17
Мира

Кэридвен несется вперед, петляя между стеллажами. Я бегу вслед за ней и ни о чем не думаю: мысли уступили место голым инстинктам. Крик Терона затихает в тиши винного погреба. В последний раз он кричал так в тронном зале дворца Эйбрила, когда Ангра стоял над ним и ломал его ребра одно за другим…

Может, это почудилось мне или Терону, так и не оправившемуся после плена Ангры? Не знаю. Когда принцесса вылетает из-за угла и останавливается как вкопанная, я проношусь мимо нее, забывая об осторожности.

До лестницы остается еще два ряда стеллажей, свечи на стенах окутывают погреб неясным светом. Мой взгляд прикипает к фигуре, стоящей у левого ряда полок. По золоту и зелени камзола я понимаю, что это Терон. Я бросаюсь к нему, остро осознавая, насколько я сейчас беспомощна без своего оружия…

Однако я не вижу никакой опасности. Я оглядываю стеллажи, пол, даже потолок. По телу струится пот. Терон касается моего плеча. Я поворачиваюсь к нему и ощупываю с ног до головы, чтобы понять, не ранен ли он. На его руке блестит свежая кровь, и меня пронзает мучительная тревога.

Терон качает головой.

— Нет, она не моя. Увидев, что тебя нет, я пошел за тобой и…

Слова с трудом даются ему, и тогда он указывает окровавленной рукой на проход между стеллажами. Туда не достает ни свет фонаря, который несет в руках Кэридвен, ни свет свечей на лестнице. Я ничего не вижу.

— Я пытался помочь ему, но он был уже мертв.

Сердце перестает бешено стучать, мышцы расслабляются. Мне чудится, будто я нахожусь на грани сновидения…

По лестнице сбегает корделлианский солдат. Свет фонаря в его руках прогоняет тени, и в тусклом погребе становится ясно, как днем. Меня накрывает облегчение: кто-то еще услышал крик Терона, кто-то еще помог бы ему, если бы я не смогла.

Ощущение сна развеивается, когда я опускаюсь на колени рядом с мертвым мужчиной. Он не саммерианец: черные волосы спутанными завитками обрамляют кожу оливкового цвета. На его левой щеке выжжена буква «С». Безжизненными светло-карими глазами он уставился на стеллажи пыльных бутылок. Жутким ошейником сверкает собравшаяся на его шее кровь. От тела веет теплом угасающей жизни, и еще не засохшая кровь блестит ярким рубином. Он умер всего пару минут назад. Я встаю, зажав рот ладонью. Его убили, пока мы были в погребе. Меня охватывает такая сильная печаль, что руки обессиленно падают. Откуда он? Из Отема? Нет, у него слишком светлые глаза. Из Вентралли? Снег небесный, только бы он не был вентраллианцем.

— Моя королева? — тянет меня за руку Гарриган, пытаясь увести от мертвого тела.

Я так сильно стискиваю цепочку ключа, что удивительно, как металл не ранит кожу. Терон стирает тряпкой чужую кровь со своей руки. Корделлианские солдаты засыпают его теми же вопросами, что шепчет мне Гарриган:

— Вы в порядке? С вами точно все хорошо?

Я не в силах заставить себя спросить, не вентраллианец ли убитый мужчина. Не хочу привлекать внимание Терона. Смерть этого человека в любом случае ужасна, кем бы он ни был. Кэридвен единственная, кто, кажется, остается равнодушной к происходящему. Она смотрит на убитого, спокойная и серьезная, готовая ко всему, что бы ее ни ожидало. Но, разглядев лицо мужчины, принцесса отшатывается назад и роняет фонарь. Металл звякает у ее ног.

— Кэридвен? — окликаю ее я.

Она резко отворачивается. Неужели знает этого человека? Или просто расстроилась из-за его смерти? Я снова приглядываюсь к нему и облегченно вздыхаю: это не тот раб, который ей помогал. Но… кто же он тогда?

— Что ж, это происшествие, без всякого сомнения, испортит всеобщее празднество.

Мои плечи напрягаются, и, обернувшись, я вижу Симона. Он стоит у тела мужчины, окруженный десятком придворных. Среди них нет ни одного охранника, и почти все, вцепившись в бокалы с вином, глядят на нас так, будто мы — очередное представление на празднике. Кэридвен шагает к Симону, и я хватаю ее за руку, сама не понимая зачем.

— Ты сделал это… — набрасывается она на брата, но вовремя спохватывается.

Ее взгляд падает на мою руку, и, высвободившись из моей хватки, принцесса поворачивается и идет назад.

