Здесь характерно, что далее Достоевский напишет: «женитьба и посягновение на женщину». Он, безусловно, знал о значении церковнославянского «посягают» — «выходят замуж», как и о том, что именно это значение имеется в виду в приведенном отрывке, поскольку в его многократно прочитанном Евангелии именно такой перевод и дан. Но он подчеркивает мужской характер захватничества вместо самоотдачи, и всем его женским характерам после середины 1860-х это захватничество ни в какой мере не будет свойственно. Клеопатру он будет анализировать, но не изображать. Единственная женщина-захватчица Достоевского, которая мне приходит на память, — это Марья Александровна Москалева из «Дядюшкиного сна» — но, замечу, она при этом с самого начала последовательно сравнивается с мужчинами. Она перещеголяет самого Пинетти, и вообще, она — Наполеон. Свойство женщины — как и красоты — существовать самоотдаваясь. Это свойство, к которому мужчина восходит долгим и трудным развитием личности. Можно, правда, вспомнить еще несколько непервостепенных женских характеров — но все они будут с самого своего появления в тексте немедленно и неизменно переводиться в область мужского посредством настойчивых сравнений…
