XXXIII
Элизабет еще одевалась, когда Иоганн вернулся в комнату. Вид у него был встревоженный.
– Альбина до сих пор нет.
– Может, он уже внизу?
– По-моему, он тут и не ночевал… – Иоганн с силой ударил по дверному косяку, так что Элизабет вздрогнула. – Черт, надо было мне самому пойти!
– Тут уже ничего не изменить, Иоганн. Может, он еще в пути или ждет вас в лесу… Он ведь знает, что вы придете.
– Будем надеяться, что ты права.
Элизабет кивнула и вышла.
На маленьком столике у окна стоял оловянный кувшин с водой. Иоганн сломал тонкий слой льда на поверхности, наполнил водой небольшую миску и как следует умылся. Холодная вода помогла взбодриться.
Умывшись, Иоганн перешел в свою комнату. Там, развязав свой мешок, достал кожаный горжет. Задумчиво осмотрел его. По многочисленным порезам можно было судить, сколько раз этот воротник спасал ему жизнь.
Иоганн надел горжет на шею, завязал и несколько раз дернул для проверки. Затем накинул плащ, застегнул до самого ворота и вышел из комнаты.
Элизабет уже ждала его у входной двери. Они вышли, оставив позади дом и воспоминания о прошедшей ночи.
* * *
Пошел снег; все кругом утопало в неверном свете. Иоганн и Элизабет спешили к площади. Там уже угадывались, подобно призракам, несколько фигур, и постепенно они обретали человеческие очертания.
Понемногу на площади собралась вся деревня. Жители ежились от холода. Женщины и старики сбились в кучу, маленькие дети прятались за мамиными юбками. Ребята постарше стояли сами по себе, но они не понимали, что означает это собрание.
Не понимали, насколько судьбоносен тот день, после которого жизнь в деревне уже не станет прежней.
С западной стороны площади, напротив церкви, выстроились плечом к плечу солдаты. Капитан стоял во главе строя, позади него дожидался приказаний старый Альбрехт, а за ним Кайетан Бихтер и Бенедикт Риглер. За спиной у старосты собрались мужчины, вооруженные косами, цепами, вилами и топорами, – они походили скорее на ватагу с большой дороги, чем на ополчение.
Все хранили молчание. На лицах был написан страх перед неизбежным.
Некоторые женщины, вцепившись в своих мужей, плакали навзрыд. Все понимали, что их ожидало, если кто-то из них не вернется. Женщины не смогут в одиночку вести хозяйство; им придется отослать детей, потому что они не смогут их прокормить. Иными словами, жизнь их рухнет, словно карточный домик под порывом ветра.
Иоганн и Элизабет подошли к Мартину Карреру – старик уже выискивал их взглядом. Рядом с ним стояла Софи; она тоже только подошла, поскольку ей пришлось еще проведать раненых. Капитан наблюдал за ними.
– Ну наконец-то, – старик взял Элизабет за руку и пристально взглянул на Иоганна. – Постарайся вернуться невредимым, ты ей нужен, – напомнил он с тревогой в голосе.
Лист медленно кивнул.
– Я вернусь, обещаю. – Он чуть помедлил, после чего спросил: – Ты Альбина сегодня не видел?
– Нет. Я думал, он придет с вами…
Иоганн, покачав головой, взглянул на священника: тот стоял за Риглером и капитаном, и на лице его читалось беспокойство.
Бихтер вернулся.
Но где же Альбин?
* * *
– И чтоб за ранеными был уход, ясно? – распорядился капитан.
Риглер кивнул и бросил взгляд на Софи.
– Я уже распорядился.
– Хорошо. Тогда… Внимание! Шаг назад! – Капитан дал знак Альбрехту.
– Женщинам и старикам расступиться! – резко выкрикнул адъютант.
Женщины и дети в страхе подались назад, но некоторые еще хватались за своих мужчин. Капитан двинулся вдоль рядов. Адъютант шагал впереди него, грубо растаскивая женщин и их мужей.
Когда они поравнялись с Иоганном, Мартин Каррер и Элизабет отступили на шаг и опустили головы.
Капитан с адъютантом обошли ряды.
– Это и вправду все? – рявкнул Альбрехт на Риглера.
