Далеко не все радовались успеху Владимира даже в княжеской свите. Мрачнее тучи выглядели знатные киевские бояре Блуд и Волчий Хвост. Ярые приверженцы старой веры, они в свое время предали Ярополка, сторонника христианства, и поддержали Владимира только потому, что тот обещал свято блюсти заветы предков. Вначале новый князь полностью оправдывал надежды киевских бояр. За княжеским теремом устроили целый пантеон языческих богов во главе с Перуном. Голову ему изготовили из серебра, а усы из золота. Один его вид приводил всех в ужас. А культ приношения человеческих жертв наводил на людей такой страх, что даже отцы и матери безропотно отдавали своих детей на заклание.

Человеческие жертвоприношения позволяли местной знати держать в руках весь город.

Однако в последнее время почва стала уходить у них из-под ног. Владимир остыл к языческому святилищу и все больше помышлял об иной вере и едином Боге. Он охотно принимал и легатов римского папы, и посланников волжских болгар, славивших Магомета, и даже иудеев. Великий князь пока колебался, но визит в Византию вполне мог окончательно склонить его к принятию христианской веры. Ни в коем случае нельзя было допустить этой поездки.

Бояре, не сговариваясь, молча покинули княжеский двор и направились к расположенному неподалеку терему Блуда.

– А может, напрямую поговорить с Владимиром? – спросил по дороге Волчий Хвост. – Глядишь, прислушается к твоему совету. Помнишь, как говорил: «Буду почитать тебя вместо отца».

Блуд криво усмехнулся.

– Тогда он еще был неоперившимся юнцом. А сейчас вон каким соколом вымахал. К чему соколу советы какого-то старика?

– И соколам крылья подрезают, – запальчиво произнес Волчий Хвост. – Мы Владимира на киевский стол посадили, мы его оттуда и снимем!

– Думай, что говоришь, – осадил горячего боярина более опытный Блуд. – Владимир – последний сын Святослава. Да и тот от рабыни. Кто, кроме него, может сесть на киевский стол?

– А сыновья Владимира? Вон их сколько – целый выводок. Хоть Ярослава бери, хоть Изяслава, хоть Святополка…

– Так они все малые.

– Вот и добре! Не будут нам мешать. Ты сам говорил, что неоперившимся соколам наши советы ох как нужны.

От такого поворота Блуд остановился, натужно засопел и яростно заскреб лохматую бороду.

– Это, друже, надо хорошенько обмозговать за крепким сбитнем.

Волчий Хвост радостно оскалился:

– Именно крепким. А то от княжеских вин только живот пучит. Одно расстройство.

К тому времени бояре дошли до Блудовых владений. Холопы торопливо открыли калитку. Заговорщики немедля уселись за дубовый стол, уставленный всевозможными яствами и напитками. К разговору вернулись лишь после обильного возлияния и сытного угощения.

– Так-то оно так, – многозначительно произнес Блуд, облизывая жир с толстых коротких пальцев, – только сейчас Владимира голыми руками не взять. После стольких успешных походов народ против него не пойдет.

Сотрапезник удрученно кивнул головой.

– Да, выкормили змееныша. Теперь он нас ни во что не ставит. Да что там нас! Богов наших предков ногами попирает! А если в Царьград попадет, то, разрази меня Перун, без креста оттуда не вернется.

Блуд хитро прищурился.

– Может, и не вернется. И не только без креста.

Волчий Хвост все понял с полуслова и нервно расхохотался:

– Значит, скатертью дорожка? Пущай катится в Византию, коли она ему люба! Там мы его и встретим в темном углу. Ха-ха-ха! Там пропажу какого-то князя, почитай, никто и не заметит.

– Рано смеешься. Владимир еще никуда не уехал…

– А мы его поторопим.

– Как?

– Советом. Добрым боярским советом.

– Хорошо, но мало.

– Тогда наливай, – пошутил Волчий Хвост и уже серьезно добавил: – Советом и жертвой.

– Вот! – поднял Блуд указательный палец. – Благоприятное жертвоприношение окончательно убедит князя.

– Тут простой жертвой не обойтись…

– А как же, нужна человеческая кровь во славу Перуна.

– И не просто человеческая, – заметил Волчий Хвост.

– Княжеская, что ли? – язвительно спросил Блуд. – Я прикажу тебе больше не наливать.

– И меньше тоже, потому что во славу Перуна должна пролиться христианская кровь. И Владимир должен сам принести эту жертву. Когда в Царьграде об этом узнают, не видать ему Анны, как своих ушей. Если и останется живым, то явно некрещеным.

Слушая боярина, Блуд от удовольствия громко похрюкивал.

– Добре говоришь, друже! Сегодня же, как стемнеет, навестим волхвов. А завтра… А завтра держись, Великий князь!