Глава 28
Несмотря на то что Сабина и Гвен не засекли охотники и не подвергла обыску служба безопасности аэропорта, — демон Сомнения оправдывал свое имя, заставляя всех вокруг сомневаться в том, что они видят, — полет в Штаты оказался трудным, во всех смыслах этого слова. На протяжении долгих часов Гвен прижималась к Сабину, а он не мог прикоснуться к ней так, как ему хотелось. Он и не будет этого делать, ни при свидетелях и ни теперь, когда она ему не доверяет. Завоевать ее сердце и доверие — вот самая важная битва в его жизни, и на этот раз он решил не спешить.
«Она будет моей».
Когда они вышли из самолета, Сабину, привыкшему к пристальному вниманию людей, которых поражали его рост и мускулистое тело, совсем не понравилось, как мужчины глазели на его женщину. Их желание было слишком очевидным.
Это чертовски бесило Сабина. Он выпустил демона на волю, заставляя смертных усомниться в своей привлекательности и сексуальных способностях. Именно поэтому у Сабина возник соблазн — позволить жажде насилия выплеснуться наружу, как это проделывал Мэддокс. Но он сумел справиться с собой, сосредоточившись на главном — благополучном возвращении друзей. Да и то только потому, что Гвен словно бы и не замечала раскрытые, истекающие слюной рты мужчин.
Не теряя времени, они отправились к временному пристанищу, расположенному подальше от любопытных глаз. Немного понаблюдав за домом, они пришли к заключению, что, во-первых, воинов там не было, а во-вторых, в доме не было и охотников с их маленькими сюрпризами. Сабин даже жалел об отсутствии охотников. Он был готов к схватке.
Увешавшись оружием и натянув бейсболки, чтобы спрятать волосы и прикрыть лица, Сабин с Гвен поспешили в единственное место, куда, как он знал, его друзья могли бы отправиться. И теперь они блуждали по улице вдоль целого ряда похожих друг на друга строений, понимая, что находятся совсем рядом с учебным центром, но… отыскать его никак не могли. Здания просто переходили одно в другое. И всякий раз, когда Сабин начинал отсчет, он сбивался.
Гвен остановилась и, подняв глаза к небу, потерла затылок.
— Это безнадежно. Мы там, где надо. Почему же не можем найти этот дом?
Сабин вздохнул. Пожалуй, настало время прибегнуть к тяжелой артиллерии. Если бы только владыка богов ответил ему хоть раз.
— Кронос, — пробормотал он, — немного помощи нам бы не помешало. Ты же хочешь, чтобы у нас все получилось, верно?
Прошло мгновение, затем еще одно. Ничего не происходило.
Он уже готов был сдаться, когда Гвен вдруг ахнула:
— Смотри.
Проследив за ее взглядом, Сабин испытал потрясение. Там, на крыше здания справа от них, здания, которое черт знает почему он раз за разом упускал из виду, стоял Верховный бог. Дом, казалось, сотрясался под ним. Белое одеяние развевалось вокруг его лодыжек.
Неужели после столетий забвения Сабину все-таки помогли? И вот так запросто?
— Теперь ты мой должник, Сомнение, а я всегда предъявляю счет. — Через секунду Кронос исчез.
В интересах Кроноса было помочь Сабину. Так что богу полагалось бы просто оказать услугу, а не требовать оплаты счетов.
— Кто это был? — спросила Гвен. — Как он там оказался? Думаешь, мой… то есть Гален там?
Сабин рассказал ей о Кроносе.
— Гален… Я не знаю. А что, если он там? Ты все еще хочешь помочь мне?
— Да. — Гвен ответила не колеблясь, и все-таки в ее голосе было что-то…
Может быть, он задает слишком много вопросов? У Сабина родителей не было. Боги создали его уже взрослым. Его не связывала с ними любовь, поэтому он даже представить себе не мог, что чувствует Гвен.
— Я в порядке, — добавила она, словно читая его мысли. — После того, что он сделал, его нужно остановить.
