16 сентября 2013 года Россия блестяще провела очередную маленькую победоносную войну. В Карском море ФСБ России произвела силовой захват судна Arctic Sunrise организации Гринпис, которая ранее пыталась провести мирную акцию протеста на буровой платформе «Приразломная» в Печорском море. Люди, вооруженные автоматическим оружием, высадились с вертолета; в ходе операции производилась предупредительная стрельба из автомата АК-74 и артиллерийской установки пограничного корабля. Затем ледокол защитников окружающей среды был отбуксирован в Мурманск, где суд приговорил 30 активистов к двухмесячному заключению, а прокуратура завела дело по статье 227 УК РФ «Пиратство», по которой предусмотрены сроки до 15 лет.

Мало кого смутила несоразмерность преступления и предполагаемого наказания: если годом ранее три девушки получили «двушечку» за песню в храме, то здесь экологи посягнули на святыню куда большую, чем храмовая солея, на нефтяную платформу «Газпрома» — тут впору заводить дело о кощунстве! Даром что «Приразломная» собрана из списанной в утиль норвежской платформы на бракованном оборудовании и заражена радионуклидами, и пускай ее уже два года не могут запустить в эксплуатацию из-за нарушений техники безопасности и общей нерентабельности, все это не имеет ровно никакого значения: в глазах силовиков и патриотов нефтяная платформа является национальным достоянием, символом энергетической безопасности, государственного суверенитета и форпостом в борьбе за ресурсы Арктики. Именно этим объясняются жесткие действия силовиков, патриотическая истерика и классические российские теории заговора, сообщающие, что Гринпис действует по указке западных конкурентов России за арктическую нефть.

В Арктике уже не первое десятилетие идет война за ресурсы — нефтегазовые залежи шельфа, места рыболовства, маршруты коммерческого судоходства. По мере того как продолжается глобальное потепление и тает арктический лед, аппетиты государств и корпораций обостряются. Апофеозом территориальных притязаний стало триумфальное водружение в 2007 году титанового флага РФ на арктическом дне, на хребте Ломоносова, дабы застолбить российскую часть континентального шельфа.

Проблема в том, что главной проигравшей в этой войне окажется сама Россия независимо от того, сколько арктических вод и дна ей удастся присвоить. Угроза будущему России — не в территориальных претензиях конкурентов, а в экологическом бедствии, которое происходит сейчас в Арктике. Если там начнется массовая промышленная добыча углеводородов и коммерческое судоходство, это бедствие превратится в катастрофу, которая больнее всего ударит по России с ее протяженным арктическим побережьем и зависимостью от арктического «кондиционера». Нефтедобыча является самой грязной отраслью в России (главным образом, из-за сжигания попутного газа), а в случае возможных аварий трагедия будет в разы масштабнее, чем в Мексиканском заливе: в арктических водах технологически можно собрать не более 10% разлившейся нефти.

При этом подтвержденных запасов «черного золота» на арктическом шельфе хватит всего на 3–5 лет. В Баренцевом море, например, доказанные запасы в пять раз меньше того, что российские компании сейчас добывают ежегодно. Нефть на шельфе «тяжелая», низкого качества, а ее себестоимость значительно выше той, что добывается на суше: при мировых ценах за баррель ниже 100 долларов добыча нефти в Арктике становится нерентабельной.

Истинная причина погони за арктической нефтью и ее защиты при помощи вертолетов и судов береговой охраны — не в суверенитете и национальных интересах России, а в корыстных целях нефтяных корпораций: их арктическая инфраструктура, включая ледокольный флот, разведочное бурение, вспомогательные суда, создается за счет государственного бюджета. Точно так же за счет бюджета они получат налоговые льготы на добычу и экспорт полезных ископаемых. Россияне же не увидят ни этой нефти, поскольку она прямиком из скважины пойдет на экспорт, ни налоговых отчислений в силу все той же практически нулевой рентабельности.

В связи со спором об Арктике и инцидентом с Гринписом часто говорят о суверенитете, о священных рубежах России, о поколениях полярных исследователей, о победах и жертвах. Дело в том, что суверенитет в карман не положишь. Россия может захватить огромные арктические территории, но расширение на них хозяйственной деятельности ради блага отдельных корпораций может нанести стране огромный ущерб. Суверенитет — это не только юридическое обладание территорией, но и способность ее рационально использовать и передать в сохранности будущим поколениям. В этом смысле Россия уже утратила суверенитет над сотнями тысяч квадратных километров территории, которые залиты нефтью, заражены радиацией и прочими следами хозяйственной и военной деятельности; при этом, как известно, хрупкая природа в Арктике восстанавливается не годами, а столетиями. Новая Земля с ее радиационным фоном или остров Врангеля с сотнями тысяч разлившихся бочек топлива обозначены на карте как российская территория; по факту они на обозримое будущее потеряны и для России, и для всего человечества. На этих суверенных территориях произошла глобальная экологическая катастрофа.

Арктика за пределами территориальных вод отдельных стран — это достояние всего человечества. В мире уже несколько лет существует движение за то, чтобы признать ее международной территорией с особым охранным статусом, закрытой для хозяйственной и военной деятельности и открытой только для науки и туризма. Призыв Гринписа «Спасите Арктику» подписали более 5 миллионов человек. В международном праве уже существует подобный прецедент — Договор об Антарктике 1959 года и Конвенция 1982 года по сохранению морских живых ресурсов Антарктиды (АНТКОМ). Ради сохранения планеты Земля и ради будущего России подобный режим следовало бы распространить и на Арктику.

Повторю еще раз: речь не идет об отказе от суверенитета государств в пределах существующих границ и территориальных вод. И речь идет не только о России, а обо всех арктических странах, о возможности отказа от исключительных экономических зон и вообще от военной деятельности, добычи природных ресурсов, промыслового рыболовства и транзитного коммерческого судоходства. Одно дело — эксплуатация Северного морского пути в нынешних объемах и при нынешних задачах завоза генгруза в арктические порты и обеспечения научной деятельности. Совсем другое — если при дальнейшем таянии льда через Арктику будет проложен коммерческий маршрут из Атлантического в Тихий океан, по которому пойдут контейнеровозы и супертанкеры, превратив Северный Ледовитый океан в оживленную транспортную магистраль с крайне высокими рисками судоходства. Этого не должно произойти. Арктика, подобно Антарктиде, должна быть превращена во всемирный заповедник.

Сейчас этот призыв звучит как утопия, особенно учитывая весь узел исторических, экономических и геополитических проблем, которые завязаны на Арктику: современная цивилизация развивалась в Северном полушарии, и именно Арктика была ареной многовекового противостояния. Вряд ли государства, и прежде всего Россия, «встающая с колен», готовы отказаться от своих суверенных аппетитов и экономических амбиций. Но когда начиналась всемирная кампания в защиту Антарктиды, это казалось такой же утопией. Сегодня пришло время Арктики.

По большому счету, национальные интересы России состоят не в установке титановых флажков на дне и не в иллюзиях территориальных приобретений, не в новых военных базах и не в «энергетической безопасности» (которая, по сути, прикрывает интересы нефтяных корпораций), а в экологической безопасности страны и в ее устойчивом развитии. Арктика является для России зоной наибольшей природной уязвимости, и в этой ситуации наши интересы защищают не «Газпром» с «Роснефтью», не арктические войска и не катера береговой охраны, а горстка отчаянных активистов Гринписа. Но этот парадокс сложно понять стране, ослепленной миражами суверенитета и мифами о неисчерпаемых ресурсах.