Глава 2
Разбудило меня яркое солнце, бьющее в окна. Я приглушенно выругалась, вспомнив, что с вечера забыла задернуть занавески. Попыталась было спрятать голову под подушку в наивной мечте поспать еще немного, но тут на меня навалились события прошедшей ночи.
О небо, в гостиной спит Густав! И мне жить с ним еще целую неделю, никак не меньше.
А вдруг он умер?
Меня кинуло в холодную дрожь от этой шальной мысли. Правда, я сразу же постаралась отогнать ее прочь. Да ну, глупости какие! После визита целителя смертельно раненым он уже не выглядел, это точно. Даже худо-бедно сумел сам раздеться, пусть и не полностью.
В соседней комнате между тем царила просто-таки зловещая тишина, и я опять заволновалась. А вдруг ему стало плохо ночью? Вдруг целитель схалтурил, всего лишь облегчив ему боль, но, по сути, не помог?
Надоело мучиться душевными терзаниями! И я откинула в сторону одеяло. Встала и натянула на себя платье, хотя первым моим порывом было бежать в гостиную прямо так – в легкой ночной сорочке и босиком.
Ну уж нет. Если Густав действительно умер, то пара секунд промедления не будет играть никакой роли. А если с ним все в порядке, то я в очередной раз выставлю себя в глупом свете.
Я провела немного дрожащей рукой по волосам, приглаживая их. И решительно отправилась на разведку.
Перед дверью, ведущей из прихожей в гостиную, я остановилась. Немного подумала и постучалась.
– Войдите, – сразу же послышалось изнутри, и я с нескрываемым облегчением расслабилась.
Живой! И это не может не радовать.
Я зачем-то набрала полную грудь воздуха, как будто перед прыжком в ледяную воду. Растянула губы в притворной улыбке. И смело вошла в комнату.
– Что ты делаешь? – тут же воскликнула я.
Густав, как оказалось, уже встал. Но не лежал на диване, выполняя предписание целителя о постельном режиме, а сидел за столом и с нескрываемым интересом листал мои альбомы.
– Читаю, – удивленно отозвался он. – А что, нельзя?
– Конечно, нельзя! – раздраженно фыркнула я. – Точнее, можно, но лежа. Или забыл, что тебе целитель сказал?
– Больно диван у тебя неудобный и узкий. – Густав смущенно улыбнулся. – Все бока ноют уже. Вот я и подумал, что не будет ничего страшного, если я аккуратно переберусь за стол.
Кстати, одеться Густав так и не удосужился. Ну, то есть он по-прежнему был в штанах, но рубашка висела на спинке стула. И я вполне его понимала. Как-то неприятно надевать вещь, ворот которой так густо заляпан пятнами крови.
Я невольно скользнула взглядом по его обнаженным плечам, и мои щеки потеплели. Вспомнилось, как я гладила ладонями тело Густава, когда он ласкал меня.
Да, пожалуй, если я все-таки соглашусь на брак, то выполнение супружеского долга не станет для меня пыткой.
Правда, я тут же рассердилась на себя. Глупости какие! Неужели я начала сомневаться в верности выбранного решения? Никакой свадьбы по расчету! И точка!
– Если хочешь, то можешь перебраться в мою спальню, – предложила я.
И осеклась, осознав, насколько двусмысленно это прозвучало. Ай, демоны, надо взять себя в руки! Негоже, словно юной неискушенной девице, краснеть при каждой неосторожной фразе или случайном взоре.
На дне зрачков Густава промелькнула быстрая усмешка, как будто он подумал о том же. Но тут же погасла, и он продолжил смотреть на меня серьезно и выжидающе.
– Там тебе будет удобнее, – сухо сказала я. – Я перестелю постель.
– Это было бы очень великодушно с твоей стороны, – не стал отказываться Густав. Сделал паузу и вкрадчиво добавил: – А еще я бы желал принять душ. Смыть с себя, так сказать, последствия нашей вчерашней схватки. Понятное дело, голову мне трогать нельзя, но вот шея и грудь явно нуждаются в мочалке с мылом.