На последних словах ее голос дрогнул. Сабин решил, что обязательно вмешается, если Гален бросится в драку, но, скорее всего, этого не случится, поскольку мерзавец всегда удирал со всех ног, оставляя своих лакеев доделывать грязную работу. Демон Надежды всегда ценил себя больше других. Сабин не хотел, чтобы Гвен сожалела о чем-то; не хотел, чтобы она потом винила его, Сабина, в своих действиях… или в его собственных. Он и раньше задавался вопросом, который сейчас не давал ему покоя: возненавидит ли его Гвен, если именно он остановит ее отца?
Лишь две проблемы имели значение для Сабина в этот момент: безопасность Гвен и его друзей. Именно в таком порядке. Она на первом месте, сейчас и всегда. Ничто этого не изменит.
— Ну что, приступим? — тихо спросила она и зашагала вперед.
— Прежде чем мы войдем туда, — заговорил Сабин, не отставая от нее ни на шаг, — я снова хочу сказать, что люблю тебя. Люблю до боли. Я просто… хочу, чтобы ты знала это, на случай если что-то пойдет не так.
— Ничего с нами не случится. — Гвен запнулась, но тут же взяла себя в руки. — Я тоже тебя люблю. Правда. К чему отрицать это. Хотя я все еще не уверена в тебе. Я не знаю. Сомнение теперь всегда со мной, и мне это даже нравится. В самом деле. Я просто…
— Все хорошо. — Гвен его любит. Хвала богам, она его любит. Сабин остановился и прижал Гвен к себе. Ее слова причинили ему боль, но он понимал Гвен. Он должен был доверять ей. С самого начала она должна была значить для него больше, чем все остальное. — Мы разберемся с этим позже. Обещаю. Я не хочу, чтобы тебя сейчас что-то беспокоило. То, что отвлекает внимание, может тебя…
— …убить, — закончила Гвен за него улыбаясь. — Я внимательно слушала твои уроки. — Нежно обвив руками талию Сабина, она уткнулась ему в шею. Шелковистые волосы ласкали его кожу. — Будь осторожен там.
Боги, он обожал эту женщину. Ее силу, ее смелость, ее ум.
— Ты тоже. Что бы ты ни делала, береги себя, — с отчаянием в голосе сказал Сабин. — Ты меня понимаешь? Без тебя я ничто.
— Постараюсь. — Она подарила ему улыбку, в которой смешалось веселье и охватившее ее напряжение. — Это же кодекс гарпий, в конце концов.
Сабин поцеловал ее в макушку. Она подняла глаза. Ее губы были такими пухлыми и яркими, что он не смог удержаться, поцеловал ее, его язык прорвался в ее рот. Она застонала, погружая пальцы в его густые волосы.
Сабин поглотил этот стон, позволяя ему заполнить себя. Вот здесь его жизнь, он держит в своих объятиях все, что ему нужно. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторваться от Гвен.
— Идем. Хочу покончить с этим поскорее, чтобы мы могли поговорить. Почему бы тебе не войти через главный вход, а я зайду сзади. Встретимся в середине дома.
Еще один стремительный поцелуй, и Сабин рванул вперед. Солнце посылало на землю жгучие лучи, глядя сверху на Сабина. Он не поднимал голову, надеясь остаться неузнанным в случае, если территория находилась под наблюдением камер.
«Ты можешь это сделать?»
«Да».
«А если у тебя ничего не получится?»
«Получится».
«Что, если Гвен пострадает?»
«Не пострадает». Он об этом позаботится.
— Прибавь ходу, копуша.
Легкий ветерок коснулся лица Сабина, когда Гвен, включив свой гипердвигатель, пронеслась мимо него. Благодаря крыльям она могла развить такую скорость, которая Сабину и не снилась. Но он все же сделал попытку догнать ее, не желая, чтобы Гвен оказалась в доме одна. Ускорив шаг, Сабин помчался вперед, огибая здание. Там он обнаружил забор с острыми зубьями и электрическими проводами, опутывавшими каждую планку.
Обычно Сабин не торопился и обесточивал такие провода. Сегодня такой роскоши он позволить себе не мог и просто вскарабкался на забор. Электрические разряды, прошившие его тело, простого смертного убили бы на месте. Они причиняли ему боль, дважды останавливали сердце, постоянно сбивали дыхание, но Сабин не сбавлял темпа. Он карабкался все выше, пока не свалился на землю по другую сторону забора. Его сапоги ударились о бетон, от этого удара все тело содрогнулось, но он тут же рванул с места, на бегу доставая пистолеты.
