Глава 40

– Идите в машину, – сказал Фрост доктору Штейн. – Я уже вызвал подкрепление. Сидите и не высовывайтесь.

Он не дал ей времени на возражения, просто сунул в руки ключи и бинокль. И оставил одну на дорожке, а сам побежал вперед. Когда он добежал до каменного моста, Тодда Ферриса там уже не было.

Фрост достал пистолет и медленно повернулся вокруг своей оси. Из-за пасмурной погоды и плотно растущих деревьев в парке было множество темных мест, чтобы спрятаться. Ни Даррена Ньюмана, ни Тодда Ферриса он не увидел. Усилившийся дождь хлестал в лицо, и приходилось постоянно протирать глаза. Прислушавшись, Истон различил шаги на берегу Строуберри-Хилл.

Пригнувшись, он пробежал по изогнутому мосту. Там, где озеро расширялось, по воде шла довольно крупная рябь. Перед ним было четыреста футов крутого склона, поросшего деревьями; в обе стороны от моста, вдоль подножия холма, тянулась беговая дорожка. Фрост разглядел следы на влажной земле. Характер следов говорил о том, что человек бежал. На запад. Под проливным дождем инспектор побежал по следам.

Через пятьдесят ярдов следы оборвались, зато появились на склоне. Кто-то взбирался вверх, помогая себе руками. Наверху, на следующем витке беговой дорожки, Истон увидел движущуюся тень. Кто это, понять он не смог.

Оглядевшись по сторонам, Фрост нашел тропинку, соединяющую витки дорожки, и стал подниматься вверх по усыпанной хвойными иглами земле. Он шел быстро, но осторожно, стараясь не поскользнуться и не потерять равновесие. Дождь лишь усиливался, словно подыгрывая Светловолосой даме, недовольной присутствием чужаков. Небо прорезала молния, прогрохотал гром. Порыв ветра сорвал с веток листья. Снова раздался грохот, правда, более тихий.

Это был выстрел.

Фрост быстро спрятался за толстый красный ствол мамонтова дерева. Он не знал, где стреляли и насколько далеко от него. Высоко наверху кто-то закричал. Звучали два голоса, то громче, то тише. В темноте трудно было что-то разглядеть. И он побежал. В этот момент над холмом эхом прокатился грохот еще одного выстрела.

Вершина холма представляла собой окруженную деревьями ровную площадку со скамейками для пикника. От мокрой опавшей листвы поднимался тяжелый запах эвкалипта. Фрост принялся осматривать площадку. Гроза словно пробудила лес. Деревья вокруг напоминали высоких черных солдат, сквозь переплетение ветвей были видны огни города. Инспектор ступал очень осторожно, при каждом шаге пропитанная водой земля проминалась.

– Даррен Ньюман! – закричал он. – Тодд Феррис! Я из полиции! Оба выходите на открытое пространство с поднятыми руками!

Его голос тонул в шуме дождя, однако он знал, что они услышали его. Из-за деревьев никто не вышел.

Фрост обошел площадку по кругу. С того места, где деревья были спилены, можно было увидеть Залив, однако восточные холмы скрывал густой туман. На черном фоне парка внизу, будто мелкие бусины, были разбросаны нечеткие огни фонарей. Фрост промок и замерз. Из-за дождя все вокруг потеряло четкие очертания. Делая шаг, инспектор останавливался и прислушивался, пытаясь за шумом различить человеческие голоса. Если эти двое еще были здесь, то они хранили молчание и прятались за деревьями.

За пять минут Фрост обошел всю площадку. Он подозревал, что его заманили сюда хитростью и что Ньюман и Феррис уже спустились к озеру по одной из троп. Он убрал пистолет в кобуру и достал из кармана телефон, чтобы позвонить Штейн.

И тут почувствовал движение сзади.

Он повернулся, одновременно вытаскивая пистолет, когда его затылок пронзила острая боль. Из глаз посыпались искры, потом наступила темнота. Истон рухнул на колени и повалился на землю. Несмотря на гул в ушах, он услышал крики и топот. Попытался встать. Голова закружилась, и Фрост упал. Прошло несколько минут, прежде чем он смог снова открыть глаза.