Я против воли опять взглянула на его обнаженный торс. Да, он прав. Пустить его в таком виде на чистые простыни – значит, испачкать их в крови. А мне и без того стирки с избытком предстоит. Еще надо придумать, как вывести пятна с ковра. Наверняка мага какого-нибудь придется вызывать, потому что пока пол в гостиной выглядел так, как будто тут накануне произошло жестокое убийство.
– Я приготовлю тебе полотенце и халат, – предложила я.
– Мне неловко об этом говорить. – Густав как-то смущенно потупился. – Но я боюсь, что могу потерять сознание в процессе. Знаешь, когда я долго стою, то перед глазами все расплываться начинает.
Я недоуменно нахмурилась.
На что он намекает? Чтобы я его вымыла, что ли?
– И-и? – вопросительно протянула я.
– Ты бы не могла побыть со мной в ванной? – попросил Густав и невинно улыбнулся.
А вот теперь мои щеки не просто потеплели. Краска с такой силой бросилась мне в лицо, что уши и шея запылали просто-таки невыносимым огнем.
То есть он будет мыться, а я должна стоять рядом и наблюдать за этим процессом?
Не буду скрывать, Густав весьма неплохо сложен. В одежде он кажется просто худощавым, но сейчас я видела, что он наверняка не пренебрегает физическими упражнениями. Вон какой жилистый. Но все-таки мне как-то не очень хотелось присутствовать при столь интимном действии.
– А спинку тебе не потереть? – язвительно спросила я. – Густав, не наглей. Ты остался у меня лишь потому, что отец испугался огласки и не захотел везти тебя в больницу.
– Нет, ты меня неправильно поняла. – Густав лукаво покачал головой. – Я не прошу смотреть на меня все время. Просто побудь рядом, отвернувшись. Если я начну падать, то ты услышишь.
– Но подхватить-то я тебя все равно не сумею, – резонно возразила я. – А если сумею, то не удержу.
– Не хочешь – и не надо, – внезапно разозлился Густав.
Захлопнул альбом и встал.
Видимо, движение оказалось слишком резким, потому что Густав неожиданно побледнел и схватился рукой за спинку стула. Тяжело задышал, а над его верхней губой заблестели бисеринки пота.
Меня кольнуло раскаяние. В принципе, почему я так упрямлюсь? Что я, голого мужчину, что ли, не видела?
– Ладно, – буркнула я. – Идем. Только, чур, никаких пошлостей! Иначе не посмотрю на твое сотрясение и взашей выгоню прочь. Езжай тогда к отцу и деду и объясняйся с ними.
– Как ни стыдно признаваться, но сейчас, Мелисса, я и не способен ни на какие пошлости, – с грустным смешком отозвался Густав.
До ванной он добрался сам. Правда, одной рукой вел по стене, как будто испытывал проблемы с равновесием. Я шла следом, неся в руках халат и полотенце.
Добравшись до цели, я тут же повернулась носом к стене. Услышала шелест одежды, должно быть, Густав скинул с себя штаны, затем раздался плеск воды.
Несколько минут я молчала, пристально разглядывая незамысловатый рисунок на плитке. Затем не выдержала и спросила:
– Вчера ты сказал, что не в деньгах дело. А в чем?
– Что? – переспросил Густав, видимо, не расслышав меня из-за звуков льющейся воды.
– Зачем ты хочешь сделать мне предложение? – чуть повысив голос, повторила я. – Зачем пытался устроить этот сюрприз? Дед опять предложил тебе какую-нибудь выгодную сделку? Или все-таки мечтаешь получить фирму под свое управление?
Стало тихо. Это Густав отключил душ.
Я, все так же не сводя глаз со стены, протянула назад руку с полотенцем. Почувствовала, как Густав забрал его.
