Глава десятая
У Рейфа появилось неприятное ощущение в желудке, когда он выезжал на шоссе. Олмэн ненавидел это чувство пустоты, напоминавшее о чем-то… он и сам не знал, о чем. Рейф нахмурился, пытаясь понять, что с ним происходит.
Внезапно его озарило: то же самое он чувствовал в день, когда не стало мамы. Ощутив приступ тошноты, он тихо выругался. Олмэн не должен позволять эмоциям брать верх. К тому же ничто не могло причинить ему боль более сильную, чем та, что постигла его в день смерти матери.
И все же Рейф понимал, откуда взялось это ощущение — его доверие и заботу швырнули грязь. Предательство. Или что-то в этом роде.
Может, он поступал правильно, пытаясь не допускать никого в свое сердце? Если, открывая человеку душу, в ответ получаешь именно это, то игра, по мнению Рейфа, не стоила свеч. Внезапно он вспомнил мудрые слова, услышанные от друга много лет назад:
— Если не хочешь остаться с разбитым сердцем, не влюбляйся совсем.
Вполне подходящее кредо.
Хорошо, что он вовремя понял — Шелли никогда не смогла бы полюбить его так, как Рейфу хотелось бы. Конечно, если бы он сам в нее влюбился.
Мужчина не хотел думать о Шелли. И все же ее образ стоял перед глазами. Рейф ехал домой.
— Забудь его, — посоветовала Кенди, когда они стояли с сумками у выхода из отеля. — Все мужчины одинаковы. Их нельзя воспринимать серьезно.
Шелли замерла на месте. Внутренний голос нашептывал ей то же самое. Но ведь Рейф отличается от других…
Хватит. Однажды ты уже ошиблась. С чего же ты взяла, что права на этот раз?
Но Шелли кое-чему научилась за эти выходные. Например, поняла, что нужно отстаивать свое мнение и искать выход из сложных ситуаций.
Если она любит Рейфа, то должна бороться за него.
— Надеюсь, у Квина все будет хорошо, — сказала девушка Мэтту на прощание. — Хоть бы он тебя не разочаровал!
Тот пожал плечами.
— Суть не в этом. Главное — я сделаю для парня все, что в моих силах. И, вероятно, он поможет отыскать моего ребенка.
— То есть ты всерьез настроился на поиски?
Мэтт кивнул.
— Я должен позаботиться о малыше. Или хотя бы убедиться, что с ним все в порядке.
Шелли прекрасно понимала сто и надеялась, что все получится. Хотя и сильно сомневалась в этом.
— И, Шелли, еще кое-что, — произнес Олмэн и, тепло улыбнувшись, крепко обнял девушку. — Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты нашла Квина. Я хочу, чтобы ты знала: я это очень ценю.
— Без проблем, — отозвалась она, чувствуя, как глаза заволакивает пелена слез. — Желаю тебе всего самого хорошего.
Она ехала в Чивери с Джей Мартинез. Команда Б не попала в пятерку сильнейших, но все замечательно провели время, и Джей всю дорогу болтала без умолку. Даже не заметив, что сама Шелли едва ли сказала пару слов.
Ее мысли витали далеко. Было, конечно, приятно думать о том, что она поедет к Рейфу и попытается все уладить.
Возможно, Рейф только теперь осознал, что Шелли спала с Джейсоном. Вероятно, он не смог принять это и решил, что она недостойна его чувств. Но что, если он ее ненавидит за то, чего она не совершала? В таком случае, этот мужчина не стоит ее слез.
Но ей до боли хотелось снова увидеть нежный блеск в его глазах. Она любила этого человека и жаждала его любви.
Шелли не отчаивалась. Она уверовала в себя и в свои силы, доказав, что кое-чего стоит. Как она ошиблась в Джейсоне! Но не все уроки нужно повторять дважды.
Уверена? — передразнил внутренний голос. — Тогда почему же ты по уши втрескалась в Рейфа Олмэна?
— Потому что он не такой, как все, — вслух пробормотала Шелли. — Он стоит того, чтобы бороться за него!
Утро понедельника обычно начиналось с чашки кофе в кафе Милли Синклер, и именно там Рейф сейчас находился.
Хозяйка приветствовала мужчину обычной дружелюбной улыбкой, когда он занял свое любимое место у стойки. В зале было полно весело гудящего народа. В воздухе витал запах кофе и поджаренного бекона. Рейф склонился к Милли, которая сосредоточенно записывала его заказ.
— Милли, а ты знала, что мы с твоей дочерью вместе провели выходные?
— Что?! — вопросила она, с изумлением уставившись на Рейфа.
Тот только усмехнулся.
— Мы ездили на конференцию в Сан-Антонио.
