Глава 57
Кристина поднялась наверх, подальше от атмосферы, полной напряжения и волнения, которая повсюду сопровождала ее товарок.
С помощью нижней койки она забралась на верхнюю. Места, чтобы сесть, там не было, и Кристина легла на бок.
Она не удивилась, когда в дверях появилась чья-то фигура. На лице девушки появился гнев, который она испытывала по отношению к Наталии.
– Кристина… imi pare rau pentru ce am facut.
Кристина проигнорировала ее извинения. Какой смысл извиняться теперь за свою вспышку? Слава богу, что ни один из полицейских не знает ни слова по-румынски…
– А ты вообще понимаешь, что могла натворить? – В голосе Кристины послышались обвинительные нотки.
Наталия покраснела и кивнула.
Вот теперь ее извинения были приняты, девушка отвернулась к стене и натянула на ноги грубое шерстяное одеяло. Верхняя часть дома никак не отапливалась. А тепло от горячих струек воды, под которыми ей удалось постоять во время пятиминутного душа, она уже перестала ощущать.
Кристина засунула руку под подушку, вытащила завернутые в пижаму листы бумаги и карандаш – и продолжила с того места, где остановилась вчера.
* * *
Нас выпустили из грузовика ранним утром следующего дня. Мы были в Англии.
Высокий лысый человек на станции технического обслуживания проверил мое имя и указал мне на белый фургон. Мы открыли дверь и забрались внутрь. Запах давно немытых тел был удушающим, но мы все равно забились в угол. Вслед за нами влезли еще человек шестнадцать, и ни один из них не произнес ни единого слова. Прежде чем фургон тронулся, в кузов забрались еще два человека.
С каждой милей, с которой мы удалялись от берега, я все больше убеждался, что нас никто не преследует. Я представлял себе, как мы всё дальше и дальше уезжаем в глубь страны. Расстояние в данном случае было синонимом безопасности. Я хотел надеяться на будущее. На нашу совместную жизнь в новой стране. Страх Румынии еще не выветрился из моей одежды, но дышать стало значительно легче.
Я знал, что сильно рискую. Что ты можешь никогда не простить меня за то решение, которое я принял, но в Румынии мы больше оставаться не могли.
Путешествие в фургоне продолжалось всю ночь, и его двери открылись лишь на рассвете. Свет ослепил тебя после стольких часов темноты.
Я надеялся, что это наша последняя остановка. Что у нас наконец появится жилье и работа, которую мне обещали. Что у нас появится место, которое мы будем называть домом. Я знал, что это будет не дворец, но, пока мы вместе, был готов удовлетвориться всем, чем угодно.
Фургон остановился на задах супермаркета. Нам всем велели выйти и построиться в шеренгу. Перед нами стояли и рассматривали нас три человека. Один из них курил большую, толстую сигару. Он выбирал первым. Человека, на которого он указал, вывели из строя. Затем выбирал второй, и человека вновь вывели из строя. Потом свой выбор сделал третий, невысокий мужчина, и все повторилось опять.
Так, по одному, людей выводили из строя, пока не остались только мы и мужчина с толстой сигарой. Он тяжело вздохнул и кивнул водителю фургона. Тот толкнул меня в сторону самой дальней группы.
Четверо мужчин исчезли в кузове фургона, пока все остальные стояли и ждали.
Я попытался прислушаться к приглушенной беседе, но смог разобрать только отдельные слова.
Они что, решают, где кто из нас будет жить и кому какую работу предоставить?
Мне хотелось, чтобы они поговорили с нами и выяснили, что мы умеем. У меня было что рассказать им. Я был квалифицированным дантистом, который потерял свой бизнес, но никак не навыки. Хотя, может быть, Ральф уже сообщил им об этом…
Мужчины появились в хорошем настроении. Водитель похлопал по своему заднему карману и забрался в фургон.
Тот, что с сигарой, с улыбкой рассматривал нас.
Набравшись смелости, я сделал шаг вперед и спросил:
– А теперь вы отвезете нас в наши новые дома?
Мужчина расхохотался, но никто к нему не присоединился.
Я попытался еще раз:
– Прошу вас, скажите, что происходит?
* * *
Кристина почувствовала, как ее охватывает ярость. Дрожащей рукой она записала переведенный на английский язык ответ:
– Обязательно, приятель. Вас только что продали. И теперь вы принадлежите мне.
