60

Внезапно завибрировал коммуникатор, который Ник изъял у убитого пленника.

– Алле! – ответил Ник.

– Коулл! Сука! Что ты творишь? Отдай нам груз! Отдай и разойдемся!

– Приди и возьми, – спокойно ответил Ник. – Только сам приходи. А то придется положить всех твоих «шестерок». А потери уже зашкаливают, да и взять тебе их больше наверняка негде, не так ли?

– Чего ты хочешь? – уже более спокойно отозвался оппонент.

– Сколько там вас, дельцов? Все сюда выдвигаетесь и побеседуем. Я готов отдать груз, но за вознаграждение. Два миллиона кредитов меня вполне устроит. Приходишь сюда со своими подельниками и будем договариваться. Никаких «росомах», прошу, пожалей людей. У корпоратов полно андроидов, так что…

– Я понял.

– Вот и шевелись, я тут вечно сидеть не намерен. И деньги не забудь! – Ник отключил коммуникатор, мельком взглянул на хронометр. – Глянь, еще остались упрямые!

– И я даже знаю, кто это! – подтвердила Элен, которая наблюдала за обстановкой. – Саманта выжила и сейчас прет сюда. С ней еще один, похоже, андроид.

– К бою, дорогая, – скомандовал Ник и посмотрел в бойницу.

Но Элен не нужна была команда, она вжала сенсор огня, снайперский комплекс щелкнул, а пуля через мгновение достигла цели – легла Саманте в левую грудь. Женщину чуть развернуло, опрокинуло назад, она упала, выронив автоматическую винтовку. А Элен добавила еще по лежащему телу. Ник тоже открыл огонь, выцеливая коленные суставы у андроида. Ему помогла Элен, методично всаживая в человекоподобную машину очередь за очередью. Андроида словно подкосило, он упал, попытался ползти, но в какой-то момент замер.

– Сейчас рванет, – Элен перестала стрелять. – Функция самоуничтожения для защиты технологий.

Она едва успела договорить, как послышались хлопки. Последним «рванул» андроид, который был рядом с Самантой Нормикс. Хлопок, вспышка и густой белый дым, который тут же был подхвачен легким ветерком. После этого наступила тишина.

Ник оставил Элен в снайперской ячейке, а сам спустился вниз, заняв позицию в центральном коридоре лабиринта. Он периодически посматривал на коммуникатор, будто ждал звонка. На самом деле он смотрел на хронометр. Прошел уже час, как все закончилось, а дельцов из спецотдела все еще не было. В голову Ника даже закралось сомнение, что они вообще приедут на встречу. Он начал уже думать, как бы добраться до этих дельцов, где раздобыть о них подробную информацию. Но его мысли нарушило гудение гражданского гравибота, летевшего со стороны города.

Бот перелетел забор и сел прямо перед входом в тренировочный лабиринт, там, где лежал труп Гарвица. Дверца открылась, и на землю выскочил человек в сером костюме, за ним еще один, и еще. Всего их оказалось четверо, но Ник подозревал, что в салоне остался кто-то еще.

Завибрировал коммуникатор, Ник ответил на вызов.

– Алле!

– Коулл! Хватит играть! Мы привезли деньги, где груз?

– Груз здесь, парни.

– Что ты мелешь? Где здесь?

– Прямо здесь, прямо сейчас! – выкрикнул Ник и откинул коммуникатор.

Этот был бой, который он ждал очень долго. Он видел лица этих людей, он знал их всех. В прошлом остался Сазонов с его «шестерками», из игры выбыли Джорс и Гарвиц, исполнители, ничего не решающие. А сюда прилетели тузы. Хотя какие они тузы? Под прикрытием спецотдела, который должен был разрабатывать планы по освобождению заложников и уничтожению террористов, они обтяпывали свои темные делишки.

Он знал их всех в лицо, помнил каждого. И сейчас, выбегая из центрального коридора лабиринта, в который не раз и не два входил для отработки навыков ориентирования, для выполнения тренировочных заданий, он четко понимал, что убивает Зло.

Разум слегка был затуманен, другой бы уже бежал прочь, прятался в самую дальнюю нору на самой отдаленной планете. Но благоразумие, осторожность, трусость или расчет человека сейчас не играли никакой роли. В бой шел биот. Шел убивать тех, кто осмелился торговать телами его собратьев как какой-то замороженной рыбой. На данный момент ничего человеческого в Нике Коулле не было. Из центрального коридора лабиринта выметнулась машина для убийств. В десять раз сильнее, в десять раз быстрее обычного человека. С реакцией быстрее, чем у самого совершенного андроида, когда-либо сконструированного человеком. И с ненавистью дикого зверя к торговцам душами и телами.

