Глава четырнадцатая

После десерта Леа осмотрела подарки, внимательно слушая краткие, но занимательные, а порой и шутливые пояснения родовитого гостя. Кроме украшений, друз редчайших минералов, кораллов и раковин он привез вырезанные из целых кристаллов фиалы с ценнейшими маслами и пряностями, а также часы работы древних мастеров. Вимбольд, посмеиваясь, утверждал, что это были гномы, и маги вежливо усмехались в ответ.

– Слуги проводят вас в приготовленные покои, – поблагодарив, учтиво предложила Леаттия. – Отдохните после дороги.

Однако принц неожиданно отказался. С многочисленными извинениями сообщил, что не осмелится слишком надоедать ее светлости и потому остановился в посольстве Банлеи. Но если ему будет позволено, завтра с удовольствием навестит герцогиню.

Разумеется, приглашение он получил и, раскланявшись, удалился. Проводив принца взглядом, Леаттия с минуту молчала, обдумывая его странное поведение, потом в упор уставилась на Эгриса:

– Ну и что там с его амулетом?

– Простой усилитель хороших эмоций, – пожал плечами магистр. Потер ладонью шею и нехотя добавил: – Только несколько мощнее обычного. Мы поставим щиты, чтобы фрейлины не посходили с ума.

– А почему он не захотел жить во дворце?

– Мы ему пояснили, что он не один такой хитрый и все остальные женихи наверняка тоже явятся во всеоружии. Поэтому или он снимает и прячет подальше свой артефакт – тогда и все другие женихи должны будут последовать его примеру. Либо живет подальше от дворца, потому что нам вовсе не интересно ловить по ночам пытающихся пробраться в его комнаты фрейлин и служанок.

– Но тогда и другие женихи будут вынуждены искать себе пристанище в городе? – нахмурилась Леаттия.

– У тебя имеется несколько особняков, можно предложить их тем, кто не захочет выполнять наши правила. Хотя почти у всех соседних стран тут есть посольства, могут жить и там.

– Если захотят, – постановила герцогиня, убедившись, что процедура выбора жениха будет намного сложнее, чем ей представлялось прежде, и решительно направилась к двери. – А теперь пора проверить новый проход. Но сначала я иду переодеваться. Жду вас в своих покоях через четверть часа.

Она торопливо отвернулась и помчалась прочь, огорченно вздыхая. Магам пришлось сказать неправду – к источнику она могла бы пойти и в этом платье. Хотя и не сильно солгала, лишь чуточку слукавила, истово желая на несколько минут остаться в одиночестве и разобраться в своих чувствах к первому мужчине, приехавшему к ней с вполне определенной целью. И к оставшимся позади магам, потому что оказалось очень неприятно кривить душой с людьми, бросившими ради нее свои дома, дела, учеников и друзей.

«Как-то слишком уж тихо и незаметно они вели себя сегодня», – кольнуло душу воспоминание, когда Леа добралась до своих покоев и заперла за собой дверь. Все были такими смирными, молчаливыми, даже Вельтон, обычно не упускавший случая вставить острое словечко. Словно вежливо отступили в тень, позволяя чужаку показать себя во всей красе. «Хотя явно готовились к этому ужину», – с невеселым смешком припомнила она нарядную рубашку Джара и его аккуратно собранные в хвост ржаные волосы.

А ведь это впервые за все время их знакомства он так приоделся, словно собрался на большой праздник, растревожило ей сердце внезапное озарение. Непонятно, зачем… но уж конечно не для принца.

Тогда, значит, для нее?

Леаттии вдруг стало не хватать воздуха, и она, сбрасывая по дороге шуршащий шелком наряд, устремилась к окну, распахнула створки, вдохнула полной грудью вечернюю прохладу, пытаясь справиться с неожиданным волнением и не потерять не менее ошеломляющее подозрение. Сейчас ей как никогда не хватало материнского совета… хотя вряд ли она отважилась бы заговорить об этом с матерью. «Да и что можно было ей сказать? – расстроенно фыркнула Леа. – Матушка, мне кажется, мой учитель нарядился ради меня»? Смешно. За столом было еще полтора десятка самых хорошеньких знатных девиц герцогства.

Мысль о фрейлинах почему-то вызвала острое неудовольствие, почти гнев, и Леаттия озадаченно замерла, не понимая, чем на этот раз расстроили ее фрейлины. Тем, что смотрели в рот разливавшемуся соловьем принцу? Так его все слушали, не сводя глаз, и сердиться на это просто глупо. Тогда чем?

