Глава двадцать третья
В гробу я видала такую экскурсию!
– Они что? Охренели? – шепотом возмутился кот, пока гномы, стуча ложками, хлебали свой супчик. – Я должен заплатить деньги, чтобы они угробили мою Мышку? Чтобы у моей Мышки лапки стали как наждачка? Чтобы она сорвала спину, таская тяжелые ведра? Ладно, Мышка, пошли ва-банк, говори, что ты – принцесса и никогда таким не занималась! Я не позволю тебе поднимать что-то тяжелее меня!
– Кушать будешь? Суп гороховый! Утренний! – с набитыми ртами уточнили гномы. Один из них выловил муху и положил на стол. Реанимационные действия проводить не стал. Гном в зеленом достал бумажку и что-то себе отметил, глядя, как я расположилась сразу на двух кроватях.
– А что вы там пишете? – спросила я, настороженно глядя на гнома.
– Считаю. Экскурсия в лавку – двести золотых. Две кровати – по пятьдесят золотых в день. Итого – сто золотых! – радостно сообщил гном-счетовод. Остальные одобрительно закивали.
В гробу я видала такую экскурсию!
– Это мы в среду пришли. По выходным у них больше развлечений! – язвительно заметил кот. – Давай, Мышка, не стесняйся… Принцессой быть не так уж и плохо…
– Простите, – всхлипнула я. – Вообще-то я не умею ни готовить, ни стирать, ни убирать… Я – принцесса! А принцессам все делают слуги!
– Ну, раз принцесса… – переглянулись гномы, заглядывая в «счет». – Пиши! Освобождение от домашней работы – пятьсот золотых в день. Суп гороховый – двадцать пять золотых. Аренда миски – три золотых!
– Так! Стойте! Я суп не ела! – возмутилась я, вставая с кровати.
– Но мы же не можем дать тебе умереть с голоду! – ответил гном в красном, наливая вонючий супчик в миску и ставя ее на стол. – Хлебушек надо?
– И почем нынче хлебушек? – усмехнулась я, глядя на то, как один гном подводит калькуляцию расходов, а второй отрезает ломоть хлеба длинным ножом.
– Пять золотых! – ответил гном-счетовод. – Район высокогорный, пшеница здесь не растет… Пять золотых! Хотя нет, кусок толстый получился, поэтому шесть! Стул… Аренда стула у нас десять золотых в день.
– А если я стоя похлебаю? – с издевкой спросила я. – Даже на стол миску ставить не буду?
– Тогда два золотых, – смилостивился гном, исправляя калькуляцию. – Миска же стояла на столе? Стояла! Стол подвергается износу. А за износ тоже нужно платить!
– Мышка, ты еще ничего не сделала, а уже влетела почти в штуку, – тихо усмехнулся котик. – Смотри, если чихнуть хочешь – терпи. Они выставят счет за каждого микроба, и мы обанкротимся. Слушай! Такое чувство, что они ипотеку взяли! В наше время ипотеку может позволить себе только бессмертный вампир, и то если представит приличную справку о доходах.
– А туалет у вас тоже платный? – поинтересовалась я, офигевая от таких расчетов.
Сразу представилась бабушка-билетерша с синдромом вахтера на входе в платное «эм-жо», которая вместо билета отрывает тебе кусок туалетной бумаги и выдает заветное: «А мельче денег нету?» И пока ты со своей крупной купюрой жмешься у входа, понимая, что еще немного – и «спасибо, уже не надо», она выгребает всю свою мелочь и любовно ее пересчитывает, явно наслаждаясь твоими мучениями. «Властью, данной мне «ИП Какин», обрекаю тебя на пятнадцать минут ада или минуту позора!»
– А как же! Три золотых – по малой нужде, пять – по большой! – спокойно ответил гном. – Это без учета бумаги. Бумага мягкая – двадцать золотых, обычная – десять, наждачка, оставшаяся после шлифовки, – пять.
