А подельники ждали в машине. План был прост. Они – друзья детства Гончарова. Решили не оставлять последнего в беде. Приехали вместе с ним в полицию в качестве группы поддержки. И готовы ехать дальше.

А пока беседовали о женщинах, как принято в правильных мужских коллективах.

– По-моему, Юлька к тебе неровно дышит, – поделился жизненными наблюдениями Девятов.

– Да?

– Да. У меня в этом плане глаз наметан. Ты бы, что ли, ей ответил.

– Твой глаз тебя подводит, – горестно вздохнул Петруха, – сам посуди, кто я, кто она? Ловить мне там нечего.

– А ты бы хотел?

– Во всяком случае, не отказался бы.

– Так попробуй.

– Ага. Чтоб потом полжизни страдать и испытывать комплекс неполноценности? Нет, лучше и не пытаться. Такие девушки, как звезды…

– Тогда слушай одну поучительную историю. Моя Наташка была самой красивой в школе. За ней табунами ползали, мажоры на тачках подкатывали, хулиганы местные клеились. Дворники не успевали надписи на асфальте перед ее балконом смывать любовные. Я тоже на нее запал, но даже подойти боялся. Кто я такой? Один из… Она могла выбирать, я нет. А на выпускном на грудь принял и рискнул. Подошел и сказал: «Наташа, а можно тебя на танец пригласить?» Согласилась. А потом… Легкий удар под коленки, ладонь на рот, и в темный уголок. Ну и все. Или ты со мной, или ни с кем… С тех пор и мучаемся…

– Мучаетесь?

– Это я фигурально… Было бы гораздо хуже, если б не пригласил. Поэтому не дрейфь… Замани, прижми. Только без соплей. Жестко и конкретно. Будете жить долго, счастливо и умрете в один день… Полный саспенс… Однако где наш спасатель?

Девятов посмотрел на часы. Прошло сорок минут. Он позвонил компаньону, но мобильник того выдал автоматическую фразу, что абонент недоступен.

– Плохое у меня предчувствие, ох, плохое. Подвесили Андрюху на дыбу, не иначе, и руки выламывают. Может, на разведку сходить?

– У них есть дыба?

– Она у всех есть. Только выглядит по-разному. Пойду я, проверю.

Постовой с автоматом перед входом преградил дорогу храброму спасателю.

– К кому?

Девятов объяснил. К бывшим коллегам. Андрееву и Куликову.

– Уехали они. Минут десять назад.

– Одни?

– С мужиком каким-то.

…Так. Видимо, что-то пошло не по плану. Андрей не стал звать на подмогу друзей. И что теперь делать? А ничего. Возвращаться и ждать.

Подключать дополнительные силы и средства детективы не стали. Их бы просто никто не дал. Заказывать СОБР или ОМОН надо загодя, подписав кучу бумаг. Либо объявить боевую тревогу, что тут же станет известно врагу. Враг серьезен, наверняка имеет порочные связи в органах. Можно было попросить коллег-оперов, но у всех свои материалы, свои дела. Участковые вообще работают с четырех вечера. Одним словом, кадровый голод был, есть и будет во все времена. Хорошо, что шеф отпустил без лишних вопросов. Но и ему карты не раскрывали. Так и так, надо сгонять в область проверить информацию по старому делу. «Гоняйте, дармоеды, с глаз долой! Только на своей машине и своем бензине». Гончаров поклялся, что бензин оплатит. Поехали на «Ладе» Андреева. Последний, хоть и звался Нах-Нах, но пока не скурвился, дорогой иномаркой не обзавелся. «Ладу» в кредит взяла жена.

Про ждавших за углом друзей Гончаров не сказал. Храбрые детективы могли реально засунуть их в ментовскую камеру и только после этого помчаться на поиски Алисы.

Мчались быстро, с ветерком, притормаживая лишь перед камерами фиксации скорости. Сволочная система – удостоверение ей не покажешь и не договоришься. Выскочили на Московский тракт. Замелькали придорожные поселки, поля, бензоколонки, венки на крестах. Перед Новгородом свернули влево. Еще пятьдесят километров по земле новогородской. По лугам безбрежным, лесам бескрайним, деревням беспризорным, заброшенным. Практически – страна чудес. Притомился сыщик Андреев, сменил его за рулем верный напарник.

