Глава 36
Когда крестник под предлогом простуды не появился на Рождество, Зинаида позвонила Валере и передала ему подарки. На святочной неделе он продолжал «болеть», крестная встревожилась. А в дни Пасхи Зина поняла, что подросток просто не хочет бывать в ее доме, сама приехала к Зиновьеву и устроила ему допрос. Валера что-то врал насчет сложностей в учебе, но Ковригина поняла, что без Насти тут не обошлось, и стала еще сильнее изводить невестку. Одновременно доставалось и Светлане. А у девочки начались тяжелые дни, она давно по уши влюбилась в Валерия, но теперь видела его только в школе. Мальчик не желал общаться со Светой, он вел себя прилично, но всячески увиливал от разговоров с дочерью Насти и не испытывал к ней светлых чувств. Весь класс, включая Светлану, знал: Зиновьев сохнет по Наташе Сытиной. Подросток провожал Нату домой, нес ее портфель, Света умирала от ревности. Вот только никто из детей понятия не имел, что на самом деле ребят связывает дружба. Валера обожал Лену Зайцеву, и та отвечала ему взаимностью. Почему подростки тщательно скрывали свои отношения? Зачем Наташа и Валера старательно изображали перед всеми влюбленную пару?
Елена Зайцева не знала своего отца, ее мать пользовалась в Фурске более чем дурной славой. Все знали, что в последние годы правления Алексея Михайловича Ковригина, отца Ильи, мужа Зинаиды, госпожа Зайцева содержала притон, где весело проводили время мужчины из местной элиты. Злые языки болтали, что городской глава посещал бордель и обслуживала его сама владелица. Как отреагируют родители Валеры, а главное, крестная, когда выяснят, с кем он завел отношения? Наташа Сытина, лучшая подруга Лены, тоже росла в небогатой семье, но ее мать Анна Сергеевна работала в приличном месте, не пила, не курила, по мужикам не бегала. Правда, народ называл Анну Сергеевну колдуньей, шептался, что она может сделать приворот-отворот, приманить-отпугнуть удачу. Но, согласитесь, на фоне того, чем занималась в былые годы Зайцева, сушеные жабьи лапы, которые заваривала в чайнике Анна Сергеевна, выглядели невинно. И никто мать Натальи с зельем в руках не видел. Если кто и пользовался ее услугами, то они твердо молчали. А подозрение… Этак и вас можно колдунами назвать. Наташа никак не могла понравиться в качестве невесты Зинаиде и родителям Зиновьева. Но ребята-то еще школу не окончили, рано им о создании семьи было думать.
Один раз, идя по коридору мимо спальни бабушки, Светлана услышала голос Зинаиды:
– Наташа Сытина? Кто она?
– Его одноклассница, – ответил мужской голос.
Света сразу узнала, кому он принадлежит, – Юрию Петровичу. А начальник полиции стал рассказывать о семье Натальи.
– Нам такая не нужна, – подвела итог услышанному Зинаида, – но разрушать их отношения не стоит. У нас мальчик, сам знаешь, что и где у него постоянно чешется. Если девчонка согласна, а ее мать глаза закрывает, то и мы ничего не видим. Пусть у Валерки будет одна подстилка, а не разные, меньше проблем со здоровьем. Прочитай сыну лекцию о контрацепции, купи ему презервативы. Нехай балуется. Женится он на той, кого мы ему выберем.
Света чуть не скончалась от ревности и с того дня стала еще настойчивее набиваться в друзья к Сытиной.
Как-то раз Светлана решила пойти в лес собирать малину. Все знают, что растут лучшие ягоды неподалеку от Обельяновска. Девочка села на свой велосипед с мотором, такие были почти у всех школьников, и быстро прикатила на опушку. Там она слезла с железного коня и повела его по дорожке, она знала, куда идти. Представьте удивление Светы, когда через минут пять она нагнала Наташу и Валеру, которые тоже шли по тропинке и толкали свои велики. Стоял июль, часы показывали послеобеденное время. Жара.
– Эй, вы куда? – крикнула Ковригина. – Купаться? Я с вами!
– Нет, нет, – хором ответила парочка, – нас по делам отправили.
– Кто? По каким? Куда? – тут же заинтересовалась дочь Ильи Алексеевича. – Эй! Стойте!
