Глава восемнадцатая

Для журналистов, страдавших от обычного предпраздничного информационного затишья, ограбление «Люфтганзы» стало лучшим подарком к Рождеству. Газеты и телекомпании устроили из преступления шестимиллионное развлекательное шоу, тем более что всё прошло без единого выстрела, а единственной явной жертвой оказалась немецкая авиакомпания, к которой население города исторически не испытывало особой симпатии.

Шумиха в прессе была воспринята различными силовыми ведомствами как персональный вызов. ФБР, отвечавшее за международные преступления и обладавшее вдобавок почти неограниченным бюджетом, в первые же сорок восемь часов бросило на расследование свыше сотни агентов. Таможня, полиция Порт-Ауторити, департамент полиции Нью-Йорка, страховщики, инкассационная компания «Бринк» и собственная служба безопасности «Люфтганзы» наводнили место преступления своими людьми, рыскавшими в поисках улик и проводившими допросы свидетелей.

Тридцатидвухлетний помощник федерального прокурора Эдвард А. Макдоналд, назначенный ответственным за расследование, почти двухметровый бывший игрок баскетбольной команды колледжа, жил с женой и тремя сыновьями в том же криминальном квартале Бруклина, в котором вырос. Его отец и дед работали в доках, поэтому он знал об умниках не понаслышке. Первое в жизни мафиозное убийство Макдоналд наблюдал через окно класса в школе Ксавье, что в Бэй-Ридж; пять дней спустя, отправившись в Блисс-парк попрактиковаться бросать мяч в корзину, он обнаружил труп, оставленный бандитами прямо на баскетбольной площадке.

По словам Макдоналда, имена провернувших дело «Люфтганзы» бандитов перестали быть тайной практически сразу. Не прошло и пары часов, как с полдюжины информаторов — в основном угонщики и мелкие воришки из аэропорта — позвонили с сообщениями, что это сделали Джимми Бёрк и его банда из «Робертса». Примерно в то же время несколько служащих «Люфтганзы», видевших лицо налётчика, снявшего лыжную маску в кафетерии, указали на фотографию в полицейской подборке. Это было фото Томми Де Симоне. Высокопоставленный мафиози, член семьи Коломбо и по совместительству засекреченный стукач, позвонил своему куратору и заявил, что за ограблением «Люфтганзы» стоит Джимми Бёрк, а среди стрелков были Энджело Сепе, его бывший зять Энтони Родригес, Томми Де Симоне и Фрэнки, двадцатилетний сын Джимми Бёрка. Когда их фотографии показали сотрудникам склада, Керри Уэйлен, охранник, получивший от грабителя удар кольтом в лоб, узнал своего обидчика. Энджело Сепе. Опознаний по фотографиям и наводок от информаторов, которые никогда не согласятся предстать перед судом, было недостаточно для предъявления обвинений. Но этого оказалось более чем достаточно, чтобы начать слежку за подозреваемыми. Ещё до конца первой недели расследования десятки агентов ФБР и городских копов, используя легковушки, грузовики, фургоны, самолёты и вертолёты, взяли Джимми Бёрка, Энджело Сепе, Томи Де Симоне и Энтони Родригеса под круглосуточное наблюдение. Копы под прикрытием, переодетые кладовщиками и водителями грузовиков, начали регулярно появляться в «Робертсе» и «Оул Таверн». Макдоналд получил разрешение суда на установку жучков в «олдс-мобиле» Джимми, «линкольне» Томми и новеньком белом седане «тандербёрд», который Энджело Сепе приобрёл вскоре после ограбления за девять тысяч наличными в пятидесяти- и стодолларовых купюрах. Макдоналд даже начал нарочно устраивать утечки информации в прессу, чтобы дать тему для разговоров в напичканных жучками автомобилях.

Следующие восемь недель расследования превратились в войну нервов. Джимми и его банда знали, что они первые на подозрении, и даже читали о себе в газетах, но продолжали жить своей обычной жизнью умников, а когда было нужно, легко уходили от слежки, совершая неожиданные развороты в неположенных местах, пролетая перекрёстки на красный свет или сдавая задним ходом к только что пропущенным съездам скоростных магистралей. Они умудрялись избавляться даже от слежки с воздуха, нарочно подъезжая поближе к аэропорту Кеннеди, в воздушном пространстве которого всякие внеплановые появления летательных аппаратов, включая самолёты и вертолёты ФБР, были запрещены. Даже хитрые жучки прослушки оказались не так эффективны, как надеялся Макдоналд: садясь в свои машины, Джимми, Энджело и Томми врубали на полную громкость музыку.