В дороге не скучали, продолжали пытать Гончарова. Пока что словом.

– Удостоверение как нашел? – прямо, без намеков спросил Игорь Петрович.

И получил такой же прямой и честный ответ:

– Есть прибор специальный. Реагирует на красное.

– Вот я так и думал! – хлопнул по рулевому колесу Куликов, носивший теперь кличку не Пох-Пох, а «Лох-Лох».

– А обойму как?

– Портативный металлоискатель, – не моргнув, признался Андрей Романович.

– Ну ты жук, – усмехнулся старший группы захвата, – и сколько у вас на круг выходило? В месяц? Примерно.

– Не меньше миллиона…

Гончарову было не до миллионов. Его волновала только Алиса. Брякнул, лишь бы отстали.

Куликова подбросило вверх. То ли ухаб, то ли положительные эмоции.

– Космическая мать… Машина в машине…

– Да, это тебе не федеральный бюджет… Слушай, а насчет Пентагона – правда?

– Правда… Создали отдел из экстрасенсов. Но через полгода всех разогнали… А еще спустя полгода те стали миллионерами… Реклама – я работал в Пентагоне, а там не дураки…

– Даже в Пентагоне – лохи. Ладно, давай ближе к делу… Не знаешь, оружие у них есть?

– Наверняка. И наверняка – легальное.

– «Калаш» надо было брать. Чего там с нашими «плевалками» делать? А так – очередь дал над башкой, уже разговор совсем другой.

– Лишь бы найти, – Гончаров прильнул к тонированному стеклу.

– А ты не думай, что в машине отсидишься. С нами под пули пойдешь.

А вот и первая деревня, попавшая в радиус. Название неизвестно, вместо таблички – столбик. Хорошо, подсказал «Google» – «Кокорино». Необитаемый населенный пункт. Всего два дома. Оба заколочены. Андреев сделал отметку в блокноте. Рванули дальше.

А если все деревни необитаемы?! Полный саспенс!

Но нет. Повезло. Не саспенс. В следующей деревне была жизнь. Что и понятно. С таким-то названием. «Большие Дзюбы». Возле единственной «вменяемой» избенки табличка «Молоко, творог, сыр, яйца, козлятина, яблоки. Все свежее, без химии». Тут же на табуретке образцы выпускаемой продукции.

Куликов остановил «Ладу», повернулся к Гончарову.

– Мы на разведку. Тебя в лицо знают, пока сиди. Но если начнем стрелять, беги на подмогу, – он протянул ему табельную дубинку, – если что, скажешь, нашел в траве.

Они с Андреевым синхронно передернули затворы «плевалок», переложили их за брючные ремни и прошли проводить разведывательный опрос населения.

Население обитало в самой обычной бревенчатой избушке начала прошлого века. Заборчик, сарайчик, хлев, банька. Белье не веревках, блеяние коз и кудахтанье кур. Комары и шершни.

Собачья конура, верстачок. Кивают сирень и смородина. Тихая такая родина.

У «молочной» таблички висел колокольчик. Дернули-звякнули. Тут же появился мужичок-лесовичок. Забавный, в ватнике, с бородой. Только без грибной шляпки на башке. В гостях у сказки. Жили-были…

– Здравствуй, батя. Почем яблочки?

Расплылся батя в улыбке приветственной.

– Эти по десять, те по пятнадцать. Берите, очень вкусные… Все свое, без пестицидов.

– Давай по кило. Только пакета нет.

– Найдем. – Лесовичок извлек из кармана ватника пакет сети «Задарма» и принялся перекладывать яблоки из ведра.

– А что, в деревне невесты есть?

– Кикиморы в лесу… Нет тут никого… Раньше дачники приезжали к соседу, но помер сосед от алкоголя…

– Что, совсем никого?

