Глава 55

Уолш встретился с тактической группой и просмотрел варианты действий, которые учитывали их нынешние теории. Затем снова провел видеоконференцию с командованием остальной части флота. Но в этот раз он не предлагал – он отдавал приказы.

Они продолжат маневр дефиле, но лазеры будут перенастроены с девяти сотен до трехсот нанометров – длина волны, которая была менее восприимчивой к зеркальной защите. Они дождутся момента, когда Рой будет пролетать мимо, чтобы выстрелить по их передней части вместо задней. До поры до времени им придется удерживать истребители. Времени для переконфигурации всех их лазерных пушек было недостаточно, однако экипажи изо всех сил пытались это сделать.

Их позиция в этой стычке резко изменилась всего за несколько часов. Рой был еще сильнее, чем они ожидали. Шансы на успех казались все меньше. С каждой неудачей напряженность на мостике увеличивалась.

Обратный отсчет был запущен вновь.

Вновь каждый корабль выходил на связь, докладывая о готовности.

И вот настал момент, когда Зара сказала:

– Иакти.

Затем, во время охлаждения лазеров, они снова выпустили ракеты. Они повторили эту схему несколько раз.

Соколов, сгорбившийся над своим рабочим местом, взглянул на Уолша и сообщил:

– Ущерб подтвержден, командир. – Но… – Он замялся. – Не такой существенный, как мы надеялись. Мы видим некоторые незначительные изменения курса… и несколько Confluos явно мертвы.

Лицо Уолша покраснело.

– Проклятье! Несколько? Я хочу знать, что именно убило этих жуков, Соколов. Два лазера, попавшие в них одновременно с двух сторон? Лазер вместе с ракетой? Время контакта? Ни слова больше, пока не узнаете ответ.

Соколов отвернулся и снова принялся за работу.

– Мы продолжаем погоню, командир? – спросила майор Тинибу, молодая нигерийская женщина у руля.

В их силах сохранять скорость Роя только до тех пор, пока он не сильно отклонился от своей нынешней траектории. Дредноуты не могли легко изменять курс на высоких скоростях.

– Да. Преследуйте цели. Строй эта-тау. Выключите оружие. Пока мы не разберемся в этих данных, огонь никому не открывать. – Он повернулся к Заре: – Переведите это и отключите переговорник.

Комптон нахмурился:

– Это чертовски хорошо, что они слишком быстро двигаются, чтобы повернуть и заняться нами. Эти жуки уже, наверное, сильно разозлились.

Уолш тяжело выдохнул сквозь сжатые губы.

– Так будет недолго, – сказал он. – Они замедляются и рано или поздно развернутся и нападут, если мы не убьем их первыми.

– Это хороший план.

Уолш покачал головой:

– Все эти цифры в базе данных… они не помогли. Это старые данные. Здесь и сейчас они для нас бесполезны. Нам придется обходиться с этими жукам так, словно мы ни черта о них не знаем.

Самый последний план заключался в том, чтобы выпустить все истребители. Соколов загрузил в интранет флота анимацию, и она проигрывалась на мостике каждого корабля, а Зара переводила.

Он объяснил, что насекомые были убиты с помощью продолжительного лазерного огня с двух кораблей или такого же лазерного огня с одного корабля в сочетании с баллистическими ракетами. Эти варианты воспроизводились на экранах. Затем Соколов предоставил статистику погибших за последнее сражение.

Большинство убитых – почти взрослые особи. Их мертвые тела будут все так же мчаться к Земле, пока не застрянут на каком-нибудь участке орбиты. Некоторые из них наверняка будут собраны для изучения, но по крайней мере они уже не могут сражаться.

Четверо уничтожены, осталось сто тридцать четыре.

По предложению Росси на тридцати процентах истребителей будет использоваться различная длина волн. Рабочие бригады продолжали усовершенствовать их соответствующими лазерными усилителями и проводили необходимые корректировки. Кроме того, эти корабли были оснащены более чувствительными матрицами датчиков. Людям нужно было узнать, есть ли такая длина волны, которая является наиболее эффективной.

Когда все было готово, они приблизились и выпустили истребители. Дредноуты образовали за спинами жуков подобие капсулы, крейсеры продолжали поддерживать дефиле, а для каждого судна были определены конкретные цели, которые они должны обстреливать до полного уничтожения. Уолш предупредил всех капитанов, что это может показаться сумбурным, но им нужно сохранять спокойствие и держать ухо востро. Приказы могли меняться с каждой минутой.

Некоторое время все шло хорошо.

На этот раз они убили еще девять взрослых насекомых, теперь уже взрослых.

Затем начался настоящий ад.

Тринадцать жуков изменили курс, каждый из них полетел в совершенно другом направлении, избегая дефиле. Развернувшись, они оказались позади Объединенного флота Земли.