Первую группу охотников Сабин отыскал очень быстро. За круглым столом в тени зонта сидели трое. Они что, не почувствовали, как содрогнулось здание? Ну что ж, им же хуже. Наконец-то. Пора начинать вечеринку.
— …обмочил штаны, — рассмеялся один.
— Надо было видеть его лицо, когда я запихивал иголки ему под ногти. А когда отрубил руки… — Взрыв хохота. — Надеюсь, он продолжит молчать. Никогда в жизни так не веселился.
— Демоны. Они заслужили это и даже кое-что похуже.
У Сабина сердце оборвалось, и в этот момент его демон зашевелился.
«Я тоже хочу повеселиться», — радостно воскликнул он.
«Валяй».
Не нуждаясь в дальнейшем поощрении, демон Сомнения покинул разум Сабина и нацелился на врагов.
«Другие Владыки сильно разозлятся. Они придут за тобой, заставят тебя заплатить. Все, что ты сделал с их собратьями, они проделают и с тобой, только мучиться ты будешь в тысячу раз сильнее, это уж точно».
Один из мужчин вздрогнул.
— Другие демоны придут за своими друзьями, как только оправятся от последнего сражения. Может, нам, я не знаю, начать собирать вещички?
— Я не трус. Я останусь здесь и выбью информацию из пленников.
«Тебя распотрошат, как рыбу».
Теперь и второй собеседник вздрогнул.
— Эй, ребята. Забудьте. У меня тут пейджер вибрирует. Сработала сигнализация. Либо кто-то сбежал, либо на нас напали.
Они вскочили с мест. Никто из них не заметил Сабина. Глушитель на месте? Да. Патронник полон? Да. В другое время он бы привлек внимание охотников, дразнил бы их, пугая скорой смертью, веселился бы, глядя на их бледнеющие лица. Теперь он просто расстрелял их одного за другим, выпустив пули им в затылок. Они обмякли в своих креслах, стукнувшись тем, что осталось от их голов, о стеклянную поверхность стола.
Сабин помчался дальше, повернул за угол. В бассейне плескалась группа детей. Один из мальчиков протянул руку, над ней взвихрилась вода.
— Брось ее в меня, — попросила маленькая девчушка. — Посмотрим, сможет ли вода пройти через мое защитное заклинание.
Засмеявшись, мальчик швырнул в нее поток воды. Ни одна капля не коснулась ее.
Сабин ожидал встретить здесь детей, но, увидев их, испытал потрясение. Несмотря на свои необычные способности, они были просто детьми. Как охотники могли их использовать? Подвергать такой опасности?
Сабин сменил полуавтоматическую винтовку на ружье с транквилизатором. Он не хотел так поступать с детьми, но в данной ситуации это было лучшим — и самым безопасным — решением для всех. Что сейчас делает Гвен? Вошла ли она в дом? Не ранена ли? Без всяких раздумий Сабин открыл стрельбу по детям, выпуская в них дротики со снотворным. Один за одним дети теряли сознание. Сабин быстро вытащил их из воды и уложил в тени, ни на секунду не выпуская оружие из рук.
Наконец-то он готов был войти в дом, чтобы помочь Гвен.
— Ах ты, мерзкое животное! Что ты наделал?
Сабин развернулся. В это мгновение охотник выстрелил в него. Пуля вонзилась Сабину в правое плечо. Морщась от боли, он выпустил очередь из своего «ЗИГа». Одна пуля пробила охотнику шею, другая — грудную клетку. Судорожно ловя ртом воздух, он свалился как подкошенный. При ударе о землю череп треснул, и охотник умолк навсегда.
Истекая кровью, но не обращая внимания на боль, Сабин ворвался в дом, пряча ружье с транквилизатором и доставая еще одну винтовку. Пол уже устилали неподвижные тела охотников. Гвен. Сердце Сабина наполнилось гордостью. Может, с ним что-то не так, но он просто обожал ее темную половину. На поле боя Гвен творила чудеса.