Непонятно.

Хранительница нехотя отошла от окна и отправилась выбирать простое платье, в котором удобно будет ходить по ступенькам тайного прохода. А переодевшись, привычно заглянула в зеркало, сняла диадему, тяжелые роскошные серьги и бездумно заправила в прическу кокетливый локон, становясь такой, какой видела себя в зеркале последние полтора года. Привычно бледно улыбнулась скромной, как монашка, девушке, появившейся в зеркале вместо гордой герцогини, и застыла на месте, пронзенная внезапной догадкой.

Выходит, он все-таки принарядился для нее, ведь трудно не сообразить, что на встречу с принцем Леаттия наденет лучшее платье. Потому и он постарался выглядеть достойным своего звания советника… или все-таки не хуже, чем Вимбольд? Значит, ему не безразлично, кого она выберет в женихи? Или он вовсе не желает, чтобы Леа выбирала какого-то принца?

Ей вдруг вспомнилась брошенная Ламбертом в запальчивости фраза: «…будто они в чем-то лучше Сейна или Одерза. Или самого мастера Арвиса».

«И ведь Санди в тот момент не запротестовала ни жестом, ни словом, стало быть, все они уже что-то такое заметили», – опалило щеки девушки жарким румянцем переходящее в уверенность подозрение. И только она одна по-детски наивно считает магистра просто учителем, абсолютно безразличным к ее внешности и чувствам.

Ну и как теперь с ним разговаривать? И главное, о чем? Но сначала неплохо бы разобраться, а нужно ли ей самой какое-то особое отношение или лучше вести себя с дагорцем по-дружески, как прежде, ничем не выдавая своих мыслей? Все-таки маги – не самый лучший вариант на должность хранителя.

Эти размышления почему-то вызывали неприятие, почти протест, и Леа снова замерла, пытаясь разобраться в мешанине эмоций и чувств, бушующих в душе. Но за короткие мгновения, остававшиеся до учтивого стука в дверь, сумела твердо решить для себя лишь одно: ей нужно немного времени, чтобы привыкнуть к неожиданному открытию и понять саму себя.

Маги вошли в гостиную чинно, не проявляя никакого нетерпения, но Леаттия отлично понимала, как нелегко дается им такое самообладание, и вовсе не собиралась никого долго мучить.

Поспешно повернулась в сторону резного панно, прикрывавшего появившийся за день потайной вход, но в последний момент заметила в просвете захлопывающихся створок сиротливую фигуру оставшегося в галерее секретаря.

– Подождите минутку, – сорвалось с губ герцогини еще не вполне осознанное приказание, пока она делала два шага к двери и снова ее распахивала. – Лаберт?

– Я подожду, может, понадоблюсь, – выпалил он заранее приготовленную фразу и с досадой сжал губы.

Получилось не очень правдоподобно.

– Входи, – велела Леа, отступая на шаг. – Смелость говорить правительнице правду в глаза заслуживает награды. А вот проверять, достоин ли ты стать избранным, буду не я, и если опасаешься этой проверки, лучше оставайся здесь.

– Я пойду с вами, – дерзко блеснули карие глаза.

Леа только кивнула, подошла к панно и приложила к нему ладонь. Дух объяснил, что для хранителей в собственном дворце не должно быть закрытых комнат, и отныне все замки в доме подчиняются этому правилу. Запереть любую дверь она тоже могла одним прикосновением, но по привычке все равно задвигала защелку.

Панно поднялось вверх, открыв махонькую комнатку, и одновременно над ухом хранительницы раздался голос духа, объясняющего, как пользоваться новым проходом.

– Это опускающаяся площадка, – оглянувшись на магистров, сообщила Леа. – Если тесно, разделитесь на две группы.

– Уместимся, – оглядев комнатку, решил Эгрис и подал руку Ирсане.

За ними вошла Миралина, и Леа оказалась в уголке, зажатая между наставницами. Стояла лицом к входу и из-за плеча Санди смотрела, как входит учитель, сменивший шелковую рубашку на простую, василькового цвета, ярче выделившую синеву знакомых глаз. Арвис мельком скользнул по ее лицу взглядом и тут же его отвел. А едва устроившись возле стены, чуть обернулся и озадаченно нахмурился, обнаружив, что все это время Леа следила за ним.

