Только сейчас мы можем поднять вопрос об ответственности, которую должен взять на себя менеджмент как одна из ведущих групп в нашем обществе – помимо его обязанностей перед бизнесом.

Не проходит и дня, чтобы тот или иной официальный представитель менеджмента не заявил о какой-либо новой обязанности перед обществом, которую должен взять на себя менеджмент. Нам говорят, что менеджмент должен взять на себя ответственность за выживание гуманитарных учебных заведений, за экономическое образование рабочих, за религиозную терпимость и свободную прессу, за повышение значимости ООН или, наоборот, полное упразднение этой международной организации, за культуру в самом широком смысле слова и каждый из видов искусства в частности.

Несомненно, взяв на себя роль одной из ведущих групп в обществе, менеджмент берет на себя и огромную ответственность; и нет ничего более разрушительного, чем уклоняться от нее или возлагать ее на ту или иную группу, у которой этой ответственности нет и быть не может. При этом нет ничего более опасного, чем узурпация ответственности. В настоящее время менеджмент грешит и тем и другим, с одной стороны, уклоняясь от своей обязательной ответственности, а с другой – узурпируя ту, которой его никто не наделял.

Беря ответственность, обязательно получаешь и соответствующие полномочия. Одно без другого невозможно. Следовательно, чтобы менеджмент взял на себя ответственность в отношении чего-либо, его следует наделить соответствующими полномочиями. Есть ли у нас основания полагать, что в свободном обществе менеджмент должен обладать некоторыми властными полномочиями по отношению к колледжам, культуре и искусству, свободе прессы или зарубежной политике? Ответ на этот вопрос только один: подобное недопустимо в нашем обществе. Такого рода высказывания не может позволить себе даже докладчик, выступающий на церемонии вручения дипломов в колледже, а тем более глава компании, произносящий торжественную речь во время традиционного ежегодного корпоративного мероприятия (хотя на них приходится слышать всякое). Таким образом, ответственность менеджмента (как одной из ведущих групп) перед обществом должна ограничиваться лишь сферами, где он имеет полное право требовать таких полномочий.

Обычно я рекомендую руководителям всеми силами избегать ответственности за то, что, по их мнению, не должно контролироваться профсоюзом или государством. Речь идет о свободных видах деятельности, которые организуются спонтанными, совершенно добровольными действиями граждан, а не какой-либо группой или руководящим органом. Если менеджмент не хочет, чтобы профсоюз контролировал определенный вид деятельности, то вполне логично допустить, что профсоюзный лидер (и внушительное количество его сторонников) тоже не хочет, чтобы менеджмент контролировал этот вид деятельности. Кроме того, логично предположить, что для общественности единоличный контроль такого вида деятельности менеджментом или профсоюзом тоже неприемлем. Вероятно, общество потребовало бы очевидной и удобной замены, ликвидирующей возникающий в подобных случаях «вакуум контроля». Очевидно, лучше всего такой контроль осуществляется государством как представителем всего народа.

Если компания становится источником финансовой поддержки для важных общественных начинаний и институтов (к этому ее подталкивает наше налоговое законодательство), то менеджмент обязан всемерно заботиться о том, чтобы не допустить превращения такой финансовой поддержки в «обязанность» и не брать полномочий в сфере, где о подобной обязанности не может быть и речи. Однако, поскольку ответственность и полномочия неразрывно связаны, менеджмент должен брать на себя ответственность перед обществом, когда особые компетенции наделяют его такими полномочиями. Одна из таких сфер, например, налоговая политика. Поскольку мы не модернизировали структуру наших налогов, несмотря на то что она была создана еще в то время, когда максимальный подоходный налог составлял 4 процента (причем эта ставка применялась только к миллионерам), мы пользуемся сегодня нелогичной, плохо контролируемой и, в сущности, аморальной системой налогообложения, которая побуждает частных лиц и компании к безответственным действиям и решениям – более того, она даже вознаграждает их за это. Здесь вклад менеджмента может быть поистине неоценимым. Следовательно, именно в этой сфере менеджмент может в значительной степени реализовать свою ответственность перед обществом. Однако он несет ответственность за позитивные изменения.

Недостаточно лишь жаловаться на чересчур высокие налоги, как привыкли делать многие представители менеджмента. В первую очередь мы нуждаемся в такой политике, которая позволяла бы сбалансировать высокие государственные расходы (что обусловлено нынешней ситуацией в мире) с потребностями общества и экономики. Пока менеджмент ограничивается жалобами на «чересчур высокие налоги», он не может нести ответственность за налоговую политику. Более того, подобное отношение руководителей компаний к вопросам налогообложения непродуктивно и создает впечатление безответственности.