– Ты думаешь, что мой интерес к тебе заключается лишь в деньгах и прочих благах, которые я получу от деда в случае свадьбы? – после долгой паузы спросил Густав.
– Да, – честно ответила я и, так же не глядя, протянула ему халат. – А в чем же еще?
– А у тебя не мелькала мысль, что, возможно, ты мне просто нравишься? – задал новый вопрос Густав.
– Нравлюсь? – недоверчиво переспросила я. – А как же Клео?
– Клео… – Густав тяжело вздохнул и взял халат. Несколько секунд пыхтел, должно быть, пытаясь втиснуться в него, затем возмущенно воскликнул: – Мелисса, ты издеваешься, должно быть! А еще меньше халата найти не могла?
– Ну извини, не держу я у себя мужской одежды, – огрызнулась я.
Густав еще немного повздыхал. Затем, видимо, все-таки как-то уладил эту проблему.
– Можешь оборачиваться, – милостиво разрешил он.
Я послушно повернулась и невольно хихикнула.
Уж больно забавно Густав выглядел в халате не по размеру, который мало того что не сходился на его груди, так еще и едва прикрывал колени.
Густав хмуро посмотрел на свое отражение и покачал головой.
– Надо бы послать кого-нибудь за одеждой, – пробурчал он. Вопросительно глянул на меня.
– Я в дом твоего отца не вернусь, – тут же ответила я. – Как-то не хочется мне вновь сталкиваться с Чейсом. В прошлый раз с трудом отвязалась от него.
– А зачем тебе в дом моего отца? – Густав пожал плечами. – Вообще-то я тоже снимаю квартиру в Аррасе. Кстати, совсем недалеко отсюда. Даже карету нанимать не надо будет. Дам тебе ключи – и всего делов.
– Ага, а там меня будет поджидать Клео, жаждущая примирения. – Я отрицательно замотала головой. – Ну уж нет, спасибо. Как-то не тянет меня на новые разборки.
– Стоит заметить, в схватках один на один тебе нет равных, – с иронией произнес Густав и с легкой гримасой прикоснулся к повязке на голове. Заметив, что я нахмурилась, не оценив шутки, продолжил уже серьезнее: – Мелисса, не беспокойся. Никто тебя там ждать не будет. Слуг я не держу, квартирный хозяин живет на другом конце города, соседи у меня на редкость нелюбопытные личности. За все годы я по пальцам одной руки могу пересчитать, сколько раз видел кого-нибудь на лестнице. И никто из них не удостоил меня даже кивком.
– Повезло, – не выдержав, обронила я. – А у меня тут настоящая стоглазая и стоухая демоница за стеной обитает. Наверное, даже записи ведет: во сколько я ушла, во сколько пришла, во что была при этом одета.
– Не удивлюсь, если именно от нее мой дед и получил всю информацию о тебе. – Густав переступил босыми ногами по полу, и я, ойкнув, бросилась за тапочками.
Он тоже не стал задерживаться в ванной, последовав за мной. Спустя несколько минут мы уже расположились в гостиной, и я опять мрачно уставилась на светлый ковер, покрытый бурыми пятнами.
Нет, без магии тут точно не обойтись! Вопрос только в том, сколько специалист запросит за свои услуги и не обратится ли после этого в полицию. Наверняка ведь поймет, что кровь человеческая.
– Так, на чем мы там остановились? – Густав, который после умывания явно чувствовал себя лучше, вальяжно расселся на диване и закинул ногу на ногу.
При этом, правда, он не учел длины халата, моментально задравшегося до совсем уж неприличных пределов.
Я кашлянула, с любопытством воззрившись на открывшееся мне зрелище. По всей видимости, глазела я слишком усердно, потому что Густав моментально опомнился, хотя и не особо смутился. Точнее – вообще не смутился.
– Ох, прости, – пробормотал он и неторопливо опустил ногу.
Теперь он сидел, словно самая скромная девушка на первом свидании – плотно сжав колени и смиренно положив на них руки.
