Глава 14. Отсчет смертей
Клер снилось море. Водная гладь искрилась в свете луны. Или то были глубокие каналы, наполненные водой. Клер почти слышала голоса русалок, рыскающих в глубине каналов в поисках пищи. Этих жадных, скользких и наполовину мертвых существ притягивали ароматы мяса. Человеческого мяса. Когда кто-то тонул, они переставали петь и устремлялись на поиски еды. Но в каналах редко кто-то тонул. Поэтому русалки были вечно алчущими. Их скользкие пальцы раздирали мертвую плоть утопленников. Сейчас утонувших было много. Клер удивлялась, откуда столько мертвых тел. Она видела мертвенно-бледные, подобные посмертным гипсовым маскам лица русалок и их острые, как иголочки, зубы, вцепляющиеся в мертвечину. Их пение стояло в ее ушах, заунывное и гипнотизирующее.
Клер проснулась в холодном поту все с тем же вопросом, что и во сне. Откуда в темных водах столько утопленников? Будто целую армию спустили на дно. Ответ произнес все тот же хрипловатый, смутно знакомый голос:
– Это были твои враги.
«Твои враги»! Или «наши враги»?! Как именно он хотел сказать? И видел ли он между этим разницу?
Дух из зеркала! Это был его голос. Клер нахмурилась. Видимо, она уже привыкла к нему, как к другу. А ведь он сам тоже был врагом. Или, по крайней мере, вел себя, как враг. Только враги могут водить тебя за нос и запугивать. Обитатель зеркала вел с ней какую-то странную игру. Он то исчезал, то появлялся, и тем не менее неуловимо завладевал ее сознанием.
Дьявол прячется в зеркале. Что за бред? Дьявол не стал бы размахивать перед ней ножом, как какой-нибудь Суини Тодд, а сразу бы ее уничтожил. Или он уже это и делал? Только не сразу, а постепенно.
Сердце Клер болезненно сжалось. Раньше от таких подозрений оно бы испуганно забилось, как птичка в клетке, теперь же оно просто замерло, словно по нему полоснули ножом. Клер взволнованно озиралась по сторонам. Нет ли в одном из зеркал или в отражающих предметах каких-либо зловещих отражений?
Сны о кровожадных русалках, поедающих утопленников, сводили ее с ума. Она даже перестала готовить на обед рыбу, которую раньше очень любила. Форель и семга уже превысили гарантийный срок хранения. Неделю назад Клер забила морозильное отделение запасами трески и минтая и теперь лихорадочно размышляла, не завести ли ей кошек, которым можно будет все это скормить.
Вероятно, и стоило бы завести каких-нибудь домашних животных. С ними Клер было бы спокойнее. Любой питомец – уже компания. Говорят, кошки оберегают от злых духов. Это сейчас не помешало бы. Клер как раз прикидывала, как добраться до ближайшего зоомагазина, когда услышала завывание сирен на улице.
Выйдя на крыльцо, она заметила полицейские машины у соседнего дома. Видно, ночью и правда случилось что-то плохое. Клер ощутила легкие уколы совести. Она ведь могла не полениться и сообщить о странных звуках у соседей еще вчера. Но она опасалась, что над ней посмеются – как над слишком истеричной особой, которая любой шум способна принять за признак надвигающейся опасности. И если действительно случилось то, о чем подумала она, то полиция ничем никому не смогла бы помочь.
Вчера Клер заметила кровавый отпечаток ладони, оставшийся на ее двери. А сегодня он исчез, будто его стерли тряпкой. Клер с изумлением смотрела на собственную дверь. Все выглядело так, словно вчера ночью никто и не стоял под ее порогом. Трава у дорожки была не примята, следов не осталось, кровь на порог не накапала. Наверняка ей все это только приснилось.
Клер стояла в недоумении и смотрела, как в машинах «Скорой помощи» увозят какие-то тела. Возможно, из-за того, что она слишком пристально наблюдала, ею заинтересовались полицейские и пристали с расспросами. Не видела ли она чего? Не слышала ли каких-то подозрительных криков? Не видела ли дерущихся компаний поблизости? Или хотя бы горячо спорящих?
Она медленно отвечала на вопросы, из-за чего нервные полицейские начали кричать на нее. Такое их поведение, на ее взгляд, было недопустимым. Что же такое они увидели, почему потеряли терпение? Клер невольно оцепенела.
– Кажется, кто-то стучался вчера ночью в мою дверь, – пробормотала она.
– Кажется? – На нее тут же уставились с таким подозрением, что она пожалела о собственных словах.
– И, кажется, он был ранен… – призналась Клер.
