Курьезным и несколько странным для нас путем приводит иногда Господь людей в Церковь. После Божественной литургии подходит молодая женщина: «Мне нужно с вами поговорить». Беседуем. И она рассказывает невероятные вещи. Ее подруге (подругу пять лет назад я венчал, но больше она меня не видела) приснился… я. И во сне я говорю: «Скажи N. (той, которая пришла), чтобы она пришла в храм к отцу Константину Пархоменко». Та просыпается, звонит и рассказывает все подруге. Нецерковная и даже практически неверующая («что-то там есть») женщина посмеялась и забыла и думать об этом. А через два дня она кому-то звонит и попадает по ошибке к какому-то отцу Николаю из монастыря. Говорит: «Ой, извините», и хочет повесить трубку. А отец Николай ей: «Деточка, ничего случайного не бывает. То, что ты попала ко мне, к батюшке, — знак. Подумай, может быть, тебе Господь уже давал знак и ты его не увидела? И вот Он опять тебе о чем-то говорит». Эта женщина поняла, что Господь напоминает ей, что нужно идти к отцу Константину.

И вот она собирается с духом и первый раз в жизни идет в храм. Приходит ко мне и говорит:

— Что вы мне хотели сказать?

Я, в недоумении:

— Ничего… — Потом: — Ничего случайного не бывает, Господь вас таким необычным способом призывает в храм.

Рассказал, как ей сделать первые шаги в вере. Спрашиваю:

— У вас в жизни все в порядке?

— У меня в жизни все плохо!

— Ну вот, — говорю, — разве это не повод делать шаги к Богу? Исправлять жизнь?

— А почему со мной такое произошло? — спрашивает.

— Нам это неизвестно, — отвечаю. — Может быть, за вас молятся родители, бабушка…

— Я сирота.

— А разве это не причина, чтобы Бог особенным образом заботился о вас?..

Будет или нет эта девушка воцерковляться, не знаю. Но верю, что ее Господь не оставит Своей милостью.

В храм пришла одна женщина. Проработала сорок лет врачом-психиатром и психотерапевтом в психиатрической больнице. Разговорились. Я спрашиваю:

— Вот скажите, вы сейчас сами начинаете свой путь к Богу. То, что вы чувствуете на уровне души, можно назвать психическим явлением, например что верующие что-то себе навнушали, а им кажется, что это они с Богом разговаривают?

Эта женщина, твердо:

— Нет, это совершенно другого, не психического характера. Это как какая-то сверхъестественная сила. Вот я приду в храм, даже постою полчаса, помолюсь, и мне становится хорошо…

После литургии подходит мужчина и говорит, что хочет со мною серьезно поговорить. В стороне от всех. Отходим. Сильно волнуется и рассказывает о страшном случае, произошедшем с ним. Познакомился и встречался с девушкой восемнадцати лет. Девушка своеобразная, раскованная более, чем можно себе представить. Говорит:

— Грешили мы с ней как могли. И вот она как-то вечером предлагает совершить одно извращение (он говорит: «Когда я вспоминаю об этом — волосы шевелятся»). Я — отказался. Она уговаривала. Я решительно, в категоричной форме, отказался. И тут вдруг моя девушка заговорила разными голосами.

— Как это?

— Из нее стали слышаться другие голоса. Один из них — мерзкий, грубый — стал смеяться надо мной, говорить: «Ты что, против сатаны решил переть?» Начала с того, что сказала: «Что, в глазах у тебя потемнело?» А у меня действительно, когда она предложила извращение, потемнело в глазах. Но она знать этого не могла, потому что мы лежали в полной темноте. Я задрожал, а голоса стали говорить всякие мерзости. Напоследок сказали мне, что я крупно пожалею, что я и так «их». Меня просто парализовало от страха. Волосы шевелились. Потом все стихло.

