Глава 10
К полудню колонна, состоявшая из «Т-90» и трех БМП-2, оказалась в семи километрах от реки. Здесь Авилов устроил привал. Танкисты, спецназовцы и сирийские солдаты немного отдохнули.
Командир группы «Альфа» подозвал к себе Иволгина и Янира.
– Дальше действуем следующим образом, – обратился он к офицерам. – Танк, одна БМП и твои люди, Амин, пока останутся здесь. Бойцам занять позиции наблюдения и обороны в радиусе не менее пятисот метров, постоянно поддерживать связь. Моя группа на двух машинах пойдет к холмам. Туда, где боевики устроили засаду, откуда планировалось нападение на отряд прикрытия южного берега вражеской переправы.
– Чего вы этим добьетесь, подполковник? – спросил Иволгин.
– Мы попытаемся сделать то, что должен был выполнить спецназ капитана Набри.
– Но это будет очень сложно.
– Мы и не такие задачи решали. Вам ждать сеанса связи. Если все у нас пройдет удачно, то я вызову тебя, Стас. – Подполковник развернул карту, указал место. – Ты выведешь танк вот сюда, на рубеж подавления огневых позиций противника. Выйдешь вместе с БМП и Яниром. Задача та же самая, что стояла и ранее, – уничтожение охранения переправы и всех плавсредств. Занятие плацдарма, ведение огня по северному берегу, не задевая жилые кварталы. Таким вот образом мы должны будем уничтожить переправу, захватить плацдарм, отрезать духов от реки и спасти заложников.
Старший лейтенант Янир с сомнением покачал головой и осведомился:
– Выполнимо ли это, господин подполковник?
– Выполнимо, если будем действовать так же слаженно и быстро, как у Рабагана.
В небе появилась пара «Ми-24». Они шли километра на три южнее на небольшой высоте. Под облаками пронеслась двойка «Су-25».
– Ну и авиация, если что, поможет, – добавил Авилов.
Иволгин вздохнул и заявил:
– На нее особо рассчитывать нечего.
– Ну почему? Аль-Наби мог бросить к реке резервы, о которых нашей и сирийской разведке неизвестно. Вот и встретит их авиация почетным ракетным салютом. В общем, задачу я изложил. Вопросы ко мне есть?
– Если со мной на связь выйдет Биджани, ему наш замысел раскрыть? – поинтересовался Иволгин.
– Скажи, я все объясню. Хотя, в общем, можешь раскрыть, если он будет настаивать.
– Понял. Жду сигнала.
– Работаем. Время у нас до темноты. Есть еще шесть-семь часов.
– Работаем! – в один голос сказали Иволгин и Янир, хотя с этого момента основную задачу предстояло решать группе «Альфа».
Иволгин и Янир проводили взглядами БМП, которые быстро ушли на восток. Старший лейтенант отдал распоряжение, и его солдаты разбежались по позициям.
Иволгин прикурил сигарету, посмотрел на Янира и сказал:
– Терпеть не могу ждать.
– А кто может, капитан? Но ведь надо.
– Сколько спецназу потребуется времени на выход к холмам, перегруппировку и атаку отряда прикрытия переправы?
Янир усмехнулся и ответил:
– Ваш спецназ действует очень быстро. Может и за час управиться. Но скорее за полтора-два.
Иволгин приказал Ивасюку, сидевшему на броне у своего люка:
– Дима, дозаряжаем автомат.
– Так мы потратили, нет ничего.
– Извели немало кумулятивных снарядов. Пулеметную коробку ПКТ лучше заменить. В ленте осталось треть патронов. Зенитный «Утес» не трогаем. Буди Буренко.
– Он не спит.
– Тем лучше. Я к вам. – Капитан повернулся к Яниру и сказал:
– Мы наполним автомат заряжания, спаренный пулемет, а ты тут охраняй нас.
– Вам помочь?
– Чем? Внутри нам и втроем тесно.
– Мое дело предложить.
– Спасибо, обойдемся.
Экипаж «Т-90» занялся заряжанием.
БМП спецназа тем временем вышли к восточной части холмов, миновали место засады. Там уже ничего, кроме остатков сгоревшей техники, не напоминало о недавней трагедии.
Авилов оставил боевые машины пехоты за холмами, а сам вместе с заместителем майором Рязановым поднялся на вершину одного из них, соблюдая все меры предосторожности. Офицеры залегли в кустах, прижали к глазам оптику.
До оборонительных позиций боевиков было три километра. Через бинокль их было хорошо видно.
– Так, что мы имеем? Три бронетранспортера. Аль-Зар мог бы перебросить на оборону переправы и пару танков, – проговорил Авилов.
– Не до того ему. Хотя, может, еще и перебросит, – сказал Рязанов.