– Нажда-а-а-ачка. Тридцать три метра наждачки, – зашелся в тихой истерике котишка. – Нет, лучше бумажку. Сделала дело – бумажку не выбрасывай, у нее еще одна сторона есть… Будем экономить на бумаге, обдирать и защищать природу всеми силами, удобряя ее за забором. Это тебе не с телефоном на белом коне в пластиковом седле восседать! Я тебе даже палку для селфи принесу. Кому-то палка нужна, чтобы фотографироваться, а нам – зверей диких отгонять! Представляешь, как увлекательно? Будем вести счет убитым волкам!
– Есть еще ночной тариф. Ты можешь сразу купить абонемент. Абонемент стоит тысячу золотых в месяц! – сообщил гном-счетовод, почесывая пером нос.
– Конечно, деньги не пахнут! Теперь я понимаю, почему в меню гороховый суп! Это же золотое дно! Дизентерия постучалась в мои двери… В эту зимнюю загадочную ночь… – тихонько развлекался котишка.
– Итак, постельное брать будем? – деловым голосом поинтересовался гном.
– Ага, и чай в железных подстаканниках! – тихо кончался от смеха кот. – Спроси, когда санитарная зона начинается, а то вагончик тронется, вагончик тронется, вагончик тронется, «оно» останется!
– Ты невыносим, – улыбнулась я, кусая губы, чтобы не рассмеяться в голос.
– Я не мусор, чтобы меня куда-то выносить, – парировал котофей, делая на ухо «чух-чух».
– Матрас считается постельным? – громко поинтересовалась я, чувствуя, что большинство моих знакомых неправильно понимает выражение «жить в кредит».
– Матрас считается отдельно! Матрас стоит десять золотых, – отрезал гном. Другие поддакнули. Кто бы сомневался!
– А если я на полу решу поспать? – принципиально спросила я, глядя на грязный пол. – Если я возьму один матрас и постелю его на пол? А если я съем не целую миску, а половину? Это учитывается?
– Да, мы сделаем пересчет! – авторитетно заметили гномы, обсуждая сумму моего возрастающего долга. – А теперь ложись спать, принцесса. Время позднее. Нам завтра рано вставать!
Я демонстративно стащила все матрасы, утащила их в дальний угол. Пусть мучаются на деревяшках. Отличный способ нагадить сразу всем! Семьдесят золотых и полный комфорт или сто золотых и буква «зю».
– Итак, вычеркивайте кровать, считайте семь матрасов. Постельное брать не буду, – усмехнулась я, оттаскивая матрасы подальше и сворачиваясь калачиком. Котишка лег рядом и обнял меня своими маленькими лапками.
– Слушай, котик, – прошептала я. – Что-то здесь нечисто. Я не знаю, куда идут все эти деньги, но, судя по таким заработкам, гномы должны просто купаться в золоте! Где золотой унитаз?
– Мышка, – тихо ответил он, прикоснувшись пушистой лапой к моему лицу, – моя ты Мышка… Скоро мы все выясним… Давай потерпим немного эти неудобства. Мы должны завоевать все королевства…
– Это для тебя очень важно? – спросила я шепотом, глядя в сапфировые глаза котофея.
– Да, очень важно. На мне действительно висит некоторое ограничение. И как только мы с тобой завоюем все земли, оно будет снято, – ответил кот, поглядывая на спящих и храпящих гномов.
– Только не говори, что ты – главное зло этого мира, – коварно заметила я, губами прихватывая его ухо. Вчера я уже так делала. Мне понравилось.
– Ага, именно поэтому ты решила послюнявить мое ухо… Мышка, оно уже почти лысое… Пощади… – усмехнулся котофей, потершись головой о мою грудь. – Хочешь, колыбельную спою? Спи, моя Мышка, усни… В доме погасли огни… Гномы в кроватках лежат, жаждут побольше деньжат… Их ждет огромный облом, они не знакомы с котом… Если начнут угрожать, ежиков будут рожать… Сами заплатят потом Мышке моей миллион…
– Плохой из тебя поэт! – прошептала я, снова прихватывая губами кошачье ухо.