Я увидел, что моя девушка спит. Растолкал ее, и она сказала, что ничего не помнит, спала и ничего не говорила. На следующий день я ее уговорил пойти в храм. Она отказалась проходить в храм, сослалась на то, что в Бога не верит; но простояла в притворе, хотя глаза уперла в пол и не поднимала. И вот теперь, батюшка, я пришел к вам, чтобы раскаяться во всех тех ужасных безобразиях, которые творил. И хочу начать новую жизнь. Христианскую. Я так испугался, что становится страшно, когда об этом вспоминаю.

Я спросил, может ли он эту девушку привести в храм. Он сказал, что не хочет ее бросать, хочет ей помочь. И обещал все силы приложить к тому, чтобы ее привести.

Беседа с В. Это наш прихожанин, воцерковляющийся человек. Офицер, ученый-физик, изучает воду. Совсем недавно рассказывал мне про международный симпозиум на тему… святой воды, в котором принимал участие.

Говорит:

— Отец Константин, у меня очень важный разговор. Я хочу возблагодарить Господа за спасение сына.

И свидетельствует о чуде, страшной истории, происшедшей в недавние штормовые дни.

Они с женой дома. Мобильный звонок от сына-рыбака. Рев ветра, плеск, сын кричит:

— Папа, помоги! Мы на льдине, нас сорок человек. Нас оторвало и несет, льдина крошится. Мы погибаем!..

— Ты где?

— Я там-то…

Сын по GPRS передает координаты.

— Сын! У тебя есть нож? Воткни его в льдину по рукоятку и держись.

Связь прерывается…

Отец успевает крикнуть:

— Перезвони через несколько минут, молись, сынок!.

Мама — в слезы, рыдает… Ей говорит:

— Вставай на колени перед иконами — молись.

Звонит в МЧС. Безрезультатно. Не дозвониться, да и воскресенье.

Тогда звонит в ФСБ. Представляется именем ответственного друга: «Это полковник Н. В таком-то квадрате льдина с рыбаками, среди них — мой сын. Они тонут. Надо спасать, подключать МЧС и другие службы. Докладывайте. На связи».

Перезванивают. Вертолета, говорят, нет, но договорились выслать катер на воздушной подушке.

Катер подходит к льдине, которая совсем уже раскрошилась, люди падают в бурлящую ледяную воду. И спасают двенадцать человек.

Впоследствии передали, что всего спасено было двадцать — на других обломках, остальные пропали…

— Я, — говорит, — понимаю, что Бог через этот случай и мне, и сыну что-то хочет сказать, но, отец Константин, подскажите, что?..

Говорим о глубоких личных делах. О том, как Господь не просто стучится в сердце, а ломится, а мы почему-то все-таки не идем к Нему…

И как часто рассказывают (и по своей жизни многократно убедился), что Бог на самом деле не равнодушно наблюдает за нами, а участвует в нашей жизни.

Юлия Линд рассказала случай. Жила одна нищая старушка, у которой никого не было, кто бы поддержал ее в старости. Но когда-то было у нее семь сыновей. Прокормить их было тяжело, и когда она узнала, что носит в себе восьмого ребенка, то позвала бабку-повитуху, и та вытравила плод. После этого ей приснился сон, который навсегда врезался в память: будто бежит возле нее кто-то маленький, как щенок, путается в ногах. Она его отталкивает, а это «существо» говорит: «Мама, зачем ты меня убила? Я твой кормилец». Та ему отвечает: «Какой ты кормилец, вон у меня семеро молодцов» — «Нет, я твой кормилец».

Через несколько лет эпидемия холеры скосила одного за другим ее сыновей. И пришлось этой женщине доживать свой век в одиночестве, побираясь. И стало ей ясно, что этот самый ребенок и мог быть ее кормильцем.

Или ситуация с В. Его жена родила ребенка и вскоре снова забеременела. Приуныли, потому что негде жить, нет денег. Но доверились Богу. Через несколько лет у него онкологическое заболевание. Прошел через страшные курсы облучения, химиотерапии. И выздоровел, но детей, сказали врачи, больше иметь нельзя.

