Группа Рокфеллера на Уолл-стрит, Бернард Барух и могущественный круг крупных бизнес-лидеров того времени решили реорганизовать экономику США по централизованной корпоративной модели фашистской Италии Муссолини. Разумеется, они были достаточно политически проницательны, чтобы не говорить об этом слишком громко.

Барух и его близкий друг Жерар Свопе, директор General Electric и National City Bank, еще в 1931 году призывали президента Гувера к «стабилизации промышленности» при помощи, как они это называли, чрезвычайной программы. Цель заключалась в освобождении крупного бизнеса от ограничений Антимонопольного закона Шермана, то есть в открытии дверей для крупной консолидации корпоративной собственности в период депрессии, когда упавшие цены на акции сделали поглощения легкими и дешевыми для, например, группы Рокфеллера, чьи карманы были забиты наличными деньгами.

Гувер, который был идеологически против вмешательства государства в экономику, отверг план Свопе и идеи Баруха. Когда стало ясно, что демократ Франклин Делано Рузвельт выдвинет свою кандидатуру против Гувера в 1932 году, Барух и его друзья с Уолл-стрит быстро втерлись во внутренний круг будущего президента, обильно подмазав этот процесс толстыми пачками наличных.

Вопреки заботливо взращенной в средствах массовой информации пропаганде, которая изображает Франклина Делано Рузвельта как «маленького героического человека», который готов был «изгнать ростовщиков из храма», он являлся отпрыском богатой семьи с Восточного побережья, дальним родственником Теодора Рузвельта и до кончика ногтей креатурой Уолл-стрит, особенно Баруха, Рокфеллера и их группы.

Министр труда Рузвельта Фрэнсис Перкинс писал: «На первое заседание кабинета министров после инаугурации президента в 1933 году пришли финансист и советник Рузвельта Бернард Барух и друг Баруха, генерал Хью С. Джонсон, позже глава Администрации национального возрождения. Они раздали копии книги Джентиле, теоретика итальянского фашизма, каждому члену Кабинета, и мы все читали ее с большим вниманием».

Та же самая реорганизация индустрии под контролем государства, которой Барух и Своп безуспешно пытались добиться от Гувера в 1931 году, теперь была взята на вооружение Франклином Рузвельтом.

В мае 1933 года, в первые недели в качестве президента, Рузвельт предложил Конгрессу создать Администрацию национального возрождения (АНВ). На фоне кризиса и депрессии предложение было принято с минимальным обсуждением. Первым главой Администрации стал Хью Джонсон, сотрудник и советник Бернарда Баруха.

Концепция АНВ в значительной степени была списана с национальной чрезвычайной военной мобилизации промышленности, которую Барух и Джонсон администрировали во время Первой мировой войны. С тех самых пор крупный бизнес и Уолл-стрит мечтали о возможности еще раз получить в свои руки такую же власть над экономикой. И Великая депрессия дала им этот шанс. Джонсон стал их человеком. В кулуарах администрации Рузвельта, Джонсон открыто говорил о том, что он рассматривает итальянский фашистский корпоративизм Муссолини (слияние государственных и корпоративных интересов во имя одностороннего усиления бизнеса), как модель для Америки.

АНВ Джонсона учредила тысячи фирм в соответствии с кодексами, составленными торговыми ассоциациями и отраслями промышленности, с одобренными Администрацией компаниями, которым давалось право использовать символ АНВ – синий орел.

Ведущими политиками Администрации национального возрождения была тройка чрезвычайно могущественных индустриальных магнатов: Уолтер Тигл, президент Standard Oil Рокфеллера в Нью-Джерси; Жерар Своп, автор раннего плана Свопа, а также президент General Electric, и Луис Кирштайн, вице-президент «Filene’s sons and Co.» (универмаги в Бостоне).

Группа Рокфеллера, действуя через Тигла, смогла использовать свое влияние на АНВ Джонсона, чтобы повторно собрать в одних руках 33 независимых компании, которые до 1911 года входили в Standard Oil Trust и были выделены из нее по решению Верховного Суда в соответствии с Антимонопольным законом Шермана. Это был лишь один из серии шагов фракции Рокфеллера по укреплению своей решающей роли во внутренней и внешней политике США в течение депрессии и президентства Рузвельта.

В 1930 году, когда большинство банков боролись за выживание, Chase National Bank Рокфеллера процветал. Главой банка в это время был Уинтроп Олдрич, зять Джона Д. Рокфеллера-младшего и сын сенатора Нельсона Олдрича, который принимал участие в тайном заседании Федеральной резервной системы на острове Джекилл в 1910 году. Одним из самых значительных приобретений Chase Bank в течение первых месяцев финансового кризиса в 1930 году стала Equitable Trust Company в Нью-Йорке, крупнейшим акционером которой был Джон Д. Рокфеллер-младший. Это сделало Chase Bank крупнейшим банком в Америке, а на самом деле и во всем мире.

В результате своего доминирующего положения, последовавшего за падением Дома Моргана, группа Рокфеллера в дополнение к управлению Chase Bank и National City Bank в Нью-Йорке контролировала крупнейшие американские нефтяные компании – Standard Oil of New-York (Mobil), Standard Oil of New-Jersey (ECCO /Exxon), Standard Oil of California (Chevron) и Texaco (Texas Company).

Группа Рокфеллера также консолидировала управляющий контроль над основной химической и оборонной промышленностью, в том числе Allied chemical Corporation, Anaconda Copper Mining Company, DuPont, Monsanto Chemical, Olin Industries (Winchester Repeating Arms Company), Shell, Gulf Oil, Union Oil, Dou Chemicals, Celanese Corporation, Pittsburgh Plate Glass Company, «City’s Servise», Continental Oil, Union Carbide, American Cyanamid, American Motors, Bendix Electric и Chrysler. Рокфеллеры приобрели крупные блокирующие пакеты акций в General Motors, General Electric и IBM, тогда молодой компании.

К концу 1930-х годов промышленные холдинги и банки группы Рокфеллера обладали уникальным положением, которое позволит им пожинать огромные прибыли от любой будущей войны. Им не пришлось долго ждать.