– Все, – сообщил втиснувшийся последним Бензор, и хранительница тотчас прижала ладонь к стенке, учась отдавать приказания своему родовому замку.

Легкое ощущение падения длилось всего несколько секунд, и все, кто вначале отпрянул от стен, успокоенно выдохнули. Комнатка оказалась полностью закрытой клеткой, и ее стенки никакого вреда причинить не могли.

– Умеют драконы делать удобные вещи, – с легкой завистью вздохнул Бензор, и в этот миг спуск закончился.

Дверь открылась с той же стороны, и все увидели просторный проход, освещенный магическими светильниками. Выходили из подъемника поспешно, забыв о напускной сдержанности, на миг замешкался только Арвис, зато оказался рядом с Леаттией и подал ей руку.

Хранительница безотчетно схватилась за нее и тут же ощутила, как мужская ладонь уверенно взяла в надежный плен ее пальцы. Леа даже не поверила сначала самой себе, осторожно попробовала освободиться и притихла, осознав безнадежность этой попытки. Крепко держа за руку, как несмышленого ребенка, Арвис вел ее вперед, словно ничего вокруг не замечая. Ни расступившихся магов, ни их неправдоподобного безразличия.

Зал источника оказался недалеко, всего в полусотне шагов, но пока они добрались до узкой двери потайного входа, Леа успела успокоиться и даже чуточку повеселеть. Хотя в первый момент не на шутку рассердилась на саму себя за безрассудство, с каким снова позволяла мужчине управлять собой. Ну и, разумеется, на Джара, внезапно сбросившего личину равнодушного советника, под которой прятался тот решительный и немногословный рыбак, что так ловко умыкнул ее из лап Кайора.

Это воспоминание как-то очень быстро растопило и непонятно откуда взявшуюся то ли обиду, то ли досаду и не менее странную невнятную тревогу. А взамен в душе теплым солнечным лучиком расцвела надежда на что-то прекрасное, и, неожиданно для себя уверовав в него, Леа робко улыбнулась оглянувшемуся Джару.

На неуловимый миг он замер, опасливо вглядываясь в синие глаза, затем нехотя отвернулся и повел ее дальше, еще крепче стиснув захваченную в плен ладошку.

В зале источника властвовал полумрак, зато светилось сразу несколько ниш. И в одной из них явно происходило что-то неправильное. В свете чадящих факелов мелькали тени, слышались грубые окрики и чей-то тоненький, обреченный плач.

– Лайна! – ринулся к нише Эгрис. – Нужно открыть туда проход!

– Проход открывается только для хранительницы, – раздался драконий бас.

– Сколько магов я могу взять с собой? – осведомилась Леа, не глядя на обескураженных спутников.

Они должны были помнить, что дух помогает только ей.

– Сколько захочешь, – безразлично прозвучало в ответ. – Но советую подождать, еще не всех жертв привели. И магов близко нет, только зомби.

– Кто такие зомби? – насторожилась девушка, припомнив страшные сказки, которые когда-то рассказывали по вечерам слуги.

– Обычные люди, – хмуро пояснил Эгрис. – И, разумеется, живые. Чтобы заставить двигаться мертвое тело, требуется просто уйма энергии и постоянный контроль. Но пользы от этого никакой, передвигаться оно будет лишь как обычное полено, ничего более сложного добиться невозможно. А жуткие небылицы придумали от невежества трусливые селяне, наслушавшись про людей, которые по приказу черных колдунов безропотно идут в огонь и ледяные реки. На самом деле все проще и страшнее: на раба или ученика кастуют сложное подчиняющее заклятие, и человек больше не принадлежит самому себе. В душе он может плакать, сопротивляться и ужасаться, но продолжит неукоснительно выполнять полученный приказ.

– Совершенно верно, – спокойно подтвердил невидимый дракон, расширяя нишу так, чтобы все могли рассмотреть происходящее в далеком хранилище. – Зомби привели тринадцать женщин и детей, а теперь готовят жертвенную чашу, изредка сбрызгивая источник своей кровью. Но магов поблизости не ощущается, следовательно, это просто ловушка.

– Где этот источник? – осведомился Арвис, снова оказавшийся рядом с ученицей.

– На западе Харказа, в заброшенном городе. Он закрыт уже больше ста лет, – ответила Леа, помнившая наизусть все тридцать семь источников.

