Лёд нудной и пустой на события повседневности делает своё черноё дело, когда детская непосредственность и любознательность вдруг постепенно уступают место мизантропическим чертам брезгливости или унынию.

Уныние — это грех, — гласят Духовные Учения.

Но если уже упущен момент и перед нами тот, от которого уже отказались и свои, и чужие, воспитатели и врачи, философы и поэты? Неужели же ничего нельзя сделать, чтобы прекратить течение болезни под условным названием «агрессивная депрессия» — человеконенавистничество?

Если говорить о природе смеха, то следует признать, что любая реакция человека, по крайней мере, двуполярна, если не больше. Одно и то же действие может вызвать у одного человека одобрение, у другого порицание, а у третьего равнодушие.

Юмор — это сознательные и целенаправленные искажения формальной логики, приводящие суть высказывания к абсурду и находящие своё отражение в Зеркале диалога, ориентированном в психологическом направлении роста состояний на лестнице состояний для каждого из собеседников.

Если же в диалоге участвуют люди, у которых психологические направления на лестнице состояний ориентированы противоположно, то юмор понимается не смешным, а всего лишь абсурдным.

Вопрос о духовности смеха и юмора не прост, если вспомнить, что некоторые религии запрещают их, считая грехом.

Однако надо отличить смех мягкий и искренний, добрый, от смеха саркастического, издевательского, иронического, презрительного, снисходительного и бесстыдного.

То, что смех относится к духовным атрибутам, подтверждается радостью, возникающей в нём. В такой радости человек раскрывается для других, делается более искренним и откровенным.

Конечно, существует опасность превратить юмор и смех в шутовство и издевательство, но когда речь идет, прежде всего, об отношении самого человека к своим собственным проблемам в здоровье и о возможностях смеха или юмора в исцелении своих болезней, то в таком случае ни шутовство, ни издевательство не будут иметь место, если человек не только будет правильно оценивать собственную реакцию на юмор, но и совершать поступки, логически вытекающие из этих оценок.

Норман Казинз доказал собственной жизнью, что с помощью юмора и смеха излечим даже рак в такой стадии, когда от больного уже отказались врачи.

Смех как форма контакта всегда подразумевает наличие собеседника, даже там, где его, кажется, нет. В таком случае человек ведет диалог с самим собой, со своим двойником.

Отношение мудреца к жизни — это отношение юмориста, подшучивающего над собой, потому что мудрец понимает, что окружающая его жизнь и он сам не могут быть настолько серьезными, чтобы быть стопроцентными по вероятности.

Для мудреца ни жизнь, ни он сам не являются очевидными явлениями. Они всего лишь реализовались таким образом, что он видит и понимает это. На его месте мог быть и кто-то другой, но что Природа всё равно вела бы наблюдения над тем, что происходит вокруг, сомнений для него нет. А в ком проснулась бы эта способность — не суть важно. Я мудреца — это любое Я любого человека, а может быть, и Я эгрегора.

То, что смех и юмор относятся к высоким состояниям, подтверждается хотя бы тем, что эндокринная система настраивается в этих состояниях аналогично состоянию любви и радости, то есть она вырабатывает только в этих состояниях эндорфины, антидепрессанты, амфетанины, например, допамин и норадреналин.

Состояние юмора всегда дает возможность человеку иметь выбор и решать проблемы там, где часто они вообще не решаются, потому что человек погружает себя и совершенно сознательно в особое поле, которое является полем целостности и относится к телу целостности — к душе.

Более глубинно юмор есть некая особенность анализатора состояний и решений, которая является отражением, Зеркалом, многовариантости реальности природного поиска, его вероятностных характеристик.

То есть многовариатность Иррацио-реальности в состоянии юмора у человека намного более адекватна жизни, нежели принятие жизни лишь как двуполюсность отношений при отсутствии юмора: или — или.