– Уже не успеет. Значит, действуем так, Максим. Ты берешь Тимнева, Лапунова, Ефремова, Краева, Лобана, Маслака и врача Зуева. Запомнил или повторить?
– Запомнил.
– Берешь офицеров и выходишь с ними непосредственно к реке. Там начинаешь скрытное сближение с позициями обороны переправы. Помни, что оттуда тебя заметить будет довольно трудно, а вот из поселка через реку – легко. Так что прими меры. За час тебе придется подойти к позициям противника с восточного фланга, оказаться в трех сотнях метров от окопов, в которых сидят боевики. Там, если верить карте, тянется балка, не соединенная с рекой. Но не исключено, что она затоплена. Выйдешь из нее, сообщишь мне. Я с остальными бойцами группы на БМП атакую духов от холмов. Но это будет лишь отвлекающий маневр, необходимый для того, чтобы на позиции противника ворвалась твоя штурмовая группа. Вторая БМП останется в резерве. Да, сложно придется, Макс, но иначе нам не обеспечить ввод в бой «Т-90». Забирай людей и веди к реке. Помни о моих предупреждениях.
– Конечно, Даниил.
Вскоре штурмовая группа ушла к реке.
Спецназовцы, которыми командовал майор Рязанов, затратила пятьдесят минут на выход к рубежу штурма.
В 12:52 радиостанция Авилова пропищала сигналом вызова.
– Первый, здесь Второй!
– Да.
– Мы на рубеже. Отдых десять минут, в тринадцать ноль-ноль начинаем прорыв.
– Прорыв осуществить в момент выхода коробки из-за холмов!
– Да, Первый.
– Работаем. Отбой.
Спецназовцы разместились на броне.
Авилов занял место командира машины и отдал приказ:
– Вперед, к позициям боевиков! – Он включил бортовую радиостанцию. – Барса вызывает Гроза!
Генерал Биджани ответил немедленно:
– На связи!
– Мы начали операцию по захвату укрепрайона, прикрывающего переправу. Если у вас все готово, то приступайте к прорыву вдоль берега.
– Принял! Удачи.
– Вам того же.
БМП прошла два километра, притормозила, клюнув носом. Спецназ спешился и развернулся в шеренгу. Потом Авилов приказал механику продолжить движение.
Появление боевой машины пехоты было замечено противником. По ней ударил крупнокалиберный пулемет, установленный на одном из бронетранспортеров. Пули подняли фонтаны пыли, но падали со значительным недолетом.
Авилов выпустил две гранаты дымовой завесы и приказал механику:
– Принять влево на пятьдесят метров! Оператору оттуда дать длинную очередь по позициям боевиков.
Сирийцы выполнили приказ.
БМП, прикрытая дымом, ушла из сектора обстрела. Когда она сделала это, наводчик-оператор выпустил длинную очередь из автоматической пушки. Разрывы тридцатимиллиметровых снарядов накрыли широкий участок юго-восточного сектора вражеских позиций.
Авилов вновь выпустил две дымовые гранаты. Они были последними.
Когда поднялась завеса, командир «Альфы» крикнул механику-водителю:
– Быстрый отход к холмам!
Механик выполнил приказ. БМП рванула назад очень даже вовремя. То место, с которого она только что стреляла, мигом покрылось фонтанами разрывов. Боевики били по ней буквально из всего, что у них было.
Штурмовая группа Рязанова тем временем бросилась к позициям боевиков, в стане которых началась суматоха. Нападение оказалось явно неожиданным для них. Офицеры спецназа подошли к первой траншее. Сперва они забросали ее ручными гранатами, а потом и перескочили, ведя огонь из всех видов оружия.
За ней спецназовцы увидели укрепление размером три на четыре метра, наполовину вкопанное в грунт. Это был КНП полевого командира Малика Сокара. Он вместе с Дарани имел неосторожность выскочить из командного пункта, когда рядом с ним оказался спецназ.
Лапунов увидел их и дал прицельную очередь. Сокар успел сориентироваться, схватил Дарани, прикрылся им. Пули порвали натовский камуфляж на груди бандита. Сокар упал вместе с ним.
Лапунов метнулся к ним и поднял этого типа.
– От него нам надо только одно, Денис. Мы должны узнать, где духи держат заложников, – крикнул ему майор Рязанов.
Лапунов приставил ствол ко лбу полевого командира и спросил:
– Где заложники?
Сокар все понял и ткнул рукой в нужную сторону. Метрах в тридцати от них виднелась дверь бункера, основательно засыпанного землей. Лапунов выстрелил ему в голову, потом передал информацию Рязанову.
Слева от него вдруг появилась группа боевиков. Два десятка бандитов шли на спецназовцев.
– Нельзя вставать! – выкрикнул Рязанов. – Сперва гранаты, следом дым!
