May
Четверг, 1 мая
Позвонил в международную справочную. Сначала меня соединили с отелем «Сплендид» в Гримсби, затем с отелем «Сплендид» в Барселоне и только потом наконец с отелем «Сплендид» на Капри.
Я попросил мистера Хендерсона. Итальянец на другом конце провода ответил на безупречном английском:
– Мистера Хендерсона нет в отеле, сэр. Он на экскурсии к Голубому гроту, сэр.
Джордж Буш объявил об «окончании крупномасштабных боевых действий в Ираке», так что война официально закончилась.
Вечером позвонил Гленн. Я спросил, когда он возвращается.
– Не раньше чем через полгода, – ответил мальчик. – Я здесь несу службу по поддержанию мира, папа.
Спросил, как там обстановка.
– Не очень, – вздохнул он.
Тогда я спросил, нуждается ли он в чем-нибудь.
Гленн задумался:
– Бронежилет бы не помешал. У нас с Робби один на двоих.
Это что, шутка такая, удивился я.
– Нет, – сказал мой сын и добавил: – Надо идти. Попробую позвонить позже, папа.
Пятница, 2 мая
С утра пораньше позвонил в отель «Сплендид» и попросил соединить с номером двух английских дам, Маргаритки и Нетты Крокус.
– В отеле проживает много английских дам, – сказал итальянец. – Как они выглядят?
– Обе ужасно одеваются.
Портье возразил:
– Все английские дамы ужасно одеваются, синьор.
Тогда я описал Маргаритку: жидкие волосы, очки, и ее мать: крупная, белобрысая, с розовой кожей – словом, свиноподобная версия Муссолини.
– О, я знаю, кого вы имеете в виду, синьор! – вскричал портье. – Они завтракают на террасе.
Пока Маргаритка шла к телефону, я слушал крики чаек, смех и звон дорогого фарфора. Наконец портье объявил:
– Она здесь, синьор.
В трубке зажурчал слабый голосок Маргаритки. Полюбопытствовал, как такое возможно: сил улететь в Англию нет, а тащиться на Везувий – есть.
– Я заставила себя пойти на Везувий, – томно пояснила Маргаритка, – потому что вулканические испарения благотворно сказываются на здоровье. Мама считает, что ребенок истощает мои запасы минеральных веществ.
Сказал, что в отеле находится Умник Хендерсон, который привез деньги для оплаты дальнейшего отдыха.
– Брюс здесь? – удивилась Маргаритка.
А затем я услыхал визгливый смех Умника и вопль Маргаритки:
– Брюс, глазам своим не верю, ты здесь!
После чего раздались короткие гудки.
Суббота, 3 мая
Еще одно письмо из городского совета.
Координатор по вопросам конфликтов между жильцами
Городской совет Лестера
Новая аллея
Лестер
1 мая 2003 г.
Уважаемый мистер Моул,
Сообщаю Вам, что я отправила мистеру Лебедю письмо по адресу: Лебединое гнездо, Крысиная верфь, Лестер, в котором я информирую его о том, что в отдел по разбору конфликтов между жильцами на него поступила жалоба.
А также, мистер Моул, рекомендую Вам вести учет случаев асоциального поведения мистера Лебедя.
Искренне Ваша
Трикси Мидоуз,
координатор по вопросам конфликтов между жильцами.
Я сразу же перезвонил, чтобы наконец дошло, кто такой «мистер Лебедь», но компьютер сообщил, что Трикси Мидоуз нет на рабочем месте.
Воскресенье, 4 мая
Читаю «Лолиту» Владимира Набокова. Главного героя зовут Гумберт Гумберт, что указывает на недостаток у автора воображения. Уж мог бы постараться и придумать фамилию, отличную от имени.
Понедельник, 5 мая
Выходной.
Побывал в супермаркете «Сейнсбериз». Едва не утонул в пучине отчаяния, стоя у полки с продукцией «Мистера Киплинга». Никогда-никогда не суждено соединиться мне с любимой женщиной. Я должен примириться со своим несчастьем, и это не так уж трудно. В конце концов, я ведь не американец, который считает счастье своим конституционным правом. Наполнил корзину самыми изысканными кондитерскими изделиями от «Мистера Киплинга».
