная в нем оказалась публика. Но пока организация находилась на подъеме. Не случайно именно общество «Туле» стало первой организацией, с которой контактировала карликовая Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера. Между двумя этими группами произошло своеобразное разделение ролей. Членами общества «Туле» становились в первую очередь представители среднего и высшего класса. А НСДАП взяла на себя роль своеобразного филиала общества для работы с низшими сословиями. Различие в программах и целях Зеботтендорфа не смущало — Гитлер был для него не более чем инструментом. Однако именно финансовая поддержка общества «Туле» дала Гитлеру возможность победить все конкурирующие группы и включить их в состав своей партии. Практиковалось и двойное членство — например, членами общества «Туле» были видные нацисты: Альфред Розенберг, Дитрих Эккарт, Рудольф Гесс… наконец, Герман Геринг, который именно через Зеботтендорфа познакомился с Гитлером и занял второе место в нацистской партии. Судя по всему, глава общества «Туле» ввел Геринга как своеобразного наблюдателя при Гитлере. Так оно и было, пока заботливо созданный механизм не вышел из-под контроля. Впрочем, обо всем по порядку.

НСДАП получала все большую известность, ей стали уделять внимание газеты. Более того, на деньги общества «Туле» Гитлер начал издавать свою газету. Благодаря Зеботтендорфу будущий фюрер познакомился с оккультными практиками, стал участвовать в спиритических сеансах, изучать масонскую эзотерику, вступать в контакты с астрологами, магами и предсказателями. К тому же в этот период Гитлер обзавелся многими полезными связями в высшем свете, о которых без поддержки общества «Туле» не мог бы и мечтать.

Все это Гитлер бережно складывал в копилку, которая позже приведет его к власти. А пока, в 1923 году, почему бы не устроить маленькую революцию? Кризис в стране, казалось, достиг апогея, более подходящего времени для переворота нельзя было и придумать. Однако расчет оказался ложным: «пивной путч» в ноябре 1923 года провалился, и фюрер оказался в тюрьме. Во время судебного процесса следователи сумели выйти на след общества «Туле» и самого Зеботтендорфа. Неудавшийся властитель Германии вынужден был бежать в Швейцарию вслед за Германом Герингом.

В «Туле» многое меняется: Зеботтендорф стремительно утрачивал свои позиции, в частности влияние на Гитлера, чем немедленно воспользовался Хаусхофер. Да и сам Адольф стремился избавиться от изрядно надоевшей ему опеки общества «Туле». Но Гитлер ценил связи, которые могло предоставить ему «Туле», поэтому разрывать отношения он не стал. Руководить обществом начинают его сподвижники, и роли кардинально меняются: с 1924 года общество «Туле» становится орудием НСДАП. Впоследствии оно войдет в систему институтов СС.

А Зеботтендорф снова отправился в путешествия, в Германии становилось жарко. Зато он занялся астрологическими предсказаниями и добился в этом деле немалых успехов. В 20-е годы он проводил время то в Турции, то в Северной Америке, вступил в ряды рыцарей ордена Империи Константина, хотя относился к этой организации довольно равнодушно и не претендовал на руководящие посты в ней.

В 1933 году Зеботтендорф совершает ужасную ошибку, едва не обернувшуюся для него концлагерем: он возвращается в Германию, наивно рассчитывая, что пришедший к власти Гитлер вспомнит об оказанных ему услугах и достойно отблагодарит своего помощника и наставника. Он не знает, что фюрер уже давно говорит о том, что всего добился сам, и страшно не любит, когда ему напоминают об оказанных услугах.

В 1934 году он бросается в бега, уезжает из Германии, теперь уже навсегда, и в который раз возвращается на милые его сердцу берега Босфора. Он все еще надеялся на германскую победу, сотрудничал с немецкой разведкой, практиковал оккультные науки и составлял астрологические прогнозы. Но 9 мая 1945 года, когда все надежды рухнули, старый барон бросился в Босфор.