Где-то далеко прозвучал выстрел.

Полицейский подполз к краю площадки. Его лицо было испачкано в земле и облеплено мокрыми листьями. В голове творилось что-то страшное, как будто в ней устраивали фейерверк. Цепляясь за ствол дерева, он с трудом встал и привалился к нему спиной. Мир закружился у него перед глазами. Голоса мужчин уже звучали внизу. Они убегали.

Фрост оттолкнулся от дерева и начал спускаться. Сознание словно затягивалось в воронку циклона. Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но не произнес ни слова. По спине текла дождевая вода, только это была не вода. Это была кровь, он чувствовал ее металлический привкус на пальцах.

Его резко качнуло, и он не смог с этим справиться: упал и покатился вниз, ударяясь о выступавшие корни деревьев и подскакивая на кочках, как на трамплине. Падение закончилось на беговой дорожке, расположенной в пятидесяти футах ниже.

Фрост рухнул на мягкую землю и вырубился.

Люси с кружкой чая сидела у окна. Прижавшись головой к стеклу, она смотрела, как дождь заливает улицу. Проехавший мимо автобус напомнил корабль, плывущий по океанским волнам. Три девочки-подростка шли по тротуару, шлепая по лужам. В доме напротив зажглись огни, и она видела людей в квартирах.

Люси владело странное беспокойство, как будто она вошла в комнату и забыла, зачем пришла сюда. У нее было ощущение, будто надо сделать что-то важное, но она не представляла, что именно. Это состояние не покидало ее весь день, и дождь только усилил его.

Отказ Фроста от серьезных отношений вверг Люси в депрессию. Будь он рядом с ней, дождливый вечер не казался бы таким унылым. Фрост, задорный и серьезный, зрелый и веселый, красивый и свойский, как сосед-сверстник… Она всегда именно о таком мужчине и мечтала, и думала, что таких на свете не бывает. Она позволила себе надеяться на то, что между ними может что-то быть, и испытала острую душевную боль, когда выяснилось, что он видит в ней сестру, а не возлюбленную. Однако влечение к нему никуда не исчезло. Хотя она понимала, что этому не бывать, ей не составляло труда представить, как он целует ее, как ласкает…

И к чему теперь ей стремиться? Не к чему.

Семь лет в Сан-Франциско, а она до сих пор чувствует себя в этом городе гостьей. Город подавляет ее. Здесь слишком много всего, и жизнь несет ее вперед, не давая возможности выбрать, куда идти. Она не такая, как Фрост. Или как Бринн.

Люси не могла дождаться, когда выберется из Модесто в большой мир. Ее родители жили на скучной окраине, где девочки становились учительницами и выходили замуж за мальчиков, работавших в банках или в страховых компаниях. Тогда ей хотелось сбежать от всего этого, сейчас же все это выглядит не так уж плохо.

В Модесто много солнечного света. И нет мостов.

Люси отпила чаю и снова подумала: «Надо что-то делать».

Но что?

Она посмотрела вниз, на улицу. Полицейская машина стояла на том же месте. Люси познакомилась с полицейским, сидевшим в машине. Это была женщина примерно ее лет по имени Вайолет Харрис. Два часа назад офицер Харрис вместе с ней сходила на угол, чтобы купить кофе навынос, и Люси угостила ее коржиком с белым шоколадом и миндалем. Они поболтали о «Мейсис» и о косметике – странно было вести разговор такого рода с полицейским. Офицер Харрис сказала ей, чтобы она подходила к машине, если ей что-нибудь понадобится. Что она будет дежурить до полуночи, а потом ее место займет кто-нибудь другой.

– Придется воспользоваться задней дверью, – пробормотала Люси, обращаясь к самой себе.

Она резко выпрямилась, едва не разлив чай. Девушка не смогла бы объяснить, зачем это сказала и откуда взялась эта мысль. Она просто возникла у нее в голове.