В очереди в кассу какая-то загорелая женщина в спортивном костюме шепнула своему спутнику:
– До чего же отвратительная диета. Вот такие, как он, и прогрызают финансовую дыру в Национальной службе здравоохранения.
Я расслышал ее, потому что мои органы чувств и все прочие органы напряжены до предела. А чувствительность нервных окончаний столь обострена, что, кажется, они сейчас проткнут кожу. Я страдаю. Наверное, у меня начинается грипп.
Вторник, 6 мая
Вернулся с работы домой и обнаружил, что меня ждут отчеты о состоянии счетов на кредитных картах. Был слишком подавлен, чтобы вскрыть конверты. Сунул их в кухонный шкафчик. В тот, которым никогда не пользуюсь.
Среда, 7 мая
Вернулся с работы домой и обнаружил под дверью записку: «Просьба позвонить в полицию Аарону Вискидрю».
Позвонил. Попал на автоответчик полицейского Вискидрю. Замогильный голос провыл: «По средам, четвергам и пятницам отделение работает с 9 утра до 5 вечера. Отделение закрыто в выходные и праздничные дни. Если вам нужно со мной поговорить, прошу оставить короткое сообщение с указанием имени и номера телефона, и я постараюсь перезвонить вам как можно скорее, хотя из-за выполнения должностных обязанностей это может произойти с некоторой задержкой».
Четверг, 8 мая
Оставил семь сообщений на автоответчике полицейского Вискидрю. Последнее было слегка оскорбительным. Обвинил его в уклонении от выполнения своего долга перед населением:
– Представляю, как вы сидите, задрав ноги на стол, почитывая газетку и посмеиваясь, и все это за мой счет.
Теперь жалею, что вышел из себя, и жду стука дубинки в дверь.
Пятница, 9 мая
Позвонил Умник. Голос его был полон ничем не замутненного счастья. Он расчудесно общается с Маргариткой и ее матерью, динамика развития отношений исключительно положительная. Маргаритка прекрасна как никогда, а вчера вечером они танцевали под песню «Любовь – это одна большая штучка», которую распевал их «личный» официант Антонио.
Воскресенье, 11 мая
Днем поехал в Свинарники. В свинарнике номер один вставляли окна – некие Малькольм и Стэн из фирмы «Кинкрафт». Зверь навешивал входную дверь.
Мама пытается класть кирпичи в свинарнике номер два. Пожаловалась мне:
– Такое нервное дело, Адриан. Каждый раз, когда кладу кирпич, раствор выползает наружу. Все равно что есть ванильный пирог, только удовольствия ноль.
Я заметил, что она кладет слишком много раствора.
– Ладно, профессор, – раздраженно пропыхтела мать, – покажи, как надо.
После нескольких попыток я признал, что класть кирпичи гораздо труднее, чем кажется на первый взгляд.
Отец с несчастным видом сидел на ступеньках трейлера. Я спросил, почему он такой унылый.
Он протяжно вздохнул:
– На неделе приходил мужик из отдела энергообеспечения – проверять, как работает наша ветровая электростанция. И что ты думаешь, Адриан, в какой день его угораздило явиться? Когда ветра ни хрена не было. Ни дуновения. Ни малюсенького шевеления. Все было неподвижно, как хвост дохлой кошки. В любой другой день тут просто буря бушует. Так нет, надо было ему причапать именно тогда, когда здешний ветер собрал барахлишко и умотал развлекаться на Ибицу.
Понедельник, 12 мая
Заседание писательской группы вновь состоялось на Крысиной верфи. Мне надоело искать в центре города тихий паб, где можно без помех обсудить литературные проблемы. Владельцы пабов в центре, кажется, повыкидывали всю мебель, теперь они ярые поборники так называемого «вертикального пития». Пабы наводнены пьяными подростками, которые стоя сосут пиво из бутылок через черные соломинки.
Кен повторил, что его совершенно не удовлетворяет, как проводятся заседания группы.
– Это даже не группа, теперь это просто ты и я, – сардонически хмыкнул он.
Прослушал его последнее полемическое стихотворение об иракской войне.
Дональд Рамсфельд,
Ты сказал, что есть вещи, о которых ты знаешь,
что ты знаешь их,
Ты сказал, что есть вещи, о которые ты знаешь,
что ты не знаешь их,
Но ты не знаешь, что никогда не узнаешь,
Сколь многого ты не знаешь.