Офицеры спецназа метнули в сторону наступавших гранаты и дымовые шашки, потом бросились к бункеру. Пока грохотали взрывы, боевики вынуждены были лежать. Когда они поднялись, их противники уже находились у бункера.
Спецназовцы ворвались в полуподземное помещение. У дальней стены, прижавшись друг к другу, на топчанах сидели женщины, старики, детишки разного возраста.
Рязанов оценил темницу. Такие стены выдержат и выстрел гранатомета, не говоря уже о пулеметной очереди.
– Ефремов с ПК и Краев – оборона входа! Не допустить проникновения боевиков на крышу бункера! – приказал майор.
– Интересно знать, как это можно сделать? – спросил Краев. – У нас глаз наверху нет.
– Бросьте туда «зрачки»!
– Понял.
Краев тут же забросил на крышу несколько миниатюрных видеокамер объемного обзора. Они были незаметны на фоне бетона, но четко передавали картинку с крыши, с подступов к бункеру, с флангов, фронта и тыла. Информация с них поступала на планшет Тимнева.
– Наверху чисто, а вот с западного фланга подходит группа рыл в десять, – крикнул он. – Очухались боевики и с фронта. Сейчас полезут.
Рязанов вырвал из чехла радиостанцию.
– Первый, здесь Второй!
– Слушаю, – ответил Авилов.
– Мы в бункере с заложниками. Заняли оборону, как уж сумели. Фронт мы сами отработаем, но к нам подходят духи с западного фланга. Накрыть их прямо отсюда мы не можем. А если выйдем, то наверняка попадем под пули боевиков, которые прут с фронта.
– Я понял тебя. Сейчас поможем. – Авилов приказал механику-водителю БМП: – Возвращаемся на второй рубеж! Уточнение задачи на месте. Оператору быть в готовности открыть огонь из пулемета.
БМП развернулась на месте и пошла обратно к позициям отрядов Сокари и Дарани, теперь уже покойных. Она замерла между двумя бронетранспортерами. Пулемет разразился очередью. Фланговая группа боевиков была уничтожена. Но по броне боевой машины пехоты тут же забарабанили пули.
– Отход! – приказал Авилов.
БМП полетела к холмам. Механик-водитель маневрировал, и все же машина поймала выстрел из РПГ. Он попал в ее переднюю часть, где находились двигатель и трансмиссия.
Авилов тут же приказал:
– Покинуть машину! К холмам бегом!
Сирийцы и командир группы выскочили из загоревшейся БМП и под прикрытием дыма пожара ушли из опасной зоны. Они залегли в балке, в двух километрах от холмов.
Заложники в бункере не сразу пришли в себя. Матери прикрывали собой детей, старики – женщин.
Но вот кто-то разобрался в ситуации и воскликнул:
– Руси!
– Руси, руси! – загалдели заложники.
Рязанов показал им жестом, что все в порядке. Мол, сидите на месте.
Ефремов и Краев открыли огонь по духам, наступавшим на бункер. У его стен начали рваться гранаты, ударил в бетон выстрел РПГ. Но осколки не задели никого. Спецназовцы отстреляли боеприпасы и заменились. На огневую позицию вышли Лобан и Маслак.
Доктор Зуев же принялся осматривать заложников. Рязанов покачал головой. Дескать, нашел время. Но что поделать, врач везде остается самим собой. Работа у него такая.
Из балки Авилов вызвал Иволгина и распорядился:
– Начинайте работу! Но есть одно уточнение. Посреди позиций духов большой бункер. Там заложники и наша штурмовая группа. Мои люди дадут трассеры в небо, чтобы вы сориентировались и не разнесли их.
– Принял. Трассеры из бункера. Его не обстреливать.
– Все верно.
– Выходим на огневой рубеж.
– Вперед, Волна! – Авилов вызвал майора Рязанова и приказал ему обозначить бункер трассерами.
Потом подполковник переключился на капитана Валевича, старшего группы, которая залегла в укрытиях недалеко от позиций боевиков.
– Беспокоящий огонь по духам, не сближаясь с ними! – приказал Авилов и предупредил: – Смотрите, не попадите под пулеметы бронетранспортеров!
– Принял.
Четыре спецназовца вступили в бой. Они вели огонь по противнику, оттягивали на себя какие-то его силы.
Начало стрелять орудие второй БМП.
За рекой слева и справа прогремели мощные взрывы.
Авилов вызвал командира дивизии и спросил:
– Что за выстрелы?
– Мы начали прорыв с применением ликвидаторов минных полей. У вас что?
– Все по плану.
– У нас сейчас начинают переправу танковая и две пехотные роты, батарея САУ. Это силы, предназначенные для расширения плацдарма. Как только они выйдут к вам, вы с экипажем «Т-90» начнете отход к месту вашей переправы. Волна знает, где это.
– Принял.
«Т-90» Иволгина вышел на позицию в полутора километрах от линии обороны боевиков.