– Как я и сказал.
Капитан с презрением посмотрел на старосту, потом перевел взгляд на тропу, разделившую деревню на две части, и коротко бросил приказ. Адъютант понял его без лишних слов и подал знак двум своим людям. Солдаты сорвались с места и в считаные минуты обыскали дома.
И поиски их увенчались успехом.
Под громкие вопли солдаты выволокли из дома пожилого крестьянина, Готтлиба Бахера. Его жена бежала следом и заливалась слезами. Солдаты притащили крестьянина на площадь, швырнули капитану под ноги и взяли под прицел.
Бахера била крупная дрожь.
Его жена тщетно пыталась уговорить солдат.
– Прошу вас, сжальтесь, мы…
– Закрой рот, женщина! – крикнул на нее один из солдат и посмотрел на капитана в ожидании приказа.
Капитан устало склонил голову. Случилось то, чего он сам пытался избежать. Но сейчас любое проявление слабости будет воспринято как сигнал. Так может… компромисс?
– Сколько тебе лет, паскудник? – спросил он крестьянина.
На лице Бахера отразился животный страх, по штанам стало растекаться темное пятно.
– Шестьдесят один! – быстро ответил Иоганн за крестьянина.
– Это правда? – Капитан вновь обратился к Бахеру.
Тот быстро закивал.
– Да, пять… десят один!
Капитан покачал головой и наградил Иоганна суровым взглядом. Потом снова посмотрел на дрожащего крестьянина. Этот болван не сумел даже ухватиться за ту соломинку, которую протянул ему кузнец.
Что ж…
Он кивнул солдатам и отвернулся.
Крестьянина и солдата внезапно окутало облаком дыма, и два выстрела громом прокатились над деревней. Пули разорвали грудь Готтлиба Бахера. Крестьянин захрипел и упал в снег.
Через мгновение он затих.
Женщина с воплем бросилась к мужу, упала ему на грудь и зарыдала.
Крестьяне были потрясены хладнокровием солдат. Многие из женщин плакали, отворачиваясь от убитого Бахера, закрывали глаза детям.
– Я предупреждал вас! Предупреждал, будьте вы прокляты! Если хоть один попытается сбежать из строя, клянусь, его ждет участь этого болвана!
Капитан обвел взглядом лица крестьян. Те смотрели на него со страхом и ненавистью. Ему было все равно, он уже столько раз видел это выражение – в деревнях, в общинах, всюду… Пусть ненавидят – главное, чтобы слушались. И теперь они будут послушны.
– Видно, не вышло с рождественским жестом, а, капитан? – спросил негромко Альбрехт, хоть и сам знал ответ.
– Боюсь, что нет. Иногда приходится стоять на своем, вопреки здравому смыслу… Выступаем!
* * *
Отряд медленно пришел в движение. Позади Иоганна шагали двое солдат, которые убили Бахера. Они замыкали колонну.
Внезапно их догнала Элизабет.
– Возвращайся, пока еще что-нибудь не случилось! – прикрикнул на нее Лист.
Она, не обратив внимания на его слова, сняла с шеи серебряную цепочку, которая досталась ей от матери, и вложила в руку Иоганну.
– Пусть она принесет тебе удачу.
Иоганн после секундного замешательства спрятал цепочку в карман. Он хотел сказать что-нибудь, но солдат подтолкнул его в спину прикладом.
– Шагай, кнехт!
Лист кивнул Элизабет и двинулся дальше.
Элизабет стояла и смотрела ему вслед.
– Только верни ее назад! – крикнула она со слезами на глазах.
Крепись! Его должна провожать сильная женщина, а не зареванная баба.
Колонна медленно удалялась и скоро скрылась в тумане.
Они ушли.
Слезы ручьем потекли по лицу Элизабет. Она упала на колени и закрыла лицо руками. Почему хорошее заканчивается так быстро? Ведь каждый имеет право на счастье!
Сзади подошел дед и помог ей подняться.
– Будет тебе, дитя мое. Иоганн вернется, я чувствую.
Элизабет хотела верить в это. Должна была верить. Что еще ей оставалось? Вместе с дедом и Софи она пошла обратно к дому.
Снегопад все усиливался…