— А-а, — с облегчением вздохнула женщина. — А я уж было подумала, что тут какие-то романтические отношения. Вы же чуть в глотку друг другу не вцеплялись. Когда Шелли была маленькой, то чаще всего возвращалась домой вне себя от ярости, вопя про «чертова Рейфа Олмэна», про те гадости, которые он сделал.
— «Чертов Рейф Олмэн»… — кивнул Рейф, криво улыбнувшись. — Да, это обо мне!
— В чем дело, дорогой? Что тебя расстроило?
Тот улыбнулся, но вместо ответа спросил:
— Ты хорошо знала мою маму, да?
Женщина мягко коснулась его руки.
— Мы не слишком часто виделись в последние годы ее жизни. Но когда-то были лучшими подружками.
Рейф уставился на Милли. Зачем он вообще поднял эту тему?
— Я всегда думала, что ее смерть причинила тебе невыносимую боль. Когда ты потерял маму, то словно спрятался в раковину. — Она пожала плечами и улыбнулась. — Рада, что ты наконец справился с этим. Я слышала, ты великолепно управляешь семейным бизнесом.
Милли взъерошила ему волосы, словно Рейф до сих пор был мальчишкой.
— Знаю, твоя мама смотрит на тебя и очень гордится сыном. — Ее голос дрогнул. Быстро улыбнувшись, женщина поставила перед ним чашку кофе.
Рейф наблюдал за тем, с какой грацией Милли обслуживает посетителей, разнося чашки и тарелки. Что ему было нужно? Сочувствие? Что ж, его он получил. Как и всегда. Забавно, но до сих пор Рейф даже не осознавал, что Милли часто дарила ему материнскую ласку.
Он печально покачал головой. Хозяйка кафе была очень милой женщиной, а ее дочь занимала сейчас все его мысли. Но нужно каким-то образом забыть Шелли.
— Кажется, вам не помешает кусок пирога.
Рейф вздрогнул и поднял голову. Перед ним стояла молодая официантка. На ее значке было написано «Энни». Пирог оказался вишневым, к тому же девушка щедро сдобрила его ванильным мороженым.
— Э-э… нет, спасибо. Я не заказывал пирог.
— Знаю, — произнесла Энни, поставив перед ним тарелку. — Он в счет не входит. Я просто подумала, что вам, возможно, понравится.
Мужчина озадаченно смотрел на официантку. Темные волосы обрамляли ее дружелюбное, милое личико, а округлый животик говорил о том, что Энни была уже эдак месяце на шестом.
— Я могу и сам купить пирог. Если захочу.
— Господи, вы не слышали, что дареному коню в зубы не смотрят?!
Ее улыбка была весьма заразительна, но Рейф размышлял о другом. Перед ним дилемма — следует рискнуть и продолжать отношения с Шелли или пет?
— Мне нужно кое о чем подумать.
— За кусочком пирога думается куда лучше! — Энни Настойчиво пододвинула к нему тарелку. — По опыту знаю: когда мужчина грустит, пет лучшего лекарства, чем скушать что-нибудь сладенькое! И, скорее всего, он грустит, когда думает о том, что наговорил любимой женщине. Гадает, как лучше всего вернуть ее расположение, не пожертвовав при этом чувством собственного достоинства. — Она пожала плечами и наклонилась к Рейфу. — Могу дать хороший совет. Одно слово. Красные розы.
А в настойчивости ей не откажешь. Олмэн не знал, восхищаться ему или злиться.
— Это два слова.
— Но одна мысль.
— Верно. — Рейф криво усмехнулся. — А с чего вы взяли, что я был не прав?
— Шутите? Разве это имеет значение?
— Конечно, имеет!
Энни поколебалась, но затем дала еще один полезный совет.
— Здесь обычная логика не работает. Единственное, о чем стоит подумать, — как снова заставить ее улыбаться. А тут нужны красные розы.
Энни ушла, но Рейф даже не заметил этого. Его озарило.
Идиот!
Это, конечно, не новость. Как он сглупил! Разозлился на то, что Джейсон украл его идею. И ревновал Шелли!
Но ведь все совсем не так! Олмэн был уверен, что Шелли не говорила Джейсону о продаже ранчо. Она постоянно доказывала, что на дух не переносит этого типа. Так в чем проблема? Рейф вел себя как ребенок, который дулся на весь мир и хотел, чтобы его пожалели.
А почему? Из-за страха. Самого обычного страха. Он боялся, что снова останется один. Рейф возвел глаза к небесам. Милли была уверена, что его мама там. Кто знает? Может, так оно и было. На всякий случай Рейф улыбнулся. И ощутил тепло и покой.
— Привет, мам, — выдохнул он, а затем взял вилку и приступил к вишневому пирогу с ванильным мороженым.
Почти через час Рейф уверенно вошел в главное здание компании «Олмэн индастриз» и столкнулся с Джоди.