Света догнала ребят и схватила Валеру за рукав.
– Вы же с Наташей вроде поругались! Все говорят, что ты у нее под окнами плачешь, и чего? Вы идете вместе веселые, зачем врете про ссору?
Наташа, не отвечая, побежала вперед. Валера остался, он больно стиснул плечо Светы.
– Заткнись! Оставь нас в покое. Мы не хотим с тобой общаться! Дошло? Да? Вали, нажалуйся своей мамаше! Мне плевать!
Потом он толкнул Свету, та упала и так сильно ударилась о какой-то камень, что, когда встала, Валера уже успел исчезнуть. Света заплакала от обиды, но потом вытерла слезы и решила отомстить. Девочка понимала, зачем ее одноклассники подались в чащу. Небось у них там есть уютное местечко, где можно, не боясь чужих глаз, творить, что в голову взбредет.
Света полезла в свой рюкзачок, ей недавно на день рождения подарили дорогой фотоаппарат, она увлеклась съемкой птиц и всегда держала при себе камеру. В голову ей пришла идея. Надо идти по тропинке, она тут одна, скорей всего неподалеку есть полянка, на которой можно расстелить одеяло… Если ей повезет, она застигнет парочку в самый интересный момент, тихо нащелкает кадров, уйдет, а завтра повесит в школе на доске снимки. То-то все обрадуются поглядеть на то, как Наташка «ненавидит» Валерия.
Распираемая желанием отомстить, Света побежала по дорожке. Та в конце концов уперлась в кусты. Девочка увидела Валеру, Нату и… Лену Зайцеву, последнюю она узнала по смешной клетчатой кепке, такая была только у нее. Троица сидела на корточках спиной к Свете, Ковригина глянула сквозь ветки и разинула рот.
Я молча слушала рассказ Зайцевой. Когда Лена завершила повествование, Игорь спросил:
– Неужели вы не заметили Свету?
Лена поежилась.
– Теперь, когда вы знаете, что мы увидели, то поймете: мы впали в ступор. Лично я боялась пошевелиться, вздохнуть и охнуть. Когда убийца ушла, мы пришли в себя и тут заметили Светку. У нее было такое лицо! Не передать словами!
– И как вы поступили с Ковригиной? – задал следующий вопрос Родионов.
Елена вздрогнула.
– Она заплакала очень тихо, как собачонка больная заскулила. Валерка и Наташка ее обняли… В общем, мы все зарыдали и побежали прочь от страшного места, вышли на опушку, сели на поваленное дерево. И впервые нормально поговорили. Раньше-то Валерка Светку терпеть не мог, Наташка тоже от нее отворачивалась. А в тот день… Ковригина честно рассказала про то, что у них дома происходит, про Зинаиду, что Валерика любит, как сюда бежала, что думала про меня и наши отношения с Зиновьевым, а потом сказала:
– Теперь я попрошу отца меня за границу отправить. Как я жить буду после того, что видела, кто мою маму убил? Я же не могу в ментовку идти.
– Маму убил, – повторила я, – бедная Анастасия.
– Жуть, – прошептала Лена, – Светку как прорвало, словно пробку из нее вытащили, и она без умолку говорила. Все, что я вам от лица Ковригиной сказала, от нее самой в тот день услышала!
Она нам выложила все, даже то, как хотела снимки сделать, а потом их вывесить, рыдала, и мы все плакали. Затем Валерка на часы взглянул, уже было поздно. Вдруг Светка на землю села.
– Мама моя, мама! Она там лежит мертвая! Ее нельзя так бросать! Папе я сказать не могу! Не могу!
Валерка ее обнял.
– Тихо! Ты молчи, я сам Илье Алексеевичу сообщу. Пусть он решает, что делать.
Потом он нас всех поцеловал.
– Девочки! Езжайте домой. Никому ни звука. Я все устрою.
Лена замолчала.
– Что дальше было? – спросила я.
Зайцева вздрогнула.
– Мы укатили. А в полночь мне Валерик позвонил, зашептал: «Лена! Выдохни! Настя жива! Я всю правду Илье сообщил».
И трубку повесил.
Елена начала щипать себя за запястье.