Уолш разделил флот. Восемь кораблей и их истребители продолжали преследовать бо́льшую часть Роя, движущуюся к Земле. Остальные – «Винчиторе», «Кабальеро», «Броня» и «Эгида» – сражались с жуками, которые обошли дефиле и подбирались с тыла. Даже незначительные изменения курса на таких высоких скоростях создавали напряжение для всех людей на борту из-за внезапных динамических перегрузок. Чувствуя, как ее живот прилипает к спине, Зара надеялась, что и они создают трудности для Confluos.

Каждый жук перешел на новый вектор. «Эгида» не могла преследовать их по всей Солнечной системе, но три небольших крейсера были более универсальными, и Уолш использовал их. Он явно боялся того, что одно из насекомых Роя сбежит и передаст знания о военном потенциале людей другой стае. Он быстро выкрикивал приказы, бросаясь от навигаторов к рулю, от датчиков к тактической группе и оружию и проводя частые консультации с Комптоном, который не отставал от него и кричал, чтобы Зара переводила.

Но сейчас они стреляли далеко не в беззащитных существ.

Это были явно опытные взрослые. Они переворачивались и с очевидной легкостью проводили непредсказуемые атаки, маневрируя с такой гибкостью, с которой не мог сравниться ни один корабль во флоте. Пролетая мимо любого корабля Объединенного флота, они стреляли сгустками плазмы, возможно, из своих органических космических двигателей. Наносимый плазмой урон был ужасен. Кроме того, жуки садились на корабли и, ища уязвимые места, царапали и кусали их огромными ртами, похожими на клещи. Корабли раскачивались под натиском. Появились отчеты о повреждениях. На коммуникационных панелях загорались изображения людей, желающих передать срочные сообщения или запросы.

Зара действовала как робот, оперативно отвечая на звонки и мгновенно определяя, кому их перенаправить. Три минуты спустя «Броня» вышла из строя и начала терять воздух. Положение стало критическим за шесть с половиной минут. Времени на то, чтобы вытащить кого-нибудь из корабля, не было. В живых остались только несколько пилотов истребителей.

Заре казалось, что это в какой-то мере ее вина, хоть она и знала, что со своей второстепенной ролью в происходящем она не могла ничего сделать, чтобы их спасти.

Ее сердце переполняла боль, но времени на то, чтобы оплакивать утрату, не было. Пока. А может, никогда и не будет.

Восемь кораблей, гнавшихся за основной частью Роя, все так же медленно и с кропотливой точностью убивали насекомых – одного за другим. Внезапно развернулись и вступили в схватку еще шесть взрослых жуков. Уолш приказал «Паладину» и «Булье» повернуться и напасть на них. Жуков, движущихся по траектории к Земле, оставалось девяносто девять, и большую часть Роя преследовала только половина кораблей Объединенного флота.

Зара и еще три офицера связи изо всех сил пытались справиться с запросами и сообщениями с истребителей «Эгиды», не считая сообщений от других капитанов.

Затем они потеряли «Паладин». Несколько человек были переправлены на «Булье» на истребителях, но их было немного. Через пару минут жуки уничтожили «Кабальеро». Они лишились одной трети своих кораблей меньше чем за полчаса.

Ситуация обернулась против них.

Все истребители «Брони» были перенаправлены на «Эгиду». Экран засветился синим, показывая, что один из этих истребителей послал запрос на связь. Зара ответила на звонок.

– Говорит капитан Оливия Котэ из «БРО-37», – сказала она по-менсентенийски с французским акцентом. – Мой муж только что умер на «Броне». У меня ничего не осталось. Я собираюсь мортевиндахипт.

Зара поняла, что, скорее всего, это слово означает самоубийство или самопожертвование во имя мести, но на самом деле такого слова не существовало. Котэ только что придумала его, используя фрагменты других менсентенийских слов.

На долю секунды Заре показалось, что ее парализовало. Она должна отговорить Котэ от такого поступка? Зара повернулась к экрану, но понятия не имела, на каком из десятков истребителей перед ее глазами находилась Котэ.

– Капитан, мы найдем выход, – сказала она. – У нас есть время. Вам не нужно этого делать.

– У меня есть глаза, старший лейтенант, – спокойно прозвучал голос Котэ. – Мы проигрываем. Котэ, конец связи.

Зара поняла, что Котэ открыла канал, чтобы передать это сообщение на все истребители флота. Руки Зары дрожали прямо над консолью, на которую она смотрела сверху вниз. В хаосе она не заметила, что Котэ оборвала связь.

– Командир! – крикнула Зара, вставая.

Уолш, склонившийся вместе с другим офицером над навигационной консолью, посмотрел на нее через плечо.

Зара прошла между рядами консолей и остановилась возле Соколова.

– Где «БРО-37»? – спросила она.

Соколов поднял глаза и посмотрел на нее вопросительно. К ним подошел Уолш:

– Покажите и нам. Что случилось, Хэмптон?

