Глава восьмая

В замок Брафорт Леаттия с Ирсаной возвращались вдвоем, целительница осталась в своем новом доме, встречать вызванных ею помощниц и учениц. Ехали молча, разговор не клеился, да и о чем было говорить, если все доводы уже исчерпаны, а в глубине души все равно таится чувство недосказанности.

Только при подъезде к крыльцу, разглядев бродивших по мраморным плитам разряженных придворных, Леа вдруг сообразила, что совершенно не представляет, как себя с ними вести и о чем говорить. Или ей вообще следует молча пройти мимо?

– Санди, – встревоженно обернулась она к наставнице, но та и сама уже разглядела заволновавшуюся толпу и поспешила успокоить подопечную:

– Не переживай, ты же знаешь этикет? Из кареты сами не вылезаем, нас должны встретить дворецкий и охрана из магов. С придворными не говори, смотри прямо перед собой с прохладной приветливостью. Если начнут совать прошения, возьму я. И помни: Эгри всех их проверил, и самые надежные из придворных господ и фрейлин уже сидят во дворце. А здесь стоят те, кого временно пустили в ворота. Сама думай, нужны они или нет.

– Я дам им шанс, – тотчас приняла решение Леа. – Может, благодарность сделает их верными подданными. Хотя пока до конца не понимаю, чем они занимаются во дворце.

– Это твоя свита, в основном они развлекают герцога, важных гостей и послов, ну и исполняют различные неофициальные поручения своего правителя.

– А заодно шпионят за всеми, за кем сумеют, доносят и плетут интриги, пьют вино и флиртуют, а также всячески пытаются попасть в фавориты, – негромко, но веско произнес распахнувший дверцу коляски Эгрис. – Ваша светлость, позвольте помочь вам выйти из кареты?

– Лучше помоги с ними разобраться, если считаешь шпионами. – Леаттия мгновенно признала его правоту и начала раскаиваться, что заранее пожалела толпу праздных бездельников.

– Предложенный вами способ – самый надежный. Подарите им возможность стать лучше… потом посмотрим, кто на что способен.

Глава гильдии очень ловко передал герцогиню подоспевшему Вельтону и легко, как пушинку, выхватил из кареты жену.

– Я обижен, любимая, – пользуясь тем, что их не видно из-за идущей впереди пары, мягко выговаривал он Ирсане, – ты сбежала, даже не предупредив. И ее светлость подбила на неподобающий поступок. А правителям не положено тайком уходить из дворца и разъезжать по городу в самой облезлой коляске.

– Не знаю, кто, где и когда изобрел эти глупые правила, – неожиданно для себя самой вспылила Леаттия, – а я им следовать не намерена! Мои предки своими руками таскали камни на постройку этого дворца и не стыдились потных рубах, и мне будет совестно смотреть им в глаза, если я начну выполнять чьи-то высокомерные поучения, куда мне можно ездить и в каких каретах.

Окончание этой гневной тирады она выпалила, уже взбежав на крыльцо, недобро оглядела притихших и даже съежившихся придворных, пришедших сюда в надежде на прежние места, и холодно осведомилась:

– Чего вы тут ждете?

– Ваша светлость… – несмело шагнула вперед Жалойна, статс-дама, обучавшая когда-то Леаттию этикету и искренне считавшая ее наивной и доверчивой куклой, – нам стало известно, что скоро начнут съезжаться гости… вы теперь завидная невеста. Но вам будет нелегко обойтись без придворных, готовых развлекать гостей.

– И вы предлагаете себя на роль шутов и комедьянтов, – суховато усмехнулась Леаттия. – Хорошо, я дам вам шанс. Но учтите! Меня воспитали в строгости, и никаких интриг, дебошей, дуэлей, шашней и пьянства я не переношу. И каждый, кто будет замечен в чем-то подобном, навсегда покинет не только мой замок, но и Югрет. А злостные нарушители отправятся копать соль, потому что телесные наказания в герцогстве отныне запрещены.