И тогда понял, почему Бог тогда дал сразу двух детей: если бы они повременили, так и остались бы с одним ребенком.

Постоянно такие истории. Как нам научиться доверять, просто доверять Богу и принимать все, что Он дает!..

Письмо от девушки:

«Здравствуйте! Меня зовут Т., мне 19 лет. Сама с Украины. С самого детства я была неспокойным ребенком, никогда не слушала маму, постоянно капризничала и доводила ее до слез, устраивала такие истерики, что со мной никто не мог справиться. Мама говорит мне, что такой я стала после того, как меня сглазила одна женщина после моего рождения. Сейчас я уже взрослый человек, полностью осознаю свои поступки, но не знаю, что поделать с собой. Все повторяется. Во мне постоянно присутствует злость, раздражительность, дерзость. Не могу сдержать приступы гнева, как будто кто-то подталкивает меня: злись давай… Я делаю такие поступки, что потом прихожу в себя, как в тумане, и думаю: неужели это делала я? Как я могла так вести себя? Но уже становится поздно. Что сделано, то сделано. Я не могу справиться с собой. У меня разладились отношения с близкими мне людьми. Я пребываю в постоянном унынии, мало что меня радует. Я почему-то боюсь людей. У себя дома, в комнате я постоянно слышу какие-то шорохи, посторонние звуки и от этого не могу спать, боюсь находиться одна. Часто сажусь и плачу от безысходности. Я стараюсь читать молитвы утром и на ночь. Недавно была на исповеди. Это очень тяжело далось мне, потому что перед этим начали появляться мысли: не иди туда, зачем это тебе надо и все такое прочее в оправдание себя. Я прошу Бога о том, чтоб помог мне все это преодолеть. Мне страшно находиться в этом мире, я порой сама себя боюсь. Сказать: сумасшедшая? Нет. Я здраво общаюсь с людьми, я все понимаю, окончила на отлично техникум в этом году. Но откуда берутся такие приступы, такая лютая злость, что я готова разорвать находящегося рядом, я не знаю. Помогите, дайте совет. Я хочу, чтоб все это закончилось, хочу быть нормальным человеком, чувствовать радость жизни и дарить людям добро».

Как очевидно, что девушка с детства впустила в себя бесов и сейчас они проявляются самым настоящим образом: пугают ее, вызывают уныние. Кажется, еще немного — и подтолкнут к самоубийству.

Сразу вспоминается вопрос Христа, обращенный к отцу бесноватого юноши: «Как давно это сделалось с ним? Он сказал: с детства» (Мк. 9, 21).

Удивляет позиция родителей. Вместо того чтобы бороться за ребенка, воспитывать его, формировать характер, все списали на сглаз…

Вполне вероятно, что в детстве у Т. были какие-то психологические проблемы (из-за воспитания, отношения родителей и пр. — много причин). Если бы родители мудро и терпеливо боролись со злым в поведении дочери, культивировали доброе, все бы исправилось. Но все было запущено, и детские грехи переросли во взрослую злобу и дурной характер. То есть бесы, вместо того чтобы быть изгнанными, прочно обосновались в душе бедной Т.

(Вспоминаю одну мою молодую прихожанку. Она культивировала в душе различные греховные мысли и чувства. И через какое-то время ей стали являться бесы. Наступление ночи каждый раз означало наступление новых кошмаров. В ужасе и отчаянии прибежала в храм. Я как раз дежурил. Состоялась серьезная духовническая беседа. После исповеди, Причастия все ушло.

Но как нелегко ей бороться с развращенностью души, затронувшей самые глубины. Хотя прошло уже года два, нельзя сказать, что душа этой, теперь постоянной, нашей прихожанки освободилась от того мусора, который был туда внесен за более короткое время.)

Это письмо поднимает сразу несколько больших тем — воспитания, охранения души и пр.

…Как важно воспитывать ребенка с младенчества. Именно воспитывать. Культивировать доброе и бороться со злым и греховным. Из-за нашего нерадения в мир может выйти несчастный, развращенный и бесноватый человек. Горе нам, горе-родителям…

И другая тема: как бороться со всем этим адским воинством, поселившимся в душе?..