— Эй, где ты пропадал? Папа здесь, проводит собрание в зале заседаний. Поздравляет команду и радуется трофею. Счастлив, как ребенок в Новый год! Иди-ка и присоединись к празднованию!
Тот скривился.
— Придется…
Но на самом деле именно это ему больше всего хотелось сделать. Он поднялся на лифте на верхний этаж и встретил остальных членов команды, которые направлялись в противоположную сторону.
— Что, уже все кончилось?
— Давно, — усмехнулась Кенди. — Но Шелли до сих пор там с твоим стариком. Где ты был?
— Задержался.
— Тогда лучше поспеши и, может, успеешь увидеть, как наш приз смотрится на столе генерального директора!
Она усмехнулась, и Рейф направился к залу заседаний.
Он распахнул дверь. Джесси Олмэн сидел во главе стола.
— Привет, пап, — произнес Рейф, скользнув на соседний стул. — Я слышал, ты доволен этой консервной банкой, которую мы притащили.
Рейф глянул в сторону Шелли, надеясь прочесть ее мысли. Увы, она опустила ресницы, прижимая кипу папок к груди. Мужчина с упавшим сердцем отвел глаза.
— Да, вы привезли неплохой трофейчик! — сказал Джесси Олмэн и одобрительно посмотрел на Шелли. — Сегодня я счастлив! — Он усмехнулся. — Хорошо, что я послал Мэтта вам на помощь. На пего всегда можно положиться!
Шелли вздрогнула. Ей хотелось возразить, но это было бы не совсем корректно. Если Рейф сейчас и такое спустит…
— Погоди-ка минуточку, папуля! — резко произнес тот. Его лицо было равнодушным, но атмосфера потихоньку начала накаляться. — А с чего ты взял, что Мэтт вообще хоть что-то сделал?!
— Ну, я же его послал именно за этим, верно?
— Верно, — протянул Рейф, на мгновение встретившись взглядом с девушкой. — И его присутствие, безусловно, поддержало нас. Но он занимался своими личными делами и не появлялся на репетициях. Мэтт пришел только к самому выступлению. Все остальное сделал один человек. — Мужчина повернулся к Шелли. — И ты сейчас на нее смотришь.
Джесси разозлился.
— Я и без тебя знаю, что она поработала на славу! Мисс Синклер уже получила мою благодарность, к которой добавится солидный бонус. То же ожидает остальных.
Рейф покачал головой.
— Маловато будет.
Отец нахмурился. Он не привык, чтобы с ним кто-то спорил. Особенно один из его детей.
— Какого черта ты тут несешь, мальчишка?
Но Рейф не собирался отступать.
— Я говорю о том, что Шелли Синклер взяла лидерство в свои руки, отшвырнула меня, придумала лучший проект и организовала всех остальных так, что презентация прошла как нельзя лучше. Она — прирожденный менеджер. — (У девушки перехватило дыхание.) — Поэтому она получит нечто большее, чем просто бонус, — продолжал Рейф. — Мисс Синклер заслуживает повышения. Нам чертовски повезло, что она работает в этой компании.
Шелли почувствовала, как похвала болью отозвалась в душе. С одной стороны, было приятно узнать, что ее работу наконец-то оценили. Но с другой — девушка предпочла бы всем наградам теплую и любящую улыбку Рейфа.
— Что ж, замечательно, — неохотно согласился Джесси, сведя брови к переносице. — Прекрасно. Я поговорю с Мэттом, возможно, он знает, где девушка может быть полезна…
— Нет, — твердо возразил Рейф. — Я сам об этом позабочусь.
— Придержи коней! — взревел старик. — Я президент этой компании и…
— А я фактически генеральный директор! — Олмэн-младший отвел взгляд от Шелли и сурово посмотрел на отца. — Я принимаю решения. И считаю, что Шелли будет лучше всего работать в отделе перспективного развития.
— Что?! У нее нет подготовки!
— Это мое решение, папа, — Рейф поднялся и встал рядом с девушкой. — Мы сейчас пойдем и обсудим его. Я обговорю с ней это предложение и, если она его примет, дам тебе знать. До скорого!
Джесси зло пробормотал что-то, но Рейф решил, что вполне может пропустить это мимо ушей, и увел Шелли. У нее кружилась голова. Девушка никак не могла поверить, что Рейф наконец-то поставил отца на место и показал, что в дальнейшем не намерен мириться с его равнодушием. И она была польщена тем, что мужчина так высоко ценит ее. Но все это не решало их личных проблем.
Они спустились этажом ниже, где был офис Шелли и ее пятерых коллег. Рейф говорил быстро, обрисовав ей сложившееся положение и требования, которые будут предъявлены к менеджеру. Девушка кивала, хотя слушала его вполуха. И так ясно, что предложение просто великолепное. Лучше, чем она могла бы желать. Но Шелли собиралась его отвергнуть.
