Победа на Куликовом поле стала одной из самых значимых в истории России, и исследователи по праву называют эту дату днём образования нашего государства. Именно здесь произошло объединение русских княжеств и других народов вокруг Москвы для защиты от общего врага. Готовилась эта победа задолго до 1380 года. В 1370 году преподобный Сергий Радонежский, один из главных духовных авторитетов Московской Руси, благословил своего племянника Феодора основать монастырь на реке Москве в месте, прозываемом Симоново. Сам преподобный Сергий срубил первый храм на этом месте и освятил его пророчески в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Именно Феодору Симоновскому надлежало стать в эти кризисные годы духовником великокняжеской четы: Димитрия Иоанновича и Евдокии Димитриевны.

Накануне битвы по совету духовника великий князь Димитрий отправился в Троицкий монастырь за благословением к преподобному Сергию. Здесь преподобный утешил великого князя и в залог будущей победы вручил ему двух троицких иноков: схимонаха Александра Пересвета и схимонаха Андрея Ослябю, в прошлом брянских бояр и известных богатырей.

Именно Александру Пересвету выпала честь начинать битву, сразившись с непобедимым Мурзой Челубеем, представителем древней школы единоборств «бонч-бо». Челубей выиграл триста поединков, но с духовным богатырём он справиться не смог. После битвы по повелению великого князя и по благословению преподобного Сергия тела схимонахов Александра Пересвета и Андрея Осляби были принесены в Старое Симонове и погребены возле храма Рождества Пресвятой Богородицы, где, по преданию, были похоронены и московские князья и бояре, погибшие в битве.

После кончины великого князя Димитрия храм посещала его вдова, в монашестве Евфросиния, которая впоследствии из-за дальнего расположения храма построила церковь Рождества Богородицы в Кремле. В 1509 году на месте деревянного храма строится каменный, сохранившийся доныне. В XVIII–XIX веках к четверику храма пристраивается трапезная часть, и место погребения героев Куликовской битвы Пересвета и Осляби оказывается в самом храме. В конце XIX века по проекту архитектора Тона пристраивается колокольня по мотивам колокольни Кремля.

Место погребения героев Куликовской битвы всегда особенно почиталось гражданами России, и особенно её правителями. Существуют свидетельства посещения могил Пересвета и Осляби великим князем Иоанном III, царём Иоанном Грозным и Феодором Алексеевичем. Императрица Екатерина II, после коронации посетившая Старое Симонове, выделила значительные средства на надгробную сень куликовских героев.

Большим событием для России стало пятисотлетие Куликовской битвы. К этому юбилею на могиле героев была создана сень каслинского литья и состоялось августейшее паломничество к месту погребения святых воинов Пересвета и Осляби.

Особенно подробный протокол сохранился о посещении храма императором Николаем II с супругой в сопровождении московского губернатора великого князя Сергея Александровича и его супруги Елизаветы Фёдоровны в 1900 году.

Александр Пересвет и Андрей Ослябя были признаны покровителями Военно-морского флота России. К юбилею Военно-морским ведомством была подарена к месту погребения героев большая платиновая лампада. Два крейсера России носили имена «Пересвет» и «Ослябя». Оба они участвовали во многих сражениях.

О светло светлая благословенная земля Русская! Многими красотами удивлена и изукрашена ты и всего исполнена еси. Здесь святые обители церковные и города великие, хоромы величественные и озёра хрустальные, дубравы высокие и реки многоводные и тихие, исполненные рыб великих и малых, села красные и поля чистые!

И одно из таких полей, зовомое Куликовым, стало на исходе XIV столетия после драматических событий и обильно пролитой русской крови первым полем славы на все времена. Более же всего величается Отечество наше великим сонмом людей Божиих, соработавших Христу на ниве богоугодной жизни, сынами света духовного. Здесь святители святые и князи благоверные, блаженные юродивые и праведные миряне, преподобные воздержники и мученики бесстрашные, и даже монахи-воины, соединившие в своём житии последние два подвига воедино, став преподобномучениками. Имена их светятся на скрижалях родной истории ярко, подобно двум неугасимым лампадам над их священными гробами: это Александр (Пересвет) и Андрей (Ослябя). Для них уже загорелся и невечереющий день в вечном царствии Христовом.

