ГЛАВА 6
Я медленно пятилась, не сводя взгляда с подобравшейся, щерящей клыки кошки; Лира вновь утробно зарычала, припала на передние лапы — и все-таки прыгнула. Мгновение растянулось, словно вечно спешащее время сбавило ход, превратилось в густой мед, в котором застыли отшатнувшаяся, падающая на спину я и взвившаяся в воздух кошка… И еще одна, точно такая же, вынырнувшая из ниоткуда и ударившая в бок первую.
Земля выбила воздух из легких, и время понеслось вскачь, стремясь наверстать упущенное. Приподнявшись на локтях, я с немым изумлением увидела, что по земле, взметая листья, катается огромный рычащий и шипящий черный клубок. Торопливо встав, я сложила заметно дрожащие пальцы щепотью, пробормотала короткую формулу — и бледно-голубая молния, вонзившись аккурат рядом с клубком, рассыпалась роем жалящих искр. Помогло! Клубок расплелся на два гибких тела, похожих, словно зеркальные отражения. Кошки застыли друг против друга в совершенно одинаковых позах — напряженные мускулы, прижатые уши, оскаленные пасти — и не отличить, не распознать, кто есть кто, как ни старайся.
— Лира, — тихонько позвала я, складывая пальцы в другой знак. — Лира, ко мне.
Одна из кошек дернула украшенным кисточкой ухом и, рявкнув на соперницу так, что та присела на задние лапы, плавным, текучим движением оказалась рядом со мной. А вернее — передо мной, прикрывая, готовясь в любой момент сцепиться с той, что пыталась отнять мою жизнь и никак не рассчитывала на сопротивление.
— Уходи, — глядя в глаза кошке, которую ошибочно приняла за Лиру, прошептала я. — Уходи с миром. Не заставляй меня…
На кончиках пальцев вспыхнул ярко-алый язычок пламени, и я не договорила. Лира понимает меня. Вероятнее всего, и другая кошка тоже на это способна. А если так… Я успею причинить ей вред прежде, чем она причинит вред мне. Мы обе знали, что так и будет. Но, видно, только мне возможные последствия казались слишком дорогой платой.
Кошка презрительно фыркнула, выгнула спину и медленно шагнула в сторону — и вперед. Замерла, гипнотизируя недобро горящим желтым взглядом, и сделала еще один скользящий шаг, пытаясь обойти нас с Лирой сбоку.
Ясно. Легко не будет. Ну что же…
Пламя сорвалось с ладони и алым цветком расцвело там, где мгновение назад стояла кошка. Лира зарычала и с неожиданной даже для такого крупного зверя силой толкнула меня, уводя из-под удара. Стремительная тень рассекла воздух, грациозно приземлилась на все четыре лапы — и вновь пошла на меня и мою защитницу, готовую броситься в бой. Который, как я внезапно совершенно четко осознала, выиграть не сможет. При всей своей похожести кошки все же отличались. И в первую очередь — способностью убивать без малейших раздумий. Лира была ласковой и домашней. Другая же… Дикий, опасный зверь, не знающий, что такое пощада.
Осталось выяснить, на что способна я сама. Раньше я никогда не использовала боевые чары и понятия не имела, что из этого выйдет. Пламя разгорелось в обеих ладонях. Немного ярче и жарче, чем до этого — я не была уверена, что справлюсь с заклинаниями большей силы, все-таки практики мне отчаянно недоставало.
— Лира, стой, — попросила я шипящую кошку, но на сей раз слушаться меня не собирались.