После ухода Кена я мысленно вернулся к периоду расцвета Группы творческого письма Лестершира и Ратленда, когда ее члены часами сидели как завороженные, слушая мой роман «Плоские курганы моей родины».
Вначале нас было шестнадцать, но наша численность быстро убывала, а сейчас остались только Кен и я.
Вторник, 13 мая
Бернард Хопкинс и мистер Карлтон-Хейес переписывали названия детективов из коллекции Мортимера и спорили о войне в Ираке.
– Ты пойми, Хьюги, – говорил Хопкинс, – сегодня нашли массовое захоронение. Пятнадцать тысяч шиитов, упакованные, как пассажиры в пригородной электричке в час пик, только эти бедняги были мертвы.
Его голос дал петуха – то ли от избытка чувств, то ли от избытка алкоголя, с Хопкинсом сразу не поймешь.
Мистер Карлтон-Хейес слегка повысил голос:
– Бернард, дорогой мой, я никогда не отрицал, что Саддам Хусейн крайне неприятный тип, но я по-прежнему считаю, что мы незаконно вторглись в суверенную страну.
А я думал о Гленне и надеялся, что ему уже выделили личный бронежилет.
Среда, 14 мая
Ко мне на работу зашел Умник Хендерсон. Любовь, одежда из магазина «Некст» и итальянское солнце преобразили его. На Капри отправился конченый «ботаник», помешанный на компьютерах, а в Лестер вернулся загорелый ловелас. Его наполовину лысая башка блестела, как конский каштан, пучки волос, которые раньше придавали ему вид чокнутого профессора, куда-то пропали. Когда я сделал ему комплимент, Умник покраснел и пробормотал:
– Это все итальянский цирюльник.
Я спросил, как у него дела с Маргариткой.
Он тут же принялся заикаться:
– Она удивительная девушка. Из спичечного коробка, пары обгорелых спичек и лоскутка ткани она умудрилась сотворить крошечный лежак с тентом. Мы разговаривали часами, Адриан. Однажды я лег спать только в час ночи.
И что же заставило его бодрствовать до столь возмутительно позднего времени, поинтересовался я.
– Разговор о тебе, – ответил Умник. – Маргаритка страшно злится. Говорит, что вообще не может понять, как в тебя влюбилась. По ее словам, ты предпочитаешь книжных персонажей реальным людям.
Я поспешил сменить тему:
– Ладно. Так на какой стадии в данный момент твои отношения с Маргариткой?
– Я хочу на ней жениться, – выпалил Умник.
Я спросил, известно ли об этом Маргаритке.
– Да, – закивал Умник. – Сказал ей после фейерверка над Неапольским заливом.
От нахлынувших воспоминаний физиономия у него стала преидиотской.
Признаюсь, дорогой дневник, о реакции Маргаритки я спросил с некоторым нетерпением.
Умник задумчиво произнес:
– Она не сказала «да», но она и не сказала «нет».
Пятница, 16 мая
Вооружившись биноклем, подсчитал: супруга сэра Гилгуда отложила семь яиц. Сбываются мои худшие опасения. Когда из яиц вылупятся птенцы, лебеди захватят весь канал.
Суббота, 17 мая
Слушал в ванной передачу «Простите, вы о чем?». Я часто слушаю эту забавную программу, но до сих пор не понимаю правил «Морнингтона».
Странно, ведь я, наверное, один из самых умных людей в Восточном Мидлендсе.
Воскресенье, 18 мая
Написал письмо на Радио-4.
Простите, вы о чем?
Редакционный отдел
Радио-4
Би-би-си
Дом радиовещания
Лондон
Апартаменты 4
Старый аккумуляторный завод
Крысиная верфь
Гранд-Юнион-канал
Лестер
18 мая 2003 г.
Уважаемый сэр или мадам.
Я давний поклонник вашей передачи «Простите, вы о чем?».
Наверное, я пропустил выпуск, когда мистер Хэмфри Литтлетон объяснял правила «Морнингтона».
Не могли бы Вы восполнить этот пробел и разъяснить их мне?
С уважением
А. А. Моул.