– Выходит, кто-то собирается проверить, действительно ли помощь жертвам приходит из источника, – сообразил Вельтон. – И я не удивлюсь, если спасателей ожидает несколько очень мерзких ловушек. Черные маги просто звереют, когда находятся смельчаки, готовые нарушить их планы.

– Пойдем, как только зомби начнут ритуал, – постановил Эгрис. – Лайна, приведешь нас и оставайся в хранилище, мы закроем тебя щитами.

– Ей и моей защиты хватит, – рыкнул дух. – И зомби я сам усыплю. Вам нужно найти следящие амулеты или камни, но постарайтесь не отходить далеко, защитный купол не бесконечен. Новый соратник прошел проверку и получает тройное усиление.

– Поздравляю, Лаберт, – оглянулась на секретаря Леаттия.

– С чем? – недоверчиво буркнул маг и нахмурился, обнаружив, что старшие магистры улыбаются ему так счастливо, словно он оказался их родным братом.

– С новым званием, – веско сообщил Эгрис. – Ты теперь избранный, и вместе с тобой нас уже восемь. И, разумеется, с этого момента ты магистр.

– Избранный куда? – Секретарь смотрел на магов, как на особо дерзких шутников.

– В доверенные лица хранительницы, – по-свойски хлопнул его по плечу Вельтон. – Но постарайся ничего не кастовать, пока не потренируешься. Ты теперь втрое мощнее.

– Последних принесли, – громыхнул у них над головами дракон. – Девушка очень слаба.

– Поняла, – кратко отозвалась Миралина, подвязывая волосы явно заранее припасенной косынкой.

«Хорошо, что догадалась переодеться», – глядя на нее, думала Леаттия. Здесь не до красоты, и пышная длинная юбка – только помеха. И вообще нужно взять за правило надевать в хранилище лишь удобную одежду вроде той, в какой возил ее через озеро Джар. Она оглянулась на стоящего за плечом учителя, на секунду встретилась с его сосредоточенным взглядом и снова уставилась на нишу, где сквозь туман проступало изображение отвратительного спектакля, хладнокровно приготовленного кем-то из черных колдунов.

Но в душе осталось ощущение мимолетного прикосновения к чему-то теплому и надежному, как руки матери и ободряющая улыбка отца.

– Пора, – скомандовал дракон, и деловито снующие по далекому убежищу оборванцы вдруг замерли и начали оседать на пол рядом с разложенными у алтарной ниши жертвами.

В тот же миг стремительный портал поглотил команду спасателей и поставил тесной кучкой на единственное свободное местечко возле выхода.

– Мы – на улицу, – тихо скомандовал Эгрис, – женщины – тут. Лаберт, остаешься с ними охранником.

Он еще не успел договорить, а магистры уже исчезли в узком проходе. Санди и Миралина бросились проверять жертв, Лаберт мрачно оглядел кучу грязных босых тел, одетых в рваное тряпье, гневно процедил что-то сквозь зубы и встал возле прохода, держа наготове приподнятую как для броска ладонь.

И только Леа осталась на месте, лишь плотнее прижалась к стене и прикрыла глаза. Так было лучше наблюдать за происходящим, которое дракон показывал одной ей. Как бегут по скудной травке ее собратья по гильдии, расходясь в разные стороны, но стараясь не терять друг друга из виду, как вспыхивают перед ними сожженные сети и нити чужих плетений, как странными птицами слетают с кривых веток саксаула прикрученные простыми бечевками следящие амулеты, а из кустов сыпется оружие сидящих в засаде охранников.

– Лайна, – через несколько секунд не выдержал Лаберт, искоса поглядывая на сумрачное лицо девушки, – тебе плохо?

– Тсс! – пришикнула на него Санди. – Не мешай хранительнице! Она слушает духа, тут он не может говорить вслух.

– Сейчас откроется портал, вас перенесут в тронный зал, – оглянулась на наставниц Леаттия. – Санди, лечить нужно всех, тут только жертвы, палачей нет. Пора!

Словно порыв ветерка пронесся по округлому помещению, и все исчезли: и магини, и их спящие пациенты. Лаберт неверяще моргнул и перевел взгляд на пол, покрытый смешанным с кровью и мусором песком.

– Может, сделать тебе стул? – само сорвалось с его губ нелепое предложение.

