Кемпинг в тылу врага
«Попаданцев» не нашёл там, где ожидал найти. Но они оставили метку – на дереве смайлик угольком костровым нацарапан. Косяк! Иновременное явление. И колею гусеничную всё одно видно.
– Тут людно было, – пояснили бойцы-близнецы, включая рации. – Третий канал. Вызывает Крот. Вызывает Крот!
– Кроль слухае!
– Где терновый куст?
– Иди по дороге из желтого кирпича, и будет тебе счастье.
Бойцы переглянулись, заулыбались.
– Что?
– Командир шутить изволил. Значит, полегчало ему. Связь с командованием была. Одно не пойму – как?
– Не с вашим командованием. Обратного билета нет, ребята, не надейтесь. Вы тут навсегда. А что за дорога из жёлтого кирпича?
– Мы всё время забываем, что ты все переговоры слышишь, – чертыхнулись бойцы, – на северо-запад откочевали.
– Крот, вызывает Медведь! Что за счастье?
– Более того сногсшибательное. Как снег на голову.
Вот и поговори с ними!
– Кто-то на них высадился. Кто-то, кого все знают. Неужто Берия?
– Губу закатай! – огрызаюсь я. – Ага, Палычу делать больше нечего, как по тылам врага прыгать. Ага, с парашютом! Смешно. Ребята, не поверите, он тут – живой, уже не молодой, не отличается богатырским здоровьем, очень усталый, вечно перегруженный, замороченный и не выспавшийся. Потому злой. Нет у него времени на такой туризм. Чё гадать, айда поглядим?
Грамотно забазировались – прямо душа радуется. Молодцы! Приятно иметь дело с мастерами своего дела. А след гусеничный привел бы на мины. Я проверил. Нет, не до подрыва, конечно. И то Басе спасибо. Увидел он металл. Снял я мины. Незачем их оставлять. Там – даты. И надпись – «Сделано в СССР». Хохлы, говоришь? А незалежалым наследием ненавистного совка пользуются только так!
Я, когда увидел идущих мне навстречу людей, не поверил даже.
Кельш! Сука! Живой! Не совсем целый, но живой! Искалеченный, но раз с парашютом прыгал, значит, здоров!
Вот как значит! Чтобы и он удостоверился, что я это я. И чтобы я в паранойю не играл. Да и задачка по выводу этой толпы «попаданцев» и всех их гаджетов, особенно бронегусеничных – не из простых. Как раз по его голове задачка. Что тут греха таить – умный мужик Кельш. Не то что я. Завидую.
Открыл шлем, подошёл к нему, схватил, обнял:
– Колян Коляныч, живой!
– Раздавишь, Медведище!
– Коль-Коль, как я рад тебя видеть! – голос мой сорвался, чую, глаза – зажгло, защипало. – Нах! Подождут начальники! Коль-Коль, пока по литру не выжрем – не буду с тобой разговаривать! Ты, я вижу, осназ привёл – вот пусть он наш покой и стережёт! Коля, предохранители плавятся, понимаешь ты?! Генерал, мать твою, госбезопасности! Сука чекистская! Гэбня кровавая! Инквизиция средневековая! Я, гля, вас ненавижу! Как же я вас – ненавижу! Всех! Пойдём, нажрёмся! А? Коль-Коль, прошу! Крышку срывает! Давай ужрёмся!
Он улыбается изуродованным лицом.
– Коль, я тут такую девочку давеча встретил – она тебе карточку морды лица так отфотошопит – сам себя не узнаешь! Коль, мы долго гостайну по ветру веять будем? Твои орлы нам приват могут изобразить? Или мне опять всё самому делать?
– Вот такие дела, товарищ генерал. Не специально я. Так вот получилось. Потому и обратился в Центр.
– Как сумел взять частоты?
– От моего телохранителя, вашего человека.
– Перед смертью успел? Не поверю, что так бы растрепал.
– Вот, блин, даже не знаю, как тебе сказать, чтобы не комиссовали меня.
– Да говори уж! Я за тобой такого нагляделся – не удивишь.
– Не умер он.
– Как?
– Хрен его знает! Дух его тут за мной ходил тенью отца Гамлета.
– Дух? Ходил?
– Да, ходил. Сейчас – нет. Послал его в разведку – не вернулся. Не знаю, почему.
– Не думал, что удивлюсь, но ты опять удивил. Давай ещё по одной! Вздрогнем! Витя, и когда ты угомонишься!
– Вздрогнем! Не поверишь! Самому – вот где! А на меня всё сыпет и сыпет рояли!
– Рояли?