– Потому что искусство поэзии требует слов… А когда я смотрю на это безобразие, слов не хватает! – заметил котофей, проведя лапкой по моей щеке. – Если ты переживаешь, что я сейчас не смогу за нас постоять, ты ошибаешься. Ты когда-нибудь пыталась искупать кота? Нет? Теперь понятно, почему ты в меня не веришь! Обычно, когда меня хотели искупать, ор стоял такой, что соседи сбегались. И, заметь, орал не я. Два раза милиция с собакой приходила. Думали, что убивают кого-то…
– Расскажи мне лучше о феях, – прошептала я, почесав его за ушком.
– Феи – обычные ведьмы, которые практикуют особую магию. Их власть зиждется на необоснованных мечтах, – ответил кот. – Каждой девушке хочется, чтобы к ней прискакал принц, готовый одним махом решить все ее проблемы. Девушке принц нужен для удовлетворения всех ее «хотелок», а у нормального принца таких девушек может быть целый гарем. И тогда на горизонте беспросветной жизни девушки появляется фея, организующая свидание и любовь с первого взгляда за определенную плату в будущем. Но девушке плевать на то, что за удовлетворение ее «хотелок» придется расплачиваться всю жизнь, и не только ей. Есть также вариант «Я принцесса, а ты кто вообще такой?». Сценарий тот же, только все наоборот. И в нормальном состоянии принц бы в голодный год на эту девушку не клюнул, а принцесса сразу бы сказала «Фе!» при виде очередного голодранца, но немного магии – и вуаля! Любовь с первого взгляда! Вот скажи, ты влюблялась с первого взгляда?
– Если ты думаешь, что я не вышла из того возраста, когда с радостью бросаются на шею первому встречному, ты ошибаешься, – шепотом заметила я. – Я в него и не входила… Мужчин «здесь и сейчас» я всегда отправляла к девушкам «да не вопрос».
– Большинство хотят все и сразу. Трудности пугают, неудобства смущают, а проблемы раздражают. Принц, у которого есть только драный матрас, конь и замок – памятник архитектуры лучших времен, по определению не котируется. Не каждая согласится спать с ним на старом матрасе, стуча зубами от холода, не каждая согласится поверить в него, доедая миску овсянки. Вот почему тебе достался пустой, ничейный замок. Нижний ряд принцев на Аллее славы – ленивые «крестники». Верхний ряд – «герои», которые хотя бы пытались сделать что-то сами.
– Интересно, в какой ряд повесят меня? – с усмешкой спросила я. – Хотя сомневаюсь, что меня повесят на Аллее славы. Я ведь, по сути, не настоящий принц.
– Мышка, твой портрет будет висеть отдельно. У тебя единственной титул настоящий. Даже если брать в расчет всех монархов, которых мы встречали и встретим, – заметил котишка. – Ладно, давай спать… А то вдруг тут, как у мобильного оператора, есть посекундная тарификация за пользование матрасами?
– Я хотела спросить… У нас все серьезно? – осторожно задала я вопрос, мучающий меня с недавних пор.
– Серьезней, чем у Ленина с Крупской, – усмехнулся он, уткнувшись пушистой мордой в мою грудь.
Я повертелась немного и уснула. Снились какие-то цифры, какие-то расчеты, от которых я сильно нервничала и переживала. И все это под задорную песенку «Учат в школе».
Утром, открыв глаза, я поняла, что, кроме нас с котом, дома никого нет.
– Ох, рано встает охрана… – зевнул кот, обнажая лепесток языка и острые клыки. – Наверное, прочесывают лес в поисках колдуна! Ставят медвежьи капканы, делают растяжки, а попутно минируют все подходы к своему семизвездочному отелю. Телохранители, однако!
– Ага, всегда можно спрятаться за их широкими спинами! – усмехнулась я.
– Но только если присядешь! – ядовито парировал кот, потягиваясь и выгибая спину.
Мы преспокойненько отправились в лес, отошли на приличное расстояние, смотались в замок, покушали, искупались, а потом вернулись и сели ждать.
Гномы появились в шесть часов. Один из них сразу стал кашеварить, глядя на мою нетронутую похлебку, второй пошел и проверил амбарный замок на туалете.
– Мы же тебе говорили! В лес ходить нельзя! – возмутился гном в синем. Гном в зеленом тут же достал бумажку и чернильницу с пером.