— Королева Винтера, — направляется ко мне Симон. — Зачем ты приехала в Саммер, если не желаешь наслаждаться тем, что мы можем предложить? Неужели за этим? — Он переводит взгляд на мертвое тело, и его лицо становится проницательным. Опасным.

Его поведение — сплошное притворство. Может, Симон и пьян, но контролирует он свое королевство не меньше, чем Ноум — свое.

Мне становится тошно. Симон еще припомнит мне то, что я покинула его праздник, еще припомнит Винтеру оскорбление Саммера. И он не забудет, что нашел меня в своем винном погребе рядом с мертвецом.

— Конечно, нет, — выдавливаю я. — Мы спустились сюда, чтобы взглянуть на вашу обширную коллекцию вин.

Терон шевелится рядом со мной. Я только сейчас вспоминаю, что сжимаю в ладони цепочку, на которой висит ключ. Терон опускает взгляд и, увидев его, застывает. Я без слов понимаю, что он в этот миг ощущает, — все чувства написаны у него на лице: глаза широко раскрыты, на губах играет легкая улыбка. Он испытывает радостное удивление. Затем на его лице появляется обиженное выражение: ведь я не взяла его с собой на поиски ключа.

Симон чванливо подходит ко мне.

— Я бы сам с удовольствием показал вам погреб! — Его взгляд на секунду падает на мою руку, хотя он и не понимает, почему Терон таращится на нее с таким видом. — Мы с принцем Тероном вели преинтереснейшую беседу, когда вдруг обратили внимание на то, что ты нас покинула. О чем мы там говорили? Об объединении мира? Весьма амбициозная цель для королевства Сезонов.

Я искоса гляжу на Терона. Я думала, он со своим мирным договором подождет до поездки в саммерианские виноградники. Почему он рассказал о нем Симону сегодня?

Но Терон молчит, не сводя глаз с ключа в моей руке. Я пытаюсь незаметно спрятать ключ в руке. Бесполезно — металлические звенья лишь сильнее впиваются в ладонь.

— Кто-то должен… — Я указываю на труп, не зная, что сказать. Прикрыть его? Забрать и приготовить к погребению или сожжению? Как они тут, в Саммере, поступают с умершими? И будут ли они вообще что-то делать с ним, если это раб? От этих мыслей я чувствую сильное отвращение.

Реакция Симона на мои слова подтверждает самые худшие опасения. Он отмахивается от них, словно покойник — пятно грязи на пыльном полу.

— Так что ты там говорил, принц Терон? Нужно подписать какой-то договор?

Вопрос Симона наконец-то выводит Терона из ступора.

— Мы… — Он откашливается. — Мы поедем с договором в Яким и Вентралли. А потом в Пейзли и Спринг. Я… — Взглянув на труп, Терон поспешно отворачивается. — Я составил договор, изложив в нем все необходимые условия. Поддержка во время междоусобиц, созыв совета при угрозе войны…

Симон аплодисментами обрывает Терона. Он улыбается ослепительной улыбкой, которую мгновенно подхватывают его придворные. Им всем плевать на то, что тут убит человек? Симон поднимает бокал, будто собираясь сказать тост. Его накопитель излучает тусклое красное свечение, и я вспоминаю, что накопитель Ноума светится пурпуром.

Ярость вспыхивает во мне с новой силой. Симон использует свой накопитель, чтобы его придворные чувствовали восторженную радость. Это единственное, что они ощущают, несмотря на то что происходит вокруг.

— Цель и впрямь амбициозна, — посмеивается Симон. — Кто я такой, чтобы отклонять приглашение королевства Гармонии? Ведь оно обещает новые вечеринки. И ты, сестренка, конечно же, захочешь составить нам компанию в этом путешествии, учитывая то, что мы едем в Вентралли?

Меня охватывает паника. Мы не приглашали Симона… Но Терон ничего не говорит. Кэридвен оборачивается и бросает на брата убийственный взгляд. После чего ныряет во тьму винного погреба. Симон ухмыляется, словно именно такой реакции и добивался.

— Прекрасно! — восклицает он, растягивая губы в заговорщической улыбке. — Тебе понравится Яким, королева Мира. В этом королевстве делают самый лучший виски! Ну а пока… у нас и самих вино хлещет рекой!

Симон неспешно возвращается к своей свите и начинает подниматься по лестнице, вероятно, ожидая, что мы с Тероном последуем за ним. Как только саммерианцы покидают погреб, я поворачиваюсь к охранникам Терона — только им я еще могу отдавать хоть какие-то приказания.