– Как видишь, без мужской одежды мне и впрямь не обойтись, – заметил он. – А то, боюсь, так и буду невзначай демонстрировать тебе те части тела, которые, так сказать, не предназначены для публичной демонстрации.
– Нет, мне не трудно сходить к тебе за вещами, – сказала я, пожав плечами. – Но почему ты так уверен, что меня там не встретит Клео?
– Во-первых, у нее нет ключей. – Густав пожал плечами. – Во-вторых, она понятия не имеет, где вообще находится моя квартира в Аррасе. Обычно мы встречались с ней только в выходные.
– Почему? – оборвала я его перечень доводов.
– Что – почему? – переспросил Густав, не уловив смысла вопроса.
– Почему она ни разу не была в твоей квартире? – терпеливо пояснила я. – Вы ведь были парой. По-моему, логично через некоторое время начать жить вместе. Почему в таком случае ты не предложил ей этого? Знал же, что ей тяжело и долго добираться до дома тетушки Маргарет после работы.
Густав не хотел мне отвечать. Он нервно забарабанил пальцами по коленям, глядя куда угодно, но не на меня.
Я молчала, глядя на него со все возрастающим интересом. Ох, сдается, все не так просто и гладко было в отношениях между Густавом и Клео. Да и известие об ее измене он воспринял на удивление спокойно, а не как по уши влюбленный мужчина. Нет, он был, конечно, возмущен и удивлен. Но недаром мне тогда почудилась в его эмоциях какая-то фальшь.
– Клео возвращалась в дом тетушки лишь по выходным, – наконец глухо сказал Густав. – Мне она говорила, что снимает с подругой комнату на двоих. Но когда я предложил ей переехать ко мне – категорически отказалась. Аргументировала просто. Мол, не хочет, чтобы из наших отношений пропала романтика. За неделю мы успеваем соскучиться друг по другу, а так быт разрушит наши чувства. Утверждала, что негоже мужчине и женщине жить вместе до свадьбы. Ведь тогда теряется весь смысл первой брачной ночи. Она станет не особенной, проведенной наконец-то под крышей общего дома, а одной из многих. – Усмехнулся и с сарказмом добавил: – В общем, она много чего говорила. И была достаточно убедительна в своих аргументах.
– Но ты был бы не ты, если бы не проверил все досконально, – сказала я, все сильнее убеждаясь в своих подозрениях. – Не так ли?
Густав перестал постукивать пальцами по коленям и до побелевших костяшек сжал кулаки.
Ого! А я попала в самую точку, оказывается.
– Что ты хочешь от меня услышать, Мелисса? – прямо спросил он. – Прекращай ходить вокруг да около.
– Ты знал, что Клео тебе изменяет, – без тени вопроса произнесла я.
– Знал, – спокойно подтвердил Густав.
– И все-таки собирался на ней жениться? – Я высоко подняла брови, в упор не понимая причин этого.
– Не собирался. – Густав покачал головой.
– То есть? – растерянно переспросила я. – А как же твои слова при нашей первой встрече? Да и сама Клео была уверена в том, что вот-вот услышит от тебя предложение.
Густав нервно заерзал на диване. Ему очень не нравился этот разговор по душам, но он не знал, как его прекратить.
– Ну хорошо, – внезапно решился он. – Я буду откровенен. Мелисса, ты далеко не первая девушка, которую мне так упорно и настойчиво прочили в невесты. Правда, до сего момента мне приходилось отбиваться только от предложений отца. А у него даже близко нет смертельной хватки деда, как ты наверняка понимаешь. И Клео… Ну, она была своего рода моей палочкой-выручалочкой. Каждый раз, когда меня знакомили с очередной избранницей, я честно заявлял, что уже связан отношениями. И на этом все заканчивалось.
Я нахмурилась. Откровение Густава на редкость неприятно царапнуло сердце.
