Глава 11
Странные проявления человечности
Вечером же на очередном бивуаке едва не случилось убийство. Начиналось все вполне невинно. Замечательный ужин из тушеных с травами кроликов плавно перешел в ночные посиделки у костерка, поддерживаемого Валтом. Бельташ бродила вокруг, любуясь звездами и слушая ночь. Потом ненадолго присела к костру рядом со жмурящими разноцветные глаза на огонь псами.
Откашлявшись, бородач неловко заговорил:
– Дира Бельташ, послушай, я чего сказать хочу. Ты такая краса великая и воин истинный, что уж и не важно, мертвая ты служка Зебата или живая баба. Я чего думаю, может, как в город придем, отряд вместе с тобой соберем? Я ж теперь здоров! Могу мечом, дубиной работать, из лука бью. Бронька у меня хорошая осталась. Чего тебе с ребятишками на посылках бегать? Ты, я, и псов своих прихватить можешь, мы такой отряд собьем! Назовем его покрасивше, вон хоть «Псы Зебата»! От заказчиков отбоя не будет!
Тихий шелест выхваченного из ножен меча и предупреждающий рык тройки псов стали для бородача полной неожиданностью.
– Предателю смерть! Бери оружие! – объявила рыцарь смерти.
– Эй, ты чего, дира, на звезды пересмотрела? – охнул не столько от страха, сколько от неожиданности, не принимая действия Бельташ всерьез, Валт и ошалело всхрюкнул, когда клинок побрил ему подбородок дочиста.
– Умри с оружием в руках, как подобает воину! – повторила свой призыв разгневанная дева.
Рык собак и возня разбудили всех. При первом взгляде на диспозицию у костра показалось, что к безоружному лохматому Валту внезапно пристала скелетина, одержимая мечтой помахаться оружием при луне. Ночное светило, прятавшееся с вечера в облаках, тоже выглянуло из-за туч, любопытствуя. Бельташ была в истинной ярости, голубые глаза сменились полыхающими синевой провалами в оскаленном черепе. Меч находился слишком близко от горла побритого железкой мужика.
Ошалевший Ригет не успел сообразить, как Светка и Денис оказались за спиной рыцаря смерти и в четыре руки попытались оттащить ее от жертвы, приговаривая:
– Бельташ, миленькая, успокойся, сядь, не надо его калечить. Нет, убивать в честном поединке тоже не надо. Давай разберемся, что случилось! Спокойнее, тише, расскажи!
Злобная, скалящая зубы скелетина исчезла столь же внезапно, как луна спряталась за крупным облаком. Вновь у костра оказалась сердито сопящая русокосая красавица. Она вняла просьбам, со зловещим лязгом вдвинула меч в ножны и присела у костра, демонстративно подальше от Валта.
– Так-то лучше. Чего ты завелась, подруга? – запросто похлопав рыцаршу по плечу, спросил Денис.
– Лишь смерти предатель достоин! – тихо и убежденно, упрямо выпятив челюсть, проронила Бельташ.
– Эй, диры, тут такое дело. – Валт крякнул и потер голый подбородок, вокруг которого странными клочками бакенбард повисли остатки пышной курчавой бороды. – Как затмение какое на меня нашло: я про то, что здоров теперь, думал и захотелось так, что мочи нет, снова в отряд, в дорогу, чтоб монеты звенели и клинки, а уж с такой, как дира Бельташ, нам бы и вовсе равных не было…
– Короче, сманивал нашу телохранительницу, – удивленно фыркнул Денис, тогда как дева-рыцарь снова едва не схватилась за меч, а трио псов грозно заворчало.
– Есть такое, – виновато поник башкой бывший бородач.
– Из-за этого ты так разозлилась? – удивился айтишник, непонимающе переглянувшись с сестрой.
– Как он, ничтожный, помыслить смог, что я, рыцарь смерти, оставлю единственных жрецов Вархета, в которых пылает чистое пламя Зебата и Алхой и которым миссия великая суждена, ради гнусной поживы? – возмущенно рыкнула Бельташ.
