Исследователи творчества Аристотеля утверждают, что эта книга составлена одним из его последователей и содержит три несвязанных между собой части. Начинается она толкованием знаменитого принципа Аристотеля «все, что движется, приводится в движение другим». Применение этого принципа к «другому», т. е. к тому телу, которое двигает первое, и т. д. приводит к вопросу о первом движущем (перводвигателе). Аристотель намечает здесь доказательство существования перводвигателя, но во всей полноте этот вопрос обсуждается в книге восьмой. Существует три рода движущих, т. е. того, что приводит в движение. Это следует из существования трех типов движения — в отношении места, качества и количества. Поэтому одно движущее перемещает, другое вызывает качественные изменения, третье обусловливает рост и убыль. Далее обсуждаются соответствующие примеры. Из них видно, что физика для Аристотеля вовсе не то, что для нас. Скажем, движение в форме качественных изменений относится не только к телам, но и к воспринимающей их части души.

Принцип «все, что движется, приводится в движение другим», как известно, противоречит закону инерции, установление которого предполагает высокий уровень абстрактного мышления. Можно сказать, что механика Аристотеля описывает не чистое движение тел, а движение тел в среде. Школьное объяснение закона инерции основано на мысленном уменьшении сопротивления среды, так что, например, катящийся шар, получив толчок, в конце концов, никогда не остановится. У Аристотеля движение происходит так, что движимое всегда соприкасается с движимым. Вообще главное отличие физики Аристотеля от физики Ньютона в наглядности. Основные ее положения есть констатации самых элементарных фактов. Человек перемещает камень, лошадь тянет телегу. Значит, все движущее что-то движет, есть объект и субъект движения. Сразу возникает вопрос, а что приводит в движение человека или лошадь? Что движет падающий камень или всплывающий пузырек воздуха? И приходится ухищряться, чтобы и эти движения объяснялись основным принципом. Удивительно то, что это Аристотелю удается.