Глава 8
Наши дни не были наполнены горечью или сожалением от того, что нам довелось пережить. Нас не сковывала невозможность прибегать к магии или отсутствие тренировок. Да, мы не сидели на месте, или не лежали постоянно в кроватях, могли делать физические упражнения, однако все, что было связано с магией — являлось табу. Но и тут, мы дружно «забыли» о ней, не желая развивать тему, прекрасно сознавая, что рано или поздно, вернемся к тому, с чего начинали.
Наоборот, под крылом Софи, мы все были счастливы. Даже давняя вражда оборотней и смесок ушла, словно ее никогда не было. Мы по очереди помогали Софи в лечении жителей, к которым она ходила на дом, за неимением возможности приглашать их к себе. Ее домик не мог вмещать всех желающих, да и с нашим появлением, матушка поменяла правила, не желая тревожить наш покой. Мы ассистировали ей, перевязывали раны, подавали нужные отвары, а чаще, отвлекали пациентов разговорами и шутками. Даже Элайза и Асакуро помогали Софи! Никто из них не воспринимал смесок в штыки, а жителе деревни, в свою очередь, уважительно отнеслись к своим гостям.
Я могла жалеть лишь об одном — кончался месяц, отведенный нам ректором на отдых.
Вчера Асакуро впервые перекинулся в оборотня. Элайза пока не могла, но была за него так рада, что сама кинулась в его объятья. Этот ее, по сути, простой жест, смутил всех, включая моего отца. Мы поспешили ретироваться с двора, чтобы не мешать их общению.
Я словно перенеслась во времени. Когда так же проводила время подле матушки, но с Кошей! Мы жгли костер, запекали картофель на углях, и что самое главное, слушали истории Софи или папы!
И какие это были истории! Дух захватывало, особенно от рассказа о синих волках!
Мы сидели у костра, отец подкидывал в огонь веточки, а Софи деловито помешивала в котле кашу с мясом. Почему-то в тот день, мы дружно решили, что наелись печеного картофеля и хотим каши.
— Я вот одного не могу понять. — Асакуро внимательно следил за действиями женщины. — Госпожа Софи, почему вы можете оборачиваться?
Этот, совершенно простой вопрос, вызвал у нас с Пени и Ривэном недоумение. В то время, как Элайза нахмурилась, а отец неловко кашлянул.
На самом деле, когда мы рассказывали оборотням о том, что сотворила Софи с ректором и леди Элвер, ребята не улыбались, они как-то странно переглянулись, а затем выпытывали подробности оборота Софи.
И только сейчас, когда Асакуро задал свой вопрос, я вдруг вспомнила о том, что вообще-то, оборачиваться могут лишь старшие ветви кланов.
— А почему можешь ты? — нисколько не смущенная его бесцеремонностью, ответила матушка.
— Потому что я из Северного Клана, Старшая ветвь.
— Потому что ты оборотень, — мрачно поправила его Софи.
— Но…
— Ты хочешь напомнить мне о Дне Скорби, не так ли? Так я никогда о нем не забывала, мальчик. Это вы, ничего не знаете о нем.
Все замерли, словно боясь пошевелиться, рассчитывая услышать другую версию, однако, в планы матушки это не входило.
Я и сама не заметила, как затаила дыхание. Я-то знала, что условием Богини была любовь. К тому же, смески, живущие в деревне, тоже могли оборачиваться. И если раньше, этот факт меня не интересовал, и не вызывал удивления, то сейчас я поняла, что для всех, кто находился под защитой синей волчицей День Скорби давно стал Днем Радости!
— Это…матушка!
— Что, так не терпится узнать, почему моя шерсть синего цвета? — лукаво усмехнулась матушка.
«Вообще-то нет!» — хотелось сказать мне, но отец сжал мою руку и невысказанные слова застряли в горле.
— Да, очень интересно, — произнесла Пени.
— И мне, — кивнул Ривэн.
— Тоже мне секрет, — фыркнула Элайза, за что тут же получила две пары укоризненных взглядов.
— Конечно, для оборотней не секрет, как и для третьего курса магис.
— Не только магис, — поправил декан, — Для всего третьего курса.
— Все это замечательно, — улыбнулась Пени, — но я не доживу до лекций, умру от любопытства.
Матушка ловко раздала каждому по тарелке с горячей кашей.