– Не нужно, – качнула головой хранительница. – Они должны скоро вернуться. Поблизости больше никого нет.

И, словно опровергая ее слова, снаружи раздался грохот и проход осветила яркая вспышка света.

– Ох боги, это что такое? – мгновенно побледнела девушка и бросилась к выходу, но перед ней словно выросла невидимая стена.

– Это ловушка черного, – сообщил ей на ухо дух. – А тебе выходить отсюда нельзя. Ничего страшного там не произошло, все накрыты щитом. Ну разве что немного прокоптятся и пропылятся, зато порадуют черного мага, который смотрит на них через шар.

– А ты не можешь до него добраться? – отступила назад Леа, присматривая за Лабертом, оказавшимся по ту сторону барьера.

– Не могу. И бесполезно это, там тоже только его помощники и ученики. Тот, кто придумал эту проверку, прячется где-то в другом месте, и отсюда его не достать. Но я постараюсь его разозлить.

– Зачем? – еще недоумевала герцогиня, но уже знала ответ.

Чтобы устроить ответную ловушку, выманить злодея из норы и поймать на живца. И нет никакого сомнения, что этим живцом будет она сама. Или ее друзья, какая разница?

Магистры ввалились в убежище всей толпой и привели с собой еще несколько пленников. Эти были обуты, да и одеты получше, чем зомби, но у каждого на лбу красовался грубый медный обруч. И все они пахли дымом, пылью и еще чем-то противным, похожим на паленые перья. Джар шел первым. Прежде всего нашел встревоженным взглядом ученицу и облегченно перевел дыхание. Но ближе не подошел, остался у стены, удерживая в путах склонившегося словно в полупоклоне довольно упитанного пленника, сверкавшего полным бессильной ярости взором.

В этот раз дух предупреждать никого не стал – мигом перенес всех в тронный зал. Едва Леа очутилась под его высокими, торжественными сводами, на нее обрушился водопад света, запахов и звуков. Со всех сторон раздавался гомон встревоженных голосов и топот множества ног, позвякивали флакончики, ложки и инструменты, тяжело пахло зельями и давно не мытыми телами. Не слышно было только стонов, все жертвы крепко спали.

Последние зомби тоже свалились на пол, едва выйдя из портала, и этих пока оставили на месте. Эгрис мимоходом сообщил, что снимать обручи они будут не сразу, а только после того, как выслушают жертв и просмотрят захваченные следящие камни.

– Нашли все двенадцать, полный круг, – добавил он, пробираясь ближе к Ирсане.

Все остальные магистры тоже сразу занялись ранеными, и Лаберт удрал самым первым. Видимо, не терпелось проверить силу новых способностей.

А вот Леаттии делать тут было нечего, но уходить она пока не собиралась, напоследок дух шепнул ей на ушко, что ждет их чуть позже, когда захваченные пленники будут устроены.

Девушка потихоньку отошла в сторонку, села на стоящий у стены свободный диванчик и задумалась, пытаясь сообразить, с чего это черные маги так обнаглели. Или они и раньше проводили свои ритуалы, просто она ничего об этом не знала? И как с ними бороться, если даже у духа не хватает сил их достать?

– Можно спросить, ваша светлость? – почтительно замер рядом главный жрец, и Леа утвердительно кивнула.

– Спрашивайте, святой отец.

– Откуда появились тут эти несчастные люди?

– Маги перенесли порталом, – слегка слукавила хранительница. – Мне стало известно, что в одном из дальних магических источников черные колдуны готовят кровавый ритуал.

– Зачем им это? – Старец спрашивал скорее себя, чем ее, но Леа ответила:

– Тот источник больше не действует, а колдунам нужна сила. Вот и пытаются добыть ее любым способом. Пока – кровавыми ритуалами, а вот на что решатся позже, когда убедятся, что это не помогает, я даже представить не могу.

– Может, нужно было оставить им силу, – осторожно осведомился жрец, – чтобы не страдали невинные?

– Всех жертв мы постараемся спасать и дальше, – бледно улыбнулась герцогиня, – а вот давать в недобрые руки силу нельзя. Мне с детства разъяснили, что зло можно остановить только одним способом – вырвать с корнем, как ядовитый плющ. Иначе будет расти и расти, пока не задушит все, до чего дотянется.

Старец довольно долго изучал ее с задумчивым видом, но ни одного вопроса больше не задал, вежливо поблагодарил и удалился.