Нет, я понимаю, что Клео – далеко не ангел. Но Густав поступал с ней, мягко говоря, некрасиво. Как говорится, держал на коротком поводке, обещая златые горы и скорую помолвку. А на самом деле она была для него лишь удобной причиной отказывать девушкам, с которыми его знакомил отец.
– Некрасиво, – согласился со мной Густав. – Я прекрасно понимаю, что мое поведение нельзя назвать благородным. Но, поверь, Клео была не в обиде на меня.
– Не поняла, – честно призналась я. – Как это – не в обиде? Она знала, что ты и не думаешь на ней жениться?
– Знала. – Густав кивнул. – Видишь ли, я был в курсе ее связи с женатым хозяином лавки, в которой она работала. Зашел как-то не вовремя, желая проведать ее. Ну и увидел… В общем, увидел более чем достаточно. Поэтому у меня не было ни малейших сомнений в характере их взаимоотношений. Конечно, Клео рыдала и извинялась, уверяла, что подобного больше никогда не повторится. Неделю я не хотел ее видеть вообще никогда в жизни. Потом остыл и понял, что Клео может быть мне полезной. Отец уже начал наседать на меня с женитьбой. Мне как раз исполнилось двадцать пять. Самое время для того, чтобы обзавестись семьей. Я встретился с Клео. Очень серьезно поговорил с ней. Объяснил, что ни о каком совместном будущем теперь не может идти и речи. Измена – она как ржа. Исподволь точит любую любовь и обращает ее в прах. Поэтому лучше нам расстаться сразу, постаравшись сохранить добрые дружеские отношения, чем промучиться еще год или два и разойтись злейшими врагами.
– И она согласилась? – с недоверием спросила я.
– Не сразу, – мягко ответил Густав. – Далеко не сразу. Конечно, сперва она заливалась слезами и умоляла о прощении. Но быстро успокоилась, когда я озвучил суть нашей предполагаемой сделки.
– Гляжу, у вас это семейное, – не удержалась я от подколки. – Что ты, что дед жить не можете без всевозможных договоров и соглашений.
Густав спрятал в уголках рта усмешку и наклонил голову, безмолвно признавая мою правоту.
– В общем, я пообещал ей платить за роль моей возлюбленной, – сказал он. – Каждый раз, когда отец приглашал к нам на семейный ужин очередного приятеля с очередной прелестной дочкой – я сообщал об этом Клео. Благо, что обычно такие встречи назначали на выходные, поэтому ей не составляло труда присоединиться ко мне. Оставшись наедине с гостьей, я признавался, что мое сердце давно и прочно занято другой. Клео умело подливала масла в огонь, не отходя от меня ни на шаг. И на этом все заканчивалось.
– Странно, – обронила я. – Клео выглядела действительно расстроенной, когда открылась ее правда об измене. Я была уверена, что она до смерти боится потерять тебя.
– Прежде всего Клео прекрасная актриса, – произнес Густав. – Ей ничего не стоит сыграть любую эмоцию. Недаром жена этого Руперта числится у нее чуть ли не в лучших подружках и вряд ли догадывается, в чьей именно постели ее муженек отдыхает от семейной жизни. Ну и потом, Клео действительно очень испугалась, узнав, что мой дед в курсе ее похождений. Это грозило ей множеством проблем. Но куда больше ее ужаснуло наличие магиснимков. Если бы мой дед обнародовал их, то ее репутации пришел бы конец. Из лавки бы ее точно выгнали, а на новую работу никто не взял бы. Аррас, по сути, как большая деревня. Сплетни и слухи разносятся тут со скоростью лесного пожара.
Я откинулась на спинку кресла, вспоминая события прошедших выходных.
А ведь Густав прав. Именно после упоминания о магиснимках Клео выскочила из моей комнаты как ошпаренная.
Но все-таки какой Густав хитрец! Так долго водил всех за нос, так умело играл роль несчастного влюбленного, которого обстоятельства непреодолимой силы в виде воли хитрого и властного деда разлучают с будущей невестой!