С этой женщиной, И., мы познакомились случайно лет семь назад.

На скамейке в храме плакала женщина. Я подошел, попросил, если можно, рассказать о причине слез.

Оказалось, что она попала в зависимость от одного экстрасенса. Сначала общение казалось интересным, потом почувствовала рабство. Пыталась освободиться от наваждения — ничего не получилось. Разрушалась семья, она была постоянно подавлена, мысли об этом человеке стали наваждением.

Решив покончить жизнь самоубийством, И. отправилась на реку, но по пути увидела рекламное приглашение на консультацию с психологом.

Тот, поговорив, отправил ее в храм.

Таким нелегким путем И. пришла в храм.

Она никогда не исповедовалась, не причащалась. Можно сказать, что вообще в первый раз по-настоящему пришла в храм. Что делать?

Тут и произошла наша встреча.

И. воцерковилась. Стала исповедоваться, причащаться. Семья восстановилась, пришел мир в душу, зависимость от экстрасенса исчезла. Сегодня И. — прихожанка другого храма, но периодически бывает и у нас, со всей семьей: «Я опытно ощутила заботы Бога обо мне. Он есть! Он действует!»

А вот еще свидетельство, одной моей знакомой, которая попросила ее рассказ предать огласке, но нигде не упоминать ни ее имени, ни имени мужа.

«Мой муж — музыкант. На протяжении двадцати пяти лет он выпивал, так что к концу этой двадцатипятилетки, можно сказать, спился. Он известный музыкант, солист оркестра, и во всем мире он известен. День приезда, день отъезда, приемы с королями, послами — всегда была выпивка. Это порочная практика всей нашей жизни, во всех коллективах. Человек уже погибал. Когда он пил, он не понимал, что он погибает, утверждал, что не пьет, говорил: «Да пойдем хоть на экспертизу!» Звать его лечиться было бесполезно, потому что, когда человек не осознает своего падения, он не может никуда пойти.

Конечно, мы с дочкой молились. Дочка была подростком, а детская молитва, наверное, очень сильная. Однажды он уехал на гастроли в Америку, и я осталась дома одна. Он уже уезжал достаточно выпившим. Я училась во всяких бесовских школах — школах энергетики, экстрасенсорики и так далее. Но к Богу я пришла. Я поняла, что есть какая-то сила, и эта сила — Бог. У меня уже было так, что по моей молитве совершилось чудо. В этих школах нас учили, что надо молиться. Как молиться — нас тоже учили. Нас учили, что молиться нужно, сосредоточившись на проблеме.

Но как может человек, который только пришел к вере, на чем-то сосредоточиться? Молиться я не умела. Я села на диван, а знала я только молитву «Отче наш», и стала ее читать. Я стала просить: «Господи, помоги ему, ведь он человек хороший!» Когда человек 25 лет пьет, то про него очень трудно сказать, что он человек хороший, но я все равно говорю: «Господи, он хороший музыкант, он хорошо работает, его во всем мире ценят, его студенты ценят (они без него просто пропадут), он очень хороший и талантливый педагог, он моей маме помогает и своей маме помогает, моему брату помогает и своему брату помогает. Я всю жизнь дома сижу, детей воспитываю. Как семьянин он очень хороший человек!» Так я произносила молитву «Отче наш» и почти все одно и то же наизусть четыре раза, не вставая с дивана.

Он приехал из Америки, и приехал выпивший. Попросил бутылочку купить, а бутылочку я никогда не покупала. Тогда он говорит: «Купи бутылочку, войди в положение! Точно завтра брошу!» Конечно, он хотел бросить пить, но как человеку бросить пить в пьющей стране, в пьющем коллективе, когда все вокруг пьют и все уговаривают, чтобы выпил. Всем дико, когда человек за столом сидит и не пьет. Надо хотя бы воды в бутылку наливать, чтобы никто не обращал внимания.