Когда полномочия менеджмента обусловливаются его особой компетентностью в той или иной сфере – и, следовательно, когда у него есть все основания говорить о своей ответственности в этой сфере, – эта ответственность должна основываться на общественных интересах. При этом лучше всего не начинать с утверждения «что хорошо для бизнеса, то хорошо и для страны», хотя такое основание может быть, по большому счету, правильным для очень крупной компании, которая, по сути, представляет собой срез американской экономики. Несмотря на то что компетентность менеджмента действительно составляет основу для его полномочий, осуществляться эти полномочия должны только на основе общественных интересов. Что хорошо для бизнеса – или даже для всех компаний страны, – в данном случае не имеет значения.

Итак, окончательный – и самый важный – вывод из размышлений об ответственности менеджмента как одной из ведущих групп перед обществом таков: менеджменту необходимо добиваться того, чтобы все, что по-настоящему важно для общества, отвечало собственным интересам компании.

Личной незаинтересованности недостаточно для одной из ведущих групп общества, как недостаточно и подчинить собственные интересы общественным. Важно обеспечивать соответствие социальных и частных интересов, добиваясь, чтобы общее благо совпадало с интересами бизнеса. «Этой компанией нужно управлять так, чтобы любая ее деятельность способствовала укреплению и процветанию нашей страны, при этом способствуя развитию и процветанию самой компании», – утверждал глава одной из наиболее преуспевающих американских компаний – Sears. С экономической точки зрения, задача «добиваться, чтобы все, что идет на пользу стране, шло также на пользу Sears» может, в общем-то, не отличаться от принципа «что хорошо для бизнеса, то хорошо и для страны». Однако по своему духу, сути и пониманию ответственности эти два утверждения совершенно различны.

В словах руководителя Sears не подразумевается существование естественной, обязательно существующей гармонии между частными интересами определенной группы и общественным благом. Напротив, «добиться того, чтобы все, что идет на пользу стране, шло также на пользу компании», очень непросто. Это требует упорного труда, немалого управленческого мастерства, высоких стандартов ответственности и широкого кругозора. Можно сказать, что это идеал, к которому нужно стремиться. Чтобы достичь его, понадобится нечто вроде философского камня, превращающего простейшие элементы в чистое золото. Но если менеджмент намерен сохранить свое звание одной из ведущих групп нашего общества – если он намерен сохранить свой статус независимого менеджмента, управляющего свободными предприятиями, – это правило должно стать его путеводной звездой. Он должен сознательно стремиться жить и действовать по этому правилу.

В XVIII веке английский философ Бернард де Мандевиль изобразил дух новой коммерческой эпохи в знаменитой эпиграмме: «частные пороки становятся общественными выгодами» – эгоизм непреднамеренно и автоматически превращается в общее благо. Возможно, он был прав; как бы то ни было, начиная с Адама Смита, экономисты так и не достигли согласия в этом вопросе.

Был ли прав де Мандевиль, не так уж важно; с подобным мировоззрением никакое общество долго не продержится, поскольку в добропорядочном, высокоморальном и стабильном обществе социальное благо всегда должно основываться на частной добродетели, а не пороках. Никакая из ведущих групп не может брать себе за основу воззрения де Мандевиля. Напротив, каждая из ведущих групп общества должна исходить из того, что от общественного блага зависит ее собственный интерес. Такова единственная законная основа для лидерства; и воплотить ее в жизнь – первейшая обязанность лидеров.

Тем, что «капитализм», как его понимали в XIX столетии (и как его до сих пор понимают в Европе), основывался на принципе де Мандевиля, можно объяснить его материальный успех. Конечно же, этим вызвана антипатия к капитализму и капиталистам, охватившая западный мир в последнее столетие. Однако экономические доктрины противников капиталистического устройства оказались несостоятельными и даже несерьезными. Их политические убеждения угрожали тиранией. Однако этих ответов недостаточно, чтобы успокоить критиков капитализма. Более того, они совершенно не убеждают и критиков, и большинство людей, тогда как враждебность к капитализму и капиталистам кажется оправданной с моральной и этической точки зрения. Нападки на капитализм объясняются не тем, что он неэффективен или плохо реализуется на практике, а тем, что он циничен. Действительно, общество, которое исходит из того, что частные пороки становятся общественными выгодами, не может жить долго, сколь бы безупречной ни казалась его логика и как бы велики ни были его выгоды. Еще не так давно принцип де Мандевиля пользовался таким же признанием в США, каким он до сих пор продолжает пользоваться в Европе. Но сегодня в Соединенных Штатах стало возможным (если не общепринятым) утверждать противоположный принцип, суть которого заключается в том, что коммерческим предприятием нужно управлять так, чтобы общественное благо стало частным благом компании. Именно в этом заключается подлинный смысл «американской революции» XX столетия. И то, что руководители многих наших компаний считают своей обязанностью ввести этот новый принцип в повседневную практику, дает нам надежду на прекрасное будущее нашей страны и общества и, возможно, даже всего западного мира.

Забота о том, чтобы этот принцип не остался пустым звуком, а стал действительностью, и есть самая важная, конечная обязанность менеджмента по отношению к самому себе, своей компании, нашему наследию, обществу и образу жизни.