Резко развернулась и, не отпуская рукав Вельтона, гордо прошествовала в распахнутые двери.

– И не думайте, что хитрецу, знающему во дворце укромные местечки, удастся остаться незамеченным, – спокойно произнес Эгрис, проводя загадочно усмехающуюся жену мимо озадаченных придворных.

Вельтон с самым невозмутимым видом довел Леаттию до рабочего герцогского кабинета на первом этаже, где Кайор имел обыкновение выслушивать донесения тайного советника, выносил приговоры и решал повседневные дела.

– Я приказал тут убрать, – сообщил он, заметив, как Леа замедлила шаг, – но, если вашей светлости будет неудобен этот кабинет, подыщу другой.

– Лучше сразу другой, – строптиво буркнула она, но в комнату все же вошла.

– В другом нужно будет сначала делать ремонт и перестановку, – плотно закрыв за собой дверь, мягко заметил Эгрис, – а здесь очень удобно. За шкафом незаметная дверь в соседнюю комнатку и умывальню, а также выход на отдельную лестницу на второй этаж. И это не нововведение, замок изначально так строился, чтобы герцог мог попасть в свой кабинет, минуя толпы гуляющих по нижним залам придворных.

– Кстати, – насмешливо фыркнул Вель, искоса поглядывая на бдительно озиравшуюся хранительницу, – они никак не ожидали от тебя таких шпилек.

– Я и сама не думала, что способна на такое, – с досадой выдохнула Леа. – Но Эгрис открыто сказал, что я собираюсь пустить в свой дом шпионов и интриганов, которые наверняка постараются отравить мне жизнь и будут с наслаждением обсуждать каждый мой промах.

– Пусть попробуют, – хитро ухмыльнулся Вельтон. – Мы уже везде разместили следящие камни, а в соседней комнатке и наших кабинетах поставили шары. Не забывай, теперь у тебя намного больше возможностей знать все, что происходит во дворце, чем было у любого твоего предка.

– Кроме самого Юлиара, – поправила герцогиня. – У него в магах был дракон.

– Дракон… – задумчиво пробормотал Эгрис. – За него я буду вечно тебя благодарить. Никогда и не надеялся, да даже мечтать не смел однажды поговорить с живым драконом! О них вообще очень мало правдивых свидетельств, в основном легенды сказителей да сочинения менестрелей. А уж эти стихоплеты измыслили столько невероятных вещей, которые здравомыслящему человеку и в голову не придут. Летающие монстры, изрыгающие огонь, пожирающие стада и деревни… редкий бред.

– Знаешь, сейчас ты натолкнул меня на мысль, – во взгляде хранительницы заблестело предвкушение. – Я с детства мечтала сделать одну вещь, но потом запретила себе даже думать о несбыточном и забыла напрочь. А сейчас ты напомнил, но мне хотелось бы взять с собой еще Бензора и Арвиса. Ну и, конечно, Миралину. Приглашаю всех на ужин, после него обещаю незабываемую прогулку.

– Ну и как теперь дожить до этого ужина бедному любопытному темному магу? – огорченно проворчал Вельтон. – Я же ничего делать не смогу, а у меня с десяток встреч намечено, и с ночными горничными нужно разобраться.

– С ними я сама разберусь, – решительно заявила Санди. – У меня есть опыт.

– Я тоже хотела бы послушать, – невозмутимо произнесла Леаттия. – Мне пришло в голову, что они могут знать очень много дворцовых тайн, и неразумно выпускать их, не взяв клятву.

– Вообще-то я хотел предложить им работать на тайную канцелярию или прокурорское доследование, такие женщины умеют вызывать доверие, – нехотя признался Вельтон.

– Вот поэтому я и намерена побеседовать с ними первой, – ответила ему печальным взглядом Ирсана, – и сначала пообещать приличную работу и поддержку. Далеко не все из них попали сюда по своей воле, и тех, кому противна такая жизнь, я никому не отдам.