Командир приказал наводчику:
– Прямо тысяча пятьсот – бронетранспортеры в капонирах! Уничтожить кумулятивными!
Ивасюк зарядил пушку, прицелился, выстрелил. Левый бронетранспортер вспыхнул как коробок спичек. Ивасюк перезарядил орудие, поймал в прицел второй бронетранспортер, который тут же взорвался. После этого загорелся и третий.
Иволгин продолжил командовать:
– Ориентир – капонир среднего транспортера, левее двадцать, вкопанное здание. Кумулятивным уничтожить!
Прогремел взрыв внутри КНП боевиков, крыша его обрушилась, вылетели верхние балки.
Из бункера, расположенного неподалеку, в небо тут же ушла очередь трассирующих пуль.
Иволгин приказал наводчику прекратить огонь.
– Бункер, откуда вышли трассеры, занят спецназом, – пояснил он. – В него не стрелять! – Вызвал Авилова и доложил: – Основные цели поражены, духов уничтожили, продвигаемся к позициям для работы по переправе.
Командир группы спецназа прекрасно видел результаты стрельбы танкистов.
– Давай, Волна, – ответил он. – У тебя очень неплохо получается.
– Тому меня и учили. До связи.
Танк и БМП с сирийскими солдатами отделением пошли прямо на разбитые позиции боевиков, встали за линией их обороны. Туда же подошла группа спецназа под командованием Валевича. Остальные спецназовцы вышли из бункера. Они начали зачистку территории, подготовку к подрыву плавсредств и оборудования, расположенных здесь, на южном берегу.
«Т-90» открыл огонь по сооружениям, расположенным за рекой. Разлетались в щепки катера, понтоны, лодки, причалы. Боевики отвечали редко. Две гранаты «РПГ-7» разорвались на броне танка. Сработала динамическая защита.
Стрельба от поселка в сторону южного берега становилась все реже. Банды аль-Зара вынуждены были занимать оборону, отбиваться от фланговых ударов штурмовых отрядов генерала Биджани.
Иволгин увидел на востоке «Т-90» капитана Быкова. Танк шел в авангарде восточного отряда прорыва.
– Вот и резервному экипажу нашлась работа, – проговорил он.
Механик Буренко посмотрел в ту же сторону. Ивасюку было не до того. Он посылал снаряды в район северной части переправы, где уже все горело.
– С флангов вышли танки «Т-72». Это подразделения закрепления плацдарма, – сказал подчиненным Авилов.
– Все, командир, я отстрелялся. Автомат заряжания пуст, пулеметная коробка тоже.
Иволгин видел, как очередная пустая лента упала в поддон.
– У нас остался боекомплект зенитного пулемета, – добавил наводчик.
– Отходим! – приказал Авилов. Освобождаем место для сирийских регулярных войск, идем к холмам.
Та же команда была передана старшему лейтенанту Яниру. Он ответил, что получил прямой приказ комдива доставить спецназ к переправе и вернуться.
«Т-90» и две не поврежденные БМП откатились к холмам. На плацдарм вышли подразделения дивизии.
На северном берегу реки раздались радостные крики. Там соединились отряды, атаковавшие Байар с флангов. Наконец-то поселок был полностью заблокирован.
Авилов отдал приказ механику-водителю следовать к месту переправы. Там уже стоял тот же самый гусеничный паром с отделением саперов и прапорщиком Гафуром Набаром. БМП высадили спецназовцев и пошли к плацдарму. В 14:20 российские военнослужащие благополучно переправились на северный берег реки. Спецназовцы заняли места в двух бронетранспортерах, уже поджидавших их. «Т-90» возглавил колонну, которая двинулась к штабу дивизии.
Аль-Зар постоянно получал донесения от командиров, оборонявших переправу и прибрежную зону. Он был буквально ошарашен, когда на южном берегу вдруг появились танк «Т-90» и боевые машины пехоты. Но это было только начало. Дальнейшие события имели буквально катастрофический характер. Главарь банды получил доклады об уничтожении отрядов Сокара и Дарани, всей техники и плавсредств, освобождении заложников. Командиры отрядов, защищающих участок от реки до поселка, успели только сообщить ему о массированном обстреле их позиций и об уничтожении минных полей.
Опытному боевику сразу стало ясно, что на этот раз противнику удается закончить полное окружение, а дальше разгромить всю его группировку. Не помогут и заложники.
Проклятые русские! Их всего-то около двадцати человек да два танка, а сколько беды наделали!
Аль-Зар затянулся коноплей. Сейчас она была ему просто необходима. Успокоившись, он вызвал связиста Захира Мидани.
Тот явился.
– Связь мне с аль-Наби!
– Так у меня все готово.
Аль-Зар прошел к месту связиста, взял трубку.
– Это аль-Зар! – сказал он.