И тут, на поле на Куликовом, свершился их последний подвиг, к которому они шли всю свою жизнь. Оба они происходили из знатного рода бояр Брянского княжества. О Пересвете говорится в самом древнем литературном памятнике — «Задонщине» — вполне определённо, что он был «бряньский боярин». Об Ослябе мы узнаём только из «Сказания о Мамаевом побоище» — о том, что он был любутским боярином (г. Любутск территориально входил в Брянское княжество). Существует предположение, что он также был родом из Брянска; в одном месте даже сказано об обоих: «брянские бояре». С детских лет трудясь и молясь, они проходили суровую школу мужества. Будущие избранники воспитывались в благочестии как воины Царя Небесного и воины царя земного, призванные защищать Родину и веру Отеческую.

Долго ль или не так уж чтоб очень было их странствие по бушующему житейскому морю — нам то неведомо. В давние времена люди жили гораздо проще и чище и не думали, как сделать себе имя, оставив подробности своей жизни. Доподлинно же о святых монахах-воинах можно сказать с некоторыми подробностями и вкраплением редких фактов очень кратко: рождение — воспитание — служба — монашество — битва — смерть и венец всего: рождение в жизнь вечную — спасение души и ожидание воскресения во Царствии любви, света и правды, чтобы вместе с Господом быть.

Пройдя положенное житейское поприще, обременённое ранами душевными и телесными, два брата решили спасать свои души, избрав путь иноческий.

Существует предание, согласно которому Александр (Пересвет) принял монашеский постриг в ростовском Борисоглебском монастыре, что на реке Устье среди величавой красоты сосновых боров. Обитель была основана по благословению Сергия Радонежского в 1363 году.

Впоследствии эти два воина оказались в обители Живоначальной Троицы. Стоит только догадываться, как Пересвет и Ослябя перешли в Троице-Сергиев монастырь. Ясно достоверно только то, что когда князь Дмитрий (будущий Донской) в 1380 году приехал за благословением на битву к преподобному Сергию, они были уже его послушниками. И самое главное: это всё было промыслительно и не случайно.

Великое испытание выпало на долю русского народа в тринадцатом — четырнадцатом веках. Грозной тучей надвинулись полки ордынские. Было же татей и разбойников несметное количество. Множайшие и страшнейшие потери понесла земля родная под ярмом иноплеменным, «языком незнаемым». На Руси же тогда царствовала междоусобица…

«Попущением Божиим за грехи наши и по наваждению диавольскому» поднялся с восточной стороны богомерзкий Мамай со своими клевретами, нечестивец и иконоборец, злой христианский укоритель.

Устроил он соглашение с Литвою и прочими душегубцами; собрал не одну, а целых девять орд да три царства, а князей с ним семьдесят три, да прибыли два алпаута (алпаут — вельможа, феодал) великих с двумя своими отрядами. Были с ним крамольники черкасы, ясы, буртасы и даже «братья» по вере католики-фряги.

В те времена витал в воздухе миф о непобедимости ордынских воинов. Ходили слухи о том, что одолеть их в честном бою невозможно, ибо будто бы они владеют некоей мистической силою. И чтобы превозмочь их коварство, одних физических данных было недостаточно. Нужна была великая сила духа, нужна была помощь свыше. Поэтому усердный молитвенник перед Господом Сергий богоносный, узнав волю Божию, решился послать на битву духоносных монахов. Нужно было воодушевить русское воинство.

Был у прегордого Мамая любимый батыр по имени Челубей, родом печенег. Сила его была подобна силе древнего гиганта-филистимлянина Голиафа — «пять сажен высота его, а трёх сажен ширина его». Был Челубей не простым воином. Существовала секта воинов; исповеданием её являлось одно из древнейших буддийских верований, именуемое «бон(г) — по». Это верование — древнее поклонение космосу, и не просто планетам, стихиям и эфиру, но духам-богам, обитающим в них; согласно же Божественному Откровению, ecu бози язык бесове (Пс. 95). Челубей имел самую высокую степень посвящения в бон. По сказанию, он был непобедим: триста боёв, и во всех враг был повержен! Поэтому мог с ним справиться не просто ратник, но воин Христов, облечённый духовною, Божией силою. В этом состоит сакральный мотив посыла именно монахов-воинов.

Князь великий Димитрий очень опечалился и вместе с братом своим Владимиром Андреевичем и князьями русскими направил стопы свои к Живоначальной Троице за благословением великого Сергия на правое дело.

