Глава 19

Фрост дал послушать песню Люси.

Было утро воскресенья. Они сидели на скамейке на территории Южного рынка. Шак через дверцу своей переноски слизывал сироп с блинчика, которым угостила его Люси. Наверху, по эстакаде трассы 101, с оглушающим грохотом неслись машины. Каменное здание парковки на противоположной стороне улицы вызывало ассоциацию с тюрьмой. Притягательность Южного рынка заключалась в еде, а не в окружающей обстановке.

Фрост увеличил громкость и положил телефон между ними. Запела Кэрол Кинг. Пела она «Соловья».

– Узнаешь? – спросил Фрост.

– Конечно, я знаю ее. – Люси качала головой в такт музыке, но вдруг ее лицо омрачилось от неприятного воспоминания, а губы плотно сжались. Она закрыла глаза и хрипло, учащенно задышала. – Подожди, так эта же песня играла по радио в тот вечер, – сказала она. – Она звучала, когда Бринн…

Фрост кивнул.

– Извини. Я так и предполагал, но хотел убедиться.

– А причем тут это? – спросила Люси.

Истон взял телефон, нашел то видео со свадьбы, где Моника Фарр выстрелила себе в голову, и показал его Люси – не для того, чтобы она увидела стрельбу и суматоху, а чтобы послушала звуки на заднем фоне.

Сквозь крики было слышно, что играет та же мелодия.

– О боже, – выдохнула Люси.

– То же самое случилось вчера вечером в баре в Тендерлойне, – продолжал Фрост. – Звучала та же песня. И у еще одной женщины случилось психическое расстройство. Она выбежала на улицу, и ее сбила машина.

Люси оттолкнула его телефон, как будто он был горячим.

– Мерзость какая.

– Знаю.

Некоторое время они молчали и ели блинчики, приготовленные Дуэйном. Фрост видел брата в окне вагончика. К нему выстроилась очередь человек в двадцать, жаждавших откушать знаменитых воскресных блинчиков из бананов и гранолы со сладким соусом из кленового сиропа и хойсина. Люси тоже заметила Дуэйна, подняла вверх блинчик и крикнула:

– Потрясающе!

Дуэйн, одетый в белую поварскую форму, сложил ладони перед грудью и слегка поклонился. Покупатели у вагончика зааплодировали.

– Вы с братом не сильно похожи, – сказала Люси.

– Ты так думаешь? Забавно, потому что большинство сразу же распознаю́т в нас братьев. Но я согласен. Я тоже не вижу сходства. Ведь я значительно красивее его.

Люси улыбнулась.

– Вот тут ты прав.

– Вот с Кейти мы были похожи, как близнецы, – продолжал Фрост.

– У тебя есть ее фотография?

Фрост, набрав комбинацию из цифр, разблокировал телефон и показал Люси экран ожидания, обоями для которого служил снимок его самого и сестры. Фотография была сделана в замечательный летний день, в Алькатрасе. Фрост и Кейти стояли на фоне города и Залива, а над ними простиралось бескрайнее небо Калифорнии. Кейти положила голову Фросту на плечо, ее светлые волосы отливали золотом в лучах яркого солнца.

– Ого, она была красавицей, – сказала Люси. – Да, верно, вас двоих точно можно принять за близнецов.

– Спасибо.

Шак дернул лапой дверцу переноски, требуя еще угощения. Люси намазала ему на розовый нос капельку сиропа, и он быстро слизнул его. Истон поймал себя на том, что таращится на девушку, и понял, что она заметила его взгляд. Ее щеки залил румянец. Внимание Фроста было ей приятно, хотя и смущало ее. Она покосилась на инспектора и быстро отвела взгляд. Фрост узнал признаки, указывающие на то, что отношения с другим человеком могут вот-вот перерасти в нечто более глубокое. Взгляд Люси как бы посылал ему романтическое приглашение: приди и завоюй меня.

Одного Истон не мог сказать Люси: что в ее обществе он испытывает совершенно другие эмоции. Что он тоскует по своей младшей сестренке. И что когда она рядом, Кейти не кажется такой далекой.

– У меня была причина для того, чтобы ты узнала о песне, – сказал он.

Люси вздохнула, разочарованная тем, что он перевел разговор с личной темы.