– Тогда я поговорю с ними завтра, а сейчас пойду взгляну, закончили ли уборку моего кабинета, – поднялся с места прокурор. – Леаттия, посмотри план дворца, мы пытаемся возродить порядок, существовавший при твоем прапрадеде. Если что-то не понравится, говори сразу.

– Отложи все подобные вопросы до вечера, – загадочно улыбнулась герцогиня. – Может, тогда ты найдешь на них правильный ответ.

– Если мои догадки верны, – медленно пробормотал Эгрис, разглядывая хранительницу предвкушающим взглядом, – то и я буду минутки считать до этого ужина. Кстати, а во сколько он будет? Последний правитель садился за стол поздновато и редко вставал из-за него раньше полуночи. Думаю, нужно предупредить поваров, что этот порядок изменяется.

– В семь часов вечера, – твердо объявила Леаттия. – А завтрак – в восемь утра. Обед – в час дня. Между ними все могут пить взвар в своих кабинетах или покоях когда пожелают.

– А герцогские полдники? – притворно ахнула Санди. – А второй завтрак на веранде или балконе? А вечерние десерты?

– Столько есть вредно, – развеселился Вельтон. – Ирсана, а ты не хотела бы приглядывать за кухней? Я надеялся на Миралину, но, боюсь, теперь мы ее здесь нечасто увидим. А у меня нет больше ни одной знакомой магини, которая хорошо разбирается в этом деле.

– Не будет моя жена лазить по котлам, – решительно запротестовал Эгрис. – Она на всю жизнь на них насмотрелась. Лучше я сам найду подходящего человека.

– Не нужно искать, – осторожно усаживаясь в принадлежащее теперь ей массивное, как трон, кресло, сообщила хозяйка кабинета. – Я уже нашла главного повара, который умеет отлично готовить и будет счастлив подчиняться Вельтону.

– И кто же это? – заинтересованно уставился на нее главный прокурор.

– Прист.

– Но ведь его… – нахмурился Эгрис, бросил взор на задумавшегося Вельтона и смолк.

– Вот именно, – кивнул тот и с преувеличенным почтением склонил голову перед герцогиней. – Немногие женщины решились бы так откровенно дразнить высокомерных сплетниц.

– Разве это я дразню? – с таким же наигранным изумлением уставилась на него Леа. – Это же твой работник!

– А-а! – глубокомысленно протянул Вельтон. – Ну да. Чуть не забыл, это же я сам решил проверить, кто из толпившихся на крыльце бездельников собирается заняться изобретением жареных новостей и грязных слухов.

– Вот именно, – лукаво улыбнулась ему Леаттия. – Чтобы иметь причину выставить всех сплетников не только из дворца, но и из столицы. В этом году воздух у нас в провинции на удивление целебный.

– Тогда я иду его уговаривать, – довольно ухмыльнулся Вельтон и направился к выходу.

– Я тоже вас покидаю, – с сожалением заглянул в глаза жены Эгрис. – Сегодня прибудет несколько молодых магов, нужно их устроить. Позже они начнут следить за порядком через шары, а пока дверь в этот кабинет будет охранять один из мастеров. Сегодня дежурит Лаберт.

– Он весь день будет стоять там навытяжку, как солдат? – нахмурилась Леа.

– Конечно нет. Уже сидит на диване возле окна и грызет яблоки, можешь полюбоваться. Но без его разрешения сюда никто не войдет.

– А как же горничные? – Санди и хранительница смотрели на него с одинаковым недоумением.

– Не беспокойтесь, я сам приведу девушек под отводом глаз. Не стоит показывать их благородным сплетницам.

Когда маги ушли, Леаттия еще раз уже спокойнее и внимательнее оглядела комнаты и осознала, как прав был глава гильдии. Кабинет оказался действительно удобным и внушающим почтение. В правом переднем углу замер на львиных лапах массивный письменный стол, неподалеку от него за шкафом с указами и законами пряталась неприметная дверца в комнатку для отдыха и для важных свидетелей, как подсказывали проделанные в стенах потайные оконца. Между двумя широкими окнами удобно расположились старинные диван и кресла, обитые кожей и украшенные золотыми заклепками. Слева от входа у стены стояли шкафы с книгами и еще один столик, для секретаря или писаря. Середину ничем не застеленной комнаты занимала клетка низкой трибуны, видимо, для докладчика или провинившегося, и вот она, несмотря на темное дерево в цвет остальной мебели, показалась Леаттии совершенно не вписывающейся в остальную обстановку. Вряд ли ее прадеды выслушивали доклады, важно восседая перед советниками, стоящими в этом, похожем на клетку, сооружении.