– Ты думаешь, я не узнаю тебя? Что у Байара?
Полевой командир доложил своему непосредственному начальнику обстановку.
– Так! – проговорил тот. – Значит, тебя все-таки окружили?
– До этого остались считаные часы. Мои воины отчаянно сопротивляются, но их силы на исходе. Колонна с боеприпасами теперь уже не пройдет к нам.
– Я и не буду высылать ее. Какой смысл, когда переправы нет.
– Но вы чем-нибудь поможете нам?
– Чем? – вскричал аль-Наби. – Стянуть к Байару все отряды, имеющиеся в районе? Ослабить другие важные направления? Даже если бы я и отдал бы такой приказ, то его отменили бы американцы. Хотя бы потому, что русская авиация не дала бы нам подойти к поселку. У тебя, Ибрагим, два варианта. Ты можешь застрелиться, дабы не попасть в руки асадовцев живым и не опозорить наше движение, либо собрать самые боеспособные отряды и прорываться на восток.
– Этого мне уже не дадут сделать войска Биджани.
– Ну тогда помолись, передай командование Халиму, закройся в комнате и застрелись.
– Да? – Гнев ударил в голову аль-Зару. – Может, вместе со мной застрелишься и ты?
– Что ты себе позволяешь?
– Да идите вы все к шайтану со своей организацией и халифатом. Ненавижу вас всех, псов продажных! – Он бросил трубку Мидани и заявил: – Больше никаких контактов с Карданой, понял?
– Понял, господин аль-Зар.
– Начальника штаба ко мне!
Аббас Халим пришел с плохой новостью. Штурмовые подразделения Биджани заняли участок от поселка до реки. Русские при незначительной поддержке дивизии асадовцев разгромили оборонные порядки у переправы, уничтожили все, что находилось на южном берегу, освободили заложников. Потом туда же вышли несколько рот дивизии Биджани. Подразделения этого соединения замкнули кольцо блокады вокруг поселка и развивали наступление на прибрежные кварталы. Отряды боевиков в большинстве своем отходили к центру Байара.
Высказав все это, Халим спросил:
– Что будем делать, Ибрагим?
– Собирай в центре все, что у нас осталось, гони туда танки, БМП, бронетранспортеры, снимай пехоту со всех участков обороны. Будем прорываться на запад.
– Вот как?
– Да. Мы должны выйти из блокады.
– Таков приказ господина аль-Наби?
– Таков мой приказ. Потом мы с тобой покинем эти места.
– Как это понять?
– А так! Возьмем с собой самых верных воинов и уйдем отсюда. Ты понял меня?
– Не совсем, но подчиняюсь. У меня есть вопрос.
– Спрашивай.
– Заложников берем?
– К черту их! Они только мешать будут.
– Но они могли бы сыграть роль щита.
– Заложники, Аббас, уже никакой роли не сыграют. Это все. Если вопросов нет, выполняй приказ. О готовности к прорыву доклад мне.
– Но на подготовку уйдет много времени.
– А ты поторопись, если не хочешь, чтобы по приказу аль-Наби тебе и всем членам твоей семьи отрубили головы.
– Я понял.
– Ступай!
Аль-Зар подошел к окну своего кабинета.
Грохот орудий прекратился. С юга доносилась пальба стрелкового оружия. Штурмовые подразделения Биджани выходили к центру поселка.
«Успел бы Халим собрать крупный отряд для прорыва, – подумал аль-Зар. – Сейчас главное – вырваться из этого проклятого Байара. Потом я избавлюсь от начальника штаба и ненужной охраны, кроме верного телохранителя Амро Мабура. С ним я доберусь до небольшой деревни, оттуда под личиной уже совершенно иного человека уйду к границе.
Через какие-то двое суток я буду в Швейцарии. Там есть все для безбедной жизни. Головорезам аль-Наби не удастся найти меня.
Семья? Да, ее убьют, но иногда приходится жертвовать самым дорогим. Я буду молиться о близких. Впрочем, меня ждет другая семья. Воспоминания о прежней скоро уйдут.
Я буду смотреть по телевизору на трупы главарей халифата, который так и не состоялся. Лишь бы вырваться из Байара».
У штаба дивизии колонну встречала целая делегация во главе с генералом Биджани. Все сирийцы с восторгом и каким-то мистическим трепетом восхваляли русских, малым числом изменивших весь ход боевых действий у крупной крепости Байар.
Комдив пригласил танкистов и спецназовцев в отдельное помещение рядом со столовой, где было подано угощение. Авилову и его людям пришлось отказаться от участия в этом мероприятии из-за секретности своего подразделения. Спецназовцы «Альфы» словно растворились в толпе. Они умели приходить и уходить незаметно. Экипаж «Т-90» принял приглашение.
После обеда с русской водкой, от которой, впрочем, танкисты отказались, они прошли в кабинет командира дивизии. Там должно было решиться, что экипажам «Т-90» делать дальше.