Помолившись за Божественной литургиею, преподобный старец окропил священною водою его со всем христианским воинством, благословил великого князя крестом святым и сказал ему: «Иди, господин, помянув Бога; Господь Бог да будет тебе Помощником и Заступником». А тайно предсказал ему: «Погубишь супостатов своих, как должно твоему царству… Только мужайся и крепись и призывай Бога на помощь». И сказал ему князь великий: «Дай мне из своего полка двух воинов, Александра Пересвета и брата его Андрея Ослябю, и ты с нами вместе поборешься». Преподобный Сергий тут же повелел старцам Александру и Андрею готовиться. Они были весьма немолоды, но сильные, зрелые и умудрённые духовно и в воинском искусстве. Известна была эта двоица как великие и знаменитые наездники в ратные времена: Андрей сотню гнал, а Александр двести гнал, когда сражались. Были они в миру известными в сражениях витязями.

Монахи сделали по слову игумена своего. И дал им Сергий «вместо тленного оружие нетленное: крест Христов нашит на схимах. И повелел им вместо шеломов возложить на себя», и отдал их в помощь великому князю, промолвив: «Вот тебе мои воины, а за тебя, государь, поборники». Напоследок сказал им угодник Божий: «Мир вам, братья мои, пострадайте как добрые воины Христовы!» И всему православному войску даёт он Христово знамение, мир и благословение. Князь же великий Дмитрий Иванович возвеселился сердцем, но не сказал никому об этом. Святой старец напутствовал его: «Иди ко граду Москве!» И пошёл он, взяв, как некое сокровище некрадомое, благословение от старца. Так Пересвет и Ослябя оказались в русском войске, не по своей воле токмо, а по Промыслу небесному, Божией воле, ибо святые старцы, как духоносные пророки, от себя ничего никогда не делают.

Но устремим свой взгляд непосредственно к легендарному событию, которое произошло на вельми обширном поле Куликовом между речками Непрядвою и Доном.

Отливают начищенные кольчуги. Окрест доносится храп и ржание понукаемых животных, слышатся клики всадников, рвущихся в бой… Вот уже первые полки идут. Передовой светлый полк ведут князья смоленские Димитрий Всеволодович да брат его Володимир Всеволодович, у которого в строю и был Пересвет. Справа ведёт полк Микула Васильевич с коломенцами, а слева ведёт полк Тимофей Волуевич с костромичами… Тёмные полчища врага ползут, как тень, с обеих сторон; от множества войска нет им места, где расступитися. Нашей рати гораздо меньше.

Уже близко сходились сильные полки… Выехал злой печенег из великого полку татарского, показывая своё мужество на виду у всех. Грозно потрясал оружием злодей перед русскими рядами, и был он всем страшен зело, и никтоже смеяше противу его изыти. Тогда усердный послушник преподобного игумена Сергия Радонежского инок Пересвет начал глаголати великому князю и всем князем: «Ничтоже о сем смущайтеся: велий Бог наш и велия крепость его. Аз хощу Божиею помощию, и Пречистыя его Матере, и всех святых Его, и преподобнаго игумена Сергия молитвами с ним видетися».

Когда чернеца Пересвета на место суда (поединка) привели, то сказал он великому князю Димитрию: «Лучше нам убитыми быть, чем полонёнными быть погаными». Смерть или свободная от богоборческой клики Родина! Лучше умереть во имя вечной жизни, чем влачить жалкое существование под непосильным бременем целому Православному народу!

И сказал далее Александр: «Хорошо бы, брат, в то время старому помолодеть, а молодому чести добыть, удалым меч испытать». И такожде брат его Ослябя чернец говорил: «Брат Пересвет, уже вижу на теле твоём раны, уже голове твоей лететь на траву ковыль, а сыну моему Якову на ковыли зелёной лежать на поле Куликовом за веру христианскую и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича».

Был же сей хоробрый Пересвет, егда в мире бе, славный богатырь, «велию силу и крепость имея, величеством и широтою всех превзыде, и смыслен зело к воинственному делу и наряду», то есть слыл умеющим уставлять полки.

И тако по повелению преподобного игумена Сергия возложи на себя святую схиму, матерчатый шелом ангельского образа с нашитыми на нём оружием спасения с голгофами, и знаменася святым крестом, и окропися священною водою, и простися у духовнаго отца, таже у великого князя, и у всех князей, и у всего христианского воинства, и у брата своего Осляби. И восплака князь великий, и все князи, и всё воинство великим плачем, со многими слезами глаголюще: «Помози ему, Боже, молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех святых, якоже древле Давиду на Голиафа». И поиде инок Пересвет противу татарского богатыря Темир-мурзы, и ударишася крепко, толико громко и сильно, яко земле потрястися, и спадоша оба на землю мертви, и ту конец прияша оба; сице же и кони их в том часе мертви быша.