Если мизантроп принимает свои решения на основе всего лишь давления на человека, то юморист всегда строит свои отношения с другими на основе форм совета, предоставления выбора или утешения.

Однако у юмориста в отличие от мизантропа всегда более ярко, выпукло и точно формулируется мысль, что характеризует и более высокий потенциал его сознания по Рацио-обработке поступающей информации и по рождению новых смыслов.

Уровень осмысления жизни юмориста намного выше, нежели мизантропа или равнодушного к юмору человека. Исключительно поэтому люди тянутся к смеху и радости.

Смех часто используется как защита. В смехе легче любить всё человечество и смеющийся надеется, что оно ответит ему тем же. В этом проявляется одно из свойств диалога — вызывать подобное заранее запрограммированным состоянием.

Смех добродушный, добросердечный, то есть несущий собой состояние добра, почти всегда обезоруживает более агрессивно настроенного человека.

Кроме улыбки на лице тому, кто хочет обезоружить партнера необходимо ещё внутренне перейти в самое высокое состояние, которое возможно для него.

Есть множество людей, которые обезоруживают своих партнёров очень просто, потому что они замечательно настраиваются на партнёра и на цель.

Как смех, так и юмор являются полем отношений человека с партнёром или партнёрами, в котором они могут плести собственную сеть игры, расставляя акценты не словами или смыслом суждений, а именно многовариантностью отношений к проблеме, которая всегда у человека, настроенного на юмор, будет просматриваться в его позиции.

В любом проявлении игра у человека с юмором всегда богаче и талантливее, чем у других.

Юмор легко может быть использован в качестве оружия психнападения, если выйти за рамки собственной личности и ненароком как бы подчеркнуть недостаток, особенно физический, своего собеседника, на которого и направляется психатака.

Неловкий юмор является идеальным средством для того, чтобы прервать отношения с человеком, который вам почему-либо не нравиться. Это спасает от прямого отказа ему в контакте и, в то же самое время, даёт возможность при случае списать происшедшее на счёт неловкой шутки.

Юмор всегда подразумевает возможность компромисса и позволяет обсудить некоторые варианты или прощупать партнёра, не придавая большого значения сказанному.

Есть некая общность людей, по-восточному тёмных, которые обладают некоторыми уникальными свойствами, среди которых выделяется очень тонкое чувство юмора, высокоразвитая логика рассуждений и способность к почти незаметному передёргиванию логики суждений.

Эти люди особенно явно пользуются этой своей уникальной способностью для достижения своих корыстных целей, причем, делают они это так, что убаюкивают собеседников высокой степенью доказательствами необходимого им предприятия, а в конце как логически вытекающий из сказанного ими делают вывод о необходимости именно того, что им нужно.

Юморист-мудрец может всегда завести разговор туда, откуда другим не будет виден ни один ориентир. Он же может навести любое практически состояние и сориентировать в том направлении, которое ему нужно, хотя вряд ли он будет это делать из корыстных побуждений.

Никогда не надо доводить степень шутливости до шутовства, ибо оно быстро склоняет партнёра к мысли о несерьёзности находящегося перед ним человека только потому, что он, окунувшись в шутовское обличие, оказался за чертой выбора средств в юмористических выражениях. А выбор средств всегда характеризовал человека со стороны его способностей избегать обострения ситуаций, какие бы они ни были.

Если же человек обостряет ситуацию с помощью юмора только ради самого процесса нагнетания остроты разговора или действий, такой человек будет отнесён окружающими к экстремистам, неспособным к компромиссу и лояльности. С ним вряд ли кто потом будет иметь дело, если оно требует не крайних качеств, а спокойствия и мудрости.

Крайне важно применять юмор там, где кончается компетенция человека, неважно кого из партнёров. Такая тактика в поведении спасает от обострения политически тонких ситуаций, но не принесёт пользы там, где необходим неожиданный для партнёра выход из экстремальной ситуации. Закон адекватности требует экстремального решения в экстремальных ситуациях. Но не разрушительных.