Первый такой кризис начался спустя два месяца после того, как отчет Нитце был роздан тщательно отобранным членам правительства. Кризис случился у проамериканской диктатуры Ли Сын Мана в Южной Корее. Ли Сын Ман после 33 лет в США вернулся с помощью Вашингтона к власти, чтобы взять под свой контроль южнокорейское правительство.

Война для «защиты» Южной Кореи имела много приятных моментов. Во-первых, она косвенно вовлекала Советский Союз, как главного сторонника северокорейского режима коммуниста Ким Ир Сена. Во-вторых, Рокфеллеры, братья Даллесы и их деловые партнеры вложили огромные деньги в Южную Корею. После победы над Японией США и СССР согласились временно разделить страну по 38-й параллели, пока не будет восстановлен порядок. Разделение на две страны с самого начала было произвольным и сделанным наспех.

25 июня 1950 года мир получил из Южной Кореи шокирующее сообщение, что северокорейская армия начала массированное вторжение на Юг. Первые сообщения, однако, были противоречивыми. Американский историк Джон Гантэр, находившийся тогда с генералом Макартуром в поездке по Японии, оставил для истории рассказ очевидца, помощника американского генерала, взволнованно сообщившего о телефонном звонке из Сеула: «Южнокорейцы напали на Север!»

Также на вашингтонскую версию событий бросало тень подозрения то, что США созвали экстраординарное собрание Совета Безопасности ООН в тот момент, когда Советы бойкотировали мероприятие в знак протеста. Это означало, что Москва не сможет наложить вето на резолюцию Совета Безопасности ООН, наделяющую «миротворческие силы» ООН (в действительности американские войска под командой Дугласа Макартура) правом «остановить северокорейскую агрессию». Из официальных заявлений американского посольства и Вашингтона был также удачно исключен тот факт, что южнокорейские ВВС за два дня до реакции 25 июня Северной Кореи неоднократно бомбили цели в Северной Корее, а южнокорейские войска прошли маршем и заняли город Хэджу на Севере.

Вопреки этим фактам вся аргументация Вашингтона в защиту вмешательства ООН (технически это называлось «полицейская акция ООН») держалась на том, что коммунистический Север начал массивное не спровоцированное вторжение на Юг. Эта линия поведения Вашингтона воспроизводилась и непосредственно после событий, и в течение многих лет спустя во всех американских официальных пропагандистских заявлениях.

Со своей стороны генерал Макартур потребовал от Трумэна, чтобы вооруженные силы США под его командованием использовали этот межкорейский конфликт как предлог для перехода в прямое военное наступление непосредственно на Китай с использованием ядерного оружия. Американский министр обороны Луи Джонсон также был убежден, что немедленная война против режима Мао Цзэдуна прежде, чем он сможет консолидировать власть, будет легче, чем война, которую он считал «неизбежной», но которая случится позже. Макартур согласился.

Макартур, американский глава Объединенного комитета начальников штабов генерал Омар Брэдли, министр обороны Джонсон и адвокат Рокфеллера и консультант Государственного департамента Джон Фостер Даллес хотели использовать Корею в качестве стартовой площадки для прямой войны не только против Китая, но и в конечном итоге против самого Советского Союза в Азии.

В Вашингтоне их идея была отвергнута Гарриманом, Ачесоном и другими, кто понимал, что цель этой войны состояла не в том, чтобы «победить» в смысле завоевания Китая и Советов. Скорее, Корейская война была вопросом американской большой геополитической стратегии по перемещению фигур на азиатской шахматной доске и мобилизации страхов холодной войны в пределах НАТО и среди американского населения, чтобы обеспечить предлог для создания огромного, постоянного американского государства национальной безопасности. Как только началась эта «война», Конгресс быстро принял «СНБ-68». Дин Ачесон позже заметил:

«Корея… создала стимул, который привел к действию».

Корейская война вынудила большинство американцев прийти к заключению, что СССР действительно помешан на мировом господстве. Она стала тем самым необходимым катализатором для оправдания мобилизации всех национальных ресурсов, чтобы противостоять явной угрозе.