– Итак, штраф за прогулку в лесу – тысяча золотых, – заметил гном, подводя итог калькуляции. – У нас с сегодняшнего дня изменение тарифов.
– Тоже мне, заповедник! А почему не сообщили заранее? В письменном виде? С уведомлением? – съязвила я, передергиваясь от этих расчетов.
– Мы сообщили по факту. Матрас теперь стоит 100 золотых в сутки, тарелка каши – 30 золотых, – заметил гном в синем, заглядывая счетоводу через плечо. Остальные гномы занимались приготовлением пищи, но внимательно слушали наш разговор.
– Инфляция? – осведомилась я, поднимая брови. – Рост цен на бобовые? Экономический кризис? Золотая антилопа подхватила бешенство, а у Золотого ослика – диарея?
– Ты не переживай. Если денег нет, мы будет защищать тебя в долг. Под проценты! И ты выйдешь отсюда, как только за тебя заплатят всю сумму! Никаких авансов. Может, принц какой-нибудь будет проезжать? Правда, как девушка ты так себе, так что сильно на принца не рассчитывай. На любителя…
– Что значит «так себе»? – возмутилась я, негодуя всей женской «сучностью». – Что значит «на любителя»?
– Мышка, без паники. У гномов свои представления о красоте! Это я тебе как любитель говорю, – тихо заметил кот, свешиваясь с плеча. – Спорим, у них эталон красоты – женщина с бородой. Теперь я знаю, для чего им нужны деньги. Эсэмэски на «Евровидении» платные, а недавно кто-то сильно поистратился.
– Не! Не Белоснежка! Какая-то серая мышка! – брякнул гном в фиолетовом, снимая пробу из котелка. – Белоснежка – да! Красавица! Принц даже за драконом передумал ехать, когда ее увидел!
– За каким драконом? – поинтересовалась я, заметно напрягаясь. – Здесь есть дракон?
Гномы с укором посмотрели на «фиолетового», которому было все по выбранному цвету.
– Я так понимаю, вы деньги для него собираете? – осторожно озвучила внезапную догадку я, вспоминая все, что знаю о драконах. – И много еще осталось? Миллиончик?
Гномы переглянулись. Гном в синем вздохнул, закатив глаза:
– А для кого же еще! Мы – простые работяги! Нам работу подавай да миску похлебки! Жилу да кирку! Не можем мы без камня жить! Нас тут много было раньше. А потом дракон объявился. Мы прознали, что драконы уж больно золото любят. И, дескать, чтобы не летал и не таскал никого, деревни и города не сжигал, надо ему золотишка подбросить. И правда. Пока дракон летал где-то, мы ему золота подсыпали. Проспал он тогда год, хотя до этого что ни неделя, то пожарища и смерть. Ладно бы только нас, гномов. Так он же никого не щадит! Обратились мы с письмами ко всем правителям. Никто нам ничего не прислал. И вот мы подумали, что, коли сами соберем много денег, подсыплем дракону, он вовек не проснется. Говорят, что, если дракон чует золото, так его сразу в сон клонит.
– Повадились одно время принцы сюда ездить. Особенно ущербные. Дескать, иди, сынок, и не просто иди, и будет тебе и королевство, и принцесса, и все-все-все в обмен на голову дракона! – заметил гном в красном, дуя на ложку. – Мы даже мемориальную плиту сделали. Всегда имя выспрашиваем, перед тем как дорогу показывать. Она там, на подъеме в горы, стоит. Вся исписана мелкими буквами. Писать уже негде.
– Многие, завидев ее, сразу думают, что никакая, даже самая прекрасная принцесса не стоит такого риска, и разворачиваются! – поддакнул гном в желтом, отламывая кусок хлеба. – Так вот, ждем, когда очередного за драконом отправят… Авось и тебя ему подсунем!
– Если дракон будет повержен, то вопрос с деньгами решится? – спросила я, совсем не ожидавшая такого развития событий.