— Вы позаботитесь о нем? — тихо спрашиваю я, указывая взглядом на тело.

Они согласно кивают. Им не все равно. Это немного примиряет меня с их королевством. В сравнении с Саммером Корделл я ненавижу чуть меньше. Солдаты посылают кого-то за помощью, а я отвожу Терона подальше от убитого.

— Ты позволишь им поехать с нами? — спрашиваю я так тихо, чтобы меня мог слышать только Терон. — Нам не нужно…

Он хватает меня за руку и поднимает ее выше.

Пальцы Терона крепко сжимают мое запястье. Ключ случайно коснулся моей руки. Как только это происходит, перед глазами вспыхивает видение.

Отступив назад, я поскальзываюсь на пыльном каменном полу погреба, дезориентированная не меньше Терона в моем… видении? Воспоминании? Не знаю. Не хочу знать…

Неправда. Я знаю. Это действительно происходило с ним. Эти видения — воспоминания Терона, подавленные или скрытые магией Ангры.

Получается, в ключе заключена та же магия, что и в барьере. Снег небесный! Терон забрал его. Он забрал ключ, пока я была поглощена видением. Я бросаюсь к нему. Терон рассматривает ключ, вертя его в пальцах и совершенно не замечая ничего вокруг.

Кожа его блестит от пота. В эту секунду он напоминает мне себя из видения: сломленного, напуганного, бессильного. Ну как я могу отобрать у него ключ? К тому же я не рискую прикоснуться к ключу, боясь снова увидеть, как Ангра мучил Терона. Принц не помнит этого. Он пытается оправиться от пережитого. Я вижу, как важен ему этот ключ. Важен настолько, что он вцепился в него и вздохнул так, словно с его плеч свалилась часть непосильного груза.

— Ты нашла его, — говорит Терон. — Где?

Я боюсь неаккуратным словом разбередить его душевные раны.

— В винном бочонке.

С одной стороны, я не хочу лгать ему, но с другой, понимаю, что не стоит рассказывать все. Ведь он уже однажды предал меня. Терон продолжает о чем-то меня спрашивать, но тут в погреб возвращаются корделлианские солдаты. Они привели саммерианских рабов, чтобы те позаботились об убитом. Рабы попытаются выяснить, кто это сделал? Убийцей может быть кто угодно — наверху собралась целая толпа.

— Я знаю, что тебе не нравится Саммер, — говорит Терон. — Но нам нужно объединиться перед… — замолчав, он понижает голос до шепота, — перед открытием магического источника. Отец по доброй воле никогда не согласится поделиться магией со всеми. Он будет сражаться. Потому-то я все это и затеял. Нам нужен сильный союз, который заставит его подчиниться.

Терон смотрит на меня решительно, сжав зубы. Что-то из последнего видения тревожит мое сознание, не давая покоя. «Сила, — повторял Ангра снова и снова. — Он обладал огромной силой». Так вот чего Терон жаждет больше всего на свете. Перестать быть бессильным.

Но какой бы прекрасной ни была цель Терона, я вижу в ней одни недостатки. Магию постепенно начнут использовать во зло. И как бы мы ни добивались мира на всей земле, между королевствами всегда будут существовать разногласия, которые не сгладить сладкими речами. Я же хочу совершенно другого: чтобы магию использовали как можно реже. Тогда не будет угрозы возникновения Распада. Я больше не в силах лгать.

— Ты не находишь странным, что Симон так легко согласился подписать договор?

Терон качает головой.

— Это королевства Гармонии придется долго убеждать. Сезоны всегда отчаянно желали мира. Я сразу знал, что нам удастся склонить их на свою сторону.

Я удивлена его словами, ведь из всех королевств именно Сезоны более всего предрасположены к войне. Кроме прочего, сказанное Тероном не объясняет того, почему Симон так быстро уступил. Саммер никогда не участвовал в конфликтах других королевств, счастливо пьянствовал и время от времени совершал со Спрингом торговые сделки. К тому же Саммер поддерживает союз — пусть даже тайный и неофициальный — с королевством Гармонии, Вентралли. Чего ради ему заботиться об объединении королевств, когда ему и так ничего не грозит?

Я потираю ладонью лоб: от обилия вопросов, на которые нет ответа, разболелась голова. Не говоря больше ни слова, я направляюсь к лестнице.

Может, стоит пойти за Кэридвен? Но я вряд ли отыщу ее здесь. Надеюсь, с ней все будет хорошо. Вместе с Тероном и Гарриганом я покидаю погреб.