— Что ж, слушайте, — Софи устроилась подле меня и Пенелопы. — Мой клан берет свое начало от волчицы, рожденной с задатками альфы. Я не могу сказать почему у нее была синяя шерсть, от того, что она родилась лидером, или из-за особых магических свойств. Кстати, на лекциях, вам скажут, что цвет шерсти зависит именно от магических способностей.
— А это не так? — вкрадчиво уточнил отец.
— Экий ты невнимательный. — Пожурила его Софи. — Я же сказала, что точную причину назвать не могу. Однако…у меня есть предположение… Но, начнем по порядку. Если для оборотней понятна трагедия произошедшего с волчицей, то остальные вряд ли сознают, насколько ужасна ситуация, когда в стае объявляется второй полноценный альфа, причем, не самец.
— Власть, — вздохнула Пенелопа. — Альфа — может управлять теми, кто слабее него. И если, в случае мужчин, возможна битва за право лидера, то с женщиной, то есть волчицей, никто воевать не станет. Ее изгнали, верно? Стая не приняла девушку с задатками вожака?
— Не приняла, верно, — вздохнула Софи. — Это было время Сияющей и Утратившего Имя…Сын Драгила был вскормлен Первой синей волчицей, увы, ее имя мне неизвестно. Это не Богиня спасла ребенка, а одинокая волчица, потерявшая своего ребёнка.
— Как это потеряла? — удивилась Элайза. — Да ни одна мать не может потерять младенца! По запаху…
— Умер, Элайза, — рыкнула Софи. — Первенец синей погиб.
— Простите, я…
— Неважно, — отмахнулась матушка. — Но доподлинно известно, что у волчицы была синяя шерсть до того, как Богиня осенила ее своей милостью, даровав иммунитет к магии.
— Как это?! — удивился Ривэн.
— Софи, ты недоговариваешь.
— Как видишь, твои дети меня перебивают. Иммунитет и преобразование магии. Любой, кто попытается воздействовать на меня путем магии, не добьётся ничего, кроме того, что усилит меня. Я стану выше, мощнее, быстрее. Если нападет стихийник, я отвечу ему его же силой. На воду — водной, на огонь — огненной, но буду в несколько раз сильнее нападающего. Это понятно?
Я закивала, забыв, что меня не видно, потому что матушка смотрит вперед.
— Да, — в унисон воскликнули мы с Пени.
— Так вот, эта особая сила передается от матери дочери. Старшей, младшей…любой. Вожак «Черных Когтей» знал, когда нападать. У нас был траур, моя мать умерла, клан скорбел о потери…
Мы помолчали. Какие бы порядки не царили тогда, но клан «Черные Когти» явно поступил подло. Да и не понятна конечная цель…
— Синие волки обладали тем, чего не было у других стай. Но для нас всегда было сюрпризом, в ком проснется эта магия, а в ком нет. Мальчики тоже имели синий окрас, а вот иммунитета у них не было. Когда мать отказала отдавать своих дочерей, нас было трое, я и две младшие, вожак «Черных когтей» решил кардинально отомстить за отказ. Да только он не ожидал, что мой отец убьет двух младших, чтобы они не достались на потеху чужой стае, а вот меня не успел, я же сама предпочла жить, чтобы однажды отомстить.
— Получается, когда вы в человеческом обличье вы не можете пользоваться магией? — Асакуро явно не впечатлился произошедшим, чем вызвал во мне гнев. От же бесчувственный!
— Если бы я не могла пользоваться магией, балбес, то как бы лечила? До первого оборота вы тоже — обычные люди.
— Простите, госпожа Софи.
— Как жаль, что синих волков больше не будет, — прошептала Элайза.
И ей очень повезло, что она сидела далеко от меня. Потому что я бы точно отвесила ей подзатыльника! Спрашивается, зачем сыпать на раны соль? Словно матушке и так легко дался ее рассказ!
— Вот для того, чтобы потом не жалеть, Элайза, нужно не перечить инстинкту.
В костре потрескивали дрова, изредка нарушая образовавшуюся тишину.
Мне было над чем подумать. Я расстраивалась, что мое детство не было пропитано любовью и нежностью, а у Софи, на ее же глазах отняли всех, кого она любила. И ее бы убили, если бы вожак не почувствовал в ней пару. Убили бы, сначала заставив родить. Теперь я это отчетливо поняла. Матушка многое не стала рассказывать, видимо, пощадила наши чувства, не дав окунуться в тот ужас, который пережила. И, откровенно говоря, я не знаю, хорошо это или плохо. Может, узнай я больше, смогла бы стать для нее еще ближе? Но с одним я соглашусь полностью, подобные истории не для ушей всей команды. Это слишком личное, болезненное.