– Чтобы напугать меня до смерти?

– Ну в некотором роде. Все эти смерти не были случайными. Музыкальной машиной в баре можно управлять через приложение в телефоне, и вчера кто-то взломал его, чтобы запустить эту песню. Я звонил диджею, который занимался музыкой на свадьбе, где умерла Моника Фарр. Он сказал, что кто-то из толпы попросил поставить «Соловья».

– А что насчет Бринн? – спросила Люси.

– Некто прислал сообщение с запросом на страницу радиостанции в «Фейсбуке». Взгляни.

Фрост сохранил это сообщение в памяти своего телефона и сейчас показал его Люси. Увидев имя отправителя, она наморщила свой нежный лобик.

– Ночная Птица? – спросила она.

– Верно. Это имя говорит тебе о чем-нибудь? Ты уже слышала его?

– Нет, никогда. А что это значит, Фрост?

– Это значит, что все, что произошло с Бринн и другими женщинами, было спланированным убийством. Кто-то сделал их своей мишенью.

– Вот теперь ты и в самом деле напугал меня, – сказала Люси.

– Сожалею, но дело обстоит именно так. Помнишь, о чем мы говорили вчера? О том, что ты собираешься к Франческе Штейн. Я не хочу, чтобы ты к ней шла. Не сейчас. Поэтому-то я и попросил тебя о встрече. Я думаю, тебе стоит отменить визит.

Люси задумалась, но потом помотала головой.

– Я иду туда, чтобы выяснить как можно больше. А на лечение я пока соглашаться не буду.

– Это слишком опасно, Люси. Во всяком случае, в настоящий момент.

– Я понимаю, о чем ты. Но знаешь что? Мне до смерти надоело бояться. Мне противно от всего того, что происходит со мной, когда я пытаюсь пройти по мосту. Доктор Штейн помогла Бринн. На самом деле помогла. И я хочу узнать, сможет ли она помочь и мне.

– Если ты все же пойдешь к ней, я буду ждать тебя у здания.

Люси рассмеялась.

– О, мой герой…

– Я серьезно. Я хочу убедиться, что никто не будет следить за тобой, когда ты выйдешь оттуда.

– Ладно, договорились. Пусть будет по-твоему.

– Вот и хорошо. Будь бдительна. Если увидишь нечто странное, немедленно звони мне. Ясно?

Она отсалютовала ему.

– Так точно.

– Мне пора, – сказал Фрост.

– Да, мне тоже пора на работу. Спасибо за завтрак.

Истон помахал брату, видневшемуся в окне вагончика.

– Спасибо, Дуэйн. Если б все зависело от меня, мы ели бы «Кэпнкранч».

– Я тоже люблю «Кэпнкранч», – сказала Люси.

Она встала и просунула через решетку палец в переноску, чтобы попрощаться с Шаком. Кот облизал ее палец. Фрост тоже встал и, подойдя к Люси, наклонился над переноской.

Их лица приблизились вплотную друг к другу. Вдруг Люси стремительно, пока Истон не успел остановить ее, повернулась и поцеловала его. Ее губы были сладкими от сиропа.

– Просто не смогла удержаться, – сказала она. – Что бы там ни было.

– Люси… – заговорил Фрост тоном, сулившим сплошное разочарование другому участнику поцелуя.

– Всё в порядке. Тебе не надо ничего говорить.

Робко улыбнувшись и тряхнув каштановыми волосами, девушка пошла прочь. Фрост все еще ощущал вкус ее губ. Пусть ее поступок и был неправильным, однако Истон не мог отрицать, что поцелуй ему понравился. Правда, он знал, что Люси нужно нечто, что он не может ей дать. Она мила и одинока, и она неверно понимает идущие от него сигналы. А может, он сам случайно послал ей неверный сигнал…

Дуэйн успел заметить поцелуй. Он выкрикнул какую-то скабрезность, и Фрост покачал головой, как бы говоря: «Это не то, что ты думаешь». Громко произнеся «пока», инспектор взял переноску и пошел через толпу к Одиннадцатой улице, но остановился, услышав, что на телефон пришло сообщение. Поставив переноску между ног, он достал телефон из поясной кобуры.

Номер был незнакомым.

Фрост прочитал сообщение и понял, что игра перешла на новый уровень.