Американская военная пропаганда в СМИ информировала о крупной американской инвестиционной доле в Корее, сообщая аккуратно, что американские банки и фирмы инвестировали в Южную Корею впечатляюще крупную сумму – больше чем 1,25 миллиарда долларов. Главным инвестором был National City Bank, который контролировал Рокфеллер, а поверенный Рокфеллера Джон Фостер Даллес заседал в совете директоров банка «New Korea Company» в Сеуле.

Корейская война великолепно послужила политической программе вашингтонской фракции холодной войны. Американский оборонный бюджет взлетел на 400 процентов, с менее чем 13 миллиардов долларов в начале войны до более чем 60 миллиардов к ее окончанию в 1953 году. Американские марионеточные режимы Чан Кайши в Тайване и Ли Сын Мана в Южной Корее, а также американское Военное правительство Дугласа Макартура в Японии обеспечивали базу для развертывания американской холодной войны в Восточной Азии. Чтобы обеспечить «защиту против коммунизма» в Азии, промышленности Японии позволили реорганизоваться в гигантские группы промышленных конгломератов под присмотром оккупационного правления Макартура, которому способствовал и молодой нью-йоркский банкир по имени Джон Рокфеллер-третий.

С годовым бюджетом в 60 миллиардов долларов Министерство обороны США стало крупнейшим в мире подрядчиком, размещавшим заказы на миллиарды долларов в американской и избранной европейской и японской промышленности для поддержки боеготовности. Результатом войны в Корее для Германии стало разрешение приступить к восстановлению рурской сталелитейной промышленности. Военно-промышленный комплекс в течение 1950-х годов разросся до гигантских масштабов. Холодная война была запущена с размахом, и Standard Oil стала великим благодетелем, обеспечивая топливом военно-воздушные силы, танки, джипы, истребители и прочие транспортные средства Пентагона. Во внутренней американской экономике политические деятели быстро смекнули, что могут проталкивать через Конгресс почти любую программу, если в ней есть слова про американскую национальную безопасность и «защиту от тоталитарного безбожного коммунизма».

В 1953 году война и беспокойство американской общественности по поводу национальной безопасности были раздуты до такой крайней степени возбуждения, что президентом был избран отставной военный генерал Эйзенхауэр. Именно Рокфеллеры первоначально убедили Эйзенхауэра пойти на выборы и организовывали деньги Уолл-стрит в поддержку его предвыборной кампании. После съезда республиканцев в 1952 году сенатор-изоляционист Роберт Тафт, которого Рокфеллеры обходили молчанием, с горечью заявил: «С 1936 года каждый кандидат в президенты от Республиканской партии назначается в Chase Manhetten».

Неудивительно, что интересы Рокфеллера играли главную роль в выборе кабинета Эйзенхауэра. Новый президент назначил на пост главы ЦРУ Аллена Даллеса, бывшего президента рокфеллеровского Совета по международным отношениям. Аллен Даллес и его брат Джон Фостер, как отмечалось ранее, были поверенными интересов Рокфеллера и способствовали различным коммерческим сделкам между Standard Oil, Chase Manhetten Рокфеллеров и IG Farben во времена Третьего Рейха. После войны Аллен Даллес служил начальником резидентуры в швейцарском Берне для Управления стратегических служб (УСС), предшественника ЦРУ. Глава УСС Уильям Донован разместил свой первый штаб в комнате 3603 в Рокфеллер-центре.

В дополнение к доминированию Рокфеллеров и Совета по международным отношениям в своей внешнеполитической команде холодной войны Эйзенхауэр назначил Джона Фостера Даллеса на весьма важную должность госсекретаря. Джон Фостер Даллес как партнер юридической фирмы Уолл-стрит «Салливан и Кромвель» представлял Standard Oil Рокфеллеров и к тому же являлся попечителем Фонда Рокфеллера.

Кроме господства в двух крупнейших банках Нью-Йорка (Chase Manhetten Bank и National City Bank) Рокфеллер управлял крупнейшими нефтяными компаниями в мире, группой Standard Oil и многочисленными стратегическими военными отраслями промышленности, химическими компаниями и фирмами агробизнеса. В дополнение к управлению Советом по международным отношениям, а с этого момента (через братьев Даллесов) также Центральным разведывательным управлением США и Государственным департаментом, Нельсон Рокфеллер сам в 1954 году был назначен специальным помощником Эйзенхауэра по стратегии холодной войны, ответственным перед президентом за оплошности тайных операций ЦРУ и разработку различных стратегических политических позиций.