К штабу как раз подошел танк Быкова. Капитан выполнил задачу, возглавил прорыв прибрежной зоны с востока.
Танкисты обнялись.
– Да, лихо вы погуляли на южном берегу, – сказал Быков.
Иволгин улыбнулся и заявил:
– Вы тоже показали, что такое русские танкисты.
– Видел?
– Видел. Молодцом. Боялся, подожгут вас. Все же у духов могли быть «Джавелины», а против них и защита «Т-90» вряд ли устоит.
– Но не смогли, а это главное.
Генерал Биджани тем временем связался со своим командованием в Дамаске.
– Прошу прощения, господа, я оставлю вас ненадолго, – сказал он потом танкистам. – Вы, капитан Иволгин, сейчас сможете воспользоваться спутниковой станцией. Я пришлю сюда связиста. Вы доложите своему командованию о решении всех боевых задач в полном объеме. Военный советник уже сообщил об этом, но и вам надо сделать то же самое.
– Да, господин генерал, надо.
– Связист сейчас подойдет.
Быков воспользовался паузой, отвел Иволгина в сторону и заявил:
– Знаешь, Стас, я не знал, говорить тебе об этом или нет, но решил сказать. Все равно узнаешь.
– Ты о чем?
– Я постоянно звонил Светлане, иногда спрашивал о Надежде.
– И что?
– Бросила она тебя, Стас. Двое суток назад оставила квартиру, сказала командиру полка, что подала на развод, и уехала в Москву. За ней отец ее приезжал с каким-то гламурным типом.
– Понятно.
– Ты расстроен?
– Я рад!
– В смысле?
– В прямом. Надежда избавила меня от лишних хлопот. Остается зайти в суд и получить решение о разводе. Заплатить там что положено, и начнется у меня новая жизнь. Я очень надеюсь на это, Леня.
– Да? А я думал, ты расстроишься.
– Я бы расстроился, если бы в это время оставался в городке. Но Сирия все изменила. Тут идет война, некогда нюни распускать.
– А что за новая жизнь? Ты это о чем?
– Я пока и сам не знаю ничего конкретного. Как разберусь, ты будешь первым, кому скажу!
– Ловлю на слове.
Вошел связист и обратился к Иволгину:
– Господин капитан, станция для вас?
– Для нас, сержант.
– С кем связываемся?
– С базой Хмеймим, там с полковником Веденко.
– Понял. Минуту.
– Давай, настраивай.
Сержант вскоре доложил, что заместитель главного военного советника на связи.
Капитан взял трубку и услышал:
– Приветствую тебя, Станислав Владимирович, а в твоем лице всех офицеров и сержантов ваших славных экипажей. Это не пафос. Я в курсе того, что вы смогли сделать у Байара. Хочу сразу сказать, что весь экипаж, громивший игиловцев на южном берегу реки, представлен к званию Героя России. Ваши однополчане – к ордену Мужества.
Эта новость оказалась совершенно неожиданной. Ни Иволгин, ни Ивасюк, ни Буренко не считали, что совершили то, за что присваивают такие высокие звания. Но, что греха таить, это было и приятно.
– Служу России! – ответил Иволгин.
– Ты хотел узнать, что вам делать дальше?
– Так точно!
– Передайте танки сирийской дивизии и вместе с группой спецназа вылетайте в Хмеймим.
– Вы сказали «вылетайте»?
– Да. В восемь тридцать завтра за вами прибудет «Ми-8» капитана Егорова в сопровождении «Ми-24», которые прикрывали ваши действия у Байара. Хотя прикрывали – это громко сказано. «Вертушки» и самолеты так и не смогли ничего сделать, но одно их появление в районе Байара сыграло роль в том, что на этот раз к аль-Зару не подошла помощь с юга.
– Понятно. Командиру спецназа передать о вылете завтра?
– Нет! Ему передадут приказ другие люди. Надеюсь, вы полетите вместе и в Россию. Хотя это не точно. Еще раз благодарю за службу. Мы гордимся вами. В полку все знают о вашем подвиге, выражают восхищение и гордость за своих офицеров и сержантов. Если нет вопросов, то до встречи на базе.
– Вопросов нет. До встречи. – Иволгин передал трубку сирийскому сержанту.
– Нас награждают? Или благодарность объявили? Ты на что ответил «Служу России»? – спросил Быков.
– Вы не поверите, парни. Меня, Ивасюка и Буренко представили к званию Героя России.
Ивасюк только и проговорил:
– Ни хрена себе! – Он пришел в себя, расплылся в улыбке и заявил: – Так это значит, что служба у нас теперь в гору попрет.
Буренко находился в растерянности.
– Мне такое звание? За что? А надбавки к довольствию за это полагаются?