…И сшиблись после поединка смертного сыновья Руси с сильною ратью басурманскою. Ударились копьями гибельными о доспехи железные, загремели мечи булатные, словно молнии, сверкая; великий стук и свист от летящего града стрел поглотили тишину. Белая ковыль-трава обагрилась чермною живительною влагою, окрасившись цветом мученичества честных воинов Русской земли, цветом победным сил добра над силами зла.

Древний бытописатель горестно замечает: «Бысть брань крепкая и сеча зла зело, и лияшеся кровь, аки вода, и падоша мертвых множество бесчисленно от обоих сил… И не можаху кони ступати по мертвым. Не токмо же оружием убивахуся, но сами себя биюще, и под конскими ногами умираху, от великия тесноты задыхахуся, яко немощно бе вместитися на поле Куликове, между Дону и Мечи, множества ради многих сил сошедшеся».

После битвы Димитрий, прозванный Донским, стал обходить великое поле, засеянное телесами его дорогих соратников и политое русскою кровию, на котором взошла первая великая слава Руси. Даже деревья от великой печали преклонилися. Увидев Пересвета монаха и тут же поблизости лежащего знаменитого богатыря Григория Капустина, великий князь обратился к ним и промолвил: «Видите, братья, своего зачинателя, ибо этот Александр Пересвет, пособник наш, благословлён был игуменом Сергием и победил великого, сильного, злого татарина, от которого многие люди испили бы смертную чашу».

Русь одолела могущественных варваров и поверила безповоротно в свои силы. Пусть знают и окончательно запомнят все интервенты-агрессоры: «Кто поднимет меч, тот мечом и падёт» бесславно! Летописец восклицает: «Возвысил Бог род христианский, а поганых уничижил и посрамил их суровство». Имена красных воинов земли Русской Небесный Воевода в лепоту облекл еси; имена двух из них — Александра (Пересвета) и Андрея (Осляби) с того времени прославляются как имена местночтимых святых Радонежских.

Восемь дней «стояли на костях»; хоронили героев, за веру и Отечество живот (жизнь) свой положивших. Срубили церковку Рождества Богородицы над братской могилой у реки Непрядва. А Пересвета и Ослябю схоронили не здесь, а в Старом Симоновом монастыре близ Москвы (сейчас это уже территория Первопрестольной: рядом с метро «Автозаводская» внутри завода «Динамо»). Тут же, по преданию, упокоились до светлого Второго славного Пришествия Христова и сорок ближайших бояр князя Димитрия… Ушли на битву москвичи, белозерцы, ростовчане, суздальцы, владимирцы, костромичи, дмитровцы, а вернулись единым русским народом! Димитрий Донской пробыл на Москве четыре дня и затем направил стопы свои к Живоначальной Троице, к отцу Сергию. Преподобный встретил его с крестами близ монастыря со словами: «Радуйся, господин князь великий, и веселись, твоё христолюбивое войско!» И вопросил его о своих любимцах. Великий же князь отвечал ему: «Твоими, отче, любимцами, а моими служебниками победил своих врагов. Твой, отче, вооружитель, названный Пересвет, победил подобного себе. А если бы, отче, не твой вооружитель, то пришлось бы, отче, многим христианам от того пить горькую чашу!» Отслужили поминальную великую панихиду о всех убиенных, и с тех пор названная Димитриевскою родительская суббота стала служиться в Церкви из года в год, «покуда стоит Россия».

При захоронении воинов великий князь со всем воинством громким голосом провозгласил «им вечную память с плачем и со слезами многими». Склонив голову перед свежими могилами лучших сынов Отечества, Димитрий Иванович сказал вещие слова: «Да будет вечная память всем вам, братья и друзья, православные христиане, пострадавшие за православную веру и за всё христианство между Доном и Мечей. Это место суждено вам Богом! Простите меня и благословите в этом веке и в будущем и помолитесь за нас, ибо вы увенчаны нетленными венцами от Христа Бога».

Присоединим и мы свои воздыхания к этим глаголам: простите и благословите нас, святии поборники земли Русския Александре и Андрее, и молите Бога о нас грешных.