Евангелист Иоанн сознательно умолчал об этом важнейшем случае не только потому, что сам не был его свидетелем, но и потому, что хотел избежать любой двусмысленности или любой полемики с группами учеников Крестителя, которые в то время, когда он писал, еще настаивали на том, что их учитель выше Иисуса.
