Глава 52

Боль вспыхнула в двух местах, в пояснице и в шее – с нее попытались сорвать лыжную маску. Она успела податься вбок, но все равно упала, проехавшись лицом, коленями и локтями по холодному твердому полу теплицы. «Глок» выпал из ее руки и с грохотом покатился вправо от стола, где теперь сидела Лили, закрыв рот ладонями и всхлипывая.

Наряд Лару сказал Грейс, что она не допустила ошибки, – ей просто не повезло.

Черный шелковый халат с красными стегаными лацканами – на голое тело, неплотно стянутый поясом.

От сильного удара полы халата распахнулись. Тело Диона было крепким, загорелым, рельефным – совсем не таким, как у Спорна. С близкого расстояния Блейдс получила возможность рассмотреть его лицо. Тот же испорченный мальчишка, который тогда появился на ранчо.

Более жесткий и грубый, но такой же красивый. Те же глаза, бесстрастные, но внимательные. Оценивающие.

Несмотря на некоторую растерянность, причиной которой стала огромная туша Спорна, он не утратил уверенности в себе и продолжал по-волчьи улыбаться.

Выражение его лица – смесь расчета и жестокости. Решительность и жажда уничтожения, как у охотника, поймавшего в прицел дичь.

Грейс заставила себя не смотреть на «Глок», в то же время пытаясь понять, как далеко он отлетел. Можно ли до него добраться, если точно рассчитать движение? Сомнительно. Или все равно стоит попробовать?

Дион Лару фыркнул. С его губ слетел низкий булькающий звук. А потом он вытянул руки и, усмехаясь, двинулся на Блейдс. Его грудные мышцы сокращались, гениталии раскачивались.

Эрекция – возбудился, предвкушая кровь.

– Цыпочка! – прорычал мужчина. – Ты что, сдурела?

Он рассмеялся, и этот смех был похож на ржание жеребца. Пальцы одной его руки сжались в кулак, и теперь Грейс заметила в другой руке маленький красный тюбик с едва видимой надписью «любовь».

Личный тюбик смазки. Босс пришел присоединиться к вечеринке.

Теперь Лару предвкушал развлечение другого рода.

Его голая нога резко дернулась вперед, как в «Парке Острова обезьян», когда он пнул свою жену, только гораздо сильнее, и врезалась в ребра Блейдс. Охнув от боли, та услышала, как в боку у нее что-то хрустнуло.

Перекатившись вправо, она потянулась за «Глоком».

Дион, предвидевший это движение, ударом ноги отбросил пистолет, наклонился и попытался снова достать Грейс вытянутой ногой – она вспомнила, что похожий удар показывала ей Шошана, когда обучала боевым искусствам.

Отпрянув, Блейдс уклонилась от удара. Ее противник зарычал, склонился еще ниже и бросился на нее, но вместо того, чтобы ударить, сделал обманное движение сначала в одну сторону, а потом в другую.

И выпрямился, держа в руке «Глок».

– Тупая сука… Кто ты, черт возьми?

Мощная эрекция.

– Может, сначала прикончишь Уолтера? – отозвалась Грейс.

Ничего особенного, не бог весть какая хитрость, но это сбило Диона с толку, потому что он думал, что Спорн мертв, – и Спорн действительно был мертв. Тогда о чем эта тупая сука… Лару понял, что его провели, и с ревом бросился на женщину.

Но Грейс хватило секунды, которая ему потребовалась, чтобы собраться с мыслями. Она сунула руку в другой нижний карман куртки, что оказалось не так просто, поскольку доктор была правшой, а карман находился слева, но других вариантов у нее все равно не было. Выхватив маленькую «Беретту» левой рукой, она быстро переложила пистолет в правую и прицелилась.

– Проклятая сука! – прорычал Лару.

То же самое сказал ей Белдрим Бенн во дворе коттеджа.

Эти психопаты не отличаются оригинальностью.

Блейдс разрядила в него всю обойму. Первым делом у него пропала эрекция. Остальное было не так уж важно.

В отличие от Спорна, он умер молча, мгновенно, упав на бок, а затем перевернувшись на спину.

На этот раз сомнений не было. Его крепкое бронзовое тело превратилось в решето.

Собрав все гильзы, Грейс подошла к Лили, которая сидела на садовом столике и дрожала всем телом. Осторожно прижав палец к губам женщины, повернула к себе ее голову, как Аша в парке. Убедившись, что Лили смотрит на нее, вскинула бровь и произнесла, стараясь четко артикулировать:

– Это останется между нами?

И тут глухая, немая, измученная Лили заговорила. Она произнесла одно-единственное слово, но отчетливо и ясно, как будто могла слышать:

– Да.

Грейс ей поверила – все равно выбора у нее не было. Она удалилась тем же путем, что и пришла.