– А зачем нам миллион? У нас все есть! Нам только камень подавай да в сторонку отходи! – вздохнул гном в синем. – Так что думай. Если у тебя есть деньги – давай. Большое доброе дело сделаешь. Мы про дракона особо никому не говорим, а то вдруг найдется дурачок и разбудит его! Как говорили наши предки: «Не ори со склона, не буди дракона!»
– Слушай, Мышка, смерть уже много раз приходила на передачу «Жди меня», показывала наши фотографии. Почему бы не помахать ей ручкой в очередной раз? – философски заметил котишка. – Я разведаю дорогу.
– Просто разведаешь дорогу? – спросила я, подозрительно глядя на котофея.
– Да, Мышка. Просто разведаю дорогу, – усмехнулся кот, спрыгивая с меня. – Дракона должна победить ты. Так что не переживай!
Прошел час. Котишки все не было. Я начала волноваться. Гномы уже успели поесть, а я все сидела и смотрела на часы.
– Хочешь яблоко? – поинтересовался гном в синем, доставая корзину яблок. Я отказалась.
– Может, переоденешься? А то вдруг принц будет ехать мимо и увидит тебя в лохмотьях? – предложил гном в желтом, доставая из сундука какой-то сверток. – У нас тут от Белоснежки платье осталось. Почти целое.
На кровать легло платье с жутким корсетом. Какое яблоко? Какой корсет? Мне в туалет хочется! Не думаю, что нужно копить все для встречи с драконом.
– А не могли бы дать ключ от туалета? – спросила я, вспоминая, как вместе с чеком в пиццерии мне приносили пароль от Wi-Fi и код туалетного замка.
– По-большому или по-маленькому? Учти, мы проверим! – заметил кто-то из гномов, снимая нашейный ключ.
– Как получится, – огрызнулась я, выходя на улицу.
Уже стемнело. Полная луна светила на фоне темно-синего неба, отрывая от себя белое облачко. Я провозилась с замком, открыла дверь, а потом тут же закрыла! Ой-е-е-е-ей! Нет, спасибо. Тут явно костюм химзащиты нужен и противогаз. Я лучше в лесок схожу. Я перелезла через ограду, воровато оглядываясь, нашла подходящее для гнездовья место, потом одернулась и пошла к дому.
– Постой, голубушка, – раздался знакомый голос позади меня.
Ага! Сейчас поговорим! Конечно! Я припустила в сторону ограды, через которую перескочила не хуже арабского скакуна.
Вернувшись в дом, я обратила внимание на то, что гномы меня ждут и переглядываются. Я вернула ключ от камеры пыток и снова села на кровать, с ужасом поглядывая в окно. Надеюсь, фея сюда не сунется.
– Послушай, принцесса, у нас есть для тебя подарок! – произнес один из гномов, делая шаг вперед.
– Спасибо, подарки мне не нужны! – заметила я, отмахиваясь. В руках гнома был золотой гребень. – Ни яблочки, ни корсеты, ни гребни мне не нужны. Закрывайте свой магазин на диване. Ничего я покупать не собираюсь! Даже если в кредит! И бесплатно мне тоже ничего не надо!
Один из гномов закрыл дверь на ключ, а остальная орава начала наступать на меня. Я схватила стул и приготовилась держать оборону. Один гном получил по голове целым стулом, а второй – остатками. Я попыталась превратиться в мышку, но ничего не получилось.
– Не подходите ко мне! – заорала я, чувствуя, что меня зажимают в угол.
Ножка стула была еще у меня в руках, поэтому я сопротивлялась до победного. Понимаю, что «маленьких не бьют», но гномов это явно не касается. Если Фей узнает, он их «семь раз отмерит, один раз порежет»!
Гномов мой воинственный пыл лишь раззадорил. Довольно быстро им удалось повалить меня на пол и зафиксировать лицом вверх.
– Рот открывай! – заорал гном в синем, сидя у меня на груди. – Я кому сказал!
Прямо как воспитательница в детском саду, честное слово! Через минуту отрезанный кусок яблока пропихивали мне в глотку. Я плевалась, кашляла, пыталась откусить палец, а потом почувствовала, что могу встать. Что это было? Самое приключенческое место подсказывало: антоновка. Я встала, отряхнулась, обложив гномов такой строительной смесью, что вовек не отмоешься… Но гномы смотрели не на меня, а куда-то вниз. Я тоже посмотрела туда и увидела… свое тело, распростертое на полу.