Он шел по следу из тел, пробираясь извилистыми коридорами. Некоторые комнаты служили спальнями и были уставлены многочисленными двухъярусными кроватями, в других комнатах дети учились. Там стояли небольшие парты, стены были расписаны; на каждом рисунке был изображен демон, извивающийся под пытками. Там были даже плакаты. «Совершенный мир — мир без демонов. Когда демоны исчезнут, не будет ни болезней, ни смерти. Нет злу. Потерял того, кого любишь? Ты знаешь, кого винить».
О да. Детей учили ненавидеть Владык Преисподней едва ли не с рождения. Великолепно. Сабин много плохого совершил в жизни, но никогда никого не принуждал испытывать ненависть к невинным.
— Ублюдок! — услышал он крик Гвен, потом раздался стон.
Сабин помчался на голос и увидел мужчину. Тот согнулся в три погибели, держась за промежность. Сабин не знал, что произошло, и не позаботился остановиться и спросить. Просто прицелился и выпустил три очереди. Никто не смеет причинять боль его женщине.
Гвен стремительно обернулась к Сабину, выпустив когти. Ее крошечные крылышки яростно бились под рубашкой. Едва она поняла, кто перед ней, смертоносное пламя в ее глазах потухло.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
— Я нашла твоих друзей. Они ранены, но живы. Я освободила их, но двоих не хватает. Гидеона и Аньи.
Подождите… она уже нашла и освободила их? Мать честная! Гвен двигалась быстрее и сражалась лучше, чем он мог предположить. Где же, черт побери, остальные? Заперты где-то?
— Анья? — позвал он. — Гидеон?
— Сабин? Сабин, это ты? — раздался женский голос. Анья. — Ты где там шляешься? Я здесь. Под охраной.
Сабин взглянул на Гвен. В это мгновение в комнату ввалились трое мужчин с перекошенными от страха лицами.
— Займешься ими? — спросил он.
— Иди. — Гвен не колеблясь приняла новый вызов. — Спасай Анью.
Сабин бросился бежать. Он знал, что может положиться на Гвен, как на любого другого из своих воинов. Гвен была лучшим его бойцом, и она справится, Сабин не сомневался. Не сомневался. Эта мысль заставила его улыбнуться.
На бегу Сабин достал кинжал. У него почти закончились патроны. К счастью, кинжал не нужно было заряжать. «Где же ты, Анья?» Он распахнул одну дверь — пусто. Толкнул плечом другую, срывая ее с петель. Ничего. Еще три комнаты, ну вот и она, наконец. Анья стояла, не сводя глаз с маленького мальчика, плечи ее были красными от крови.
Мальчик обернулся к нему с решительным выражением лица. Было в нем что-то странное… как будто он не был трехмерным.
— Сабин! — Анья метнулась в одну сторону, мальчик тут же последовал за ней.
— Я должен удерживать ее тут, — сказал он, и в голосе его не слышалось радости.
Сабин медленно вложил кинжал в ножны и, потянувшись за спину, сжал пальцы на ружье с транквилизатором.
— Не трогай его, — выпалила Анья, — и не позволяй ему касаться тебя. Иначе рухнешь как подкошенный.
— Анья!
Сабин узнал голос Люсьена, поэтому даже не обернулся на звук шагов. Он не сводил глаз с мальчика, готовый броситься на него, несмотря на предостережение Аньи, если тот снова последует за ней.
— Люсьен! Не подходи, детка, просто скажи, как ты? — Ее лицо выражало радость и тревогу. — Я должна знать, что с тобой все хорошо.
— Я в порядке. А ты? О, боги! — Люсьен подошел к Сабину сзади и втянул в себя воздух. Сабин ощущал исходящие от него волны гнева. — Твои плечи.
— Это просто царапины. — В голове Аньи звучало обещание возмездия.
Держа руку за спиной, Сабин передал ружье с дротиками Люсьену:
— Не уверен, что от этого есть какая-то польза, но я оставлю ружье тебе. Мы еще не нашли Гидеона.