Правда, было еще одно обстоятельство, не дающее мне покоя. Густав рассказал весьма складную историю, к которой почти невозможно придраться. Повторяю – почти. Одна деталь все-таки никак не желала укладываться в картину его откровений.
Но прямо об этом я не хотела его спрашивать. Наверняка ведь выкрутится. Попробую завлечь его в ловушку.
– Значит, ты платил Клео за то, что она играла роль твоей девушки, – задумчиво повторила я. – А ваши совместные ночи оплачивались как-то отдельно? Или все входило в одну цену?
– Мелисса, о чем ты? – Густав брезгливо поморщился. – Какие ночи, небо с тобой! Понятное дело, после того как я узнал про Руперта, между нами уже ничего и никогда не было.
– Ах, вон оно как, – протянула я и с вызовом скрестила на груди руки.
Интересно, сам догадается или ему подсказать?
Густав вдруг округлил глаза. Приложил ладонь ко рту, сообразив, что сболтнул лишнего.
– Ой! – вырвалось у него.
– Стало быть, когда я случайно попала в твою комнату, будучи абсолютно уверенной, что иду к Фредерику, ты сразу понял, что перед тобой не Клео? – ядовито уточнила я то, что и без того было понятно.
– Ну-у… – протянул Густав. – Как сказать-то… Э-э…
– Дать бы тебе по голове, – злобно прошипела я, оборвав поток невнятных звуков, издаваемых Густавом.
– Нельзя меня по голове бить, она у меня и так больная и пострадавшая, – жалобно отозвался Густав. Скорчил виноватую физиономию и признался: – Да, Мелисса, ты права. Я не сомневался, что в постель ко мне залезла именно ты, а не Клео.
– Тогда почему сразу же не прекратил это безобразие, а начал приставать ко мне? – гневно вопросила я.
– А разве это было безобразие? – вопросом на вопрос ответил Густав. – По-моему, тебе очень понравилось. А мне тем более.
Я нехорошо сузила глаза. Нет, по-моему, он сейчас все-таки получит по первое число.
– Ну ладно, не дуйся, – попросил меня Густав. – Мелисса, а теперь мы переходим к тому, ради чего я вчера пришел к тебе с цветами.
– Опять о свадьбе собрался говорить? – Я недовольно покачала головой. – Ну признайся уже, что такого особенного пообещал тебе дед, раз ты от меня отвязаться никак не можешь!
– Да ничего он мне не обещал. – Густав с нескрываемой обидой вздернул подбородок. – Сколько раз тебе говорить, что не в деньгах дело. И не в фирме. Мелисса…
Замялся, как будто какие-то слова встали ему поперек горла.
Я недоверчиво ожидала продолжения. Неужели он собрался признаться мне в любви? В таком случае я расхохочусь в полный голос. Потому что не верю ему. Просто не верю. За его неожиданной настойчивостью явно что-то стоит.
– Я не буду говорить, что влюбился в тебя с первого взгляда, – вкрадчиво проговорил Густав. – Потому что это неправда. С первого взгляда ты мне вообще не понравилась.
Это было… неожиданно. И даже обидно. Какой девушке понравятся подобные откровения?
– Почему это? – спросила я, постаравшись, чтобы голос прозвучал как можно ровнее.
– Ты показалась мне какой-то надменной. – Густав пожал плечами. – Смотрела на меня, как на ничтожество. Презрением от тебя так и веяло. Я ведь тогда не знал, что у тебя есть любимый человек и к свадьбе тебя так же вынуждают, как и меня.
– А ты показался мне полным хамом, – вернула я ему той же монетой. – И грубияном.
