Детские и юношеские годы Лютера прошли в христианской Европе, встревоженной идеями Судного дня — последней точкой, когда на чаши весов будут положены добрые и злые дела, свершенные человеком в течение всей его жизни. Люди жили в постоянном страхе, что они могут отправиться в ад, и посему неустанно молились за души тех, кто уже покинул этот свет. Публичные пытки и казни преступников были распространены столь же широко, как и избиение детей в школах палками и розгами. Основным жизненным мотивом было подчинение: старшим, церкви, Богу.

Именно в этот мир, «наполненный чувством вины и грусти», как охарактеризовал его Эриксон, и пришел в 1483 году Мартин Лютер. Его отец был выходцем из крестьян, однако благодаря усердному труду смог превратиться в мелкого капиталиста, получившего даже в собственность долю от небольшой угольной шахты. Ганс Лютер отложил определенную сумму денег на образование своего сына: он хотел, чтобы Мартин стал почетным адвокатом, который сможет освободить свою семью от воспоминаний об их происхождении. Мартин был отправлен в латинскую школу, где отличался высокой успеваемостью, и в возрасте 17 лет поступил в университет. В 1505 году он получил диплом и записался в юридическую школу. Однако когда он приехал домой на летние каникулы, во время шторма в него чуть не попала молния. Он и до этого всерьез размышлял и имел опасения относительно выбранного им жизненного пути, но это происшествие он воспринял как знамение и поклялся стать монахом. Его родители были сильно огорчены; несмотря на это в 1505 году он поступил в Августинский монастырь в Эрфурте.

Изначально все шло хорошо, и он наслаждался святой атмосферой монастыря. Однако, как и любого молодого человека, его одолевали сексуальные желания и чувство вины за возникающие в голове мысли. Как рассказывают многие биографы Лютера, однажды в присутствии всего церковного хора с ним случился приступ паники, когда он вдруг начал кричать: «Это не я!» Даже это происшествие Эриксон расценивает как признак классического кризиса личности. Лютер отрекся от мирской карьеры (не говоря уже о женитьбе), которую так хотел для него отец, и все же теперь, после принятия священного обета, выбранный им монастырский путь показался ему ошибочным, несмотря на все отчаянные попытки хранить верность данным клятвам. Он столкнулся с ужасающей неопределенностью в поисках своей личности. Было безумно больно осознавать, что он вовсе не являлся тем, кем сам себя считал.

Тем не менее, Мартин остался в церкви, быстро продвигаясь по карьерной лестнице. Он стал доктором богословия и в 1515 году занял должность викария, в чьем ведомстве находилось одиннадцать монастырей. Несмотря ни на что, все это время пропасть между его пониманием истинной духовной веры и восприятием церкви продолжала расти. Согласно средневековой католической доктрине, совершенные грехи требовали определенного наказания, которое можно было облегчить «добрыми делами». Но даже этого можно было избежать при индульгенции — листка бумаги, который продавался церковью, складывающей деньги в свои сундуки. Это было всего лишь верхушкой айсберга для Лютера. Он пришел к достаточно радикальной для того времени мысли о том, что власть Библии («Слова») была намного важнее власти церковного института.

События достигли критической точки, когда в октябре 1517 года он прикрепил документ — знаменитые «95 тезисов» — на двери Замковой церкви в Виттенберге (место, где обычно вывешивали публичные уведомления), подчеркивая те области, в которых церковь должна провести реформы.

Тезисы произвели эффект взорвавшейся бомбы, и помогло им в этом недавнее изобретение печатного пресса, позволившее Лютеру распространить этот и многие другие документы на огромной территории. Любой человек, начиная с крестьянина и заканчивая принцем, высказывающий недовольство существующим положением дел, теперь получил новую точку отправления. Лютер стал знаменитостью, а его противоборство послужило началом протестантской Реформации.