Воин молча взял оружие, и Сабин, повернувшись, вышел из комнаты. Он продолжал осматривать помещения. Некоторые были пусты. Другие напичканы компьютерами и другой техникой. Одна комната была забита консервами, которых хватило бы, чтобы пережить длительную осаду. Сабин свернул в очередной коридор, выкрикивая имя Гидеона. Здесь комнаты были снабжены сложными замками и системой идентификации по отпечатку пальца. С колотящимся сердцем Сабин прижимался ухом к каждой из дверей, пока наконец не расслышал слабый стон.
Гидеон.
Охваченный нетерпением, он навалился на дверь. Мускулы напряглись, кости едва не выскочили из суставов, раны открылись, но Сабин продолжал давить на дверь, пока щель между створками не расширилась настолько, чтобы он мог протиснуться внуть. Его взгляд сразу упал на изломанное и истекающее кровью существо, прикованное к каталке. К горлу подступила тошнота.
Сабин в считаные секунды преодолел расстояние, отделявшее его от друга. Веки Гидеона так опухли, что казалось, под них запихнули камни. Раны покрывали каждый сантиметр его обнаженного тела. Большинство костей были сломаны и торчали из кожи.
Кисти обеих рук были отрублены.
— Они снова отрастут, клянусь богами, они отрастут, — прошептал Сабин, пытаясь разорвать оковы. Но они были крепкими. Слишком крепкими. Вероятно, выкованы из… божественного металла? Он даже не смог перерубить их кинжалом!
— Ключ. Не здесь. — Голос Гидеона был настолько слаб, что Сабин едва разобрал слова. Воин указал подбородком на шкаф. Ключ действительно отыс кался там. — Только не смейся надо мной… из-за этого.
— Береги силы, мой друг. — Сабин говорил мягко, но ярость бушевала в нем, пожирая его, затмевая все остальные чувства. Ублюдки заплатят за это. Каждый из них, и муки их будут в тысячу раз ужаснее. Он и сам заслуживал наказания, подумал Сабин. Он клялся, что никогда не допустит, чтобы это снова случилось с его другом, и вот прошлое повторилось.
Освободив Гидеона, Сабин осторожно подхватил его на руки и вынес в коридор. Страйдер появился из-за угла, бледный, дрожащий, спотыкающийся. Увидев ношу Сабина, он издал дикий вопль:
— Он…
— Жив.
— Хвала богам. Люсьен освободил Анью. Ему удалось каким-то образом вырубить сторожившего ее мальчишку. Рейес где-то сзади. Стефано своевременно смылся, но ты не поверишь, когда узнаешь, кто тут околачивается.
В тот момент Сабина это не интересовало.
— Ты видел Гвен?
— Да. По коридору и направо. — Страйдер сглотнул. — Я искал тебя. Дай-ка мне Гидеона. А ты ступай на выручку своей женщине.
Сабина охватил страх, смешанный с гневом.
— С ней что-то случилось? — хрипло спросил он, передавая Гидеона с рук на руки.
— Просто иди.
Сабин помчался по коридору, не обращая внимания на подкашивающиеся ноги. Наконец влетел в комнату, в которой оставил Гвен. Она все еще была там, но сражалась уже не с охотниками. Она сражалась со своим отцом. И проигрывала.
Неужели этот ублюдок наконец отрастил себе яйца? Гвен совсем выдохлась, она была покрыта кровью и спотыкалась всякий раз, когда пыталась ата ковать, как будто ноги уже не держали ее. Гален сжимал длинный змееподобный хлыст. Нет, не змееподобный. Это в самом деле была змея. Она шипела, сверкая ядовитыми клыками. И каждый раз, как Гвен отрубала ей голову, на ее месте вырастала еще одна.
— Большие сильные Владыки Преисподней теперь посылают в бой женщин. И они еще называют меня трусом, — веселился Гален.
— Я не просто женщина, — стиснув зубы, процедила Гвен. — Я — гарпия.
— Как будто это что-то меняет.
— А должно бы. К тому же я наполовину демон. Не узнаешь меня? — Она приблизилась, не обращая внимания на вцепившуюся ей в ногу змею, и вытянула руку с когтями, целясь в сердце Галена.
— А должен? Все их женщины для меня на одно лицо. Грязные шлюхи. — Он ловко увернулся, отдернув хлыст.