Понедельник, 19 мая
Решил снова написать Трикси Мидоуз, которая отвечает в городском совете за разбор конфликтов между жильцами.
Городской совет Лестера
Новая аллея
Лестер
Апартаменты 4
Старый аккумуляторный завод
Крысиная верфь
Гранд-Юнион-канал
Лестер
19 мая 2003 г.
Уважаемая Трикси Мидоуз,
Нет никакого мистера Лебедя. К лебедю, о котором идет речь, титул «мистер» неприменим. Это бессловесная тварь, а не разумный человек С ним нельзя поговорить и его нельзя вразумить, потому что он на самом деле дикое животное.
Он опасен и абсолютно невменяем. Этот лебедь постоянно испражняется на дорожке у канала, автостоянке и, изредка, у входа на старый аккумуляторный завод, где я живу. Он отравляет жизнь мне и моим соседям. Если власти не предпримут срочных мер по исправлению этой печальной ситуации, то, боюсь, не избежать актов насилия.
С уважением
А. А Моул.
Вторник, 20 мая
Ранним утром в мою дверь забарабанил полицейский Аарон Вискидрю, вырвав меня из крепкого сна. Беседуя с ним, я находился в крайне невыгодном положении, поскольку мне дико хотелось в туалет. Я все время косился на мой стеклоблочный санузел и в результате не смог собраться с мыслями.
Полисмен Вискидрю сделал мне официальное предупреждение и уведомил, что служба уголовного преследования прислала расшифровку моего разговора с оператором службы 999, которая утверждает, что 3 февраля 2003 г я оскорбительно высказывался и попусту отнимал время у полиции.
Я попытался было рассказать про почтовую сумку, но Вискидрю нетерпеливо оборвал меня:
– Кроме того, поступила жалоба, что вы швыряете бытовой мусор в канал.
Я категорически отверг это обвинение. Тогда он достал из кармана маленький пластиковый пакетик. В пакетике лежало несколько клочков бумаги, и я узнал свое письмо, которое когда-то разорвал и выбросил с балкона. Прогресс в судебной науке, анализ ДНК и всякие нанотехнологии заставили меня признаться в правонарушении, но главная причина моей откровенности заключалась в том, что на обрывках бумаги стояло мое имя. Привалившись к разделочному столу на кухне, полисмен прочел небольшую лекцию на тему охраны окружающей среды, завершив словами: «Один из этих прекрасных лебедей мог поперхнуться и умереть».
Значит, естественного союзника в лице полицейского Вискидрю мне не видать как своих ушей.
Среда, 21 мая
Письмо от Гленна.
Дорогой папа.
Прости, что биспокою тебя но у меня небольшая проблема и надеюсь, ты мне поможешь. Нет ли в твоем магазине книги которая учит людей как перестать бояться. Я боюсь каждый раз когда еду патрулировать Басру. Иногда боюсь так сильно что я начинаю дрожать. Кажется пока никто не заметил так что неприятностей у меня пока нет. Просто я очень волнуюсь, что если неприятности начнутся я подведу остальных ребят.
Папа мне хочется убижать и где-нибудь спрятаться когда толпы людей начинают бросаться камнями и бутылками с гарючкой.
Если есть такая книга она могла бы научить меня как не бояться что мне отстрелят яйца, как это случилось на прошлой неделе с одним янки.
Кроме того папа когда мы дежурим на блокпостах люди не понимают, что мы им кричим, а мы не понимаем, что они кричат нам. Поэтому все орут друг на друга. В общем если есть такая книга, пришли мне ее.
Люблю тебя сильно сильно.
Твой сын Гленн
P. S. Не говори маме что я боюсь. Скажи ей что я здесь веселюсь и загораю.
Четверг, 22 мая
Показал письмо Гленна мистеру Карлтон-Хейесу и признался, что меня крайне тревожит его неспособность общаться с жителями Ирака.
– У Гленна сложности с общением даже на английском, а незнание арабского вообще может стоить ему жизни, – с горечью произнес я.
Присутствовавший при этом Бернард Хопкинс сказал:
– Да не бойся ты, красавчик, эти полотенцеголовые прекрасно понимают язык автомата.