Пока я размышляла Элайза тихо переговаривалась с Асакуро, Пени что-то спрашивала у матушки. Но их слова не откладывались в моей голове. Они звучали словно издалека, не мешая мне тонуть в догадках и печали.
Я не сразу заметила движение впереди. А когда поняла, что наш покой нарушили, завизжала, громко, с короткими передышками.
— Хейли! Спокойно, это всего лишь лилар, он тоже хочет каши.
— Папа! — я все еще не могла успокоиться. Сердце набатом стучало в груди, эхом отдаваясь в виски.
Богиня, что за мерзкое создание!
— Попрошайка!
Страшная зубастая бабочка, впервые представшая передо мной в вольере номер пять, в виде огромного слизняка или гусеницы, сейчас зависла прямо перед моим лицом, и умильно строила глазки, выпрашивая порцию каши. И все бы ничего, но глаза у этой твари большие, стеклянные с тремя точками вместо зрачков. А рот! Зубастый округлый…и как папе могло понравится это чудовище?
— И-и-и а-аши, — пропищал лилар и сморгнул.
— И-и, — передразнила его и передала папе свою тарелку, пусть сам его кормит, только подальше от меня.
— Уии!
— Нахал, ты должен был просить у своего Стража! — фыркнула я, когда отец отозвал свою зубастую бабочку.
— Ты до сих пор его боишься? — спросил Асакуро. — Шаир рассказывал, как ты верещала, увидев его в вольере.
— А то вы забыли, какие у меня отношения с животными.
— Такое невозможно забыть! — рассмеялась Элайза, — особенно то, как над тобой издевалась мантикора.
— Мантикора? — обеспокоено просила матушка.
— О, госпожа Ратовская, она пыталась воспитывать Хейли… — подруга в красках начала описывать мои провалы в работе с мантикорой.
К ней подключился Асакуро, добавляя градус веселья у слушающих, и строя рожицы мне, в ответ на мой продемонстрированный кулак.
Нет, ну что за люди! Смешно им! Вот если бы их так мантикора таскала!
— Хейли, ты понравилась этой кошке, а взаимностью не ответила, — улыбаясь, заявила матушка, после того, как отсмеялась.
— Вот еще, эта зверюга издевалась! А сколько она моей одежды попортила, вспомнить страшно!
— Зато и ты ее знатно погоняла, — хмыкнул Асакуро. — На арене перед всеми собравшимся.
Рассказ о моих подвигах перешел на новый виток.
Я столько в жизни не краснела.
* * *
Так уж сложилось, что наши вечера, проведенные у костра, под боком матушки и отца, были наполнены весельем и добротой. Мы подтрунивали друг над другом, делились забавными эпизодами, максимально раскрывались, упрочняя и без того крепкую связь между нами.
И пусть Ривэн все еще не был до конца прощен оборотнями, я и Пени на него зла не держали.
Сегодняшняя ночь радовала взгляд сияющими звездами на небосклоне. Теплый ветерок ласково трепал распущенные волосы, а Асакуро, безмерно удивив всех, перебирал струны на лютне. Я не знаю, откуда он ее взял и уж тем более не могла предположить, что он умеет петь! И как! Низкий, бархатный голос очаровал, а слова песни, затронули душу:
На свете место есть,
Где яркий небосвод
Река хрустальная бежит,
И соловей поет.
О том, как ты нужна:
Тепло и ласка рук,
И что тебе одной дана
Власть излечить недуг.
Любовь, навеки в сердце расцвела!
Любовь, свои мне крылья отдала,
И пусть душа как в клетке птица бьется,
Ты для меня прекрасней ясна солнца![1]
Песня закончилась, но никто не спешил смотреть на Асакуро. Кому посвятил свои строки парень — не сложно догадаться. И я могу лишь предположить, какие эмоции обуревают Элайзу.
— Знаете, а я не прочь прогуляться, — не поднимая головы выдохнула Элайза, — Асакуро, составишь мне компанию?
Никто из ребят или родителей не попытались им помешать или напроситься следом. И пусть их прогулка будет лишь по улочкам деревни, за ее черту они выйдут, но им двоим жизненно необходимо побыть наедине.
Когда парочка ушла, в воздухе витал всеобщий вопрос, получится ли у них примириться с судьбой, поступится ли Элайза своим будущим, сможет ли огорчить родных своим выбором?