Гвен вскрикнула от боли. Хлыст просвистел в воздухе, и змея обвилась вокруг ее запястья. С губ Гвен снова сорвался крик. Она упала на колени, ее тело содрогалось.
Сабин не мог спокойно смотреть на это. Не мог позволить ублюдку убить Гвен, и не важно, как сильно она рассердится на него из-за этого вмешательства.
— Оставь ее. Тебе нужен я. — Скрипнув зубами, он выхватил несколько кинжалов и послал их все, кроме одного, в хлыст, освобождая Гвен. Последний кинжал он метнул в Галена, и тот вонзился в живот демона Надежды.
Гален, взревев от боли, рухнул на пол, Гвен, пошатываясь, поднялась.
Сабин подскочил к Гвен, загораживая ее от корчащегося на полу отца.
— Ну что, ты наконец готов сделать это? Признать свое поражение?
Морщась от боли, Гален выдернул кинжал из живота.
— Ты действительно считаешь, что достаточно силен, чтобы одолеть меня?
— Я уже это сделал. Мы перебили почти всю твою армию. — Сабин усмехнулся и, подняв винтовку, прицелился в Галена. — Все, что осталось сделать, — это посадить тебя под замок. И, кажется, это не потребует особых усилий.
— Остановись! Просто остановись. — Гвен встала перед Сабином, расправив плечи. Она покачнулась, но удержалась на ногах, ее взгляд был прикован к Галену. — Я не хочу, чтобы тебя увели до того, как я поговорю с тобой. Я ждала этого дня всю свою жизнь, мечтала о том, как скажу тебе, что я — дочь Табиты Скайхоук. Что мне двадцать семь лет и что я думала, будто мой отец — ангел.
Гален рассмеялся, поднимаясь, но смех не скрыл искаженное болью лицо. Он истекал кровью.
— И что? Это должно что-то значить для меня?
— Это ты мне скажи. Примерно двадцать восемь лет назад ты переспал с гарпией, — сказала Гвен. — У нее были рыжие волосы и карие глаза. Она была ранена. Ты залатал ее, а потом ушел, пообещав вернуться.
Его ухмылка померкла, он вгляделся в стоящую перед ним девушку:
— Ну и что?
Судя по голосу, Галена все это нисколько не интересовало, но он и не пытался сбежать, понимая, что сражение проиграно.
Гвен била дрожь, Сабин почувствовал, как в нем нарастает гнев.
— Прошлое иногда настигает неожиданно, не так ли? Сюрприз. Вот и я. — Она развела руки в стороны. — Твоя давно потерянная дочь.
— Нет. — Гален покачал головой. По крайней мере, веселье к нему не вернулось. — Ты лжешь. Я бы знал.
— Что, рассчитывал получить поздравительную открытку? — Теперь смеялась Гвен, но в ее смехе было что-то мрачное.
— Нет, — повторил он. — Это невозможно. Я не твой отец.
Битва вокруг них постепенно стихала. Крики прекратились, хрипы затихли. Ни выстрелов. Ни звука шагов. Остальные Владыки столпились в дверях, на лице каждого были написаны ненависть и ярость. С каждого капала кровь. Страйдер все еще держал Гидеона на руках, словно боялся опустить.
— Так, так, так. Глядите-ка, кто тут у нас, — прорычал Люсьен.
— Что, без ребенка, прикрывающего тебе спину, ты не так крут, а, Надежда? — рассмеялась Анья.
— Сегодня я поужинаю твоим черным сердцем, — прорычал Рейес.
Сабин изучал мрачные лица своих друзей. Этих воинов пытали, и они еще не утолили жажду мести. Он разделял их чувства, но не мог им позволить получить желаемое.
— Гален наш, — сказал им Сабин. — Не подходите. Гвен?
Гвен знала, о чем спрашивает Сабин. Позволить им схватить ее отца или отпустить его. То, что он оставил выбор за ней, доказывало его любовь, как ничто другое. Если бы только она могла дать Сабину то, что ему было нужно.
— Я… я не знаю, — произнесла она дрогнувшим голосом. Вглядываясь в небесно-голубые глаза отца, которые так часто рисовала в своих мечтах, она вдруг осознала, что ее отец здесь, рядом, что он олицетворяет все, о чем она мечтала, будучи ребенком и потом, уже повзрослев, когда томилась в той камере в Египте. Как часто ей хотелось, чтобы отец прижал ее к своей груди, защитил?
