Глава 5
Плоды дорожных экспериментов
Денис хотел было поудобнее устроиться на соломенном тюфяке и придавить ухо, да дядя, дождавшись, чтобы между фургоном и Забытками пролегло достаточное расстояние, быстро нашел более продуктивное занятие для молодого бездельника. Парня стали обучать искусству управления повозкой. Против были трое: сам Дэн и Петрушка с Укропом. Увы, мнением заинтересованных сторон Ригет, вот беда, озаботиться не удосужился.
К делу дядя подошел ответственно, и когда через час у айтишника наконец начало получаться хоть что-то, на руках уже имелись пузырящиеся мозоли. Укроп, жеребец дядюшки, порой косил на Дэна с такой ехидно-насмешливой мордой, будто все понимал и мысленно ржал над неумехами. Дэн мрачно зыркал на коника в ответ, однако ж хамить поостерегся. Ладно вождение повозки, ему ведь еще предстояло совершенствовать навык верховой езды. И кандидатура жеребца на должность средства тренировки выпадала с пятидесятипроцентной вероятностью.
Осмотрев трудовые мозоли племяша, дядюшка только укоризненно цокнул языком, выдал нежному мальчику знакомую банку с мазью, а Светке плотные перчатки и взялся учить ее столь же терпеливо, как до этого Дэна.
Свистнувшая и ткнувшаяся в борт фургона стрела для всех трех путешественников и лошадей в придачу стала полной неожиданностью. Денис втянул голову в плечи, Светка ойкнула, Ригет помрачнел и выругался сквозь зубы. Кони тревожно затанцевали.
– Тихо, не дергайтесь и за оружие не хватайтесь, не надо, – громыхнуло откуда-то из кустов. – Нам только лошадки ваши нужны и кошелек, больше ничего не возьмем.
– Дядь, ты их сейчас всех файерболами положишь? – восторженно зашипел Денис.
– Их шестеро по обеим сторонам дороги, трое с луками, причем один на дереве. Пока я первый шар метать буду, вас стрелами нашпигуют, амулета щита у меня нет, один на шестерых я с мечом и кинжалом не выйду, – злобным питоном зашипел в ответ Ригет.
– И что делать? – растерялся парень.
– Если жалко лошадок и деньги, маши руками, да живее, – многозначительно поиграв бровями, намекнул дядюшка, – и болтай побольше про движение и подъем.
– А-а-а… – осенило начинающего некромансера, и он жалобно заканючил:
– Дяденьки, не стреляйте, пожалуйста, у меня и оружия-то никакого нет, я тяжелее ножика для хлеба ничего руками-то не поднимал, можно мне встать и в кустики? Вы ж меня ужас как напугали. Теперь так встать и пойти хочется, что моченьки терпеть нет, спасите! Только на вас вся надежда! У меня штанов всего одна пара, дядюшка больше нипочем не купит! Он такой экономный! Только побыстрее, пожалуйста… Не утерплю-ю-ю!
Судя по тому, что стрел в сторону фургона больше не летело, Денискин концерт без слушателей не остался.
– Я б и раньше сходил, да боюсь мертвяков, а они тут везде повставали и шастают, а тут вы, дяденьки, хоть и грабители, а живые, вы пока тут с дядей лошадку распрягать будете, я в кустики сбегаю, а? Долго терпел!!! – Попаданец заскулил, сопровождая, как завещал дядюшка Ригет, свою речь интенсивными взмахами конечностей. На всякий случай даже ногами подергал.
– Ты чего, блажной? – хмуро справился у Дениса косматый, как ньюфаундленд, бородач, вынырнув из-за толстого ствола дерева. В могучих лапах его имелась изрядная (в половину Денискиного роста) дубинища.
– Ага, – радостно поддакнул айтишник. – Так можно? Встать и пойти? А?
– Иди, – дозволил бородач, указывая дубиной на ближайшие жидковатые заросли, и хмуро потребовал у Ригета ответа:
– Чего придурок про мертвяков болтает?
– За последние сутки больше, чем за всю жизнь, этой пакости шатающейся увидел, – честно предупредил дядюшка. – Потому купил на последние деньги фургон и повез племянников из Забыток. Одни они в этом мире у меня остались.
– Так чего, денег нет? – разочарованно переспросил кто-то слева и сверху.
– На ужин в трактире хватит, и все, – разочаровал лесных грабителей Ригет и, перехватив повод Петрушки, снял с пояса и встряхнул свой собственный тощий кошель, где что-то звякнуло одиноко и жалобно. Тот кошель, по которому племянники учились различать местные деньги, дядя еще раньше сунул за пазуху.
– А если поискать? – нахмурился бородатый.
– Успеешь ли? – в тон ему столь же мрачно спросил Ригет, кивая на начинающийся треск и шум в лесу.
– А-а-а, Восемь спаси, Зебат заслони, мертвяки-и-и! – завопил кто-то тонко и жалобно, послышался удаляющийся от дороги хруст сушняка.
Сверху и слева кто-то выругался, бородач отступил от фургона и зашарил взглядом по лесу, пытаясь выцепить угрозу. Дубина прутиком покачивалась в могучих руках. Шелест и треск нарастали… На дороге показались они: полуразложившийся вонючий барсук, остов белки с сохранившимися местами клочками рыжего меха, множество мышей разной степени свежести, вполне человеческий старый скелет, что-то здоровенное, но приземистое, один зубастый череп которого был с дубину бородача.
У кого-то из выявленных Ригетом лучников не выдержали нервы. В самую крупную черепушку полетела стрела. Свистнула, со звоном отскочила и застряла в траве.