Нужно было решиться и ударить прямо сейчас, пока Лира не ввязалась в заведомо проигрышный бой. Сейчас…
И я ударила. Только вот выяснилось, что с меткостью, в отличие от решимости, дела у меня обстояли не очень. Встряхнула ладони, поняла, что не могу сосредоточиться, чтобы вызвать огонь; паника все же захлестнула с головой, сбивая дыхание, туманя разум. Показалось, что кошка стала еще крупнее; она словно утратила четкие очертания, будто и не живое существо надвигалось на нас сквозь языки не нашедшего цель магического пламени, а древнее чудовище из полузабытых сказок. Огромное, неотвратимое, и ни спрятаться, ни убежать не получится. Все, что остается — это смириться со своей судьбой. Смириться… Я дернулась, разрывая пелену апатии и покорности, а Лира… Лира рванулась вперед, и я не успела ее остановить. С ужасом смотрела, как кажущаяся слишком маленькой и хрупкой на фоне своей противницы кошка бесстрашно закрывает меня собой, как медленно, но верно приближается окутанный тенями и туманом монстр, как что-то сверкающее пронзает его непомерно большое тело, которое с шипением распадается на клоки грязно-серой тьмы.
Что?!
Я растерянно моргнула, осознав, что поле боя осталось за нами с Лирой. Кошка стояла, вздыбив шерсть, и оглядывалась в поисках то ли врага, то ли союзника.
А я точно знала, что он стоит за спиной. Непостижимым образом чувствовала чужое присутствие. Хотя… чужое ли?
Лира среагировала первой. Расслабилась и с жалобным мяуканьем кинулась туда, куда я почему-то опасалась посмотреть.
И лишь после этого я вздохнула с облегчением. Кажется, зря я решила, что сегодня кошка гуляет сама по себе. И пусть ее хозяин припозднился, это не важно. Важно, что он все-таки пришел. И пришел до того, как случилось страшное и непоправимое.
Надо бы поблагодарить его. Услышав тихие шаги и приближающееся довольное мурчание, я обернулась и выдохнула:
— Слава богине, магистр А… — Крошечный зеленоватый светлячок, зависший над головой нашего спасителя, на мгновение ослепил… Но не настолько, чтобы я не узнала его и не проглотила заготовленные слова. — Дан?.. — беспомощно пробормотала я, глядя, как доверчиво ластится к декану боевиков кошка Алека Арто.
Город, окутанный вечерним туманом, казался сонным, тихим и безопасным. Даниэль шел теми же переулками, которыми привыкла ходить я, вот только он ничуть не боялся — ни подозрительных шорохов, ни теней, ни приглушенных, съеденных туманом звуков. И я, шагая за ним, тоже ничего уже не боялась. Это было непривычно и странно, словно не наяву, а во сне. Рядом бесшумно ступала Лира; порой чудилось, что она вот-вот сольется с туманными тенями, и тогда я протягивала руку, чтобы коснуться мягкой шерсти и убедиться: кошка никуда не исчезла.
А вот мне бы хотелось. Шагнуть в туман и раствориться в нем. Дан снова пугал. Нет, он не кричал, не ругался. Спросил лишь, не пострадала ли я, и, получив отрицательный ответ, велел следовать за ним. И больше не проронил ни единого слова, будто меня здесь и вовсе не было. Но я чувствовала, как он зол. Видела это в его глазах, в пролегшей меж темных бровей морщинке, в уголках сжатых губ. В том, как прямо он держал спину и как крепко сжимал кулаки. И… пожалуй, я понимала его. Вот только как бы ему объяснить, что моей вины в случившемся нет! Ну… почти нет.
Да, я задержалась, да, пренебрегла простейшими правилами безопасности и свернула с освещенных людных улиц в подворотни, хотя уже однажды едва не поплатилась за такую беспечность… Ох. Ладно, я виновата. Безо всяких «почти» виновата. Но зачем же об этом столь красноречиво… молчать?! В любом случае я же не специально! И мне стыдно. Да, мне стыдно, что из-за моей легкомысленности едва не пострадала Лира. И что Даниэлю пришлось разыскивать и защищать меня. Стыдно! Вот только сказать я об этом не могу. Потому что не знаю, как подступиться к ожившей ледяной статуе, шагающей впереди и делающей вид, что знать меня не знает.
Было уже гораздо больше восьми, когда мы добрались до академии, но ограничение, похоже, касалось только студентов. Перед деканом ворота открылись немедленно, мне, погруженной в невеселые раздумья, показалось даже, что никакого пропуска ему не понадобилось.