А он даже не подозревал о ее существовании. Теперь, когда она все рассказала ему, будет ли он любить ее? Захочет ли, чтобы она была рядом?
Гален следил за воинами, бросавшими на него угрожающие взгляды.
— Возможно, я немного погорячился. Давай поговорим, ты и я. Наедине. — Он шагнул вперед и протянул руку к Гвен.
Сабин зарычал, как дикий зверь, предупреждающий о нападении.
— Ты сможешь уйти, если она позволит, но не трогай ее. Никогда.
Сабину показалось, что Гален сейчас начнет спорить. Владыки уж точно высказали бы ему, что думали. Они хотели видеть этого человека в цепях, и им совсем не нравилось, что Сабин предложил ему свободу.
— Никто из моих детей не связался бы с Владыками Преисподней. — Гален поманил Гвен взмахом руки. — Идем со мной. Мы отправимся туда, где сможем поговорить и лучше узнать друг друга.
Хотел ли он узнать ее или просто надеялся использовать, как еще одно оружие против ненавистных врагов? Подозрение причиняло боль. Гвен вдруг осознала, что сжимает винтовку Сабина и целится прямо в голову Галену.
— Что бы ни случилось, я никуда с тобой не пойду.
Сабин ненавидел его. Этот человек творил ужасные злодеяния и продолжит сеять зло.
— Ты убьешь собственного отца? — спросил Гален, хватаясь за сердце, словно Гвен в самом деле ранила его чувства.
Он мысленно обнял ее, прижал к себе, говоря, как сильно любит ее. Надежда. Она была тут, расцветала в душе Гвен. Она исходила от него? Или от нее самой?
— Ты так поспешно отверг меня, — прошептала она. — Сказал, что у тебя нет детей.
— Я был просто потрясен, — терпеливо объяснил Гален. — Мне нужно было время, чтобы осмыслить твои слова. В конце концов, не каждый день мужчине преподносится бесценный дар отцовства.
Рука Гвен дрогнула.
— Твоя мать… Табита. Я помню. Она была самым красивым созданием из всех, что мне доводилось видеть. Она сразу пробудила во мне желание, я хотел удержать ее, но она оставила меня. Я так и не смог ее отыскать. Если бы я только знал о тебе, то стал бы частью твоей жизни.
Правда или ложь? Рука Гвен опустилась. Может быть, в нем есть что-то хорошее. Может быть, его еще можно спасти. Может, и нет, но…
— Уходи…
Гален потянулся к Гвен.
— Уходи, — повторила она, горячие слезы струились по ее щекам.
— Дочь…
— Я сказала, уходи!
Крылья Галена пришли в движение, расправились, захлопали, взметнув воздух. Прежде чем кто-нибудь из них успел моргнуть, Гален взвился вверх, пробил потолок и устремился прочь.
Не в силах больше сдерживаться, воины открыли по нему огонь и даже метали ему вслед кинжалы. Кто-то, видимо, задел Галена, потому что в воздухе раздался вопль. Впрочем, рана оказалась несерьезной, и Гален не упал вниз. Гвен саму себя ненавидела за то облегчение, которое испытала.
В комнате раздавалось тяжелое дыхание, смешанное с приглушенными проклятиями и звуком шагов.
— Только не это, — простонал Страйдер, наконец устраивая Гидеона на полу. — Зачем ты сделал это, Сабин? Зачем позволил ей сделать это? — Секунду спустя рослый воин оказался на полу возле своего друга, корчась от боли.
Проявив нерешительность, Сабин дал Галену шанс сбежать, а побег Галена означал поражение Владык. Поражение для Страйдера. «Это моя вина», — подумала Гвен. Она доказала, что Сабин был прав. Ей нельзя было доверять, когда дело касалось его злейшего врага. Она так и не решилась сделать то, что было нужно.
— Мне жаль, — сказал Сабин другу.
«Я все исправлю ради него. Как-нибудь, когда-нибудь». Гвен обернулась, собираясь заставить Сабина выслушать ее извинения. Но вместо этого ахнула:
— Ты истекаешь кровью.