Мистер Карлтон-Хейес поспешил сослать его в подсобку – регистрировать ящик книг в мягкой обложке серии «Пингвин классик», которые мы купили на аукционе. А мне он сказал, что во время Второй мировой войны ему давали карточки с немецкими фразами на одной стороне и английскими – на другой.
Вспомнив, что мистер Карлтон-Хейес обучался на египтолога и говорит по-арабски, я попросил сделать такие карточки для Гленна.
Мы засели за работу и, поразмыслив, составили краткий разговорник:
1. Пожалуйста, выйдите из машины.
2. Пожалуйста, поднимите руки вверх.
3. Пожалуйста, откройте багажник.
4. Пожалуйста, не бросайте камни.
5. Пожалуйста, не делайте мне больно. Мне всего восемнадцать лет.
6. Я освободитель, а не захватчик.
7. Спасибо за сотрудничество.
Немалые разногласия вызвала фраза № 6, но в конце концов мы пришли к общему мнению: каждый остается при своем.
Пятница, 23 мая
Дорогой Гленн,
Прилагаю к письму книгу «Как унять страх». Мне она помогла, когда у меня начала развиваться фобия к магистрали М6.
Когда выходишь из казармы, старайся глубоко дышать: преобладание духа над плотью всегда помогает.
Старайся думать о счастливых мгновениях жизни. Помнишь то воскресенье на Рампарт-Террас, когда тебе было тринадцать лет и ты обыграл меня в «Монополию»? Мы втроем с Уильямом жарили на углях хлеб, насадив его на вилки для тостов, оставшиеся нам в наследство от моей бабушки. А потом хлебали томатный суп из особых кружек в форме помидорин, которые купили в магазине «Все за фунт». Ты в тот день впервые надел настоящие кроссовки фирмы «Рибок» и сказал: «Папа, я счастлив».
К письму я также прилагаю несколько карточек с арабскими фразами, которые мы с моим боссом мистером Карлтон-Хейесом составили для тебя.
Мистер Карлтон-Хейес послал тебе антологию поэзии, написанную одним солдатом во время Первой мировой войны. В книгу он вложил записку.
Я постоянно думаю о тебе, сынок Не сомневайся, ты борешься в Ираке за правое дело.
Очень люблю тебя
папа.
Мой дорогой Гленн,
Надеюсь, ты не против, что я тебе пишу, но твой отец показал мне твое письмо. Во время Второй мировой войны я служил в пехоте. На фронте я почти всегда пребывал в состоянии ужаса. Поэтому твои чувства совершенно нормальны. Надеюсь, поэзия Зигфрида Сассуна тебя в этом убедит. Там есть жесткие стихи, но это правдивый отчет о войне, ты это сразу поймешь, когда начнешь читать.
С самыми теплыми пожеланиями,
Хью Карлтон-Хейес
Суббота, 24 тая
В магазин зашел подросток в куртке с надвинутым на глаза капюшоном и принялся слоняться между полок. Я спросил, не требуется ли ему квалифицированная помощь.
– У вас есть книжка, которая называется Библия?
К сожалению, его услышал Бернард Хопкинс.
– Библия? – с притворным недоумением воскликнул он. – Скажи-ка, юный красавчик, а кто ее написал?
Парень густо покраснел:
– Не знаю… А разве не Бог?
Тут мы с Хопкинсом и мистером Карлтон-Хейесом покатились со смеху.
Выяснилось, что юноша трудится над сочинением на тему отцов и детей. Он выбрал Бога и Иисуса.
Я поинтересовался, почему он не воспользовался школьной библиотекой. Паренек объяснил, что его отлучили от библиотеки после истории с мандарином – он съел цитрус, а косточки выплюнул и «случайно» угодил в одну отличницу по имени Луиза Мур.
Разговорившись, он сообщил, что его мама отказалась подключаться к Интернету, а потому он не может скачивать сочинения из сети, как делают все остальные ребята. Парнишка негодовал так, будто мать заставляет его ходить в школу босиком.
Бернард Хопкинс, присвоив себе право на скидку, продал юноше «Иллюстрированную Библию для детей» за семьдесят пять пенсов. На обложке этого издания Иисус изображен с длинными волосами и голубыми глазами, отчего он немного напоминает Дэвида Бекхэма. Книга лишь совсем чуть-чуть заплесневела.