Шум и треск вокруг пошли по нарастающей с одной стороны и по убывающей с другой, куда улепетывали все обезумевшие от страха члены банды. Сбежал, не выдержав высунувшейся из дупла дохлой белочки и чувствовавший себя прежде в безопасности лучник-верхолаз. Светка, чье эстетическое чувство и обонятельные рецепторы подверглись массированной атаке, тоже не выдержала и целиком заползла в фургон, подальше от трупного смрада. Утренние скелеты с деревенского кладбища выглядели куда как чище. Может, и впрямь погост был старый?
Бородач остался один на один с ужасными мертвецами, тройкой ограбляемых клиентов и их фургоном в придачу. Из кустов выбрался гордо улыбающийся ненормальный зассанец и робко спросил у дядюшки:
– Вроде получилось. Попробую ими управлять? Эй, в одну шеренгу становись! – И, не дожидаясь ответа, запрета или разрешения, молодчик махнул рукой в сторону мертвяков.
Разбойник взвесил дубину на руке, решая, кого из некромантов бить первым, или все-таки начать с их тварей.
– Не советую. – В руке дядюшки запылал яркий огненный шар.
– Тогда уж сразу бей, нежити не отдавай, – глухо попросил косматый бандит, едва заметно вздрагивая от все усиливающегося треска, пощелкивания и хлюпанья, сопровождавшего появление все новых и новых мертвяков вокруг.
– Давно на дороге людей обираете? – справился Ригет, не спеша бросать опасный мячик. Он давал возможность для ответа пленнику, а племяннику время на тренировку.
Дениска кайфовал, устраивая маневры подопытным тварюшкам. С маршем в ногу вышли проблемы: во-первых, нужное число ног было не у всех, во-вторых, к движениям строем разномастные скелетики приспособлены явно не были.
– А с той поры как старый барон Грокт свой дозорный замок молодому хлыщу в столице проиграл да как новый управляющий нас без расчета выставил, – буркнул детинушка, явственно испытывавший стыд от своего положения. Причем стыд куда больший, чем страх пред мертвыми и восставшими. – Думали, хоть горстью монет разживемся, чтобы до города добраться да там первое время перекантоваться до нового найма. И ничего! Не ездят тут людишки денежные. Три дня потеряли, лишь охотой кормились. Одни босяки в лохмотьях пехом идут. Таких и остановить грех пред Алхой и Ирнатом. Только теперь думаю, зря на найм рассчитывали. Кому такие тр€усы нужны? – Бугай сплюнул себе под ноги и вздохнул могучей грудью.
– Где служил? – неожиданно спросил Ригет.
– Тадреские харги. Потом пестрягу подхватил, и все под откос… Хотел в тиши век доживать, и то не вышло.
– Это заразно? – на всякий случай опасливо поинтересовался Дениска, краем уха прислушивающийся к беседе.
Со стороны юный некромант, не гнушающийся обществом своей полуразложившейся армии, но опасающийся неведомой болезни с поэтичным названием «пестряга», выглядел несколько нелепо. Но Дениска вообще опасался любой хвори не столько из-за страха перед болезнью, сколько потому, что ненавидел лечиться всеми фибрами души. Тогда как его нежно любимая сестренка при малейших признаках любого недуга окружала братца удушающей заботой, перекрывая все пути отступления к друзьям. Нет, ставила-то Светка на ноги захворавшего брата быстро, но терпеть все процедуры, покорно глотать лекарства и прочую пакость было для Дэна почти так же невыносимо, как болеть. Потому Дениска, как мог, старался скрывать свое состояние. Безуспешно! Сестра мигом вычисляла труса и обрекала его на лечение.
– Нет. От пестряги, коль подхватить угораздило, тело сыпью покрывается, корежит всего дней пять-семь, и либо помрешь, либо уходит, как не бывало, только потом мышечные судороги в любой момент пробрать могут. В армии никто таких держать не будет, в наемники и то нехотя берут, – между делом объяснил дядюшка племяшам.
– Так что? Добиваем, я с дрессурой потренируюсь, или ты его, дядя, файерболом жахнешь? – азартно предложил Денис, вошедший в роль завзятого некроманта и безжалостного карателя грабителей.
– Дэн! – донесся из повозки возмущенный голос сестры.
– Что, нет? – разочаровался парень в своих некровожадных родственниках. – Ну ладно, ладно, внял и осознал. Тебе тоже надо тренироваться. Сейчас я их в кусты у дороги отгоню и визжи. Хотя белочку я бы себе оставил, забавная. – Денис с каким-то нехорошим умилением покосился на скелетик в остатках рыжей шкурки, скачущий у самых его ног.
– Деньес! – рыкнул на заигравшегося племяша теряющий терпение дядя.
– Нет так нет, – испустил глубокий вздох парень. – Армия, ать-два, в кусты шагом марш! Левой! Правой! Задней правой! Задней левой, у кого есть! Светка, готовься визжать!
– Коль клятву охранника принесешь, до Бриса подвезем, – потушив огненный шар, озвучил решение Ригет.
– Пусть будет мне, Валту Боршу, порукой и гарантом слова Ирнат Воитель. Обязуюсь блюсти честь, жизнь и достаток нанимателей своих до прибытия в город Брис и далее ни словом, ни делом угрозы им не нести, – отчеканил с немалым облегчением избежавший гибели и бесчестья здоровяк.
– Пожитки какие есть? Тащи и поедем, и так задержались с этим балаганом, – распорядился дядюшка и попросил племянницу: – Свельта, твоя очередь!
Держа рукав перед носом, чтобы хоть как-то отгородиться от вони, Светлана высунулась из фургона и с удовольствием, не меньшим, чем испытывал братец, устраивая марши мертвяков, завизжала. Треск рассыпающихся костяшек возвестил об очередном успешном применении упокоительно-звукового оружия.