Элен будто уловила этот настрой Коулла, тоже погрузилась в транс. Она, поймав эфемерную волну ненависти Ника, прониклась ею. Чувства обострились, зрение стало настолько четким и ясным, что она вычленяла даже волоски щетины на лицах «гостей».

Они атаковали одновременно. Ник, держа наперевес тяжелый «магирус», выметнулся наружу и открыл огонь. Двое, что стояли ближе всего, умерли мгновенно. В тот же миг на землю безвольными куклами повалились и двое других. Элен сняла их точно и быстро, перевела огонь на гравибот, выцеливая щели воздухозаборников, кроша лопасти турбин.

А Ник остановился напротив распахнутой дверцы пассажирского отсека – время сейчас для него текло медленно, движения человека в салоне бота казались замедленными, тот поднимал пистолет.

Широкоскулое лицо, аккуратные усики, холеный выбритый подбородок, чуть прищуренный левый глаз, строгая армейская стрижка «платформа»… Полковник Фастер, легендарный ветеран подразделения «Росомаха», после ухода из действующего состава возглавил спецотдел подразделения. Слуга народа, отец солдатам, смерть врагу – так его называли за глаза, за верность долгу, присяге и традициям боевого братства. За то, что никогда не пасовал, не трусил.

Именно Фастер отдал приказ убить Ника Коулла и его напарника после выполнения секретного задания, чтобы избавиться от нежелательных свидетелей, будучи уверенным, что сделка состоялась. Только полковник просчитался. Коулл спрятал груз, его напарник ничего не знал об этом. А после того как полковник узнал о том, что его сделка сорвалась, Коулл и его напарник считались погибшими при выполнении задания.

Не было никакого боя. Обоих бойцов попросту пристрелили. Но Ник Коулл выжил, а нашел и доставил его в госпиталь лейтенант Стамп, в то время молодой и перспективный боец. А когда об этом стало известно Фастеру, тот привлек своих партнеров по бизнесу для того, чтобы те попытались выудить из головы бойца информацию. Ничего не получилось. И тогда было принято решение подменить воспоминания Ника, вставив в его голову чип и замаскировав его пластиной, которая заменяла ему отсутствующий кусок черепа. Фастера консультировали лучшие врачи и уверили его, что Ник Коулл со временем вернется к нормальной жизни. Только вот ждать пришлось долго. Но оно того стоило. Речь шла о сотнях миллионов кредитов, и Коулл был долгосрочным вкладом Фастера.

Как только Ник увидел Фастера, все пазлы сложились в единую картинку, осколки памяти, которую сознание биота пыталось собрать воедино, вдруг склеились, каждый на своем месте.

И вот они встали лицом к лицу. Фастер только поднимал свой пистолет, а Ник уже вжал сенсор огня «магируса». Очередь отбросила полковника назад, к боковой стенке бота, но он не упал, застряв меж кресел, а Ник продолжал давить на сенсор огня до последнего патрона в объемном магазине, превращая тело Фастера в кровавый фарш.

Лишь только после того, как сухо защелкал впустую механизм подачи, Ник отбросил «магирус», потянул из-за пояса «пастырь» и выстрелил Фастеру в голову. Это было лишним, но жажда мести перекрывала логику.

Он еще несколько минут стоял перед ботом, а, когда к нему подошла Элен, успевшая спуститься сверху, сказал:

– Хочу напиться. Только вряд ли это возможно. Биоты не пьянеют.

Они улетели на трофейном гравиботе с забрызганным кровью салоном. Потом бросили его на опушке леса, пару часов добирались до небольшого поселка Райтне, откуда взяли такси в Кроуден. Вернувшись в город, сняли номер в небольшом придорожном мотеле на окраине города.

А в это время в городе происходило некоторое действо, полиция активизировалась, мимо мотеля то и дело пролетали полицейские экипажи.

– Кого-то ловят, – сказал Ник, посматривая на дорогу из окна номера. Они с Элен постирали все свои вещи и сейчас были почти голые.

– Интересно, поймают? – поинтересовалась она.

– Вряд ли, – отрицательно покачал головой Ник. – Местная полиция слишком тупа. Присутствие в городе подразделения «Росомаха» и отсутствие серьезной преступности сделали местных копов мягкотелыми. Покатаются туда-сюда, да и бросят это дело.