Когда створки бесшумно закрылись за нами, мои нервы не выдержали.
— Дан… Ну скажи хоть что-нибудь! — вцепившись в рукав его куртки, взмолилась я.
Территория академии — от самых ворот до крыльца главного корпуса — была пуста. Тишину нарушал лишь шелест ветра, запутавшегося в кронах парковых деревьев.
Даниэль остановился, резко выдохнул и обернулся ко мне. Щелкнул пальцами, и шум ветра тотчас стих, а мир за пределами пары шагов слегка расплылся, словно огражденный дождевой завесой. Защитный полог. Теперь нас никто не услышит и не увидит. Что ж… Я сама хотела поговорить, начисто позабыв, что не слишком разумные желания имеют противную привычку сбываться. Я сглотнула и едва не попятилась, а господин декан протянул руку и спокойно потребовал:
— Пропуск.
— Что?.. — растерянно переспросила я.
— Отдай пропуск, — повторил Дан.
Очень хотелось уточнить зачем, но… Я не рискнула. Молча сняла цепочку с шеи и опустила амулет в его ладонь. Дан провел по кусочку металла кончиками пальцев, что-то прошептал — и вернул мне.
— И что это было?! — не выдержала я, потому как объяснять что-либо мне не торопились. — Что все это значит?!
— Это значит, что отныне ты сможешь выйти за пределы академии лишь в сопровождении преподавателя или лица, назначенного твоим сопровождающим лично мной, — все так же тихо и спокойно пояснил Даниэль. — В городе тебе делать совершенно нечего. А если вдруг что-то понадобится — скажи мне, я все улажу.
— Ты… Да это же… Это что же — домашний арест?! — выдохнула я, от возмущения едва подобрав слова. Все мысли о собственной вине и о том, чтобы искренне попросить прощения, исчезли, и памяти о себе не оставив.
— Академический, — бесстрастно поправил Даниэль. — Тебя что-то не устраивает?
Он еще спрашивает?!
— Я не твоя пленница! — буркнула я. — Ты не имеешь права…
— Ты моя студентка, — перебил он. — И я имею право. Что-то еще?
— Студентка, да не твоя! — из чистой вредности уточнила я. — Сначала зачисли на свой факультет, а потом уже командуй, сколько влезет!
Фокус не удался. Господин декан, чтоб его демоны гоняли, даже бровью не повел! Зато не преминул напомнить:
— Студентка, может быть, и нет. А вот невеста — да.
Лучше бы молчал, честное слово!
— Ошибаетесь, господин Иридайн, — сложив руки на груди, прищурилась я. — Сами же дали понять, что здесь я вам — никто.
— О, так вот в чем дело, — хмыкнул Дан, и столь пугающая ледяная маска наконец-то треснула, осыпалась колким крошевом. — Не думал, что это тебя так сильно заденет.
Что? Да что он вообще о себе возомнил!
— Не думал, что ты так стыдишься моего общества, — вернула шпильку я.
— Я не стыжусь твоего общества, — усмехнулся он. — И если ты того желаешь, завтра же о наших отношениях будут знать все в академии — от ректора до последнего первокурсника. Уверен, внимание, коим тебя непременно окружат, тебе понравится. Отчего же ты побледнела, Грейси? Неужели я ошибся в своих предположениях?
Он уже откровенно смеялся! Но, стоит признать, в его словах имелся смысл. Всеобщего внимания, тем более связанного с моей личной, какой бы она ни была, жизнью, совершенно не хотелось. Я прикинула, сколько безответно влюбленных в декана студенток, а то и преподавательниц обитает в этих стенах, и содрогнулась, представив, какую сладкую жизнь они способны мне обеспечить. Нет уж! Пусть лучше остаются в неведении! И им спокойнее. И я живее. Да.
— Так что, Грейс? Я жду твоего решения, — напомнил о себе Даниэль.
