Мы сидели и ждали, и вдруг мой квантком зазвонил – так внезапно, что я чуть не уронил его от неожиданности. Судя по информации на экране, кроме группового звонка был еще один – от моего отца.

Я нажал на кнопку «Ответить», и в очередном окне появилось лицо отца.

Он улыбался – еще более радостно, чем в ту минуту, когда мы с ним встретились. Казалось, сейчас ему на плечо перепорхнет дрозд из мультфильма, а сам он затянет песню. Я посмотрел на рану у него на лбу, которую мать перевязала, и подумал о том, не вызвано ли его необычно хорошее настроение травмой головы. Через несколько секунд ему, наконец, удалось подавить улыбку, однако еще секунду спустя его рот вновь расплылся в глупой ухмылке. Отец пожал плечами, словно говоря: «Я не в силах скрыть своих чувств».

Я внезапно заметил, что за спиной у него обои маминой спальни, и все понял – и тут же пожалел о том, что не могу вырвать из мозга полученные знания. Не удивительно, что мои родители не отвечали на звонки: они трахались, словно тинейджеры.

– Зак! – излишне весело воскликнул отец. – Как дела, сынок?

Мне захотелось дотянуться до него через телефон и задушить. Но потом я подумал – а зачем? Это же для них не первый раз, верно? Да и к тому же скоро наступит конец света. Наверное, половина населения планеты сейчас занимается тем же самым. Все цеплялись за последний шанс вцепиться в кого-нибудь. Если кто и заслужил минуту счастья, так это мой отец, который только что в который раз рискнул жизнью, чтобы спасти человечество.

Раньше я бы, наверное, уже превратился в Халка и надрал ему задницу. Теперь я просто ему улыбнулся.

– Привет, папа. Я на связи со всеми пятью членами Совета по перемирию. Только что рассказал им все – ну, как мог.

Он рассмеялся, подумав, что я шучу. Затем его улыбка резко погасла.

– Постой. Ты серьезно?

– Я серьезен, как инфаркт. – Я нажал на меню в своем телефоне. – Только что добавил тебя к групповому звонку.

Его глаза распахнулись, когда он увидел, с кем я разговариваю.

– Как тебе удалось с ними связаться?

– Не только у тебя есть козыри в рукаве, папа. Если будет время, объясню.

Отец изменился в лице. Похоже, он был на грани паники.

– Что ты им сказал? То есть как они отреагировали?

Я заметил, что Дил заглядывает мне через плечо, держа в руках ноутбук, чтобы Круз тоже мог подслушивать.

– Ни хрена себе! – прошептал он. – Это твой папа?

Я кивнул и уже собирался представить отца своим лучшим друзьям, когда Совет по перемирию снова вышел на связь. Похоже, они удивились тому, что ко мне присоединился отец, но в отличие от него, не были так шокированы.

– Лейтенант, кто этот джентльмен? – спросил доктор Шостак.

– Мой отец, генерал Лайтман, о котором я вам говорил.

Отец, пораженный, смотрел в камеру своего кванткома.

– Прежде всего, – начал доктор Тайсон, – мы бы хотели поблагодарить вас обоих за службу и за то, что вам хватило смелости передать эту информацию Совету по перемирию.

– Пожалуйста, – неуверенно ответил я.

– У нас было мало времени, чтобы оценить все доказательства, – сказала доктор Тартер, тщательно подбирая слова. – Однако мы полагаем, что ваша теория о европах с большой степенью вероятности верна.

– Правда? – хором спросили мы с отцом.

Доктор Тартер улыбнулась.

– У Совета есть доступ к засекреченной информации о европах, которая подтверждает вашу теорию, джентльмены, – сказал доктор Шостак.

– По официальной версии, когда «Посланник» НАСА высадился на Европе, его зонд попытался установить контакт с внеземными существами, пробурив лед и добравшись до океана. На самом деле задача робота состояла в том, чтобы уничтожить европов.

– Я так и знал! – воскликнул отец. – Президент Никсон велел приделать к зонду ядерную бомбу, да?

Все кроме Хокинга мрачно кивнули.

– Никсон не верил, что свастика может означать что-то кроме угрозы, – продолжал Шостак. – Вместе с советниками он считал, что у нас только один выход – нанести упреждающий удар.

– Значит, это были мы… – произнес отец. – Мы напали на них первыми. А потом они прибыли, чтобы напасть на нас. Вот как все началось. И обе стороны постепенно раздували конфликт в течение сорока двух лет…

– Пока несколько дней назад мы не довели его до критической точки, отправив к ним «оружие судного дня», – закончил я.

Доктор Тартер кивнула.

– В свете полученной от вас информации, вполне вероятно, что именно наш «Ледокол» вынудил их наконец бросить в бой свою армаду.

Я покачал головой.

– Значит, это были мы. Именно мы каждый раз повышали ставки.

Отец кивнул.

– А теперь мы достигли завершающей фазы кризиса – точки гарантированного взаимного уничтожения. Если мы попытаемся уничтожить их, они уничтожат нас.

– И вы полагаете, что единственный способ предотвратить это – отозвать «Ледокол» и объявить о прекращении огня? – спросил Тайсон. – После того как эти существа уже напали на нас и убили миллионы ни в чем не повинных людей?

– Если мы будем и дальше разжигать этот бессмысленный конфликт, через несколько часов нас всех истребят, – ответил отец. – Адмирал Вэнс ошибается. «Ледокол» не остановит вторую и третью группы вторжения – все будет ровно наоборот. Он укрепит их решимость уничтожить нас!