Воскресенье, 25 мая
Утром позвонил Умник Хендерсон и попросил разрешения зайти ко мне вместе с Маргариткой. Я задумчиво потер шею, состроил свирепую рожу… и согласился увидеться с ними.
Загар Умника немного потускнел, черты «ботаника» опять начали проступать, но, если честно, я никогда не видел его таким счастливым. Да и Маргаритка преобразилась: похоже, беременность идет ей на пользу. Они все время держались за руки. Тошнотворное зрелище, дорогой дневник.
Эти двое решили пожениться и пришли просить у меня благословения и поговорить о нерожденном ребенке.
– Я очень хочу усыновить его, Адриан, – сказал Умник. – Давай я обращусь к моему адвокату, чтобы он подготовил бумаги?
– Нам, беднякам, законники не по карману, – ответил я. – А почему бы не обсудить этот вопрос после рождения ребенка?
– Я же говорила, Брюс, он тяжелый человек, – встряла Маргаритка.
И тут Умник поразил меня. Он глянул на невесту и строго сказал:
– Маргаритка, не начинай.
А затем покрыл ее лицо поцелуями.
Пришлось отвернуться.
Закончив целоваться, Умник повернулся ко мне:
– Я готов помочь тебе материально, Адриан. Знаю, что у тебя туго с деньгами.
Я представил себе «нашу Грейс» в балетной пачке и уточнил:
– Предлагаешь мне торговать родительскими правами?
Снаружи донесся детский крик, затем послышался мужской голос, громкий и сердитый. Мы выскочили на балкон. По каналу в байдарке плыли мужчина средних лет и мальчик, а на них нападал разъяренный сэр Гилгуд. Он угрожающе хлопал крыльями и ожесточенно клевал весло, которым мужчина отбивался от него.
– Ну и злобное создание, – пробормотал Умник.
Я оглянулся на него:
– Он всего лишь защищает свое гнездо, где отложены яйца.
Мужчина с мальчиком все-таки прорвались, и сэр Гилгуд вернулся к своему гнездовью.
Маргаритка пролепетала, что ей нехорошо. Умник поспешно обнял ее, и они удалились.
Прощаясь, я небрежно спросил, как там Гортензия с Георгиной.
– Гортензия отдыхает в Албании, – затараторила Маргаритка, – а Георгине пришлось вернуться в Биби-на-Уолде. – Она рассмеялась с довольным видом. – Ее вышвырнули из квартиры за то, что она напилась и устроила там погром.
А может, Георгину и с работы выгнали, полюбопытствовал я.
– Пока нет, – сморщила нос Маргаритка, – катается на работу отсюда.
Дорогой дневник, я должен, должен ее увидеть.
Понедельник, 26 мая
Весенний выходной.
Позвонил Георгине на мобильник, но он отключен. Тогда я поехал в Биби-на-Уолде, оставил машину у паба и устроился в засаде, откуда была видна задняя часть дома.
Никто не появлялся, но меня утешала мысль, что Георгина находится где-то поблизости. Просидел там больше часа, привалившись спиной к дереву. Читать было нечего, делать тоже, разве что разглядывать проносящиеся по небу облака, слушать птичий щебет и следить за букашками, сновавшими в траве. Возвращаясь к машине, я дал себе клятву, что вновь завоюю Георгину, женюсь на ней и заведу с ней детей.
Вторник, 27 мая
Письмо от Трикси Мидоуз.
Координатор по вопросам конфликтов между жильцами
Городской совет Лестера
Новая аллея
Лестер
27 мая 2003 г.
Уважаемый мистер Моул,
Тон Вашего письма я нашла в высшей степени оскорбительным. Мистер Лебедь, очевидно, нуждается в помощи, а не в осуждении.
Вы говорите, что он не говорит ни слова. Обращался ли он в отделение нарушений речи Лестерской Королевской больницы? И в курсе ли он, что социальная служба в силах помочь ему с недержанием кала?
Возможно, проблемы мистера Лебедя и являются причиной его антиобщественного поведения. Я по-прежнему считаю, что путь к решению, которое устроит обе стороны, лежит через примирение и переговоры.
Обзывая мистера Лебедя «тварью и диким животным» и угрожая насилием, вы способны добиться лишь обратного эффекта.
Искренне Ваша,
Трикси Мидоуз,
координатор по вопросам конфликтов между жильцами.