У-у-у, прекрасно ведь все понял! Это я не могу его раскусить, в то время как для него являюсь открытой книгой. Читай — не хочу…
Я досадливо прикусила губу и с вызовом посмотрела на жениха:
— Спасибо, не надо. Пусть это останется нашей маленькой, почти семейной тайной.
— Рад, что наконец-то мы поняли друг друга, — кивнул он, на сей раз без издевки.
Ох, если бы. Если бы я могла тебя понять! Но, похоже, мне этого просто не дано.
— Я пойду, — неловко передернув плечами под его пристальным взглядом, сказала я. — Провожать не надо. Здесь же безопасно, так? И… где Лира? — нахмурилась я, только сейчас заметив, что кошки нет. Более того, я не помнила, чтобы она входила в ворота! — Мы забыли Лиру! — испугалась я. — Дан!
— Успокойся, с Лирой все в порядке, — не разделил моей тревоги он.
— Но она осталась там! — махнула я рукой в сторону ограды.
— Она вошла, — возразил Даниэль. — Просто ты не заметила. А я все-таки провожу тебя. — И добавил тихо-тихо, но так, чтобы я наверняка расслышала: — Вдруг еще чего-нибудь не заметишь… Вытаскивай потом из очередной передряги. Или академию заново отстраивай…
Я скрипнула зубами, но смолчала и послушно зашагала рядом с Даном к восточному крылу. Ну вот почему он такой? Только я чуть-чуть расслаблюсь, как он тут же выпускает свои колючки! Интересно, он сам-то замечает, что наши отношения порчу не только я?
Взрослый, умный… Ну да, как же!
— В городе сейчас опасно, — заговорил он, когда мы почти дошли. — Нападения нечисти участились, несмотря на усиление патрулей. Возможно, введут комендантский час. Я не следил за тобой, Грейс. Я просто… волновался.
От такого признания я сбилась с шага. Остановилась и недоверчиво взглянула на Дана, но, вопреки подозрениям, в его глазах не было ни следа насмешки. А вот серьезности — хоть отбавляй.
— Все так плохо? — заволновалась я.
Слухи по Террее всякие ходили, но я, поглощенная работой и мечтами об академии, пропускала их мимо ушей, не задумываясь, очередная ли это выдумка или же правда. В который раз уже понимаю, что слишком невнимательна… И в который раз уже эта невнимательность играет против меня!
— Пока трудно сказать, — пожал плечами мой спутник. — Но осторожность еще никому не повредила. Надеюсь, сегодня ты в этом убедилась… И больше не злишься за то, что я ограничил действие твоего пропуска.
Я вздохнула. Пожалуй, да, не злюсь. Что вовсе не означает, что меня все устраивает.
— Дан, — решившись, начала я. — Ты прав — сегодня я поняла, как важна осторожность. И, поверь, впредь не допущу подобной ошибки… Но такое ограничение — уже чересчур! Я… Мне надо в город. Я обещала помогать мастеру Нарраю до начала занятий, и он будет ждать…
— Я оповещу мастера Наррая о том, что ты не сможешь прийти, — не дослушав, перебил Даниэль. — Ты слишком увлекаешься, Грейс. Всем, что делаешь, не замечая ни времени, ни опасности. С одной стороны, это замечательное качество, с другой же… Я верю тебе. Верю, что специально ты рисковать не станешь. Но вот случайно… Случайно забудешь о времени, с головой окунувшись во что-то интересное или полезное. Готовя чай заработавшемуся мастеру. Засидевшись над бумагами. Или же занося в каталог готовые артефакты. Или… Сколько таких «или» может быть, Грейс? Из-за какого из них ты вновь столкнешься в очередной темной подворотне с очередной тварью, от которой, вполне возможно, тебя уже никто не спасет?!
Я с трудом сглотнула вставший в горле горький комок. Богиня милостивая, да за этот день, долгий, как несколько жизней, я видела Дана — вредного, насмешливого и успевшего стать привычным — таким, каким не видела никогда. Холодным и отчужденным, словно стальной клинок. Нежным и заботливым, будто я и в самом деле что-то для него значила. Непреклонным и решительным, как отец, когда речь заходит о моей безопасности.