— Итак, что скажешь? — спросил он. — Ты заинтересована?
Девушка подняла глаза на Рейфа. Он и вправду считал, что это все решает. Словно между ними ничего не произошло. Нет, он ни за что не откроет сердце женщине. Дабы не рисковать своим драгоценным спокойствием.
Но в таком отношении к жизни нет ровным счетом ничего хорошего.
— Фантастическое предложение. Но — увы! — я отказываюсь.
— Ты с ума сошла?!
— Я не могу работать с тобой.
Рейф нахмурился.
— Шелли, я думал, мы забыли о старой вражде…
— Верно. Возникла новая проблема. Девушка попыталась улыбнуться, но тщетно.
Хватит ли у нее смелости?
Сделав очень глубокий вдох (даже легкие заболели), она расправила плечи и подняла подбородок, глядя Рейфу прямо в глаза и молясь, чтобы голос не дрогнул.
— Видишь ли, Рейф, я тебя люблю.
Тот был поражен. У Шелли сжалось сердце. Он этого не ожидал. А если бы любил ее хоть капельку, то был бы приятно удивлен, разве нет?
— Я думаю, ты понимаешь, что в подобных обстоятельствах работать здесь я не смогу. Ну, то есть ты же меня не любишь…
Рейф обнял Шелли за плечи.
— А кто сказал, что я тебя не люблю? — хрипло спросил он.
— Ну, я подумала…
— Придется тебе меня простить, Шелли. Я никогда раньше не влюблялся. И только учусь.
Восхитительное чувство надежды шевельнулось в ее сердце, но девушка сдержала его, боясь верить своим ушам.
— Значит, ты думаешь, что, возможно…
Рейф нахмурился, смущенный и счастливый одновременно. Нет смысла ходить вокруг да около. Что бы он ни делал, забыть ее не получалось. Рейф знал, что это любовь. Только влюбленный чувствует себя таким глупцом. И ему это нравится!
— Я не говорил «возможно», Шелли. Ты снишься мне каждую ночь. Твой образ живет в моем сердце, такого не добивалась еще ни одна женщина. Я хочу быть с тобой. Все, о чем я могу думать, — как сделать тебя счастливой. И, мне кажется, это и есть любовь.
Девушка тихо рассмеялась, качая головой.
— Или осложнение на голову после гриппа, — нежно произнесла она. — Но я тоже готова рискнуть и назвать это любовью.
— Похоже, у меня нет выбора, — беспомощно признал Рейф. — Шелли, я тебя люблю.
С радостным криком она бросилась в его объятия, и мужчина крепко прижал любимую к себе. Их губы встретились, и это только увеличило страсть, которая и без того бурлила в жилах.
За их спинами открылись двери лифта, и оттуда вышел Джесси Олмэн.
— Я, конечно, согласился на ее повышение, — проворчал он. — Но это уже слишком!
Молодые люди отскочили друг от друга, и Рейф усмехнулся.
— Боюсь, так будет и дальше, пап. Или я на ней женюсь, или умру.
Джесси хмыкнул и пошел прочь.
— Только все-таки посоветуйся с Мэттом, прежде чем лезть в омут, — бросил он через плечо.
Шелли подавилась от возмущения и посмотрела на Рейфа. Но тот смеялся.
— Пойдем-ка отсюда, — сказал мужчина, снова привлекая Шелли к себе. — Давай отыщем местечко, где можно будет без суеты разобрать все эти любовные заморочки.
— Слушаюсь, босс! — ответила девушка. — Веди.
— О, погоди, я совсем забыл отдать тебе вот это. — Он сунул руку в карман и извлек на свет изрядно помятую алую розу на сломанном стебле. — Увы, это единственная красная роза на весь чертов город. И то мне пришлось лезть за ней в сад миссис Курт, школьной учительницы. А там живет огромная и злющая псина. Еле ноги унес!
Шелли рассмеялась, с нежностью глядя на цветок и зная, что до конца дней сохранит его. Конечно, розе изрядно повредил способ транспортировки, но цвет был изысканный и благородный. Алый.
— Почему именно она?
— Мне сказали, ее обязательно нужно достать, — невинно похлопал глазами Рейф. — Не нравится?
Девушка опустила глаза на цветок, прикусив губу.
— Очень нравится, — призналась она, решив засушить розу, чтобы навсегда запомнить этот дивный день. Подняв глаза, Шелли счастливо улыбнулась, хотя ее глаза заволокла пелена слез.
Рейф кивнул, явно довольный собой.
— Наверное, все-таки не зря страдал, — сказал он. — Это мое сердце. И теперь оно твое.
Шелли прижала цветок к груди.
— Спасибо. Вот это и есть предложение, от которого я не могу отказаться!