– Каюсь. – Густав виновато повесил голову, правда, при этом по его губам скользнула быстрая усмешка. – Вел я себя по отношению к тебе невежливо. Но ты стойко отбивала все мои язвительные остроты. А потом, за ужином, когда Клео начала расспрашивать Дугласа о твоих успехах, я почувствовал к тебе даже уважение. Понял, что ты не очередная вертихвостка, которая привыкла жить за счет родителей, а сама пытаешься добиться чего-то в жизни. И мое уважение к тебе все росло и росло с каждой минутой, проведенной вместе. Мне пришлось по нраву твое спокойствие. Твоя рассудительность. Твое умение сохранять хладнокровие, когда Клео специально выводила тебя на эмоции. К тому моменту, как мы вернулись из дома тетушки Маргарет, я вдруг понял, что уже давно не проводил время с таким удовольствием.
– С таким удовольствием? – насмешливо переспросила я. – Помнится, Маргарет как следует отходила тебя скалкой.
– А, это мелочи! – Густав отмахнулся от моего напоминания. – Суть в том, Мелисса, что мне было приятно с тобой разговаривать. Мне нравилось на тебя смотреть. А когда ты нырнула ко мне в постель, то я осознал, что и твои прикосновения не оставляют меня равнодушным. Пожалуй, никакую другую женщину я не хотел так, как тебя в тот момент.
Я потупилась, смущенная откровенностью Густава. Уши вновь налились предательским жаром.
– А потом явился дед и все испортил, – хмуро завершил Густав. – Он так насел с этой свадьбой, что во мне взыграло чувство противоречия. Да и в тебе, думаю, тоже.
Я кивнула, подтвердив его слова.
Что скрывать очевидное, когда тебе столь бесцеремонно приказывают что-нибудь сделать, прежде как следует порывшись в твоем грязном белье, то меньше всего думаешь о послушании. Хочется рвать, метать и делать все наперекор.
– Когда спектакль деда оказался разоблачен, я был зол на него, конечно, – продолжал тем временем Густав. Он не смотрел на меня. Опустил голову и все свое внимание обратил на кулаки, костяшки которых вновь побелели от напряжения. – Но потом меня словно громом ударило. Я вдруг осознал, что ты сейчас уедешь – и мы больше никогда не встретимся. Я больше никогда не услышу твоего голоса. Не увижу твоей улыбки. Это так испугало меня, что я пришел к тебе. И, наверное, наговорил всяких глупостей.
– Ну, скажем так, ты повел себя, как твой дед, – произнесла я. – Вместо того чтобы признаться в своих чувствах, начал соблазнять меня выгодами замужества. И потом, ты прямо сказал, что наш брак будет фиктивным.
– Дурак я, правда? – грустно спросил Густав. – Я понятия не имел, как ты относишься ко мне. Ты только что рассталась с мужчиной, которого по-настоящему любила, если судить по тому, что ты приняла его предложение руки и сердца. И я подумал, что если признаюсь тебе в любви, то ты мне просто не поверишь. Не мог ведь я тебе рассказать, что меня с Клео уже давным-давно ничего не связывает. Вот и подумал, что упоминание о фиктивном браке успокоит тебя. А сам надеялся, что после свадьбы сумею растопить твое сердце и добиться взаимности. И сначала мне показалось, что ты действительно согласишься. Но не прошло и часа после нашего разговора, как ты покинула дом, даже не попрощавшись со мной. Я смотрел в окно на отъезжающую карету и понимал, что это конец. Более ясного ответа на мое предложение ты дать не могла.
Я беззвучно хмыкнула. Да, именно так я и задумывала.
– Я планировал напиться после этого, – продолжил свою исповедь Густав. – Даже стащил из гостиной бутылку самого крепкого пойла. Но не успел сделать и глотка, как ко мне ворвался дед. Пожалуй, никогда в жизни я не видел его в таком бешенстве. Он так кричал на меня, что даже забрызгал слюной. Мол, если я сейчас отступлюсь и без боя отпущу девушку, в которую влюбился, то я больше не его внук. Такой трус не должен носить фамилию Одрон. И вообще, мы с тобой – два идиота, которые из-за собственных страхов и предубеждений рискуют потерять друг друга навсегда.
– А откуда он узнал, что ты влюбился в меня? – недоверчиво поинтересовалась я. – И что я влюбилась в тебя?