Взгляды, устремленные на нее из-под козырьков фуражек, стали почти обвиняющими. Клер захотелось провалиться сквозь землю. В такой нелепой ситуации она еще ни разу в жизни не оказывалась.
– Он просил впустить его в дом, но я испугалась, – начала оправдываться она. – К тому же он сказал, что за ним кто-то гонится.
– И вы не сообщили в полицию? – Не вопрос, а скорее упрек.
Клер покраснела.
– Я думала, что он пьян. Здесь через дорогу так часто веселились подвыпившие компании.
Клер смутило, что ее слова уже записывают в блокноты как показания.
– А вы сами когда-нибудь веселились вместе с ними?
– Нет, я их даже не знала. Просто видела по соседству.
– Они хулиганили, вели себя буйно?
– Случалось! – Клер нервно откинула золотистую прядь со лба. Жаркое полуденное солнце начало сильно припекать кожу так, что выступил пот на лбу.
Все это так сильно напоминало допрос или даже дознание. Ее словно старались на чем-то подловить. Клер не понравилось, каким тесным кольцом ее окружили. Как будто она была хоть в чем-то виновата.
– Что вам от нее надо?!
К счастью, подоспел Брэд. Завидев издали, что вокруг Клер толпятся люди в форме, он сам сильно занервничал и принялся кричать. Крепкий парень в гневе мог испугать любого и, если нужно, был способен навести порядок. От Клер тут же отстали. И не удивительно. Брэд ругался так, будто в чем-то обвиняли его самого, грозился позвать адвокатов и подать жалобы. Видимо, он не в первый раз оказался в такой ситуации, когда приходится бороться с трудностями, применяя сообразительность и напористость.
Лишь от него Клер узнала информацию о том, что в уличной компании произошла потасовка, вследствие которой молодые люди изрезали друг друга, или же кто-то посторонний напал на них и искалечил. Да еще и их машина взорвалась. Кто-то бросил зажигалку в бензобак. Погибли парень, проживавший по соседству, его друзья и бог весть кто еще. Компания была большой. Теперь в живых осталась лишь одна девушка, но она находилась в реанимации.
– Девушка по имени Морисса?
– Вроде бы… – Брэд пожал плечами. Но лишних вопросов задавать не стал.
– Ты не мог бы разузнать, в какую именно больницу ее отвезли?
Он кивнул и тут же отошел, чтобы выполнить это поручение Клер. Благо народу вокруг суетилось множество. Сама Клер была рада тому, что от нее наконец отстали. Уж она-то точно не могла им ничем помочь. Она не эксперт по взрывам и поножовщинам.
У нее возникло легкое чувство какого-то избавления. Как будто у нее удалили грибок. Ощущение было таким, словно кто-то решил за нее ее проблему. Клер ведь не раз злилась на этих ребят за то, что они неистовствуют по ночам и включают музыку слишком громко. Теперь их всех не было. Но испытывать угрызения совести все равно было рано. Ведь она их не убивала. А одного желания, чтобы уничтожить кого-то, недостаточно.
Ведь правда? Если бы у Клер был ручной попугай, она бы непременно спросила его об этом. И он, конечно же, прокаркал бы: «Да!» Ее бы такой ответ утешил.
А вот невежливое обращение полицейских ее нервировало. Какие-то пухлые женщины в форме, пользуясь преимуществами своего пола, бесцеремонно вцеплялись ей в руку, дергали, таращились на нее во все глаза, словно хотели прожечь насквозь. Это было неприятно. Клер с отвращением поморщилась.
Она стояла на крыльце и лениво наблюдала, как ее сегодняшние мучители рассаживаются назад по машинам. Фургоны «Скорой помощи» уже уехали, вслед за ними разъезжались и полицейские автомобили. Правда, дорога была довольно узкой. Здесь совсем негде разъехаться. Рулившие в одну и ту же сторону шоферы разных машин этого не учли, и вдруг… все произошло так быстро и неожиданно, что Клер не успела даже моргнуть. Две полицейские машины нелепо столкнулись, задев друг друга капотами. Всего в нескольких метрах от дома Клер прозвучал взрыв.
Что за ужасный день? Как быстро вещи, которые еще недавно существовали и двигались, способны превратиться в пепел и горки изувеченных конечностей и деталей! Клер смотрела с недоумением и испугом. Ее друг все так же ругался и обвинял в небрежности всех вокруг, но теперь уже себе под нос, потому что больше спорить было не с кем. Никого не осталось.
В другой ситуации Клер бы тоже начала вслух изумляться такому нелепому стечению обстоятельств и людской неаккуратности. Но сейчас ей сделалось дурно. Она глядела уже не на дым, поднимавшийся от сгоревших груд металла, а на собственные руки. Ладони были чистыми и гладкими, но ей казалось, что они в крови.