– О чем вы думаете? – Быков обнял товарищей. – Поздравляем.
– А ваш экипаж представлен к ордену Мужества, – сказал Иволгин.
Ступин воспринял это весьма своеобразно.
– Может, мне как кавалеру ордена квартиру отдельную в городке дадут? Большего нам с Настей и не надо.
– Дадут, Коля, – заявил Ивасюк. Теперь тебе все, что попросишь, отвесят. В том числе и люлей без ограничения. А что дальше, командир?
– Завтра в восемь тридцать сюда подойдет «Ми-8». Возвращаемся в Хмеймим, оттуда – домой.
– Просто отлично! – Ивасюк не мог успокоиться. – Это все, мужики, надо обязательно отметить. Но не здесь и не сейчас.
Иволгин посмотрел на него и сказал:
– Правильно. Вот когда получим то, чем наградит нас страна, тогда дома по полной программе и отметим.
– Да, выставляться на весь полк придется, – проговорил Буренко.
– Выставимся.
В кабинет Биджани вошел военный советник подполковник Соколовский, шагнул к Иволгину и шепнул ему на ухо:
– Я бы на твоем месте не сидел здесь, когда у штаба в беседке тебя ожидает очень красивая дама.
– Ольга?
– Она самая, Ольга Владимировна Русанова.
– Я пойду.
– Веденко доложился или это сделать мне? – спросил Соколовский.
– Доложился. Все нормально, завтра улетим со спецназом.
– Счастливые люди. И лучшие женщины ваши, и война для вас закончилась.
– Это для кого как.
В центре города резко усилилась стрельба. Вели огонь орудия танков и боевых машин пехоты, САУ, гаубицы, минометные подразделения. В небе появились сирийские самолеты. Они сбрасывали бомбы как раз на центр города.
Иволгин понял, что аль-Зар предпринимает попытку прорыва, пока у его банды еще оставались силы и боеприпасы.
Но капитана волновало совершенно другое. А именно женщина в синем халатике, теребившая в руках платок. Она сейчас нисколько не была похожа на сурового врача отдельного танкового батальона.
В беседке сидела просто женщина. В глазах ее легко можно было прочитать любовь, в то же время какую-то неуверенность и нервозность.
При виде Иволгина она поднялась. До чего же была красива эта женщина в ее влюбленной беспомощности! Станислав подошел к ней, без лишних слов обнял и крепко прижал к себе. Ольга вдруг заплакала.
– Ты знаешь, у меня было плохое предчувствие перед твоим отъездом в Байар, – сказала она. – Оно не давало мне покоя и преследовало повсюду. Я не понимала, что со мной происходит. А когда нас, я имею в виду батальон, перебросили сюда, комбат сказал, что акция, в которой ты и твои подчиненные принимали участие, провалилась, все погибли. У меня оборвалось внутри. Только тогда я поняла, что полюбила тебя. Затем пришла новость о том, что экипаж танка выжил. Я ждала, думала, вас вернут в батальон. Комбат говорил, что за вами отправилось подразделение сирийского спецназа. Но вы исчезли. Уже после страшная новость – экипаж в плену у боевиков. Ничего страшнее невозможно придумать. Что со мной было, словами не передать. Я узнала, что из Хмеймима прибыла особая российская группа, чтобы спасти вас, ходила к командиру, просила его помочь вам.
– Он мне рассказал об этом.
– Потом вновь радостная новость. Вы сумели бежать из плена. Более того, уничтожили крупную базу боевиков, а затем и их склады. Все перемешалось. Одно сменялось другим. То экипаж в бою, то в плену, то вновь в бою. Только сегодня майор Маси сообщил мне, что вы возвращаетесь. Я не могла ждать, пришла сюда.
– Все, Оля, успокойся. Я здесь, рядом. Живой и невредимый.
– Я никогда так не переживала. Даже тогда, когда боевики убили мою сестру и ее семью. Может, это звучит кощунственно, но такова правда.
– Ты знаешь, Оля, мы завтра должны улететь отсюда.
– Куда? – с испугом спросила женщина.
– Нет, не на войну. В Хмеймим, а оттуда домой, в Россию.
– Вот как? Ты рад?
А у самой ни капли радости.
– Конечно, рад. Я, Оля, хочу, чтобы мы полетели вместе.
– Вместе? – переспросила женщина.
– Да, извини, что так неумело, как-то глупо делаю тебе предложение стать моей женой.
– Но ты женат.
– Мне сообщили из гарнизона, что моя бывшая жена выписалась из квартиры, подала на развод и уехала в Москву. Так что мне останется только сходить в суд, забрать решение о расторжении брака.
– Но если она передумает и вернется?
– Тогда я познакомлю ее с новой женой и сам решу вопрос с разводом.
– Я старше тебя, Стас.