– Он и не думал, прости его, глупца, дира, – вмешался наконец разобравшийся в ситуации дядюшка. – Что он, смертный, знает о твоем призвании и долге? Слишком давно люди не встречали рыцарей смерти, а предания старины… Кто ж им верит безоговорочно? Дурню от радости неслыханной в башку и надуло невесть что. Как надуло, так и выдует, а снесешь ему голову – возницы лишимся.
– Э-э, Восемью клянусь, дира Бельташ, помыслить я не мог, что все так. Одно дело не слишком честно с теми поступить, кто до полусмерти меня напугал и все планы попутал, а другое – в замысел богов вмешаться, – бледный как лохматая луна, потряхиваемый не ужасом, а грузом вины, которую едва не взвалил на себя, взмолился Валт. – Вы ж мне ничего толком-то не поведали. Не в упрек говорю, а просто не знал я…
– Ты просто человек. Дир Ригет прав, просто слабый, глупый человек. Живи, – разрешила Бельташ и отвернулась от бывшего наемника, бывшего разбойника, настоящего… Кто он сейчас, наверное, и сам Валт не смог бы определиться.
Заворчав, отошли от бородача и караулившие его псы, а рыцарь смерти неожиданно сглотнула и растерянным голосом, никак не вязавшимся с ее предыдущим тоном высшего судии, пролепетала:
– Я есть хочу.
– Бери и ешь, кажется, у нас еще тушеный кролик на утро оставался, – не понял причин замешательства Дэн. В чудесном мире, где ночами во снах ходят боги, раздают подарки, а днем встают и превращаются в симпатичных девиц скелеты, по мнению парня, могло происходить вообще что угодно.
– Я ХОЧУ ЕСТЬ! – буквально заглавными буквами повторила Бельташ. – Я не принимала пищи и воды с той поры, как волей Зебата поднялась к новой жизни. Гончие смерти рвут живую плоть, мне в том нужды никогда не было.
– Так, что вы опять натворили? – устало, без удивления спросил Ригет у племянников.
– Чего сразу мы-то? – не понял претензии жрец-недоучка. – Ты ж сам видел, где и как мы тренировались. Уж часов семь прошло, не меньше.
– А кто? Я? – Ригет ткнул пальцем себе в грудь. – Он? – указал на вконец растерявшегося Валта. – Или они? – дядюшка повел ладонью в сторону тройки громадных псов.
– Алхой? – неуверенно внесла предложение Света. – Может, это еще один из ее сюрпризов?
– Может, – поразмыслив, нехотя принял версию дядюшка. – Вашими руками в Вархете действуют боги, только, боюсь, отнюдь не все ваши действия – действия богов, скорее большая часть – самодеятельность от избытка силы жрецов и неумения ею пользоваться.
– Хм, извини, дядя, на экпресс-курсы молодых жрецов нас ночью никто не записал, методичек в фургон не подкинул. Нас, как я понимаю, никто и ничему на Вархете научить не сможет, потому как колдовать, как маги, жрецы не могут – разные виды силы, а жрецы, умеющие пользоваться божественным благословением, в мире повывелись. Перемерли за века. Потому, уж не взыщи, остается лишь великий метод научного тыка. Оттого и гуляем мы со Светкой по кладбищам. И вообще, какие претензии? Бельташ, ты разве никогда, пока рыцарем смерти работала, не хотела нормальной еды поесть?
– Я не задумывалась об этом, блюдя свой долг, – растерянно покачала головой девушка, придвигаясь к котелку с еще теплым мясом и беря в руки ложку. – Теперь же очень хочу!
– Ешь, рыцарь Бельташ, – посоветовал Ригет, понимая, что никакой самый важный разговор сейчас не выдержит конкуренции котелка с рагу, стоящим перед особой, не евшей по крайней мере несколько столетий.
– Приятного аппетита, – вежливости ради пожелала Светка.
– Хлебца возьми, дира, – неуверенно придвинул Валт тряпицу с половиной ковриги к проголодавшейся скелетине и снова отсел подальше.