– Тащим ее к гробу? – спросил гном в зеленом. Гном в синем кивнул.
Какой гроб? О чем вы? Я ведь… я ведь… не умерла… Стоять!
– Куда! – заорала я, глядя, как мое тело выносят на улицу. – Куда потащили, маленькие твари!
Но меня никто не слышал. Я бросилась за ними, чувствуя невероятную легкость.
– Тяжелая! Думал, что полегче будет! – вздохнул гном в фиолетовом, утирая кровавый пот. – Еще и мой стульчик разбила! Об меня же. Обидно…
– Ага! И на моей кровати сидела! И всю ее смяла! – возмутился гном в желтом.
Процессия двинулась в сторону гор. Даже у самой одинокой и некрасивой женщины, мечтающей, чтобы мужчины носили ее на руках, есть реальная возможность осуществить желаемое! Когда я говорила, что в гробу видала такую экскурсию, имела в виду совсем не это!
Шли гномы молча, сопя от напряжения.
Через двадцать минут мы очутились на каком-то скалистом утесе, где стоял хрустальный гроб. Одинокое, скрюченное и засохшее дерево склонилось над нами, а полная луна осторожно выглянула из-за облаков, чтобы через пару мгновений снова спрятаться. Куда-то в небо уходила отвесная скала.
Пока гномы грузили меня в гроб, я поняла, что мне крышка. Руки на моей груди скрестили, а потом сверху накрыли пресловутой крышкой, которая тут же вросла в гроб, да так, что я напоминала муху в пластмассовом «янтаре».
На дерево села белая голубка.
– Молодцы, прямо не знаю, как вас благодарить! – проворковала она, разглядывая результаты работы. – Вы сделали все, как мы и договаривались! Эта девушка – воплощение зла… И вы поступили абсолютно правильно. Мир без нее будет лучше!
– Как насчет обещанных денег? – спросил гном в синем, глядя на фею. – Ты говорила, что дашь нам за это миллион!
– Конечно, дам. Но не сейчас. Немного позже, – сладко проворковала голубка, любуясь моим бледным лицом. – Потерпите немного, и вы получите свое золото!
– Мы договаривались сразу! – возмутились гномы, поглядывая на мое тело, которое спокойно лежало в глыбе хрусталя. Я до сих пор не могла в это поверить!
Фея слетела с дерева и приняла человеческий облик, с презрением глядя на гномов.
– Тогда мы ее уносим отсюда! – заорал гном в желтом.
Офигеть! Вы уж определитесь, где меня хоронить! Не надо меня катать в гробу по местным достопримечательностям!
– Ничего вы не сделаете! – усмехнулась фея, положив руку на крышку моего гроба. – Я сказала – потерпите! Я что? Неясно выразилась, недомерки? Вас терпению научить? Сейчас я научу вас каменному терпению!
Гномы выругались так, что если бы это слышал котишка, то сбегал бы за блокнотом и ручкой. И тут же я увидела, как фея выставила руку, и гномы… окаменели.
– Итак, голубушка, я знаю, что ты где-то здесь и прекрасно меня видишь и слышишь. – Фея присела задницей на хрустальный гроб. – Я же тебе говорила, будь хорошей девочкой, откажись от него, откажись от завоеваний, но ты поступила по-своему. Я предлагала тебе принца, но ты выбрала кота. За глупость нужно расплачиваться!
Я попыталась схватить фею, но моя рука прошла сквозь нее.
– Итак, теперь вы с котиком разлучены навеки. Мир спасен! Добро торжествует! Убивать я тебя не собираюсь, я же добрая фея! Смерть – это слишком легкое наказание за любовь к нему. – Фея превратилась в голубку. – Пусть тебя не смущает тонкость стенок. Гроб сделан на заказ специально для тебя из редкого горного хрусталя! Любая магия, которую он применит к гробу, причинит тебе адскую боль. Гроб снаружи никак не сломаешь и не расколешь. Никаким инструментом. Вот твое наказание! Ты его заслужила!