– Вон дом, – показал продавец на соседний участок, – в том году продали, но новых хозяев так и не видел. Я б тоже продал, да не купит никто. Один я здесь, аки перст. А ведь раньше, при живом совхозе сорок дворов было… Все разбежались.

Мужичок подвесил пакет на безмен.

– Как в аптеке. Держите.

Андреев отдал деньги, поблагодарил, после оба вернулись к машине, забрались в салон.

– Угощайся, Романыч.

– Не хочу. Что там?

– Пусто. Фермер-одиночка… Не факт, что вообще из дома звонили… Могли из проезжающей машины.

– Телефон локализовался постоянно, за всю ночь не сдвинулся с места.

– Едем дальше.

– Погодите.

Гончаров еще раз окинул взором двор, мужичка, дом. Все вроде нормально. Но что-то резало глаз. Но вот что?

Пока он соображал, Куликов завел двигатель и направил «Ладу» к следующей деревне под названием «Красное Смолово». По навигатору – пять верст по грунтовке. И еще пять деревень – «Глушаково», «Кержаково»…

Ровно на середине пути Гончаров предложил вернуться. Вернее, не попросил. Потребовал. Жестко и решительно.

– Зачем?! – хором воскликнули братья по «плевалкам».

– Там что-то не так.

– А конкретнее?

Конкретнее волшебник ответить не мог, поэтому применил самый надежный способ.

– Я чувствую. Просто чувствую.

Способ уже не сработал.

– Через космос, наверное? Да? Романыч, ты только что-то признался, что все это шняга и что ничего ты не чувствуешь.

– Развернитесь!

– Повторяю. Бензин не казенный. Назови конкретно – что тебя смущает? – не менее решительно потребовал «Лох-Лох».

– Не могу. Пока не могу.

– Ну вот когда сможешь, и вернемся. А мы другие деревни проверим! Больше пользы!

Гончаров сорвался на крик, что говорило о сильном душевном волнении, называемом в криминалистике и психиатрии «состоянием аффекта».

– Остановитесь, я сказал!

Но и Андреев умел кричать не хуже. Не зря же служил в системе, где без крика и мата никуда.

– Да пошел ты на фиг! Барабашка! На суде будешь колдовать! Теперь мы за нее отвечаем!

– Стойте!

Гончаров перегнулся через сиденья и рванул ручку ручного тормоза. Машину бросило в неуправляемый занос. Два двойных тулупа и аксель. И только высокое мастерство фигуриста Куликова позволило не кувырнуться и не въехать в придорожную березку.

– Сдурел?!

– Разворачивай! Назад, я сказал!

Андрей бросил тормоз и дотянулся до руля.

– Сядь на место!

– Дверь откройте!

Сам он не мог открыть, Куликов заблокировал двери. Началась обычная в таких случаях перебранка с применением запрещенных в парламенте оборотов. Гончаров победил.

– Да выпусти ты его! Пусть катится, куда хочет… Только мешает! – приказал Андреев.

Куликов разблокировал дверь.

– Катись! Ясновидец долбаный… Без тебя теперь справимся. И не вздумай на лыжи встать! Все равно найдем, безо всякой магии!

Андрей не стал отвечать, выскочил из машины и помчался обратно, в «Большие Дзюбы».

– Не, нормально! – Андреев посмотрел ему вслед. – То вижу, то не вижу! Придурок… Чего молчишь?!

– А мне вообще кажется, он нас снова разводит…

– В смысле?

– Миллион за месяц…

– О чем ты думаешь?! Поехали!

Гончаров бегал плохо. Никаких тренировок, сидячий образ жизни. В итоге через метров двести он с быстрого темпа перешел на средний, еще через сто на низкий, а потом и вовсе согнулся в поясе. Но движение продолжал. Два километра всего. Выдержит. Сдюжит. Хоть ползком.

И сдюжил. Вот уже и табличка «Большие Дзюбы», вот и избушка Лесовичка. Яйца, яблоки, молочко… Без химии говоришь?

У забора Андрей Романович отдышался, унял дрожь в руках.

И что теперь? Еще раз яблочек купить? Нет. Колдовать? Хорошо бы, но не волшебник он, не волшебник.