– Он прав, – сказал я. – Мы должны воспользоваться этим шансом. Человечеству нечего терять.

Доктор Тайсон кивнул.

– К сожалению, уже поздно убеждать командование ОАЗ. Адмирал Вэнс не отвечает на звонки, а вторая ударная группа атакует через несколько минут.

– «Ледокол» прибудет на место назначения всего через несколько минут после этого, – добавил Шостак. – Может, европы так и задумали?

– Не пытайтесь связаться с адмиралом Вэнсом, – сказал отец. – Он не станет вас слушать.

– Вот именно, черт побери, – сказал адмирал Вэнс, и его лицо появилось на экране.

Я удивленно моргнул. Похоже, у адмирала Вэнса тоже были тузы в рукаве.

– Я слушал вас, предатели, но с меня хватит, – сказал он и несколько раз быстро нажал на экран своего кванткома. Члены Совета по перемирию один за другим исчезли с экрана. Когда он закончил, на линии с ним остались только мы с отцом. Помятое, небритое, мрачное лицо адмирала заняло половину экрана. – Не стоит больше звонить Совету. Я заблокировал их кванткомы, так что не ждите, что они вам перезвонят.

Отец долго смотрел на своего старого товарища.

– Как давно ты узнал про «Посланника» с оружием, Арчи? – наконец спросил он. – Когда ты узнал, что войну начали мы?

– Когда меня назначили главным. И это было не важно уже тогда, а сейчас – тем более. – Вэнс помолчал. – Заманили они нас в эту войну или нет – значения не имеет. Неужели ты не понимаешь, Ксавье? Мы сражаемся за выживание нашего вида! И если мы сообщим всему миру, что люди сами случайно развязали войну, ситуацию это никак не улучшит.

– Случайно? – спросил я. – Доктор Стрейнджлав, вместо оливковой ветви Никсон отправил им атомную бомбу!

– Генерал, тебе и твоему сыну нужно забыть про эту чушь. Я хочу, чтобы вы немедленно отправились на фронт.

Отец покачал головой.

– Нет, Арчи. Хватит с нас войны.

Вэнс нахмурился.

– Забавно. Никогда бы не подумал, что ты дезертир – или трус.

– Европы наверняка знают про «Ледокол», адмирал. Их уровень технологии немного выше, чем у нас. Ты заметил это, правда?

Вэнс фыркнул.

– Если они обнаружили «Ледокол», то почему до сих пор не уничтожили?

– Потому что они ждут, пустишь ты его в ход или нет, упрямый осел! – крикнул отец. – Вот почему они атакуют нас группами, а не все сразу! Неужели не понимаешь? Они нас испытывают! – Он заговорил тише: – Арчи, послушай. Так мы сможем выжить. Они дают нам шанс все продумать, а не слепо мстить, как мы делали в прошлом!

– Об этом мы уже говорили. – Вэнс покачал головой. – Говорили много раз. Ты же знаешь, что я не собираюсь ставить на карту судьбу всего человечества просто потому, что ты пересмотрел старых фильмов. Эти существа, – он указал вверх, – кем бы они ни были, погубили миллионы невинных людей. Я не намерен отказываться от последнего шанса их уничтожить. И мне плевать, что кто-то еще поверил твоим сказочкам. Решение принято.

– Арчи, – повторил отец, пытаясь сохранять спокойствие, – говорю тебе, если ты запустишь ядерные ракеты, нас точно истребят!

Вэнс посмотрел на него, затем постучал по своим часам.

– О том, кто прав, мы узнаем через двадцать три минуты. – Прежде чем отец успел ответить, Вэнс повесил трубку, оставив нас на линии вдвоем. Лицо отца увеличилось, заняв весь экран кванткома. На секунду мне показалось, что он совершенно подавлен. И вдруг он улыбнулся.

– Ладно. Значит, переходим к запасному плану.

Я покачал головой.

– А какой у нас запасной план?

– Мы с тобой сами остановим «Ледокол».

Не успел я что-то сказать, как мой квантком пискнул, и на экране появились еще три окна видеочата. К нашему разговору присоединились Лекс, Ворди и Дебби.

– Привет, парни, – сказала Лекс. – Возьмите меня с собой.

– И меня! – добавила Дебби.

– Я – третья! – крикнула Ворди.

– Папа, это моя подруга, капитан Алексис Ларкин, – сказал я. – Мы познакомились в «Хрустальном дворце». Она выяснила, как взломать программы кванткома. Я попросил ее сделать так, чтобы мы все могли слушать групповой звонок. Кроме того, она установила на кванткомы программу, чтобы ОАЗ не мог их отключить.

Отец удивленно поднял брови.

– Потрясающе, капитан. Спасибо!

– Пожалуйста, генерал! – ответила она, отдавая честь.

Он задумался.

– А вы случайно не могли бы сказать мне, где находился адмирал Вэнс, когда был на связи?

Лекс кивнула.

– Он в Пенсильвании, на базе ОАЗ под названием «Скала воронов».

Отец ухмыльнулся и отдал ей честь. Она ответила тем же.

Дил перегнулся через мое плечо с ноутбуком в руках. На экране ноутбука виднелось лицо Круза.

– Мы тоже хотим участвовать в операции!

Отец молча осмотрел окружавшие его лица.

– Так какой у нас план, генерал? – спросил я.