Голубка вспорхнула и улетела.
Я стояла и смотрела на саму себя. Все, теперь я – Кентервильское привидение. Я попыталась дотронуться до ветки дерева, но рука прошла сквозь него. Каспер хоть видимый был, а меня вообще никто не видит!
Я бросилась по тропке обратно, но меня что-то не пускало. Я не могла отойти от своего тела дальше, чем на раз… два… три… четыре… пять! Пять метров.
И тут я услышала шаги и знакомый голос. По тропочке быстрым шагом спускался Фей.
– Мышка будет просто в восторге! Сценарий победы над драконом обговорен и согласован. Главное, чтобы дракон не сильно переигрывал… Надо будет сразу предупредить ее, чтобы в голову бедняге не целилась.
И тут он увидел статуи гномов, а потом перевел взгляд на хрустальный гроб. Фей медленно подошел к гробу. На секунду он застыл на месте, словно не веря своим глазам.
– Мышка… – тихо прошептал Фей, глядя на мое тело.
Я стояла и смотрела, как он медленно опускается на колени.
– Мышка… Мышка… – простонал он, прикасаясь рукой к крышке гроба. – Моя Мышка… Как же тебя так угораздило? Мышка…
– Я здесь! Котик! – заорала я ему прямо на ухо. – Я здесь! Котик!
– Моя маленькая Мышка… – прошептал он, гладя рукой камень и кусая губы. – Моя девочка… Моя маленькая, вредная и капризная Мышка… Не надо было тебя оставлять одну… Прости, что обманул тебя… Но я должен был убедиться, что поход к дракону для тебя безопасен…
Фей покачнулся, скребя когтями по камню. Он закрыл рот рукой, потом посмотрел на каменных гномов.
– Котик, – заплакала я, стоя рядом и гладя его по голове. – Котик, я здесь… Ну увидь меня! Я прошу тебя!
– Моя ты маленькая… – прошептал он, прислонившись лбом к крышке. – Моя ты девочка… Как же так, Мышка?.. Я не верю… Не верю… Маленькая моя…
Я увидела, что он мучительно задыхается, скребя когтями крышку. Подул ветер, прогоняя сизые облака, скрюченное дерево затрещало. Сухой листок оторвался от ветки и слетел вниз, падая прямо на крышку гроба. Рука крестного схватила его и сжала с такой силой, что я увидела, как когти впиваются в его же собственную ладонь и на хрусталь падают крупные капли крови.
– Моя ты маленькая… Я не разрешал тебе умирать… Зачем же ты так со мной? – шептал Фей, снова гладя крышку и размазывая собственную кровь. – Мышка… Моя маленькая Мышка… Это я во всем виноват… Я втянул тебя в эту историю… Прости меня, прости…
Я стояла, утирая невидимой рукой невидимые слезы. Крестный что-то шептал, наклонившись к крышке и целуя ее…
– Я не могу тебя здесь оставить… Не могу… – прошептал он, прикоснувшись лбом к камню. – Как я могу оставить мою маленькую Мышку здесь? Здесь ведь так холодно… И одиноко… Только не говори мне, что тебе хочется побыть одной…
Фей закусил губу и горько усмехнулся. А потом снова стал задыхаться, пытаясь взять себя в руки.
– Мышка, что бы ни случилось, я тебя здесь не оставлю… Ни за что… Моя маленькая… Ну зачем же ты… Обещаю, я размажу эту пернатую тварь по крышке твоего гроба… Обещаю… Я ее уничтожу… Но не бойся, моя маленькая… Ты здесь не останешься… Я представляю, как тебе холодно… там…
Он обернулся котом, свернулся калачиком и лег на крышку, словно пытаясь согреть меня сквозь камень.
Я стояла и рыдала, но меня никто не слышал. Я склонилась над котиком и попыталась погладить. Рука прошла сквозь него. Я так надеялась, что он что-то почувствует, но нет. Увы. Котик лежал, свернувшись в клубочек, поджав хвост и закрыв глаза. Он пролежал так достаточно долго. Даже зная, что я умерла, он пытался меня согреть. Да, у нас все серьезно…