Сквозь грохот диско и рока порой всё же прорывались весьма заманчивые для ФБР обрывки разговоров. Например, Сепе говорил неустановленному лицу про «…коричневый ящик и сумку из „Люфтганзы“…» или своей подружке Хоуп Бэррен: «…Я хочу посмотреть… погляди, где деньги в… выкопай яму в подвале [неразборчиво] заднем дворе…» Но всего этого было недостаточно, чтобы достоверно связать Сепе и его приятелей с ограблением.

Через некоторое время подозреваемые научились так ловко избавляться от «хвостов», что некоторые члены банды стали пропадать из поля зрения ФБР на несколько дней подряд. Макдоналд начал получать отчёты, что его подопечных видели очень далеко от Нью-Йорка — в Форт-Лодердейле или Майами-бич. Конечно, он мог обвинить Джимми, Де Симоне и Сепе в заговоре и нарушении условий досрочного освобождения и отправить всех троих обратно за решётку, но это не помогло бы раскрыть ограбление «Люфтганзы», а главное, узнать, где спрятаны похищенные деньги.

С самого начала Макдоналд понимал, что грабителям помогли изнутри. Откуда же ещё шесть вооружённых бандитов могли узнать, в каком именно из двадцати двух огромных складов занимающего сто пятьдесят гектаров грузового терминала будут оставлены на выходные шесть миллионов долларов в наличных и драгоценностях? Такие крупные суммы, как правило, сразу же забирал и развозил по банкам бронеавтомобиль инкассаторов. Кроме того, налётчики знали имена и рабочие места всех сотрудников; они знали о сигнализации, обойти которую можно было только с помощью магнитного ключа, они знали, где взять этот ключ, а также каким образом отключить видеокамеры, не подняв тревогу. Макдоналд решил, что если электронные системы безопасности не смогли изобличить профессиональных воров, то это наверняка сделает помогавший им наводчик-любитель, который в конце концов выведет следствие на Джимми Бёрка и его людей.

Служба безопасности «Люфтганзы» сообщила Макдоналду имя Лу Вернера уже через несколько часов после ограбления. Его и раньше подозревали — в краже двадцати двух тысяч долларов в иностранной валюте, однако тогда для обвинения или увольнения не хватило улик. Теперь дело другое. Оказалось, что именно Лу Вернер не дал служащим инкассаторской компании «Бринк» вывезти ценности обычным порядком в пятницу, до ограбления. Он заявил, что ему нужно вначале получить на ордере подпись начальника склада. Один из охранников заявил о нарушении процедуры, но Вернер всё равно исчез куда-то на полтора часа и не возвращался, пока инкассаторам не приказали продолжать их маршрут без денег «Люфтганзы». Таким образом Вернер не только задержал деньги и ценности в хранилище на все выходные, но и оказался одним из очень немногих служащих «Люфтганзы», точно знавших, что они всё ещё там.

Профи вроде Джимми Бёрка даже никогда не говорили вслух ничего криминального, даже в кажущемся безопасным собственном автомобиле, зато любитель Лу Вернер болтал постоянно. Казалось, он нарочно задался целью намекнуть о своей роли в ограблении всем, кого знал. Он хвастался, что получил большие деньги. Приятелям в баре сказал, что расплатился с букмекерами и ростовщиками. И, наконец, объявил, что на Рождество поедет отдыхать в Майами.

Для занимавшихся ограблением агентов ФБР изучение хитросплетений личной жизни Лу Вернера вскоре стало больше походить на просмотр нудной мыльной оперы, нежели на расследование преступления. Они обнаружили, например, что он заявил своей бывшей жене Беверли, будто скоро сорвёт большой куш, и вот тогда она пожалеет, что бросила его после двадцати трёх лет совместной жизни. Своему лучшему другу Уильяму Фискетти он рассказал обо всём как минимум за месяц до налёта на «Люфтганзу» и пообещал вложить тридцать тысяч долларов в затеянный Фискетти бизнес такси. Две недели спустя, узнав, что женатый Фискетти спутался с его бывшей женой Беверли, Вернер разозлился, позвонил Фискетти и отозвал своё деловое предложение. Наутро после ограбления, когда все радиостанции и газеты трубили о громком преступлении, Вернер был настолько вне себя, что позвонил Фискетти домой, крикнул: «Видишь, трепач!» — и бросил трубку. Ещё через два дня, пока заголовки о шестимиллионной добыче всё ещё украшали первые полосы газет, Вернер с великой гордостью вывалил всю правду об этом деле своей любовнице, Дженет Барбьери, тридцатишестилетней разведённой матери троих детей. Та разрыдалась, впала в истерику и принялась кричать, что он кончит свои дни в тюрьме. Вернер был настолько разочарован её реакцией, что удалился в ближайший бар и там по секрету снова рассказал всю историю своему приятелю-бармену, взяв с того слово молчать.