– Ну, есть у этих, поднадзорных, такое выражение. Означает…
Через какое-то время:
– Глядь, моя женщина! Витя, ты совсем безумен!
– Ты только понял? А ты побудь в моей шкуре – посмотрю на тебя!
– А ты в мою шкуру полезешь?
– Бр-р-р! Ну её! Интриги, подлость, мерзость, предательство – и всё это хлебать ротным черпаком?
– А ты думал! А у тебя – сплошь сказка! И Дарья-искусница, и чудо-богатыри, призраки, лешие, оборотни, Кощей Бессмертный, ковер-самолёт, скатерть-самобранка, блюдечко с голубой каёмочкой.
– Надгрызанное яблоко катается, сказки показывает! Ха-ха! Реально! Айпад! А ещё ты забыл – царя-батюшку, меч-кладенец и Змея Горыныча.
– Ну-ну! Не жизнь, а сказка. А то у меня сплошная канцелярия, мышиная возня под ковром и цистерны помоев.
– Нет, ты мне зубы не заговаривай! Думаешь, я совсем пьяный? Я щас Басе прикажу – вмиг протрезвею. А ты так не можешь! Бе-е!
– Такой большой, а язык показываешь! Ну, как мне принимать план такого невоспитанного человека!
– Как принимать? Раскуривать!
– Кого?
– План!
– Тьфу на тебя!
– Кто бы о воспитании говорил! Ты мне – зачем свои слюни на рукав повесил? Ты же, один конец, партизан сюда подтягиваешь?
– Не уговаривай даже! Это бред!
– Да что ты говоришь! Давай этих, потонках… постромках… тьфу, этих, оттуда, позовём, они тоже шарят!
– Чтобы они нас поняли, им тоже надо по семьсот пятьдесят накатить. А у нас нет столько! И что – это им отдадим?
– Хрен им! Сами съедим!
– Тоже мне придумал! Ну, ты и фантазёр! Аэродром! Там, знаешь, какая охрана?!
– Знаю. И чё? Твои партизаны, твой осназ, хохлы жёлтоблакитные…
– Тьфу…
– И не говори! Продолжим, наливай! Так, о чём я? А-а, вот, броня, гэрэушники, и я – как Наполеон на белом коне. Одним махом всех побивахом! Заряда токма нет ни…
– Отстань! Это бред! Иди, проспись!
– Сам иди! Сам ты бред! Пит! Я тебе не говорю о войсковой операции. Наскок! Диверсия! Мы – взяли, за нами прислали самолёты, грузимся – и адьё!
– А сколько у тебя заряда осталось?
– Три процента почти. Хватит!
– А потом?
– Суп с котом! Потом будет потом! Мне надо, чтобы весь этот головняк – улетел на Большую землю! К вам, к гэбне кровавой! Е… занимайтесь там с ними, чем хотите! Нах! Не война – проходной двор! Туда-сюда! Туда-сюда! Шлындают! И этот, с компрессией… Ё-моё! Слухай, Коль! Этот, Пяткин! Он же чё-то там мухлевал со временем! Это он, сука, виноват! Это из-за него тут такой бардак!
– Весьма вероятно. Но не гарантированно. Мы не знаем всех возможностей технологий уровня этого… как его назвать, если не факт, что он – человек.
– Пришелец.
– Точно. Так что, может, он, а может, и не он. А что он там со временем делал?
– Компрессия времени.
– Компрессия времени?
– Похудеть, да? А ещё – биорегенерирующий реактор. Он меня из гнилой котлеты в молодого человека превратил. А костюм этот? Заценил?
– Заценил. И нож твой заценил.
– А плазмопушку?
– Нож-то я хоть как-то понял, а это – вообще вынос мозга, как ты говоришь.
– А теперь зацени – он мне отдал всё это, считая, что это – безопасно. Это не боевая модель! Спасательная. Ну, как мы лётчиков одеваем в лётный комбез, даём им перочинный нож – резать стропы и пистолетик – от своей тени и воробьёв отстрелиться. А теперь вспомни, чем отличается экипировка и вооружение бойцов боевых, штурмовых частей и лётчиков. И экстрапо… блин, ну, сам спрогнозируй! А?
– Я – уже. Нам им нечего противопоставить!
– И я об этом же. А ты говоришь, аэродром – бред! Сам ты бред! А чё? Всё? Кончилось? Так мало? Так быстро? Жаль. Спать? Коль, ты понимаешь, что мы больше так не посидим? Ну, потерпи, не спи! Гад, ты, Коля, хоть и генерал! Двигайся давай, разлёгся!