На следующий день после приезда ему надо было ехать к его маме, а мама его всегда угощала. Я и говорю: «Ты к маме поедешь, как ты ей скажешь, что ты не пьешь? Давай скажем, что ты подшился?» Он согласился. Я набираю ее номер и говорю: «Мы подшили вашего сына. Не угощайте его». Она меня выслушала. На следующий день он поехал, а она мне говорит: «Ну как же так! Он не хочет даже выпить! Я такого хорошего винца купила, а он даже выпить не хочет». А я говорю: «Я жена, и я вас всю жизнь просила не поить его. Как вы не понимаете, что если человек алкоголик, то он выпьет рюмку — и пойдет добавить. А потом придет в семью такой. Но если вы этого не понимаете, то, в конце концов, это ваш сын, и умрет он у вас за столом, а не у меня, так что на вас и будет этот грех». Долго я ее убеждала, но наконец она согласилась. Он уехал и там не выпил. Я ему сказала: «Тебя будут везде заставлять. Когда будет собираться компания, ты вкладывай деньги, как все, чтобы не думали, что ты из-за денег». В какой-то компании он говорил, что смертельно болен, в какой-то говорил, что подшился. Постепенно от него отстали. Даже сок ему покупали. Он постоит-постоит с ними, пока они пьют, и увидит, в какое состояние они приходят. Ему стало это так дико! У него было такое покаяние! Он увидел себя, каким он был, глядя на этих людей. Он увидел, как на него смотрели люди трезвыми глазами. Его, конечно, это очень ужасало. Потом он сказал, почему он бросил пить в один день и как ему Бог помог вразумиться.

Когда он был в Америке, он там тоже выпил на каком-то приеме и заснул. Во сне он попал в длинную, наполненную смрадом комнату. Там стояли столики. К ним подходил служитель, ставил стакан, а они как бы сами себя поминали. Он понимал, что все понимают, что они поминают сами себя. Они опрокидывали содержимое стакана в себя, вставали и подходили к служителю, который стоял в углу, и вставали в очередь. Когда человек к нему подходил, ему давали чемоданчик черненький, как раньше были у сантехника. Сбоку от служителя был проем, в котором виднелись два эскалатора — один вниз, а другой вверх. Но все ехали вниз. Они туда как бы проваливались. Он тоже встал в эту очередь. Служитель этот выглядел, как в кино показывают инопланетян, — с огромными удлиненными глазами. Он встал в очередь, а когда дошел до служителя, то понял, что тот его не видит. Он даже во сне понял, что он еще не умер, а все остальные люди — уже умершие души. Он понял, что, если он сейчас туда спустится, то это уже конец. Тогда он стал искать выход, стал прощупывать стены. Он даже сам не понял, как он вышел из этого помещения, в котором не было ни окон, ни дверей. Просто было огромное напряжение воли. Он напрягся — и произошел сильный щелчок, и вдруг он оказался на поляне, поросшей изумрудной травкой. Неземная тишина. Но его поразило, что на этой поляне стоял самолет — «кукурузник». Потом он проснулся и подумал: «Вот, приснится же такое!» Он совершенно спокойно повернулся на другой бок и снова заснул. И снова попал в ту же комнату. Тогда до его сознания дошло, что это не сон. На этот раз ему пришлось преодолеть еще большее напряжение, чтобы оказаться на той полянке и проснуться. Всю эту ночь он просидел за столом, и держа глаза руками, чтобы не заснуть. Еще две ночи он не спал и все боялся заснуть.

Этот опыт он помнил всю жизнь. С этого дня он ни одной капли никогда не выпил — даже никакого лекарства на спирту не пил. Он всегда говорил: «Если, когда я умру, мне кто-нибудь нальет в рот водки, я найду силы, чтобы ее выплюнуть». Он говорил, что, если он первый умрет, чтобы я поминала его без алкоголя. Когда он умер, мы все поминки справили без алкоголя».