– Больше мы с ним не разговаривали. Валерка дома сидел, в школу не ходил. Света тоже не появлялась, Наташки не было. Звонить им всем домой я боялась. А потом по телику сказали, что Валерка из-за Наташки из окна выпрыгнул. Но это же неправда. Он меня любил, Сытина нас просто прикрывала. Ее вмиг все возненавидели, начали небылицы придумывать, говорить, что Валера обожал Свету, а Натка его околдовала, приворот сделала.
Лена поежилась.
– На самом деле черной магией Анна Сергеевна занимается. Это она обереги делает, колдует. Народ слышал звон, да не знал, откуда он, на Наташку стрелки перевел. Светлана больше в школе не появлялась, слух прошел, что ее за границу учиться отправили из-за Наташи, будто она у Ковригиной Валеру отняла, а у дочери мэра от этого эпилепсия началась, нельзя ей с Сытиной видеться. Снова Наташа виновата. Но одновременно еще трепались, что Валерка Натку обожал, а она его после скандала в театральной студии видеть не хотела. Он из-за этого самоубился. Где логика-то?
– У сплетен ее нет, – мрачно заметила я.
– И что уж совсем удивительно, – не утихала Елена, – так это поведение Анны Сергеевны, она говорила, что Валера порог дома Наташи обивал, руку-сердце ей предлагал, а дочь его вон гнала, вот он из окна и сиганул.
– Мне старшая Сытина именно так все и объяснила, – подтвердила я, – еще она жаловалась, что Наташе из-за ненависти жителей Фурска пришлось уехать в Москву, поступить там в медучилище. Приезжала девушка домой очень редко.
Елена подпрыгнула на табуретке.
– Во врет! Ну да, народ хрень трепал, пальцами в Натку тыкал, она школу поменяла. Но главная причина ее отъезда: Наталья с матерью поругалась. С вокзала мне позвонила: «Ленуся, прощай! Я не вернусь. Устроюсь в Москве, дам тебе все координаты. Мамашу видеть не желаю. Она меня за квартиру продала». Я не поняла, при чем тут жилье, а Наташа объяснять не стала. Адрес и телефон она мне потом сообщила. Но я один раз всего ей позвонила, когда Анну Сергеевну с инсультом в клинику увезли. Вот тогда Наташа вернулась и стала за больной матерью ухаживать. Мы с Сытиной один раз встретились. Она объяснила, что не хочет медсестрой в Фурске пахать, ищет работу без общения с больными. Ее в Москве при виде крови не трясло, а как сюда вернулась, все! Боится к человеку с травмой подойти, руки ходуном ходят.
– Мне она сказала, будто никто не хочет брать на службу девушку, из-за которой сын начальника полиции погиб, – протянула я.
– Теперь, когда вы правду знаете, понимаете, почему она это говорила? – прищурилась Елена. – Как вам правду сказать, объяснить, что не может с пострадавшими работать?
– Истина такая страшная, что лучше придерживаться версии городских сплетен, – вздохнула я.
– Во-во, – кивнула Лена, – она боялась, но Натке-то в Москве было хорошо. А я здесь жила постоянно. Илья Алексеевич заявил, что его жена уехала куда-то в Европу лечиться, онкология у нее. И там умерла. А Света живет за границей. Я как все это услышала, в панику впала! Нам показалось, что Анастасия умерла, потом Валера сообщил: она жива. И где она? Какая онкология! Светка за границей? Почему она ни разу домой не прилетела, а? Ответ: Настю и Светку убили. Кто? Я же вам все рассказала. Первую бутылку я выпила в тот день, когда поняла: всех их в живых нет. Валерка не сам выпрыгнул. Анастасию и Свету где-то закопали. И кто жив? Наташка и я. Сытину не тронули, потому что она в Москву смылась. А про меня просто не знали. Валерка, когда Илье Ковригину правду сообщил, про меня не упомянул. А может, и про Сытину тоже не сказал. Соврал, что они со Светкой только вдвоем в лес ездили. Я пью не из-за распущенности. От страха. Пожалуйста, увезите меня отсюда. Нападение в магазине устроили, чтобы Натку убить. Это же понятно! Почему сейчас, спустя столько лет? Не знаю. Да не вышло. Так они вторую попытку предприняли, теперь она овощем лежит. Я точно следующая. Я тихо сидела, просто пила. Но после того, что в бутике случилось…
Зайцева разрыдалась, я встала и обняла ее.
– Ну-ну! Мы что-нибудь придумаем.