– А ты в меня влюбилась? – Густав вдруг расцвел несмелой улыбкой.
– Вообще-то это невежливо: вопросом отвечать на вопрос, – ворчливо проговорила я.
– Ну хорошо, – согласился со мной Густав. – Откуда дед это узнал? Не забывай, кем он был долгие годы. В людях он точно умеет разбираться. Если честно, у меня частенько бывает такое чувство, будто он мысли читать умеет. Короче, дед меня так накрутил, что я готов был в Аррас пешком бежать. Ну а дальше ты знаешь. Я взял ключи от квартиры у твоего отца. Накупил цветов. Подумал, что это будет очень романтично. Ты просыпаешься: а у кровати я, преклонив колено, протягиваю тебе коробочку с кольцом. И вся комната заставлена букетами. Кто же знал, что в итоге получится несколько иначе.
И осторожно потрогал повязку на голове.
В комнате после этого воцарилась тишина. Я смотрела на Густава и не знала, верить ему или нет.
Точнее, я очень хотела ему поверить. Но, как говорится, когда обжегся на молоке – дуешь на воду. Всего несколько дней назад я была без ума от Фредерика и не представляла своей дальнейшей жизни без него. А в итоге все его слова, все заверения в любви оказались ложью.
– Мелисса, я сейчас. – Густав вдруг вскочил на ноги. Правда, его при этом качнуло в сторону, и я, в свою очередь, поднялась из кресла. Но Густав уже выпрямился и упрямо двинулся в коридор.
Я знала, за чем он пошел. И знала, что последует дальше. Правда, все никак не могла разобраться в своих эмоциях.
Почти сразу Густав вернулся. Попытался преклонить передо мной колено, но тут халат опять предательски распахнулся.
– Демоны! – выругался он, стыдливо кутаясь в него. – Эта одежда явно не подходит для торжественного момента. Мелисса, ты не обидишься, если я сделаю тебе предложение стоя?
Не дожидаясь моего ответа, протянул раскрытую бархатную коробочку.
Я молча смотрела на роскошное кольцо, которое наверняка стоило целое состояние. И понятия не имела, что сказать.
Густав был более чем убедительным в своей речи. И сердцем я понимала, что он не врет мне. Но разум, мой подлый разум шептал, что однажды я уже поверила мужчине и его сладким песням про любовь. Не обожгусь ли я и в этот раз? Как-то все слишком быстро происходит.
В голове внезапно промелькнула шальная идея, и я лукаво усмехнулась.
– Густав, мне кажется, нам надо проверить свои чувства, – проговорила я, глядя ему в глаза.
– Проверить? – переспросил он, не торопясь убрать коробочку.
– Мы ведь знакомы всего пару дней, – продолжила я. – Зачем нам так торопиться со свадьбой? Сейчас над головами наших отцов не висит угроза банкротства. Никто не торопит нас с торжеством. Зачем пороть горячку?
– То есть? – Густав слегка нахмурился.
– Давай начнем так, как начинают все обычные пары. – Я пожала плечами, словно удивленная, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. – Свидания, прогулки под луной, совместные ужины. Нам надо лучше узнать друг друга.
– Но я уже достаточно знаю тебя, – заупрямился было Густав. – И уверен в своем решении.
– Два месяца, – твердо сказала я. – Через два месяца мы вновь вернемся к этому разговору. Если, конечно, ты не потеряешь за это время ко мне интерес.
– Ну уж нет, даже не надейся! – Густав захлопнул все-таки коробочку, но продолжал стоять рядом. Кашлянул и робко спросил: – А хотя бы поцеловать тебя можно?
Я негромко рассмеялась. И первой потянулась к его губам. Таким теплым, мягким и желанным.
Забегая чуть вперед, признаюсь: эта была самая замечательная неделя в моей жизни. Густав, как и рекомендовал ему целитель, строго соблюдал постельный режим.
Ну а я составляла ему компанию.