Боялся ли псов, или презрения в глазах рыцаря смерти, или вполне натурального файербола от Ригета – никто наверняка бы не сказал. Но Бельташ хлеб схватила и, не глядя по сторонам, накинулась на рагу как на роскошнейшее из блюд с божественного пира.
Света украдкой потянула брата за рукав, шепча на ухо:
– Пошли спать, не надо мешать.
– Ага, пошли, вы тут, если снова убивать друг друга возьметесь, не шумите слишком, – зевнул Дениска, почесал зудящую под рубашкой татуировку на плече, подсадил сестру и сам нырнул за полог повозки.
Ригет же чуть помедлил, остановившись перед смущенно отводящим глаза бандитом.
– До города ты с нами, там слово молчания с тебя возьму, и хоть отряд сколачивай, хоть снова на дорогу в кусты иди.
– Понял, дир, – потер голый подбородок Валт, испытывавший тем более сильную неловкость, что сроду ни перед кем не извинялся, а теперь, когда стоило бы, так никто его извинений не ждал.
– Не предаст потом-то? – шепотом спросил Дэн, когда дядюшка вернулся в повозку.
– Нет, – качнул головой тот.
Уж кто-то, а Ригет, тертый, порой и битый временем, немало прошагавший отрядным магом наемников, понимал Валта. Тот о предательстве не помышлял и не предал бы, это все дурной восторг в крови гулял, не подлость. Гулял, да весь вышел. Бельташ своим мечом его под корень вместе с бородой срубила. Он всего лишь наемник, от такого бесполезно ждать следования понятиям высокой чести.
Урчание и чавканье рыцарши доносились через полог повозки. Ожившая скелетина смаковала рагу. Дядюшка задумчиво спросил:
– Вы ее насовсем в человека превратили или как?
– А Восемь ваших знают, – почесал за ухом Дениска, прикидывая свои ощущения, и неуверенно поведал: – Мне кажется, нет. Она теперь, как и псы, может скелетиной вставать, а может как живая девушка ходить. И чего ты такой удивленный? На псов-то спокойно смотрел, когда они мясо рвали.
– Это потому, что не понял тогда, что вы сотворили, недоучки, – буркнул дядюшка. – Про гончих смерти известно издавна, будто плоть живую они рвать могут и словно едят, только не как псы обычные, а сразу в силу для немертвого тела та плоть воплощается. Так-то раньше было, а теперь, выходит, псам взаправду жрать надо.
– Ничего, они ж сами охотятся, – отмахнулся беспечный парень.
– Значит, у нас получились необычные гончие смерти и необычный рыцарь смерти из-за смешения сил Зебата и Алхой, которые в нас их засунули, – осторожно заключила Света, почему-то думая о химических реакциях на школьных лабораторных.
– Ага, сделали гончих жизне-смерти и рыцаря смерто-жизни! Звучит, а? – хихикнул недоучка-брат.
– Спите, пока еще что-то не сотворили, – взмолился Ригет. – Я с вами поседею!
– Ничего, ты все равно блондин, незаметно будет. Теперь жалеешь, что призвал нас, дядюшка? – захихикал пуще прежнего парень.
– Нет, – не раздумывая, отрезал мужчина. – Вы можете принести великое благо Вархету и пользу мне, но сие не отменяет проблем, которые вы валите лично на мою голову. В любом случае вернуть обратно я вас не могу, зато вязать руки и втыкать кляпы обучен. Хочешь попробовать, племянничек?
– Не-не-не, я БДСМ и инцестом не увлекаюсь, – отказался Дениска, поудобнее устраиваясь на жестковатом ложе. – Поэтому давайте-ка спать.
Дядя ничего не ответил, справедливо полагая дальнейший диалог бесполезной тратой времени. Не лезущий за словом в карман племяш мог трепать языком бесконечно долго, перескакивая с темы на тему и употребляя загадочные слова, о значении которых Ригет, справедливо считавший себя эрудированным человеком (все-таки и дома, и в Королевской академии магического и оружного боя учился), понятия не имел. Попытка Деньеса поведать о мире Земли, где родились племянники и нашла приют беглянка Лимей, и вовсе вызвала у бедного вархетца сильнейший приступ головной боли. Похоже, божественный туман, защищающий мир от любой угрозы извне, распространялся и на привнесенные знания.