– Всего на два года. Разве это разница? Да и не скажет никто, что ты старше. У женщин вообще нет возраста.
– Мне надо оформить документы. До завтра не успею.
– А если попросить Маси или лучше генерала Биджани?
– Им сейчас не до этого.
В поселке действительно разгорался нешуточный бой. Артиллерия била без перерывов. Сирийские бомбардировщики теперь обрабатывали западную часть Байара.
– Тогда пойдем!..
– Куда?
– В штаб. Я попрошу помочь командира группы спецназа. У него гораздо больше возможностей во всех вопросах. Он не откажет.
– Нет, Стас, я не пойду. Неудобно. Я тебя здесь подожду. Хорошо?
– Но ты согласна стать моей женой?
– Да, – просто ответила женщина и засмущалась.
Капитан поцеловал ее и пошел в штаб.
Авилов выслушал его, тут же связался с заместителем командующего группировкой войск РФ в Сирии генералом Шуряком. Подполковник говорил с ним довольно долго, объяснял ситуацию, выслушивал ответы.
– Я все понял, благодарю, товарищ генерал-майор, – наконец-то сказал он. – Да, я понял, сейчас же передам. До связи. – Авилов закончил разговор, подмигнул Иволгину и заявил: – С тебя коньяк, Стас. Вопрос решен положительно. Ольга Владимировна Русанова может лететь с тобой хоть на край света.
– Спасибо, Даниил.
– Не за что.
– Я пойду, скажу ей.
– Погоди. Ты не в курсе, у нее российский паспорт остался?
– Не в курсе. Да, он ведь нужен, конечно.
– Желательно, чтобы был, а нет, то и черт с ним. В Хмеймиме оформят как утерянный, в части новые документы выдадут.
– Понял. Так я пошел?
– Беги, донжуан!
– Какой я донжуан? Просто…
– Давай-давай, нехорошо заставлять женщину ждать.
Как только ушел Иволгин, вернулся командир дивизии.
– Что в городе? – спросил Авилов.
Генерал присел за стол и ответил:
– Аль-Зар попытался прорваться на запад. Собрал ударную группу и ударил по полку.
– Прорвался?
– Нет. Полк выдержал удар, ну а потом вы слышали, мы ввели в бой все имеющиеся силы. Ударная группировка аль-Зара разгромлена, сам он уничтожен. Это подтверждено. Убит и его начальник штаба Аббас Халим. Из частей прошли доклады о том, что боевики начинают сдаваться пока еще мелкими группами. Думаю, это конец эпопеи с Байаром.
– Поздравляю, господин генерал-майор.
– Спасибо. Но это я должен благодарить вас.
– Ерунда. Считайте, что нас тут не было. Экипажи «Т-90» – да, спецназ – нет.
– Но…
– Так будет лучше. Да и из Хмеймима вас наверняка предупредят о том, чтобы вы не афишировали участие моей группы в операции у Байара.
– Это несправедливо.
– Нормально.
На следующий день «Ми-8» прибыл за танкистами и спецназовцами. На борт вместе с ними поднялась и Ольга Русанова. Рядом с ней был Иволгин со своей сумкой и ее чемоданом. Вертолет благополучно прибыл в Хмеймим.
Через два часа танкисты уже летели в Москву. «Альфе» пришлось остаться на базе. В Сирии возникла очередная проблема, которую Авилову и его людям предстояло снять.
Иволгин обнимал Ольгу и вдруг заметил, что Рябинин о чем-то напряженно думает.
– Что за размышления, Рома? – спросил капитан.
Старший лейтенант посмотрел на него, на Ольгу, резко махнул рукой и заявил:
– Чему быть, того не миновать. Женюсь я, Стас! Все, решено!
– И правильно.
– Одобряешь?
– Конечно. Не нам с Ольгой одним придется свадьбу играть. С тобой и Галиной веселее будет.
Ивасюк улыбнулся и сказал:
– Это точно! Закатим праздник на весь гарнизон.
Быков тоже улыбнулся.
– По такому поводу можно и погудеть. Эх, быстрее бы долететь. Соскучился по своим, сил нет, – проговорил он.
– Когда же успел? Мы ведь были в Сирии совсем недолго.
– Это ты, Стас, поймешь, когда Ольга твоей женой станет.
Только Буренко не участвовал в разговоре. Он, как и прежде, с опаской вслушивался в свист двигателей и выглядывал в иллюминатор. Этот человек, недавно рисковавший жизнью, бесстрашно водивший танк под огнем боевиков, бежавший с друзьями из плена, жутко боялся высоты и ничего с этим поделать не мог.
Спустя некоторое время все замолчали. Ольга положила голову на плечо Иволгина и уснула. Стас испытывал чувство, называемое обычным человеческим счастьем. Он не думал о награде, о возможном повышении по службе. Все это отошло на второй план. Главное сейчас спало у него на плече.