Не в силах противостоять настоятельному желанию действовать, Люси встала и зашагала взад-вперед по комнате. Все было неправильно. Время еле тянулось. Ей не хотелось включать музыку. Ей не хотелось есть, потому что она не проголодалась. Она включила телевизор, несмотря на предупреждение Фроста, и через пять минут выключила. Ей хотелось увидеть его, но она знала, что пройдут часы, прежде чем они снова увидятся. И когда увидятся, все останется по-прежнему. Не будет того, чего она хочет.

– Глупость какая-то, – сказала себе Люси.

Она налила себе горячего чая и вернулась к окну, чтобы наблюдать, как по небу несутся черные тучи. Стук дождевых капель вызывал ассоциацию, будто кто-то барабанит пальцами по оконному стеклу.

Она резко повернулась, подавив крик. Кружка выскользнула из рук, чай разлился. Она услышала голос, но в комнате никого не было. Да и в квартире тоже. Девушка была одна в полной тишине. И все же голос прозвучал. Прозвучал у нее в голове так же четко и ясно, как если бы кто-то стоял рядом.

Люси схватила телефон и набрала номер. Ей хотелось поговорить с Фростом, и она была крайне разочарована, когда включилась голосовая почта.

– Привет, это я, – сказала она, надиктовывая сообщение. – Мне очень хочется поговорить с тобой. Ты сможешь заехать ко мне? Или лучше мне к тебе? Не переживай, всё в порядке.

Она отключилась. Затем, практически сразу, снова позвонила ему.

– Между прочим, не всё в порядке. Что-то не так. Я не знаю, что именно. Позвони мне, как только сможешь, ладно?

Люси отложила телефон и пошла за бумажными полотенцами, чтобы вытереть лужу от чая. На полдороге ее остановил зазвонивший телефон, и она, поспешив назад, нажала на кнопку приема.

– Ого, быстро ты, – сказала она в трубку, думая, что это Фрост. – Я рада, что ты перезвонил. Мне очень нужно было услышать твой голос.

Но это оказался не Фрост.

Сначала на линии была зловещая тишина.

Потом зазвучала музыка.

Сначала заиграли ударные и гитара, потом вступил синтезатор. Чудовищный бит оглушил Люси и ввинтился ей в мозг. У нее отвисла челюсть. Дыхание участилось. Она не хотела смотреть вниз, но у нее не было выбора, и когда она все же опустила взгляд, то увидела под собой пропасть и почувствовала, как качается веревочный мост. Ее всю парализовало. Она не могла шевельнуться.

– Люююююси, – шептал из телефона Ночная Птица. – Люююююси…

– Пожалуйста… нет… прошу… не надо…

А бит все звучал и звучал. Синтезатор заглушал стук дождя и шум ветра. По телу Люси прокатился спазм. Она уже не видела свою квартиру. Ее миром стала пропасть с ледниковой рекой в тысячах футов внизу.

– Слушай меня. Ты хочешь освободиться?

– Да… да… что вам надо?

– Тебе решать; ты знаешь, что делать.

Из глаз Люси лились слезы. Она слушала музыку. Она чувствовала, как порывы ветра раскачивают мост. Ей хотелось взлететь, умереть, оказаться где угодно, сделать что угодно, лишь бы все это прекратилось.

– Тебе решать; ты знаешь, что делать.

Он повторил это снова. И снова.

– Ты знаешь, что делать. Ты знаешь, что делать. Ты знаешь, что делать.

Люси спокойно нажала на кнопку отбоя. Да, она знает, что делать. Девушка подошла к шкафу, достала плащ и зонт. Потом взяла с обеденного стола сумочку.

«Выходить через заднюю дверь», – вспомнила она.

Люси прошла к двери, открыла ее и на мгновение замерла, оглядывая пыльную лестничную клетку. Нет, она еще не все сделала. Пока рано уходить. Есть еще кое-что.

Оставив дверь открытой, Люси вернулась на кухню.

Она открыла средний ящик, достала нож для мяса с длинным, в десять дюймов, лезвием и сунула его в сумочку.