— Все будет хорошо.
Мне хотелось верить словам матушки. Пусть они будут пророческими!
— Не думал я, что все вот так произойдет…м-да…
— О чем ты, папа?
— У него есть поручение от ректора, которое он хотел сообщить всем. — Усмехнулась Софи. — Ты должен был им сказать несколько недель назад.
— О чем сказать? О месте нашей практики? — я знала, что нам придется скоро уходить. Отдых заканчивался, а значит, мы должны выполнить поручение академии.
— Да. Но я рассчитывал, что вся команда будет в сборе, а не ее часть. И тянул, конечно, такие потрясающие вечера так не хочется разбавлять сожалением.
— Лорд Сизери, мы же не последний раз собираемся вместе, — ободряюще улыбнулась Пени. — Практика закончится, мы вернемся в академию…
Отец чему-то нахмурился, будто его беспокоило что-то, о чем он не желал нам говорить. И мне это очень не понравилось.
— Папа?
— Завтра я должен вернуться в академию. — Выдохнул он. — Вашим куратором на время практики становится госпожа Ратовская. Задание — сопроводить Старейшину Нейтральных территорий на место проведения обряда почтения умерших предков.
— А как же ваши тренировки с Хейли? — робко спросил Ривэн, — у вас же только начало получаться!
Речь шла о клинке рода, точнее уже клинках. Всего неделю, как Софи разрешила нагрузку на мой организм, позволив отцу заниматься со мной холодным оружием. Он обучал меня как правильно держать и взаимодействовать с клинками, отрабатывал стойки и удары, а теперь…
Я не хотела плакать. Я ведь знала, что нам скоро придется расстаться, но я была уверена, что отец — станет куратором. Ошиблась.
Я закусила губу, приводя себя в чувства. И чего, спрашивается раскисла? Пройдет два месяца, и мы увидимся снова. Стоп. До дня Скорби всего месяц, значит ли это, что практика на этот раз будет не три месяца?
— Да, — ответил отец, на мой случайно высказанный вслух вопрос.
— Почему?
— Все, — строго сказала Софи. — Вопросы задавать будете ректору, а сейчас, насладитесь оставшимся временем, Хейли.
— Пени, а ты не хочешь прогуляться? — спустя пару минут спросил Ривэн.
У меня предательски задрожала губа. Брат хочет оставить меня с отцом, чтобы я смогла с ним нормально проститься.
— С удовольствием!
— Только идите по левую сторону, — вздохнула Софи и поднялась со скамейки, — так вы не встретите Асакуро с Элайзой.
Не прошло и пяти минут, как ребята покинули нас, а Софи тоже поднялась и со словами:
— Я, пожалуй, тоже пойду, — направилась к дому.
— Иди сюда.
А меня и звать не нужно было, я и так уже поднялось, чтобы сесть под бок папе.
— Пап, что случилось в академии? — я все-таки решилась спросить.
— Ректор считает, что вам пока знать не стоит. — вздохнул он, — но я с ним не согласен. Тебе я скажу, а ты сама решай, посвящать ли команду.
— Хорошо.
— На попечении ректора и леди Меган был его высочество Элдрон, после вмешательства брата он до сих пор не пришел в сознание, — отец вздохнул, — а в день, когда вы сдали экзамен, лорд Райан выкрал его высочество из академии.
— Кто пострадал? — хрипло спросила я и зажмурилась.
Неужели Райан кого-то убил?!
— Никто, Хейли, они только усыпили леди Меган.
Я выдохнула. Слава Богине Райан не перешёл черты. Однако, почему все уверены, что свадьба и коронация состоятся?
Этот вопрос я и задал отца.
— Состоится, — глухо выдохнул папа. — Его величество уже два месяца дурит принцессе Риэле Лонтерли голову.
— Поясни, пожалуйста.
— Хейли, ты понимаешь, что я не должен тебе ничего говорить? Но я не могу молчать, не могу соглашаться с ректором. Король созывает подданных воевать, прикрываясь твоим именем и благословением Богини. Коронация и свадьба, по планам его величества, все равно должна была состояться, да только, на месте Элдрона уже сейчас самозванец. Лорд Альгар пока подыгрывает его величеству, усыпляет бдительность, но наших ребят во Четвертом Королевстве не будет.