– Интересно, а как позвать дворецкого? – задумалась девушка.

– Думаю, нужно позвонить. – Ни секунды не сомневаясь в правильности своего предположения, Ирсана подошла к столу с другой стороны и небрежно дернула свисавшую с потолка цепочку.

Позади нее раздался тихий шорох. Не переносившая мышей магиня стремительно оглянулась и вскрикнула от неожиданности.

Посреди комнаты больше не было никакой трибуны. Лишь квадрат паркета, где она недавно стояла, выдавал тайну исчезновения громоздкой клетки легким налетом пыли. Значительно более тонким, чем мог бы быть, если бы Кайор никогда не пользовался этой ловушкой.

– Мерзавец, – с чувством пробормотала Ирсана, сообразившая это одновременно с хранительницей.

Поспешно достала откуда-то маленький пенальчик почтового вестника, нажала на один из камней и спокойнее сообщила:

– Это тревожный вызов. Сейчас Эгри прибежит.

Ответить Леаттия не успела – дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался глава гильдии. Он несся так стремительно, что успел сделать несколько шагов, пока не замер в изумлении, остановленный отчаянным и дружным женским криком:

– Стой!

– Стою, – пробормотал он, успокаивающе подняв перед собой руки, словно призывая убедиться, что в них нет ни оружия, ни боевых амулетов.

И сразу же, состроив самое покорное выражение лица, попытался сделать маленький шажок, стремясь как можно скорее оказаться рядом с любимой и убедиться, что ей ничто не угрожает.

– Стой! – снова дружно вскрикнули девушки, но Эгрис только шире расплылся в притворно беспечной улыбке.

– Да стою, стою!

– Выслушай меня внимательно! – прикрикнула Леа повелительно, сообразив наконец, что Санди сейчас не под силу в чем-либо убедить встревоженного мужа. – Прежде чем сделать еще шаг, пристально посмотри на пол и подумай, хочется ли тебе оказаться в подземном каземате. Причем на острых кольях или в пасти голодных зверей.

– Что за… – буркнул он недовольно, нехотя отводя взор от невредимой на первый взгляд жены, хотя желание оказаться рядом с ней и проверить это собственными руками никуда не исчезло.

И озадаченно смолк, сразу разглядев четко выделяющийся на натертом паркете пыльный квадрат.

– Ловушка, – слегка невнятно сообщил за его спиной Прист. – Вот теперь я понимаю, куда исчезали неугодные его светлости агенты.

Глава гильдии на миг обернулся, пристально оглядел бывшего шпиона и стоявшего рядом Вельтона и сухо осведомился:

– Как она открывается?

– Мы потянули вот за эту цепочку, – мягко пояснила Санди. – Думали, придет дворецкий. Но исчезла трибуна.

– Перевертыш, – зло хмыкнул Вельтон. – Любимая подлость черных магов. Никогда нельзя садиться в то кресло, которое не сдвигается с места.

– Но почему Швензл нас не предупредил? – нахмурившись, Эгрис осторожно обошел пыльный квадрат и добрался наконец до жены.

– Швензл мог и не знать, – прошепелявил Прист. – Ведь он занимает эту должность меньше трех лет. С тех пор, как исчез его шеф.

– Думаю, вашей светлости лучше на время перейти в соседнюю гостиную, – предложил Вельтон. – Нам нужно проверить этот кабинет на другие механические капканы. Все магические ловушки мы сняли и поставили защиту.

– Такой пакости от Кайора никто не ожидал, – мрачно буркнул глава гильдии. – И когда только успел? Вроде я все время за ним следил.

