1. В первых двух строках противопоставляются «прямые», то есть «честные», «регулярные», освященные моральным авторитетом традиции правила управления государством и «нерегулярные» приемы ведения военных действий, военные «хитрости», которые на войне дают наибольший эффект и притом вполне позволительны. В ряде древних списков вместо знака «прямой», «честный» фигурирует знак «должное управление», «политика», что не меняет существенно смысла фразы. В годяньском списке вместо «государство» сказано «удел». Чжан Чжунъюань без серьезных оснований приписывает слову «прямо» значение «покой». Заметим, что сочетание прямых, или нормативных, регулярных, и «необычных» форм военных действий является одним из главных принципов традиционной военной стратегии Китая. О нем упоминается уже в древнейшем китайском военном каноне «Сунь-цзы», составленном, вероятно, не позднее «Дао дэ цзина» (см.: «Китайская военная стратегия». Сост. В. В. Малявин. М., 2002. С. 166). Весьма возможно, что здесь цитируется давно сложившаяся максима управленческой мудрости, – прием вообще характерный для стилистики «Дао дэ цзина». Едва ли правомерно связывать эту заповедь с определенной школой политической мысли древности, как делают А. Уэйли, приписывающий ее «военным стратегам», или Р. Хенрикс, который считает первую строку конфуцианским изречением. В то же время 3-я строка, очевидно, представляет собой отклик школы Лао-цзы на общеизвестный афоризм.

2. Строка 5 отсутствует в годяньском и мавандуйских списках, но в начале следующей строки в них (как и в списке Фу И) имеется вводное слово фу, которого нет в традиционном тексте. Большинство переводчиков трактуют эту строку как начальную фразу второй части главы (строки 6 – 9).

3. В начале 6-й строки в годяньском списке вместо выражения «Поднебесная» сказано просто «Небо», что может быть ошибкой переписчика, а может означать именно Небо или правителя. В конце строки вместо слова «бедный» сказано «бунтовать», что кажется логичным. Правда, этот знак, в отличие от знака «бедный» не рифмуется со знаком «смута» в конце следующей строки.

4. В 7-й строке говорится буквально об «орудиях выгоды». Это выражение встречалось выше в главе XXVI. Почти все западные и отечественные переводчики переводят его как «острое оружие». Между тем древние комментаторы дают ему совсем иное толкование. Согласно Ван Би, имеются в виду «предметы, которые приносят корыстную выгоду». По мнению же Хэшан-гуна и Су Чэ речь идет о разного рода «стратегических планах» или «интригах». В широком смысле «предметом выгоды» можно считать всякое инструментальное знание, поощряющее борьбу между людьми. Как сказано в «Чжуан-цзы», «знание проистекает из соперничества».

5. В 8-й строке в годяньском списке и в мавандуйском тексте А (текст В в этом месте неразборчив) вместо слов «мастерства и сноровки» сказано просто «знания». Во второй части фразы говорится буквально о «странных», «удивительных» вещах, то есть, в сущности, о редкостных и бесполезных вещицах. В переводе Вин-тсит Чана сказано значительно резче: «порочные вещицы», у Р. Хенрикса – «новинки».

6. В списке из Годяня 12-я строка традиционного текста вынесена на две строки выше и записана иначе: «Я не вмешиваюсь в дела, а люди сами счастливы». Возможно, эта фраза представляет определенную параллель 6-й строке, поскольку под запретами в данном случае подразумеваются табу, имевшие целью обеспечить людям «счастье», то есть благополучие. Комментарий Хэшан-гуна придает этой строке иной смысл: «Я не обременяю повинностями и призывами на службу, люди спокойно занимаются своим делом и поэтому богатеют».

7. Начало 14-й строки в годяньском и мавандуйских списках выглядит несколько иначе: «Я желаю не иметь желаний…». Слово «простота» соответствует в данном случае понятию «необработанное дерево», «цельный ствол» (пу).

8. В этой главе рифмуются строки 6 и 7, 8 и 9, а в строках 10 – 14 имеется внутренняя рифма.

Человеческая деятельность всегда включает в себя как нормативные, предписанные правилами или обычаями действия, так и действия неординарные, новаторские, не освященные авторитетом традиции, но эффективные. В кругу своих лучше следовать принятым нормам, в противоборстве с врагом допустимо и даже необходимо применять хитрость и обман. Притом честность неизбежно порождает хитрость (см. ниже комментарий Ван Би). Но мудрость Лао-цзы – это действие «в свете всеединства сущего», своего рода «тотальная практика», которая превосходит противопоставление правила и новаторства и вообще несводима к тому или иному предметному действию. Ее принцип – предоставить каждому пространство его жизненного произрастания, позволить всему сущему претворить себя. Еще короче: не делать, а быть. Эта «бытийная» и потому неизбывная, вечносущая деятельность не имеет ни субъекта, ни объекта; она есть чистая сообщительность, в которой все передается, но никто никому ничего не передает. Даосская традиция утверждает, что мудрость «без-делья» взращивается долгими годами медитации.

Комментарий Ван Би: «Когда государством управляют посредством Пути, в нем царит покой. Когда государством управляют прямо, в нем начинаются военные хитрости. Если же не вмешиваться в дела, можно завладеть миром. Ведь когда порядок устанавливают с помощью Пути, почитают корень и не обращают внимания на следствия, а когда порядок наводят прямо, устанавливают законы, чтобы бороться со следствиями. Тогда и корень не будет прочен, и ветви будут хилыми. Народу не к чему будет стремиться, поэтому он обязательно бросится в военные хитрости».

Комментарий Ли Сичжая: «Я управляю людьми прямотой, ибо основа человека – прямота. Я применяю войска, нарушая правила, ибо основа войны – нарушение. Я завладеваю миром посредством недеяния, ибо основа мира – это недеяние. Я соответствую вещам не по собственной воле, а потому, что вещи таковы. Мудрые цари древности умели ко всему миру относиться, как к самому себе, и на все Срединное царство смотреть как на одного человека. Их правление проистекало из сердца».