— То есть… — я сжимала кулаки, пытаясь успокоиться. Сейчас злиться и думать о короле чревато выбросом магии. Я подумаю об этом позже. Не сейчас, только не сейчас. — Для всех, студенты отзываются с практики пораньше, чтобы прибыть вовремя для охраны и патрулирования столицы Четвертого Королевства?
— Верно.
— А что после?
— Не знаю, Хейли. Есть вещи, которые пока недоступны деканам. Некоторые преподаватели до сих пор уверены, что их студентам предстоит телепортация в Четвертое Королевство.
Мне срочно нужен Асгар! Вот сиюминутно! Весь месяц я довольствовалась тем, что демон приходил несколько раз, и отсылался на то, что ректор пока просит сократить наши свидания, дабы я не имела желания использовать магию. С одной стороны, он был прав, мы связаны с Асгаром, и хочу я того или нет, но иногда мой магический резерв выступает подпиткой для демона.
— Когда ты должен уйти?
— Если честно, то сегодня ночью. Прости, Хейли. Сама понимаешь, у нас сейчас новая защита академии, ректор лично выстраивает порталы и проверяет прибывших в альма-матер.
— Хорошо хоть попрощался, а не устроил неприятный сюрприз.
— Дочка, не будь ко мне так строга.
— Знаешь, иди сейчас, ребята поймут. — Я крепко обняла отца, понимая, что он и так сильно отсрочил свой отъезд. — Я же вижу, как мерцает на твоей руке метка. Ректор зовет.
— Уже как час зовет, — виновато выдохнул отец.
— Все будет хорошо, папа. Месяц пролетит быстро — не заметишь!
— Ты в надежных руках, — улыбнулся отец, — Софи не даст вас в обиду.
— Матушка скорее руку себе отсечь даст, чем нам навредить.
— Я больше склоняюсь к тому, что руку она отсечет тому, кто посмеет вас тронуть. — Рассмеялся отец. — И опасайтесь метёлки, ушибы от не долго сходят, как и синяки.
— Почему?
— А она зачарована.
Отец взъерошил мои волосы и осторожно погладил щеку.
— Хейли, пообещай мне, что, если появится лорд Валруа, ты позовешь меня или ректора. Ты знаешь он…он, — отец запнулся. — Неважно, он опасен…
— Я знаю, что с ним, папа.
— Знаешь? — его брови взлетели вверх, а губы сжались в тонкую нить. Спустя минуту он выпалил. — Я никуда не пойду. Я останусь с тобой, Хейли. Я не хочу тебя потерять и…
— Это лишнее, через месяц мы увидимся. Не бойся за меня. Со мной милость Богини. Лучше, защити родных Ривэна, если король собирает всех на войну… — я и думать об этом не желала, но…кулаки непроизвольно сжались. Хотелось бы мне высказать все в лицо его величеству! — Организуй им безопасное место. Убедись, что им ничего не грозит.
— Хейли, они давно в академии. Там их никто не тронет. А после того, как вы вернетесь, станет понятно, чего ждать и как действовать.
— Война папа, начнется война.
— Хейли…
— Иди, пожалуйста. Я люблю тебя.
Неуклюжий поцелуй в щеку и отец сжимает в руках капсулу, напоследок заверив в своей любви. То, что он не стал прощаться с Софи указывало на то, что с ней-то они давно уже все решили и пришли к согласию.
Я вновь присела на скамью и утерла выступивший на лбу пот. Как сложно лгать родителям. Война уже началась. И Райан давно перешел к активным действиям. Вопрос лишь в том, на чьей он стороне и что задумал. Если он выкрал принца, значит, не согласен с решением своего отца. А может, сумеем привести брата в чувство, чтобы сорвать планы короля.
Вот только почему у меня чувство, что папа не все рассказал. Какую еще роль мне отвел его величество?
Я и сама не заметила, как покинула задний двор и побрела на поиски матушки. Мне нужно с ней поговорить, а после, я позову Асгара. Затянулся мой отдых, пора включаться в игру, которую затеял род Валруа.
Не знаю, что вело меня, интуиция или любовь к Софи. Но вместо ее комнаты, ноги привели меня в закрытую часть дома, комнатушку, где по словам матушки, хранилась всякая дребедень, дорогая сердцу, но абсолютно ненужная в быту.
Я толкнула дверь и вошла в довольно светлую, пусть и маленькую комнатку.
— Матушка?! Принц Элдрон?!
[1] Стихи мои, на месте музыки представляла мелодию «Сюита для лютни», более известную, как музыку из песни Гребенщикова «Под небом голубым».