– Пилот на «БРO-37», капитан Оливия Котэ, говорит, что она собирается… врезаться в одного из Con-fluos, сэр.

– Она в этом секторе, – сказал Соколов. Изображение увеличилось, один из маленьких истребителей был выделен красной точкой. – Она летит прямо в самого большого взрослого жука и стреляет лазерами. Похоже, она отменила период перезарядки в своей кабине пилота, сэр.

– Свяжите меня с ней, – сказал Уолш, положив руку на руку Зары. – Откройте канал связи для всего флота.

Зара вернулась на свое рабочее место и попыталась открыть канал. Ей пришлось заставить себя не стучать по сенсорному экрану в попытке заставить Котэ ответить.

– Она не отвечает, сэр.

Большой жук на экране разворачивался по широкой дуге, но Котэ продолжала его преследовать.

– «БРО-37» все еще ведет непрерывный лазерный огонь, сэр, – доложил Соколов. – Он достигает критического уровня.

– Значит, просто выходите на связь. Она меня услышит. – Уолш махнул Соколову: – Также свяжитесь с тактической группой.

Котэ приближалась. Если жук снова не изменит курс, она осуществит задуманное.

Зара ввела команду:

– Вы на связи, сэр.

– Тактическая группа вас слышит, сэр, – тихо добавил Соколов.

Уолш встал.

– Оливия Котэ, мы вас уважаем. Вы настоящий патриот Земли. Будет…

Экран разразился яркой вспышкой – «БРО-37» врезался в насекомое. Его брюхо раздулось. Новая вспышка, даже ярче, чем первая, – и жук рассыпался на мерцающие фрагменты, которые быстро потемнели; их все еще несло на большой скорости в том направлении, куда двигалось насекомое. Сейчас оно было всего лишь космическим мусором.

На мостике и всех каналах связи стояла тишина.

Через минуту, медленно и мерно роняя слова, заговорил Уолш:

– Покойтесь с миром, капитан Оливия Котэ. Ваша жертва не будет забыта.

Зара перевела это, пытаясь говорить твердо, четко, и без эмоций.

Почему это сработало, а ракеты и лазеры нет? Она не могла быть уверена, но, вероятно, определяющим стало сочетание массы истребителя, остатка топлива и лазера. Несомненно, перед столкновением Котэ выпустила все оставшиеся ракеты, за которыми последовал мощный лазерный огонь с близкого расстояния. Причиной успеха также стала способность человека-пилота быстро реагировать на увертки насекомого и направлять этот лазер точно в цель. Благодаря этим одновременным действиям Котэ удалось пробить прочный панцирь, чего не смог сделать нескоординированный лазерный и ракетный огонь. Она нанесла сокрушительный удар.

Зара сразу же задумалась над тем, как спроектировать дистанционно управляемый беспилотник, который мог бы сделать то же самое. Или что-то такое, что можно прицепить к панцирю жуков и пробурить его, прежде чем отправлять в насекомое боевой заряд. Им нужно тщательно изучить кадры столкновения и выяснить, в какой точке пробилась Котэ, проанализировать все фрагменты Роя, которые они смогут найти…

Возвращение к водовороту битвы ударило как обухом по голове.

Не больше чем через минуту сидевший рядом с Зарой офицер связи встал и сообщил:

– Есть еще один доброволец. Истребитель «КАБ-22». Старший лейтенант Дэви Соуза.

Напоследок Дэви Соуза сказал, что в Бразилии у него есть сестра с тремя маленькими девочками и он должен быть уверен, что они выживут.

На коммуникационной консоли загорелись синие огни.

Каждый континент Земли приносил как минимум одного своего жителя в жертву. Уолш позволял им передавать последние заявления флоту. Большинство пилотов-добровольцев говорили о выживании всего человечества или называли имена своих близких, которых они хотели защитить. Они жертвовали собой ради общего блага. Заре пришлось задуматься, хватило бы ей смелости сделать то же самое, будь она на их месте.

Она сидела здесь, целая и невредимая. Имела возможность продолжить борьбу. Это едва укладывалось в ее голове.

Перед смертью они устранили по одной угрозе Confluos. Большинство убийств было «актом мортевиндахипт». В общей сложности люди потеряли четыре корабля из двенадцати. Два полностью вышли из строя, но в них еще был воздух. В одном этот воздух медленно заканчивался, но благодаря истребителям, действующим в качестве спасательных паромов, и ремонтным бригадам казалось, что в скором времени эта ситуация будет под контролем. «Булье» лишился своего прыжкового двигателя.

«Эгиде» нанесли серьезный урон, но она была герметичной и могла прыгать. На ней находилась большая часть истребителей с утраченных кораблей и все люди, которых удавалось спасти.

Некоторые люди праздновали, но Зара не могла к ним присоединиться. Она молча сидела за своей консолью и наблюдала, как остальные разговаривают друг с другом.

Последним, что она услышала, было бормотание Комптона:

– А что, если это был только наконечник копья?