Новое утро, в отличие от рассказов о Земле, новой головной боли Ригету не принесло. Рыцарь переварила не только рагу, но и информацию о своем новом состоянии и смогла восхваленным Денисом методом научного тыка определить способ смены ипостасей. Выявленный случайно, он оказался прост, как все гениальное. Бельташ достаточно было посмотреть в любую отражающую поверхность, четко представив тот облик, какой желала принять. Первый раз прием сработал совершенно случайно, когда девушка мыла в ручье котелок. Теперь Бельташ пребывала в состоянии радостного ожидания великой миссии и дальнейших чудес. Валта не задирала, предпочтя и вовсе игнорировать побритого возницу.
Обрадованные неожиданным аппетитом спутницы ужасные гончие потрудились на славу и к завтраку натащили гору дичи пяти видов. Дядюшка задумчиво оглядел перемазанные в крови морды псов-гигантов (себя добытчики в процессе охоты явно не обидели пропитанием), да и практично велел здоровяку Валту убрать мясо в ящик под повозкой. Только предварительно наложил на короб морозильные чары. Кто его знает, как в дороге дело повернется? Так-то мясо под рукой будет. Продать, поменять, съесть, когда есть, что есть, куда как проще, чем в лес на поиски кидаться. Да и транжирой Ригет никогда не был. Если за что-то можно не платить, то зачем платить?
Словом, песиков за удачную охоту похвалили. И, как показала практика, напрасно. Судя по всему, за этот процесс гончих смерти никто и никогда не хвалил, или их вообще хвалили редко, а тут сразу четверо и за такое ерундовое развлечение.
О своих комплиментах добытчикам дядюшка Ригет пожалел спустя час, когда добрые и о-о-чень энергичные собачки принесли шестого по счету зверя. Ящик под повозкой оказался забит до отказа. Чтобы уместить последнюю добычу, два тюка пришлось переложить в повозку. Уж работой-то по свежеванию дичи ретивое трио обеспечило Валта, Ригета и Бельташ на весь дневной привал. Светка и Денис были у них на подхвате, потому как раньше таким никогда не занимались. Но, как бодро объявил племянничкам дядюшка, теперь у них всегда будет вдоволь мяса для практики.
Дорога, чуть подмокшая от зарядившего после обеда дождичка, ложилась под копыта коней. Люди сидели в фургоне. Бельташ присоединилась к компании, потому что тройка псов успешно справлялась с дозором и могла если не прикончить любого врага, то уж дать знать о его приближении наверняка.
По непромокаемой ткани полога, дополнительно зачарованной Ригетом практически сразу после покупки, неритмично настукивали капли.
– Скоро развилка, в Брис или дальше в сторону баронства Кергот править, дир? – руководствуясь каменным указателем справа, повернул капюшон плаща Валт.
– Я тебе обещал, – промолвил Ригет. – В город подвезем, наш путь дальше, к замку Кергот.
– Дир, – откашлялся бывший воин, – а если я клятву верности принесу, возьмете меня на службу? Мечник я не из последних, ты сам проверял. С дирой Бельташ, ясно, не сравнюсь, а все ж, вдруг обычный человек под рукой понадобится?
– Правда, давай его оставим, дядюшка? – предложил Дениска, сжалившись над Валтом. Несчастные глаза мужика и свободная рука, нервно вцепившаяся в левый остаток бороды, пробудила жалость в землянах. Светка только не знала, как попросить дядюшку и имеет ли она на это право, впрочем, брат тоже не знал и просто стал просить, на ходу изобретая аргументы: – Заодно о сохранении тайны заботиться не придется, носитель-то при нас, и Петрушка с Укропом обихожены будут. Они, по-моему, уже сейчас любят Валта сильнее, чем нас всех, вместе взятых.
