В Хельву, дочь рыцаря фон Несвека, был влюблен Эсберн Снаре, род которого, однако, не признавался гордым отцом, насмешливо говорившим: «Лишь когда в Каллундборге ты построишь красивую церковь, я отдам тебе свою дочь Хельву в жены».

И вот Эсберн, не будучи богат, но гордый в душе, решил во что бы то ни стало получить свою возлюбленную. Он направился к холму, где жил тролль, и заключил с ним сделку, согласно которой тролль брался построить прекрасную церковь, а рыцарь должен был разгадать имя строителя, иначе он лишится глаз и сердца.

День и ночь работал тролль, и по мере продвижения строительства Эсберн Снаре становился все печальней. Он прислушивался по ночам к строительству, спрятавшись в расщелине, и наблюдал за работами днем. Он совсем измучил себя мрачными мыслями и обратился к альвам за помощью. Все было напрасно. Он так не услышал и не увидел ничего, что могло бы подсказать ему имя зодчего.

В это же самое время по округе ходили слухи, и прекрасная Хельва, услышав о неравном договоре, молилась за душу несчастного.

Время шло, и в церкви осталось поставить лишь один столб. В полном отчаянии Эсберн в изнеможении опустился на скамью, он слышал, как в подвале тролль забивает последний гвоздь. «Какой же я глупец, – горько сказал он. – Я сам вырыл себе могилу».

В этот самый момент он услышал легкие шаги и, подняв глаза вверх, увидел свою возлюбленную. «Лучше я умру вместо тебя», – сказала она сквозь слезы, и тогда Эсберн рассказал ей, как ради любви к ней он пожертвовал глазами, сердцем и душой.

И тогда, пока тролль работал под землей, Хельва начала молиться рядом со своим возлюбленным, и мольбы девы разрушили чары тролля: внезапно Эсберн услышал жену тролля: баюкая ребенка, она пела ему о том, что Отец Файн вернется завтра домой с глазами и сердцем смертного.

Уверенный в своей победе, тролль поспешил в Каллундборг, с последним камнем в руке. «Слишком поздно, Файн!» – промолвил Эсберн, и при этих словах тролль исчез вместе с камнем. Говорят с тех пор, что ночью крестьяне слышали женский плач и голос тролля, полный упреков.