И теперь меня мучил вопрос: маски ли это или же настоящий Даниэль именно такой?
— Я не пойду в город одна, — выдавила я из пересохшего горла. — Обещаю.
— Вот и умница, — заметно расслабился он. Улыбнулся даже, но в свете фонарей улыбка эта показалась бледной и неестественной. — Доброй ночи, Грейс.
— Доброй ночи, Дан, — вздохнула я и, преодолев ступеньки невысокого крыльца, отгородилась тяжелой дверью от осенней ночи и слишком задумчивого и усталого взгляда моего спасителя.
Мои соседки еще не спали. Лэн, забравшись на кровать с ногами, листала толстую книгу; рядом с ней лежали разноцветные мешочки, перевязанные ленточками. Судя по наполнившему комнату аромату, там находились сушеные травы. Радиша крутилась перед зеркальной дверцей шкафа, разглядывая себя в новом наряде — узких темных брючках и алой рубашке, и, надо признать, наряд ей очень шел, о чем я и сообщила, к вящей радости девушки.
Ужинать не хотелось, хотя Лэн и предложила разогреть лежащий в холодильном шкафу мясной пирог. В мастерской я пила чай, да и волнения никогда не шли на пользу аппетиту, а волнений этих за один только вечер выпало столько, сколько, пожалуй, и за всю жизнь не выпадало. И это если забыть о том, что случилось днем. Ох, если бы я только могла забыть…
Нападение и общение с Даниэлем на время вытеснили все остальные переживания, но теперь они вернулись и принялись с новой силой терзать душу. Поймав себя на том, что смотрю на Радишу уже не с восхищением, а с завистью, я сбежала в душ, а после и вовсе забралась в постель, решив, что утро вечера мудренее. Вымотанные долгим днем девчонки последовали моему примеру, и вскоре нашу комнату заполнила уютная, разбавленная проникающим в окна светом фонарей тьма.
— Девочки, — громким шепотом позвала Лэн, — вы еще не спите?
Мы с Радишей слаженно вздохнули. Не знаю, как она, а я не была расположена к ночной болтовне. Но, как оказалось, Лэн собиралась не болтать, а поделиться великой мудростью предков.
— Меня бабушка одному гаданию научила, — хихикнула она в темноте. — Нужно, засыпая, произнести: «Сплю на новом месте, приснись, жених, невесте». Кто во сне явится, тот и будет суженым…
Радиша смущенно фыркнула, я же мысленно застонала. Тьфу-тьфу. Вот только во сне еще господина декана увидеть не хватает!
Содрогнувшись, я от души пожелала девочкам доброй ночи, а себе — не вслух, разумеется, — отсутствия всяческих сновидений и повернулась на другой бок, предвкушая заслуженный отдых.
Не знаю, как соседкам, но мне катастрофически не повезло…
Во сне осень уступила место весне и волновалось шумное море свежей зелени, омытое только что прошедшим дождем, от которого я не смогла — или же не пожелала — укрыться. И посреди цветущего сада я была не одна…
Честно признаться — самой себе можно? — на Даниэля Иридайна без рубашки посмотреть стоило. Вообще-то дома я и смотрела, когда он тренировался с отцом, но тогда он, во-первых, был довольно-таки далеко, а во-вторых, не видел меня. Сейчас же Дан был непозволительно близко. На влажных волосах дрожали капельки воды; они медленно скользили по загорелой коже, под которой выступали четко прорисованные мускулы. В карих глазах танцевали джигу демонята, а от потрясающей улыбки подгибались колени и перехватывало дыхание. Пожалуй, для одной меня всего этого великолепия было несколько… многовато.
— Грейси, — бархатным голосом протянуло «великолепие», кончиками пальцев нежно касаясь моей щеки. — Зашей рубашку, радость моя. Зря, что ли, столько лет на изучение бытовых чар угробила?!
Проснулась я в холодном поту, с отчаянно колотящимся у самого горла сердцем.
Ничего более кошмарного мне еще не снилось…