Он покосился на виновато прятавшую взор Санди и смолк, крепче прижимая к себе жену.

– Проверяйте, – согласилась хранительница, – и заодно уберите ту трибуну. Она мне не нравится. Застелем пол мягким ковром.

– Нельзя здесь ковром, – вдруг предостерегающе заявил Прист. – Он шаги заглушает. Тут специально было сделано несколько скрипучих дощечек.

– Мы поставим такие сигналки, – свирепо усмехнулся Эгрис, – что никто не войдет незамеченным. Но за предупреждение спасибо, теперь я верю, что ее светлость не ошибается, собираясь назначить тебя главным поваром.

Вскоре герцогиню со всевозможными предосторожностями разместили в расположенных неподалеку уютных проходных комнатах. В первой из них посадили Лаберта, во второй устроились за чайным столиком Леаттия и Ирсана. Глава ушел за горничными, которых бросил где-то на полпути, и Вельтон поспешил покончить с неинтересным ему кухонным вопросом.

– Ваша светлость, – незаметно подмигнул он хранительнице, – Прист не против на вас работать, но не очень понимает, что от него требуется.

– Это я могу пояснить, – заявила Санди. – Герцогине нужен человек, который умеет готовить и знает, сколько нужно на разные блюда продуктов и где их лучше приобретать. А еще сможет держать поварят в строгости и точно исполнять указания ее светлости и пяти советников. Помощников разрешается набрать самому, сколько сочтешь нужным. Сегодня ее светлость постановила, что будет три основных трапезы и чаепития по желанию. Но самое главное – твое умение все замечать. Ты должен не только следить, чтобы в еду не попали испорченные продукты, но и проверять их на яды и разные зелья. Маги выдадут распознающие амулеты, и с ними такое задание особой мороки не составит. Ну и присматривать за всеми, кто будет крутиться возле кухни, и сразу докладывать. Если согласен, обговорим тонкости позже, когда осмотришь кухню.

– Где я буду жить?

– Во дворце, – сообщил Вельтон. – Мы освободили для замковых слуг весь третий этаж левого крыла. Пока там обосновались только дворецкий и старшая горничная, можешь выбрать покои по вкусу.

– Ходить в город можно одному или с охраной? – подозрительно всматривался в лицо главного прокурора бывший соглядатай.

– Как тебе самому спокойнее, – открыто улыбнулась ему Леаттия. – Ты свободный человек и никакого преступления не совершил. Просто служил, где умел. А теперь послужи поваром и жалованье получишь больше, чем имел раньше.

– Ваша светлость… – Прист вдруг встал на колени, – я бы и без жалованья служил… вы ведь меня спасли. Он ведь все равно добил бы… никого еще не выпустил.

– Тогда пойдем на кухню, – бесцеремонно поднял его за шиворот Вельтон. – Нечего женщин расстраивать. И не забудь, обед в час дня!

– Теперь я уверена в верности твоего выбора, – задумчиво произнесла Ирсана, подливая взвара. – А сначала сомневалась. И очень рада тому, как ты начинаешь править.

– Мне бы еще хоть с месяц спокойно посидеть в библиотеке, почитать, как решали всевозможные вопросы мои прадеды, – невесело призналась Леа. – А то чувствую себя прожженной авантюристкой.

– Думаешь, мне это чувство незнакомо? – хмыкнула бывшая знахарка. – Я ведь отчасти из-за него отказывала Эгри в последние годы. Как представлю презрительные взгляды тех красавиц, которые метили на место его жены, так все внутри от обиды в узел скручивается. Даже простые селяне понимают, чего стоит любовь девушки, которая ушла от простого пастушка, а вернулась, когда он стал хозяином богатого хутора. А темные маги намного непримиримее к женщинам в таких вопросах. Да и к мужчинам.

Последние слова она произнесла с тяжелым вздохом и тут же, заслышав в соседней комнате голоса, схватила чашечку и поспешно припала к ней, не желая встревожить любимого минутной слабостью.