Глава 3. У моего шестилетнего сына должна быть работа.
Всегда ли свободная торговля – универсальный ответ?
У меня шестилетний сын. Его зовут Чжин Ю, живет он за мой счет, хотя вполне способен себя обеспечить. Я плачу за его жилье, еду, образование и услуги здравоохранения. А вот миллионы детей в его возрасте уже работают. Даниэль Дефо в XVIII веке считал, что дети могут зарабатывать себе на жизнь с четырех лет.
Более того, работа может многое дать самому Чжин Ю. Прямо сейчас он живет в экономическом пузыре и не знает цену денег. Он нисколько не ценит тех усилий, которые предпринимают отец и мать, субсидируя его бездеятельное существование и укрывая от жестокой реальности. Он чрезмерно укутан, и ему нужно стать более открытым для конкуренции, чтобы быть полезным членом общества. Если подумать, то чем больше будет конкуренции и чем быстрее его ей подвергнуть, тем благотворнее это повлияет на будущее мальчика. Его менталитет станет более подготовленным для настоящей работы. Мне нужно заставить его бросить школу и найти работу. Возможно, стоит переехать в одну из стран, где к детскому труду все еще относятся снисходительно, если не с поощрением, чтобы у него был богаче выбор при поиске работы.
Так и слышу, как вы говорите, что я сошел с ума, что близорук и жесток, что должен защищать и лелеять своего ребенка. Если я выведу Чжин Ю на рынок труда в шесть лет, он может стать отличным чистильщиком обуви или даже процветающим уличным разносчиком, но никогда не будет нейрохирургом или ядерным физиком: для этого потребуется еще как минимум лет двенадцать моей защиты и финансовых вливаний. Вы будете говорить, что даже с чисто меркантильной точки зрения с моей стороны разумнее инвестировать в образование моего сына, чем трястись над деньгами, которые сэкономлю, воздержавшись от отправки его в школу. В конце концов, если бы я был прав, то Оливеру Твисту следовало бы остаться воровать для Феджина, а не уходить к руководствовавшемуся ложными принципами доброму самаритянину мистеру Браунлоу, который лишил мальца возможности оставаться конкурентным на рынке труда.
Однако такая абсурдная аргументация по сути совпадает с тем, как теоретики свободной торговли оправдывают быструю и масштабную либерализацию бизнеса в развивающихся странах. Они заявляют, что производители из отстающих стран должны сразу же действовать в условиях максимально возможной конкуренции, чтобы иметь стимул повышать свою производительность во имя выживания. Напротив, протекционизм порождает самоудовлетворенность и лень. Чем раньше открыться для мира, тем лучше для экономического развития. Таковы их аргументы.
Однако одно дело — стимулы, другое — возможности. Даже если Чжин Ю предложить 20 миллионов долларов либо пригрозить пустить пулю в лоб, он не сможет, бросив школу в шесть лет, заниматься хирургией. Точно так же отрасли промышленности в развивающихся странах не выживут, если с самого начала окажутся в жестких условиях международной конкуренции. Им нужно время, чтобы улучшить навыки, освоить передовые технологии и построить эффективные организации. В этом суть идеи новых отраслей промышленности, впервые выдвинутой Александром Гамильтоном, первым секретарем казначейства США, и впоследствии использованной многими поколениями законодателей. Об этом я рассказывал в прошлой главе. Разумеется, защита, которую я предоставляю Чжин Ю (как утверждает и сама идея новых отраслей), не призвана оберегать его от конкуренции всю жизнь. Нельзя заставлять работать в шестилетнем возрасте, но нельзя и обеспечивать его потребности в сорок. Со временем ему придется выйти в большой мир, найти работу и зажить полноценной независимой жизнью. Защита требуется ему только на тот период, когда он накапливает умения и навыки, чтобы найти интересную и хорошо оплачиваемую работу.
Конечно, как это случается и с родителями, воспитывающими детей, в защите развивающихся отраслей можно зайти слишком далеко. Бывают излишне заботливые родители; бывают и правительства, которые чересчур носятся со своими молодыми отраслями. Некоторые дети не желают готовиться к взрослой жизни — так и поддержка промышленности для кое-каких компаний оказывается напрасной. Как дети манипулируют своими родителями, убеждая поддерживать их и во взрослом возрасте, так определенные отрасли заставляют государство продлевать протекционистские меры, прибегая к умелому лоббированию. Но наличие семей, где не все идет нормально, вряд ли может считаться аргументом против самого института семьи. Точно так же случаи перегибов по части защиты новых отраслей не могут дискредитировать саму стратегию как таковую. Отрицательные примеры протекционизма говорят только о том, что к этим мерам нужно прибегать с умом.
