Эпилог
Молли очень нравилось на ранчо.
Она полюбила собак, и лошадей, и коров. Ей нравилось гонять кур по двору. Нравилось искать кошку с ее котятами. Она привязалась к чудесным людям, которые, в свою очередь, обожали ее.
Но Молли боялась дедушки. Он сидел наверху, в огромном кресле, и громко рычал на нее. Мама говорила, что дедушка так смеется, но это было совсем не похоже на смех. Скорее, на рев медведя из книжки, которую ей читал папа. Ужас! И именно мимо его комнаты приходилось идти, чтобы очутиться в комнате младенца.
Младенец.
Молли знала, что ей полагается любить мальчика, но она не была уверена в своих чувствах. Она пыталась говорить с ним, но он не отвечал. А вот Молли уже большая. Через две недели ей исполнится два года, и мама с папой устроят большой праздник.
С тех пор как родился младенец, они все жили на ранчо. Сначала Молли пыталась называть родителей Келли и Грант, но эти имена было трудно произнести. Мама и папа звучали куда лучше.
— Хороший младенец, — сказала Молли, похлопав его по животику.
— Не хлопай слишком сильно, дорогая, — предупредила мама, осторожно отведя ее ручку.
Молли стало обидно. И вовсе она не сильно хлопала!
— Нам всем придется быть особенно осторожными, — сказала мама, крепко обнимая девочку. — Эти младенцы такие хрупкие! Им очень легко причинить вред, даже когда мы совершенно не хотим этого. Их нужно трогать очень и очень бережно.
Молли кивнула. Она все понимала. Младенец — это нечто ценное и особенное. Она посмотрела на Келли. Может, ее мама любит младенца сильнее, чем ее саму?
Но у девочки не хватило времени это разузнать — папа подхватил ее на руки и крепко поцеловал.
— Го'ила! Го'ила!
— А, ты хочешь, чтобы тебя поцеловала горилла? Получай! — воскликнул папа и громко чмокнул Молли, которая счастливо рассмеялась.
— Тише, разбудите ребенка! — сказала мама, и папа опустил девочку на пол.
Молли нахмурилась. Только это и было слышно: «Не разбудите ребенка!» Младенец все время спал. Разве это весело? Хотя, может быть, он вообще еще не знает, что такое веселье.
Папа поцеловал маму. Мама поцеловала его в ответ, и Молли обрадовалась.
Папа, казалось, чувствовал то же самое, потому что он заявил:
— Я даже не представлял, что можно чувствовать себя таким счастливым. Я благословляю тот день, когда ты попыталась убить меня своим горшком с орхидеей.
Мама рассмеялась и ответила:
— Я тоже. С того дня у нас появилась сначала семья, потом дочка, а теперь еще и сын!
— Грант Карвер VII! — с удовлетворением произнес Грант. — Мы хорошо постарались.
Молли стало скучно. Ей показалось, что где-то недалеко замяукала кошка, поэтому девочка выскользнула из комнаты и направилась к лестнице.
Задержав дыхание, она на цыпочках прокралась мимо открытой двери в комнату дедушки. Но там она увидела кое-что, привлекшее ее внимание. На полке прямо за дедушкиным креслом стояла коробка, из которой выглядывал большой красный леденец.
Ее сердечко дрогнуло. Она вспомнила, что когда-то очень любила красные леденцы, но мама говорила, что они вредны, поэтому Молли уже давно их не пробовала. И вот один лежит в комнате дедушки…
Но дедушка такой страшный… А вдруг он проснется, схватит ее и снова зарычит? С бешено стучащим сердечком Молли прокралась в комнату и протянула руку. Вот. Леденец оказался у нее. Не такой, правда, как те, которые девочка так любила раньше, но все-таки конфета…
— И что это ты тут делаешь, юная леди?
Молли охнула и побежала вон из комнаты. Она не могла остановиться, ведь конфету непременно забрали бы… Девочка пробежала по коридору и очутилась в детской. Мамы и папы тут уже не было, а ребенок не спал.
Молли вцепилась в обертку, и та неожиданно легко поддалась. Тогда малышка взобралась на стул рядом с колыбелью и наклонилась к ребенку. У него были большие синие глаза.
— Вот, младенец, — прошептала она. — Попробуй.
Внезапно кто-то закричал. Молли обернулась и увидела горничную по имени Эна, которая стояла в дверях. Скоро в комнате было полно народу.
Эна вырвала леденец у Молли.
— Нет, нельзя давать такое младенцу! — крикнула она.
Девочка испугалась. Она же не сделала ничего плохого. Неужели они не понимают этого? Она хотела развеселить младенца, хотела поделиться с ним самым любимым лакомством.
А потом пришел папа и поднял ее на руки.
— Ах, снова эти твои красные леденцы! — сказал он, прижав Молли к себе.
— Не кричите на нее, — произнесла мама. — Она же сделала это потому, что любит его.
— Молли, и все-таки нельзя ему это давать, — очень серьезно объяснил папа. — Ребенок еще не готов кушать такие штуки.
Из больших темных глаз Молли закапали слезы, а нижняя губа жалко задрожала.
— Ты же любишь младенца, правда? — спросил папа.
Любит ли она его? Девочка посмотрела на серьезное лицо ребенка. И внезапно она поняла, что это ее братик. Да, наверное, она его любит. Молли неуверенно кивнула.
— Конечно же, ты его любишь.
— Вот что я тебе скажу. — Мама взъерошила волосы девочки. — Подожди секундочку, у меня есть одна идея. — Она наклонилась к большой сумке с детскими вещами и достала оттуда ярко красную пустышку. — Вот. Хочешь дать это ему, когда будет можно?
Глаза Молли засияли, и она согласилась, улыбнувшись сквозь слезы.
— Но только когда я скажу, что можно, договорились? А до тех пор будешь хранительницей красной соски. Я ее тебе доверяю.
— А знаешь, что еще? — спросил папа. — На свой день рождения сможешь набрать столько красных леденцов, сколько захочешь! Идет?
Молли снова кивнула и обняла папу за шею. Она уже была большой девочкой и многому научилась. И это хорошо, потому что младенцу предстоит многое узнать от своей старшей сестрички, и малышка хотела помочь ему.
— Мы очень любим тебя, Молли, — сказал папа.
Девочка кивнула. Она это знала и тоже очень любила их.
И даже младенца.
КОНЕЦ
notes