Похваленный бугай сконфуженно фыркнул. Лошадей он и правда любил больше, чем людей, и ладил с ними получше. С конями-то особых слов подбирать нужды не было – заботься хорошенько, так лошадка завсегда добром ответит. Ригет же с конями, не считая Укропа, никогда особо не ладил. Всякая живность от магии обычно подальше держаться старалась, сколько морковок ни носи, а все подозрительно коситься будет. Вроде как пахнет магия для животных как-то неприятно.
Ригет задумался, прикидывая варианты, а Светка предложила:
– Может, проголосовать?
– Я – за, пускай остается. Ты – за. Итого двое, – подсчитал Дэн. – Ты как, Бельташ, не возражаешь?
– Биться с ним плечом к плечу не стану. В остальном мне все равно, – честно высказалась рыцарша смерти.
– Ага, стало быть, воздержалась, – определил парень и посвистал псам: – Эй, Алой, Керт и Сарта, вы хотите, чтобы Валт остался с нами?
Псы ответили дружным, утвердительным «гав». Еще бы, кто как не бугай втихую вчера за едой и за завтраком кидал здоровенным собакам чуть прихваченные огнем пласты мясца в качестве лакомства.
– Они за, – подвел итог парень, перемигнувшись с сестрой.
– Первые три луны без жалованья, только кормежка, – выдал вердикт экономный Ригет.
Просиявший бугай энергично закивал. Где спать – есть, одежа и оружие у него пока имеются, а уж кормежка такая, какой любой знатный дир не побрезгует. Не хотелось Валту уходить от Ригета, пары забавных ребятишек, странно-страшной рыцарши, зверушек и великой чудесной тайны. Никак не хотелось!
– Пусть будут Восемь богов мне свидетелями, призываю Ирната в ручатели, клянусь служить верно мечом и щитом диру Ригету до той поры, пока сам он не прогонит меня, – почти скороговоркой, а вдруг передумают, пробормотал Валт, протягивая рукоятью вперед свой меч, снятый с пояса. Дядюшка меч взял, хлопнул, не вынимая из ножен, по правому плечу бугая и протянул ему монетку-ноготок в знак приема на службу.
Валт монету принял и положил не в тощий кошель на поясе, а в потайной карман на широком ремне, в знак своих твердых намерений. В среде наемников на Вархете бытовала примета: рассчитываешь на постоянный контракт – первую врученную монету не вздумай потратить. Или на шею повесь, на ремешке, или в пояс вшей. Валт убрал медяшку на хранение без всякой показухи и вернулся к лошадкам.
Вот так, ночуя в поле, у кромки леса, на придорожном лужке, заезжая в деревни лишь для покупки или обмена (мяса-то стараниями псов было вдосталь), повозка двигалась к владениям Керготов. Светка же втихую мечтала о ванне и прекращении бесконечной тряски, но не капризничала, понимая, что очередной парад оживших мертвецов им может с рук не сойти. Это ведь они с братом, пока не спят, себя вроде как контролируют и их случайные слова-движители больше непроизвольного подъема зомби не вызывают. То ли кулон Зебата помог в адаптации, то ли сила жреческая в телах угнездилась и безобразничать перестала. А ну как в спящем состоянии все по-другому будет? Лучше уж пока не рисковать.
Ригет вез племянников, чтобы вступить в права владения собственностью, племянники везлись по собственным мотивам: одна – по необходимости и в надежде на возвращение домой, второй – в поисках приключений. На счастье Светки, за ретивым братцем дядя следил строго и на кладбища, мимо которых двигался фургон, прогуляться не выпускал.
Зато несколько раз Дэн и Света пробовали применить силу жрецов Алхой. И надо сказать, вышло сразу и куда удачнее, чем с Зебатовым подарком. Царапина от ножа, которым Света училась потрошить добычу, под рукой брата затянулась быстрее, чем сестренка успела пролить больше пары капель крови. Сама девушка поглаживанием ладошки убрала красный отпечаток от хлестнувшей зазевавшегося Дениску по шее ветки. Оба раза получились совершенно случайно, потому как практиковаться с силой Алхой на ком-то живом и разумном дядюшка новоявленным жрецам строго-настрого запретил. Исключение оставил для совершенно безвыходной ситуации, где выбор стоит между жизнью и смертью.