— Все в порядке. Я поправлюсь. А ты как? — Он окинул Гвен взглядом, подмечая каждый синяк и каждый порез. У него под глазом задергался нерв. — Я должен был прикончить мерзавца, когда у меня был шанс. Он причинил тебе боль.
— Я поправлюсь, — передразнила она Сабина и бросилась в его объятия. — Мне жаль. Мне так жаль. Сможешь ли ты меня простить?
Сабин пробормотал что-то и поцеловал ее в макушку.
— Я люблю тебя. Мне нечего прощать тебе, дорогая.
— Я струсила. Я позволила твоему злейшему врагу уйти. Я…
— Нет, нет, нет. Ты не должна винить себя в этом. Это я позволил ему уйти. — Он сжал в ладонях ее лицо. — Теперь скажи мне то, что я хочу услышать. Что мне надо услышать.
— Я тоже тебя люблю.
Сабин на мгновение прикрыл глаза, ощутив огромное облегчение.
— Мы будем вместе.
— Да. Если ты захочешь.
— Что значит, если я захочу? Я уже говорил тебе, что ты для меня важнее всего на свете.
— Знаю. — Ресницы Гвен медленно поднялись, она всмотрелась в любимое лицо, по ее щекам текли слезы. — Ты отказался от победы ради меня. Поверить не могу, что ты это сделал.
— Ради тебя я отказался бы от чего угодно.
— Ты действительно любишь меня. Правда? Никогда не возненавидишь, не позволишь войне встать между нами?
— Так вот из-за чего ты так переживала? — фыркнул Сабин. — Дорогая, я мог бы и раньше сказать тебе все это.
— Но я не поверила бы тебе. Я думала, что победа — самое важное в твоей жизни.
— Нет. Не победа, а ты.
Гвен ослепительно улыбнулась Сабину. Но улыбка тут же угасла, когда ее ушей коснулся ропот остальных Владык, напоминая о том, что она сделала. Или, вернее, не сделала.
— Я должна была бы сказать, чтобы ты заточил Галена на веки вечные. Мне жаль. Мне так жаль. Я знаю, его нужно было остановить, но я просто не смогла решиться… не могла позволить тебе… Мне так жаль. Теперь он принесет еще больше бед.
— Все в порядке. Не переживай. Мы справимся с этим. Во всяком случае, мы нанесли серьезный урон его армии.
— Не уверена, что это нам поможет. Гален нашел демона Неверия, — сказала Анья. — Он пытается поместить демона в чье-то тело, надеясь создать бессмертного солдата, которого сможет контролировать. Он очень уверен в успехе.
Демон Неверия. Его хозяин, Баден, был лучшим другом Сабина, вспомнила Гвен. Если демон Неверия теперь на стороне ее отца, сможет ли Сабин поднять на него руку, в чьем бы теле тот ни находился? И какие бы злодеяния ни совершил? Гвен не хотела, чтобы Сабину, как и ей, когда-нибудь пришлось столкнуться с нелегким выбором.
Сабин пригладил ее влажные волосы.
— Не знаю, как бы я поступил на твоем месте, — признался он, будто прочитав ее мысли. — Но теперь я понимаю, насколько трудным было это решение. Если ты будешь счастлива только оттого, что этот ублюдок на свободе, я не стану возражать.
— Эй, — возмущенно заговорили воины за его спиной.
— У нас тоже есть право голоса, — прорычал Рейес, обшаривая карманы убитых охотников.
Гвен вздохнула.
— Я смирюсь с его пленом. Уверена, что смирюсь. Просто, увидев его впервые, я была слишком потрясена, чтобы действовать. Но не сомневайся, в следующий раз я тебя не подведу.
— Да, но сомневаться — это как раз то, что я умею делать лучше всего.
— Уже нет. Лучше всего ты умеешь любить меня.
— Это правда.
— Пойдем домой, — сказала Гвен, крепко обнимая Сабина. — У нас есть дети, которых надо утешить, артефакты, которые надо отыскать, охотники, которых надо убить, и ларец, который надо уничтожить. Но все это только после того, как ты доведешь меня до изнеможения в постели.