ФБР, разумеется, опросило всех, кто знал Вернера, и почти все они ответили на вопросы федералов. Фискетти, например, так боялся, что жена узнает о его интрижке с Беверли Вернер, что согласился полностью сотрудничать при одном условии: его не станут допрашивать дома. Несколько недель агенты ФБР встречались с ним в кофейнях и в такси, и он рассказал им всё, что знал, — а знал он немало.

Фискетти был знаком с Вернером много лет и рассказал, как Вернер вместе с другим сотрудником «Люфтганзы», Питером Грюнвальдом, не один месяц вынашивали план аферы. Идея пришла к ним после совместного хищения двадцати двух тысяч долларов, когда они решили, что глупо за такую смехотворную сумму рисковать получением тюремного срока или увольнением. Если уж красть из хранилища, рискуя потерять свободу, то не меньше миллиона долларов.

По словам Фискетти, Вернер и Грюнвальд разрабатывали план долго и очень тщательно, а когда всё было готово, Грюнвальд должен был «поторговать» им в барах вокруг аэропорта в поисках людей, готовых взяться за дело. Грюнвальд потратил несколько месяцев, обхаживая перспективного, с его точки зрения, парня, известного громилу, но в конце концов отказался от идеи сотрудничества, сочтя того недостаточно серьёзным. Когда выяснилось, что Грюнвальд так никуда и не продвинулся, Вернер решил взять дело в свои руки и спросил своего букмекера, Фрэнка Менну, не знает ли тот подходящих людей.

На первых допросах Грюнвальд всё отрицал, и тогда ему предъявили в качестве свидетелей упомянутого громилу и Фискетти. В пятницу шестнадцатого февраля, девять недель спустя после ограбления, агенты узнали, что Грюнвальд заказал авиабилеты до Боготы в Колумбии, а оттуда — через Тайвань в Японию. Грюнвальд утверждал, что всего лишь хочет повидать бывшую жену, жившую с семьёй на Тайване. Он был задержан и арестован как важный свидетель по делу «Люфтганзы», после чего согласился дать показания против Вернера.

Имея свидетельские показания Грюнвальда, Фискетти, Беверли Вернер, Дженет Барбьери и Фрэнка Менны, Макдоналд уже мог предъявить Лу Вернеру обвинение в соучастии. Он также собрал достаточно улик против Энджело Сепе, чтобы обвинить того в ограблении и, что более важно, получить ордер на обыск дома и двора его подружки в Мэттитаке на Лонг-Айленде, где, по мнению помощника прокурора, были спрятаны деньги. Агенты, неделями следившие за Сепе и часами ловившие обрывки его разговоров, долетавших сквозь громыхающий рок, были уверены, что часть добычи спрятана в доме Хоуп Бэррен.

Впрочем, главной задачей Макдоналда было не просто осудить Вернера, а заставить его сотрудничать с федералами. Вернер должен был сдать тех, кого нанял для ограбления. Однако, когда настал день ареста, он оказался гораздо более крепким орешком, чем ожидали Макдоналд и федеральные агенты. На свободе Вернер молол языком без остановки, а в тюрьме как воды в рот набрал. В первую ночь, даже после многочасового допроса, он продолжал утверждать, что не имеет к ограблению никакого отношения. Он заявил, что хвастался и врал об участии в налёте, просто чтобы потешить своё эго.

Макдоналд решил устроить Вернеру очную ставку с его сообщником прямо в бруклинском офисе Оперативной группы по борьбе с оргпреступностью. Вернер сидел в большом конференц-зале, когда туда вошел Грюнвальд в сопровождении Макдоналда. Вернер не слышал о Грюнвальде больше недели и, наверное, думал, что его друг, как и планировал, уже улетел в Боготу, а оттуда в Японию. Увидев сообщника вместе с прокурором, он сразу понял, что Грюнвальд сотрудничает со следствием.