Выглянул из-за куста смородины во двор. Хозяина там не было. Наверно, в избе.

Думай, думай. Что не так?

Огрызки яблок под яблоней. Мог и Лесовичок, конечно. Но он мужик аккуратный, судя по обстановке. Газон подстрижен, кусты подрезаны, дорожка гравием выложена.

…Будка собачья. Мисочка с «Педигри». Не кости козлиные и куриные. Где купил? В автолавке? А сама собачка где? В лес убежала? Да, лайка охотничья может, любят лайки бегать по окрестностям, а после возвращаются. А если не лайка?

…Верстак. Деревянный. Без навеса. Что он на улице делает? А если дождь? Закрыть пленкой? А не проще ли в сарае держать? Сарай вон какой здоровый.

Все эти нехитрые дедуктивные «если» складывались в цельную картину чего-то неправдоподобного.

Сарай. Навесной замок на дверях. А от кого тут запирать? Нет в Больших Дзюбах никого. Вымерли.

Гончаров перемахнул через забор. Пригнулся и прокрался к сараю. Заглянул в щелочку.

Понятно. Вот почему верстак на улице. Пришлось внести, иначе джип бы не влез. Черный, большой.

Прислушался. Только соловьи поют, заливаются. Шершни жужжат и кузнечики стрекочут. Пощупал замок. Петли так себе – сковырнуть не проблема. Он же Гарри Поттер. А вот и волшебная палочка. Труба. Засовываем, нажимаем. Громко. Козы заблеяли, куры закудахтали. Но никто из дома не выскочил. И даже не выглянул в окошко. Не задал идиотский вопрос «Кто здесь?»

Внутри сарая подсветил мобильником. Джип не заперт.

Алисы в салоне не было. Но было кое-что другое. Между задними и передними сиденьями, на полу валялась очень знакомая вещица. Которую Гончаров не так давно подарил боевой подруге. Амулет Матрены на веревочке. Заряжен на любовь. Вот и пригодился.

Первой мыслью было позвонить Андрееву, благо телефон здесь ловил сеть. Но что услышит он в ответ? Проклятия и скепсис. Да и опасно сейчас звонить. Услышать могут. Поэтому отправил СМС. «Она здесь». В любом случае амулет – улика, есть о чем с дедушкой побеседовать. Но пришел скорый ответ: «Сообщение не доставлено. Повторить?» Повторил. Ответ тот же. Черт! Придется самому.

Он вышел из сарая, прокрался к дому. Волшебное чутье подсказывало, что Алиса там, а не в хлеву с козлами. Хотя, люди циничные, могли и туда упрятать.

Поднялся на крылечко, дернул дверцу. Не заперто. Смело двинул вперед – за ним правда, а в руке труба. В сенях никого. Идем дальше. Комната, разделенная печкой. Стол, диван, телевизор, холодильник. Тоже безлюдно. Банки с припасами вдоль стен. Не находите странным? Что банки хранятся в теплой комнате, а не в холодном погребе? Нахожу. Потому что пленник может сопротивляться, рваться на свободу, перебив все запасы. А оно надо? Осталось отыскать и сам погреб. Не хитрая задача. Откидываем половичок. Есть! Заветная дверца. Поднимаем, светим мобильником.

– Алиса! Ты здесь?

– Му-у-у…

Она сидела прямо под лестницей. На полу. Руки связаны за спиной, на рту пластырь. А в глазах печаль. А под глазами – тушь. Сволочи! Ну как можно лишать женщину возможности сделать макияж?!

Гончаров выключил фонарик, выдохнул. Он нашел ее, он сделал настоящее чудо. Осталось спуститься и вытащ…

Додумать не успел. Полетел вниз, словно сказочная Алиса, провалившаяся в кроличью нору. Буме! Телефон и труба выпали из рук еще в комнате. Захлопнулась дверца погреба, раздался зловещий смех дедушки Лесовичка. Умел он подкрадываться бесшумно, недаром когда-то служил в диверсионно-разведывательной бригаде.

Ну, здравствуй, Страна чудес. Где тут твои обитатели?