11.35 вечера
Георгина, Георгина, Георгина.
Среда, 28 мая
Обсуждение романа Зейди Смит «Белые зубы» открыл Бернард Хопкинс.
– Для бабенки написано неплохо, но у Салмана получается лучше, – протянул он.
– Вы так фамильярно называете мистера Рушди, – заметил я. – Вы с ним знакомы?
Хопкинс постучал себя по носу:
– Да перебивался он в моей конуре, когда бегал от «Аль-Каиды».
Мохаммед с горячностью воскликнул:
– Вы путаете фундаменталистов с террористами!
– А для меня они все на одну рожу, красавчик, – сказал Хопкинс.
– Но они разные! – отрезал Мохаммед. – Между ними столь же мало сходства, как между благочестивым священником и епископом-гомиком, хотя оба называют себя христианами.
– Прикольная книжка, – похвалила Лорейн. – У меня есть знакомые – ну вылитые персонажи из этой книги. Знаете, я смеялась так, что кровать подо мной тряслась.
Даррен признался, что так и не прочел «Белые зубы». Он все еще погружен в «Джуда Незаметного». А еще он сказал, что его тяга к чтению оборачивается «кое-какими проблемами с женой». Он купил книжный шкаф в гостиную, а из-за этого пришлось передвинуть мебель, и жена теперь «бухтит», мол, телевизор оказался слишком далеко от розетки.
Мистер Карлтон-Хейес сочувственно кивал, но ума не приложу, ему-то откуда знать о семейных драмах такого сорта.
Посоветовал Даррену сделать нечитающей жене подарок – «Ни пенни больше, ни пенни меньше» лорда Джеффри Арчера.
Меня попросили назвать следующую книгу для обсуждения. Предложил «Глупых белых людей» Майкла Мура.
Бернард Хопкинс взревел:
– Если бы я написал этих «Глупых белых людей», меня бы распяли за разжигание расовой ненависти.
– Можно мне предложить? – тихо проговорил Мохаммед. – Думаю, нам всем бы не помешало прочесть Коран.
– Отличное предложение! – поставил точку мистер Карлтон-Хейес.
По дороге домой я обзвонил все модные пабы и винные бары, но ни в одном Георгины не обнаружилось.
Лежа в постели, открыл Коран. И почувствовал себя как-то ближе к Гленну.
Пятница, 30 мая
Позвонил администратор из магазина «Хабитат» и сказал, что Бернард Хопкинс спит на «предмете садовой мебели». Отправился за ним. Прежде чем разбудить его, купил себе новую лампу-журавль. Пора браться за ум и всерьез приступять к литературному труду. Если Георгина меня отвергнет, я по крайней мере смогу написать о ней книгу.
Суббота, 31 мая
Георгина! На моем пороге! Без косметики, со спутанными волосами, но по-прежнему прекрасная, в камуфляжных штанах и коротенькой майке, оставляющей голым пупок.
– Ты должен это прочесть!
Войдя, она протянула мне тетрадь в обложке из розового шелка и с замочком. На первой странице значилось: «Тайный дневник Маргаритки Крокус».
– Открой запись от 25 мая, – велела Георгина.
Я подчинился и прочел запись, сделанную почерком Маргаритки с обратным наклоном:
Сегодня мы с Брюсом ходили к Адриану поговорить о свадьбе и о том, что будет после рождения ребенка. В машине по пути на Крысиную верфь мне хотелось сказать Брюсу, что никакого ребенка не будет, что я всем лгала. Но я не смогла найти в себе силы. Боюсь потерять Брюса.
– Она призналась тебе? – спросил я.
Георгина покачала головой:
– Нет, я зашла к ней в спальню и вскрыла замок. Вчера вечером я видела ее в ванной. У нее совершенно плоский живот. Я решила, что тебе лучше знать правду, ведь ты теперь отец ребенка-призрака.
– Неужели никому и ничему нельзя верить? – схватился я за голову. – Остался ли еще натуральный мед? Существует ли оружие массового поражения? Я действительно стою здесь, а ты из плоти и крови? Или мы просто голограммы, Георгина?
– Из плоти и крови, – подтвердила она. – И после того как ты напоишь меня кофе, мы это докажем.