Вернера затрясло. Он судорожно вздохнул. Макдоналд позже вспоминал, как испугался, что у Вернера прямо здесь и сейчас случится сердечный приступ. Грюнвальд принялся методично склонять своего приятеля к сотрудничеству со следствием. «Они всё знают, — говорил Грюнвальд, — почему ты один должен отдуваться за всех?» Если Вернер поможет расследованию, то может рассчитывать на условный срок или даже освобождение, особенно если благодаря его показаниям осудят преступников и вернут деньги. Грюнвальд старался. Он был очень убедителен. Но Вернер продолжал твердить, что понятия не имеет, о чём речь. Что его обвиняют несправедливо. Что если Макдоналд так уверен в его вине, то пусть докажет её в суде.

Дело против Вернера было для Макдоналда единственной зацепкой. Месяцы слежки и прослушки убедили его в виновности банды Бёрка, но не дали никаких существенных доказательств. Обыск дома подружки Сепе не принёс ФБР ожидаемого успеха — деньги так и не нашли. Двадцать третьего мая, через сорок пять дней после ареста Сепе, его пришлось отпустить за недостатком улик. Джимми и его банду по-прежнему можно было посадить за нарушение условий досрочного освобождения, но тогда пропадал шанс, что они допустят ошибку и подставят себя либо раскроют местонахождение денег.

Немало головной боли добавили Макдоналду начавшиеся исчезновения и убийства людей, имевших отношение к делу «Люфтганзы». Пока прокурор готовил обвинение против Вернера, начали пропадать ключевые свидетели. Восемнадцатого декабря, например, всего через неделю после ограбления, полиция Квинса обнаружила труп тридцатиоднолетнего чернокожего мелкого мошенника по имени Парнелл Стивен «Куча» Эдвардс. Его нашли в собственной постели на квартире в Озон-парк с шестью пулями тридцать восьмого калибра в голове и груди. Дверь квартиры не была взломана, следов борьбы тоже не наблюдалось. Все отпечатки пальцев в квартире стёрли, но деньги и ценности не забрали, поэтому полиция сразу исключила версию ограбления. Судя по расслабленному положению тела, было похоже, что Куча знал своих убийц и не чувствовал опасности.

Четырнадцатого января жена Томми Де Симоне, Куки, подала заявление о его пропаже. Она показала, что несколько недель назад Томми взял у неё шестьдесят долларов, и с тех пор она о нём ничего не слышала. Поначалу полиция подозревала, что Томми решил скрыться после того, как двое сотрудников «Люфтганзы» опознали его по фотографиям. Однако позже появилась информация, что Томми Де Симоне исчез навсегда.

Ещё три дня спустя, семнадцатого января, труп Ричарда Итона — сорокадвухлетнего мошенника и афериста — обнаружили в грузовике-рефрижераторе, брошенном в Бруклине, неподалёку от залива Грейвсенд-Бэй. Тело нашли дети, игравшие среди брошенных трейлеров. Руки и ноги трупа были связаны проводом, а шея сломана. С идентификацией личности вышла задержка — тело так промёрзло, что оттаивало два дня. Только после этого, обыскав карманы трупа, полиция обнаружила записку с именем и телефоном Джимми Бёрка. Когда предварительное расследование показало, что Итон подрабатывал курьером и подставным лицом для Джимми Бёрка, полицейские собрали документы по делу и отправились поговорить с Эдом Макдоналдом.

По их сведениям, Итон недавно вернулся из Флориды, где предположительно занимался отмыванием огромной суммы денег. На одной из записей переговоров Сепе, сквозь помехи и музыку было слышно, как Сепе жалуется, будто кто-то пытался обмануть его при подсчёте наличности. И ещё какой-то разговор о деньгах и Флориде. Макдоналд, ФБР и городская полиция проследили путь Итона шаг за шагом и даже вскрыли банковскую ячейку, где Итон якобы хранил миллионы долларов. Однако сейф оказался пустым.

Примерно в это же время домохозяйка с Лонг-Айленда по имени Фрэн Кругман подала заявление о пропаже своего мужа Марти. Она сообщила местной полиции о последнем разговоре с ним шестого января — он позвонил предупредить, что задерживается. Когда Макдоналд выяснил, что Марти Кругман был именно тем человеком, к которому Фрэнк Менна направил Лу Вернера, было уже поздно. Макдоналд всё бы отдал, лишь бы узнать, кому Марти Кругман передал план Вернера. Фрэнк Менна утверждал, будто ничего об этом не знает — он просто передал сообщение Вернера своему боссу Марти. С этого момента Кругман взял всё в свои руки.

Кругман был практически единственным известным Макдоналду звеном, непосредственно связывавшим Вернера с ограблением. Марти работал букмекером в аэропорту и находился под защитой мафии. Он был связан с бандой Бёрка, и его не раз видели в «Робертсе». В общем, получалось, что Кругман пропал как раз перед тем, как Макдоналд и ФБР начали его искать. Предположительно, он был уже мёртв.

Двумя неделями позже, десятого февраля, Тереза Феррара, двадцатисемилетняя красавица и косметолог, получила неожиданный звонок от друга и выбежала из своего косметического кабинета в Беллморе, Лонг-Айленд, чтобы встретиться с кем-то в ближайшей закусочной. Она явно беспокоилась и даже попросила свою девятнадцатилетнюю племянницу Марию Санакоре пойти в эту закусочную, если она не вернётся через пятнадцать минут. Феррара так торопилась, что даже не взяла с собой сумочку, ключи и плащ. «У меня появился шанс заработать десять тысяч долларов», — сказала она своей двоюродной сестре и выбежала из дверей. С тех пор её никто не видел.

Полиция Нассау начала стандартное расследование исчезновения человека. Они выяснили, что Феррара недавно переехала в квартиру с арендой от тысячи долларов в месяц; когда агент по недвижимости сообщил её предыдущий адрес, обнаружилось, что она жила в Озон-парк в одном двухквартирном таунхаусе с Томми Де Симоне. Восемнадцатого мая в море у пролива Барнегат, рядом с городком Томс-Ривер в Нью-Джерси, было обнаружено тело женщины. Вскрытие проводили в городской больнице Томс-Ривер, там же сделали сравнение зубных рентгенограмм, позволившее идентифицировать мёртвую женщину как Терезу Феррару.

Лу Вернер предстал перед судом в апреле, и к этому времени пять потенциальных свидетелей уже были убиты или бесследно исчезли. Макдоналд приставил круглосуточную охрану ко всем выжившим, чьи показания он собирался использовать в суде. Грюнвальд подтвердил присяжным, что они с Вернером совместно спланировали ограбление «Люфтганзы», но исполнителей тот нанимал самостоятельно. Громила, которого Грюнвальд сначала пытался нанять для ограбления, подтвердил, что информация о том, как обойти электронные системы охраны, передавалась ему Грюнвальдом, но со ссылкой на Лу Вернера. Даже любовница Вернера, Дженет Барбьери, вынуждена была неохотно признать, что он хвастался перед ней своим участием в ограблении авиакомпании.

Шестнадцатого мая, после десяти дней процесса, Лу Вернер был признан виновным в планировании и осуществлении ограбления «Люфтганзы». Он стал единственным приговорённым по делу, и ему грозил срок в двадцать пять лет. Настал самый подходящий момент, чтобы заставить Лу Вернера наконец заговорить. Раньше он отказывался помогать прокурору, рассчитывая попытать счастья в суде. В случае оправдания он мог выйти на свободу и даже оставить себе все деньги. Но Вернера признали виновным, и теперь его выбор был небогат — отправиться на двадцать пять лет за решётку или начать сотрудничать со следствием.

В тот момент Макдоналд этого ещё не знал, но на самом деле Вернер встречался лишь с одним членом банды Джимми Бёрка — Джо «Буддой» Манри. Джимми поручил Манри изучить план, и Будда наспех ознакомился с документом, сидя в машине на парковке ресторанчика «Кеннеди Эйрпорт». Он же после дела оставил для Вернера в мотеле близ аэропорта восемьдесят пять тысяч долларов в двух упаковках. Если бы Вернер решил заговорить, он мог указать на Манри, и только на Манри.

На следующий день после приговора Лу Вернера отвезли в федеральную тюрьму, где он должен был ожидать назначения места для отбытия наказания. Его разместили на третьем этаже, в специальной секции для заключённых, чья жизнь находится в опасности или решившихся заговорить. Джимми Бёрк, которого тринадцатого мая всё-таки взяли за нарушение условий досрочного освобождения, оказался в той же тюрьме. Его посетил адвокат, который и сообщил Джимми, что Вернеру грозит длительный срок и он содержится под особой охраной.

В ту же ночь патрульная машина 63-го бруклинского участка обнаружила тела сорокасемилетнего Джозефа «Будды» Манри из Озон-парка и сорокадвухлетнего Роберта «Французика» Макмахона из Ванты, Лонг-Айленд, на передних сиденьях двухдверного «бьюика» 1973 года, припаркованного на углу Скенектади-авеню и авеню Эм, в бруклинском районе Милл-Бейсин. Мужчины были убиты выстрелами в затылок из револьвера сорок четвертого калибра. Со смертью Манри Лу Вернер лишился своего последнего шанса выйти на свободу.